Сон Найхетты

Она летела по пустыне на самом быстром скакуне Зардана... Жаркий ветер бил в лицо, мельчайшей пылью проникая в поры. Её любимец нёсся как ураган, вздымая тонкими ногами вихрь песка. И конь, и всадник наслаждались полётом. Оба не чувствовали тела. Вдруг вдали Найхетта уловила чутким взором едва заметные столбы песка. Их поднимала группа всадников, а впереди летел, земли не чуя, белый конь. Закутанный в платок, на нём сидел, скорее, царь, поскольку всё в его осанке гордой и одежде выдавало потомка царственного рода. Он взгляд метнул, Наина его поймала и мгновенно узнала. Навеки отпечатался в её сознанье он. Но всадник мимо пролетел, как будто Найхетты не существовало.

Тоской сдавило грудь, Найхетта застонала и проснулась. Висели звёзды над головой, луна светила ярко, но мир как будто для Наины померк. Она, ворочаясь на ложе, молила: «Боги, пошлите хоть на миг его присутствие».

И снова задремав, Наина увидела себя в высоком храме среди колонн. Она стояла перед алтарём и возлиянье совершала Богам. Сосудов много жрицу окружало. Завершая тайный ритуал и склонившись в глубоком почитанье перед Голосом, что ей доступен был, вещая высокой жрице тайны Неба, которые ей надлежало в энергии земные претворить, она достала диск, что отражал теченье времени земного и череду событий в пространстве сей планеты. Жрица наблюдала вереницу лиц, с которыми ей надлежало общаться, проходя века в телах различных. Память возвращалась лишь тогда, когда заканчивался срок жизни тела. С грустью Найхетта смотрела на совершенно бессмысленные лица, которые не освещались светом Высшим. Она лишь раз узрела взгляд, брошенный из сфер Высоких, но принадлежащий человеку, что жил в сознании Наины как память о мирах далёких, оставленных высокой жрицей ради людей Земли.

Найхетта глаза открыла.

«Как красиво, — она подумала, — и грустно».

Вдруг в памяти её воскрес тот человек, которого Наина увидела на диске.

— Спасибо, Боги, что вы снова показали мне господина моего.

С улыбкою она вскочила и отдала себя служанкам, что пришли её омыть прохладною водою, умастить тело, напитав душистым ароматом трав из стран далёких. Вставало солнце, Найхетта ему подставила лицо, улыбкой

возблагодарив светило за день грядущий, что дарил надежду на встречу...

Армузд, закончив все важнейшие дела, пошёл в покои к Захелю, чтоб с ним поговорить о новых направлениях в науках точных. Захель увлечённо ему рассказывал о тайнах, сокрытых в древних письменах под знаками, кто мало мог читать сегодня. Позднее пришёл Эйхетт, добавив к рассужденьям двух умов великих законы музыки, что им открыты были, и привёл в восторг дуэт мужей. Все трое предлагали задачи новые для обсужденья и, разрешая их, довольны были друг другом. Вдруг, в дверь тихонько постучав, вошла Наина. Эйхетт, её увидев, сразу предложил ей спеть, продемонстрировав на деле его открытья. Объяснив, что нужно делать, в ритме отражая звучанья сфер невидимых, он вместе с ней повёл мелодию необычайную, ладонью отбивая такт. Вскоре песнь лилась под поощрительные возгласы Армузда и радость Захеля, что отражалась на его лице. Найхетта, увлечённая напевом, в него вложив все чувства, что наполняли сердце, не замечала то обожанье, с которым на неё Армузд смотрел. В её душе сплелись любовь, о существовании которой Найхетта не знала, и счастье от присутствия того, кому она отдала сердце сразу. Найна уже жила любовью, что ею завладела целиком. Мелодия закончилась, и Захель, с поклоном обратившись к Армузду, попросил награды для певцов. Наина зарделась:

— Почему учитель просит о награде у господина?

И тут впервые догадка промелькнула в её душе:

— Так это царь?!

В сознанье Найхетты понятья «царь» и «любимый» не совмещались.

Армузд с искрящимися от счастья глазами к ней обернулся:

— Чего желаешь ты?

— Коня! — Наина вскричала, чем вызвала улыбку всех мужчин. В ней не было раздумья, а порыв, понятно, тайное желанье отразил.

— Ты получишь скакуна, прекраснее которого во всей земле моей не сыщешь.

— А ты, Эйхетт?

— Я бы хотел покинуть твой дворец. Армузд в недоуменье вскинул брови, а Захель аж подскочил от удивленья.

— Мне нравится работать у тебя, о жизни лучшей я не могу мечтать, и если бы я смел просить, то путь земной свой завершить хотел бы здесь. Но сейчас я подхожу к зениту своего существованья. Мне необходимо уединенье, и пустыня мне может подарить молчанье. Я бы хотел не слышать голосов земных, а вслушаться в себя и вытащить из глубины сознанья тот голос, что один бы мог мне рассказать всю правду о мире и обо мне.

Армузд всё понимал, он не нуждался в объясненье, но вслух произнеся своё желанье, Эйхетт сам понял больше о себе.

— Согласен, — сказал Армузд, — но помни, я буду ждать, и мой дворец готов принять тебя в любое время, когда ты пожелаешь возвратиться.

Найхетта не понимала, о чём ведётся разговор, но всем сердцем желала счастья музыканту. Когда Армузд кивнул, она от радости захлопала в ладоши и тут же, спохватившись, затихла. Захель ей тайный знак подал, она поднялась и попросила разрешенья удалиться. Армузда сердце сжалось, но отпустил Наину без промедленья царь.

Прошла неделя, Найхетта Армузда не встречала. Когда надежды свет в душе у девы меркнуть стал, в покои рано утром кто-то постучал. С поклоном слуги вывели её во двор, где перед Наиной предстали два белых скакуна, прекраснее которых дева не встречала. На одном уже сидел Армузд. Сердце Найхетты едва не выскочило из груди, когда она увидела царя. Ей подвели коня второго, она со свойственной ей ловкостью вскочила на него — он взвился. Но что Найхетте, дитя пустыни, проба седока? Она управилась с ним быстро. Армузд, поняв, что беспокоиться о ней не стоит, пустился за ворота дворца. Немного воинов сопровождало их, держась на расстоянье. Они неслись, и ветер их не мог достигнуть. Все стихии приветствовали буйный нрав коней, величье седоков и их любовь, которая, похоже, распускалась в пустыне. Конь Армузда улетел вперёд, через минуту Наина его догнала и вихрем понеслась, смеясь от счастья. Воины отстали. Армузд, приблизившись, ей знак подал, чтоб следовала она за ним. Они вздымали пыль пустыни, пока Найхетта не увидела вдали шатёр. Армузд направил к нему коня. Наина летела быстрее государя. Приблизившись, он спешился и, руку протянув Наине, почти что заключил её в объятья. Впервые она почувствовала силу рук Армузда, и сердце девы обдало чувство, доселе ей неведомое. Не чуя ног, опершись на руку Армузда, она прошла за ним в шатёр. Он к деве повернулся и посмотрел так пристально, что она чуть не лишилась чувств.

— Я люблю тебя, Наина, — он прошептал, едва приоткрывая губы. — Ты хочешь остаться здесь со мной?

— Да, — она сказала, хоть слов не слышно было.

— Ты меня боишься? — Нет.

Он деву притянул к себе, сел на подушки. Она, почти не сознавая, что делается с ней, к плечу его прильнула, и чувство силы необычайной деву захлестнуло...

Царь властною рукою гладил её по голове, едва касался глаз устами, взгляд пристальный от Найхетты не отводил, пытаясь прочитать то, что скрывалось в её душе. Зачем?! Ему понятно было, что Наина его любила и без раздумья отдала ему себя... Наина лежала на широкой груди Армузда без мыслей, без мечтаний. Она жила любимым, сливаясь с ним в едином потоке чувств. Он шёл вперёд и за собой Найхетту вёл, прокладывая путь меж звёзд. Их окружали беспредельные просторы вселенной, в которой Найхетта себя не видела, но знала, что шагала по дорогам с Армуздом вместе. Сердцем ощущала, что были неразлучны, составляя узор единый.

— Ты счастлива?

— Не знаю, — она сказала. — Мне кажется — уже так было, что плыли вместе мы в одной ладье, телами слившись. Нас Воды Жизни несли, и я была тобою.

— Это так и есть, — Армузд ответил и замолчал, погрузившись в глубины сердца своего.

Он помнил Наину. Не только женщина из сна далёкого ему о ней напоминала. Он уходил туда, где времени не существовало, где всё сплеталось в узор единый красоты небесных сфер и где царила Любовь. Она была в том мире мощной силой и единственной возможной формой Бытия. И там его Наина жила, владычица его души, Вселенной Мать. Она рождала из себя миры и формы красоты необычайной. Она плела узоры и цветами их украшала. Взгляд её вселенских глаз вниз опускался, освещая пространства, и нёс Земле Любовь. Найхетта была украшена Любовью и Знаньем. Армузд всё это знал, но в памяти Наины ничто не сохранилось.

— Ты помнишь, откуда ты пришла?

— Да, — она сказала. — Мой отец... — но, спохватившись, замолчала, почуяв, что в словах Армузда смысл был совсем другой. — Не знаю. — Глубоко вздохнув, Найхетта прошептала: — Что-то меня тревожит и в груди клокочет, когда смотрю на звёзды, и больше ничего.

— Дитя, — он снова притянул её к себе. — Когда-нибудь ты вспомнишь.

Нещадно палило солнце, но они не чувствовали его лучей, наслаждаясь созерцанием друг друга. Для Найхетты прекраснее Армузда не существовало никого на свете. Ей всё время хотелось прильнуть к плечу иль уместиться на его широкой груди. Армузд испытывал блаженство слияния двух душ и силился Найхетте передать воспоминанья, которые в нём жили. Но ей рано помнить. Она должна пройти всю бездну паденья и там, на самом дне, спасительную руку ухватив, взойти.

«Ах, если б я был в силах её избавить от пути, что жертвенное сердце её избрало, и вместе с ней спускаться, оберегая от ошибок любимую Наину! Но это невозможно: путь предрешён и каждый выбирает сам свою судьбу».

Всё тело Найхетты покрыв лобзаньями, Армузд поднял её, как лёгкую пушинку, и, на руках держа, как малое дитя, прошёлся по шатру. Она смеялась, чувствуя, что дарит счастье властителю, великому Армузду, королю пустыни.

— Нам пора. К закату нужно нам достичь дворца.

Выйдя из шатра, они вдали увидели коней, которых воины держали. Армузд тихонько свистнул, и чуткий конь, зов господина уловив, помчался к ним, а за ним другой. Найхетта и Армузд летели по пустыне, и не было на свете никого, кто был бы счастлив более, чем эти двое.

Ты хочешь знать, что было дальше?

Это трудно описать. Любовь торжествовала. Сложно рассказывать о том, как Найхетта любила и как Армузд её боготворил. За много лет в его гареме впервые появилась та, что неповторимой стала, единственной навек. Он вызвал удивленье всех. Но, впрочем, поведение Армузда не подлежало обсужденью, а только подражанью. Вводил обычаи он новые, которым следовать старались его друзья. Теперь же он показал пример того, как можно любить одну, и сердце ей отдав, и жизнь свою. Найхетта не пользовалась особым положеньем, а щедростью души своей и той любовью, что подарили Боги, делилась. Она носилась по дворцу, весельем заражая всех, не позволяя грустить и объясняя девам, что им ничто не угрожает и могут жизнью они своей распорядиться лучше. Это было ново и не всем по нраву. Конечно, козни строили вельможи, и ненавистью пылала знать. Но Найхетта всё основное время проводила с Захелем, и нечего сказать им было. Сплетни и интриги рассыпались, как пыль. А Наина училась. Математик посвятил её в законы чисел. Она писала трактаты, что славу принесли б любому на Востоке. Захель не мог не восхищаться её умом и просветлённым духом. Он мечтал когда-нибудь представить Найхетту учёному собранью. Но возможно ль это? Пример гарема Армузда был единственным и принимался только потому, что не посмел никто б противоречить королю пустыни и объяснять ему, что не пристало женщинам учиться, что их удел — семья и подчиненье мужу, и всё равно, как их ни обучай, они не в состоянье воспринять науку, как мужчины. Но Армузд упорно засевал пространство представленьями другими и сам пример показывал.

Наш Захель Найхетте передал все знания, которыми владел, и большего ей дать не в силах был. В каких-то науках она его опередила, и нужно было приглашать других мужей учёных для Наины.

Пять лет прошло. Найхетта из девы юной превратилась в цветок необычайной красоты, влекущий не внешним блеском, а внутренним сияньем.

Её глаза наполнились особым светом, и мудрость сквозила во всём её обличье. Через весёлый и игривый нрав проглядывало внутреннее величье, и когда беседу с ней вели на равных, то не переставали поражаться её уму.

Армузд не беспокоился. Пока он рядом, Найхетте ничто не угрожает, а дальше всё зависит от неё: насколько Найхетта сумеет себя поставить и доказать, что в состоянье так же править, как и любой мужчина. Часто он уходил специально, оставляя Найхетту наедине с послами. Она владела всеми языками его племён, и ей нетрудно было проникать в сокрытые посланниками замыслы, отстаивать законы, мысль в них пробуждать о будущем, а рассужденья направлять к наукам, узнавая о достижениях восточных мудрецов. Её советы принимались сразу, и постепенно слава о царице распространилась по всему Востоку. Во дворец Армузда устремились поэты, музыканты, астрономы. Найхетта время уделяла всему, но более ей нравилось сражаться, скрестив клинки ума с вновь прибывшими господами.

Текла неторопливая беседа, в которой каждый мог себя проверить. Вечер посвящался музыке и танцам. В гареме большинство Наину любили, но были и такие, в ком зависть закипала, затмевая все иные чувства. Что им Наина? Она жила отдельно, в окруженье музыкальных инструментов и записей, которые старалась сохранить, увековечив их на подобии бумаги. Каждый вечер неразлучна она с Армуздом, с удовольствием ведёт беседы с вновь прибывшими господами, почти не вышивает и не сплетничает с девами гарема. Ей мало дня. С утра она летит в пустыню, по возвращенье плещется в бассейне и спешит в приёмную царя, где ждут посланцы земель различных и разрешенья требуют насущные вопросы государства. Потом — занятья и обсужденья с мудрецами. Для себя ей времени почти не оставалось. Это было так необычно, — чтоб женщина не требовала украшений, чтобы одежды не меняла бесконечно, — что вызывало злобный шёпот у бездельниц, которым всё бы наряжаться.

Чего недоставало ей? Она владела всем, но не было у Найхетты детей. Армузда это не тревожило. Он знал, что если Боги захотят, они подарят им сыновей и дочерей, но если нет их, в этом промысел особый.

Найхетта иногда, сворачиваясь на груди Армузда, грустно поднимала на него глаза.

— Ты не опечален, мой любимый, мой царь?

— Наина, пусть думы о сыне не проводят морщинки на твоём лице. Ты — моя Богиня, и родить ты можешь только Бога. Пусть Сам решит, когда Ему спускаться из пространств далёких на Землю. Путь пройти Ему немалый нужно, и когда ты будешь готова — Он придёт.

Шли годы, и Наине исполнилось двадцать четыре. По понятиям восточным — зрелость. Тут она решила поездку предпринять к соседям и объездить государства ближайшие. Отряд собрался вскоре, и в сопровождении советников царя Наина отправилась на земли, что лежали к северу. Она встречалась с лучшими из лучших, воспринимая их мудрость, поражаясь нравам и обычаям стран дальних, пока судьба не привела отряд царицы к обители, в которой жил мудрец. Чтобы ему не досаждали, он тайный ход прорыл к горе и часто уходил в пещеры, чтоб пребывать в уединенье. Найхетта об этом не знала и вечером, уйдя бродить по скалам, забралась в пещеру, где натолкнулась на начертанья знаков, которые ей были знакомы.

— Кто живёт здесь? Выходи! Мы побеседуем, и насладишься ты присутствием души, которую давно не видел!

Тут мудрец как будто из стены родился.

— Ты — женщина? Зовут тебя?

— Наина.

— Дитя! Я долго ждал тебя, не зная, в каком обличье ты можешь появиться предо мной.

— Я не могу менять тела, — Наина сказала.

— Можешь, просто эта тайна пока неведома тебе. Ты знаешь, кто ты?

— Я — царица, и ещё мой господин зовёт меня Богиней.

— Он знает о тебе гораздо больше, чем ты сама, и он тебя оберегает. Я расскажу тебе всё то, что до сих пор сокрыто было, ибо сроки подходят. Уходи сейчас. Предупреди своих, что ты покинешь их. Три дня тебя не будет. Полная луна тебе подскажет, когда прийти.

Наина исполнила всё то, что ей мудрец сказал, и появилась перед ним, готовая идти, куда он скажет, и слушать то, что мог он ей открыть.

* * *

Когда Наина вернулась, она имела долгий разговор с Армуздом. Оба знали, что судьба им уготовила: расстаться они должны. Найхетта несла в себе жизнь Бога. Армузда сын родиться должен был, забрав жизнь матери. Ей надлежало возвращаться туда, откуда луч протянула она на Землю. По этому лучу пойдёт создание божественное, подарив Земле гораздо больше, чем она сама могла ей дать сейчас. Наина не сожалела о судьбе своей. Лишь миг — и встретит там она Армузда, который после пребыванья на планете Земля возвратится в дом родной, и небеса их встретят ликованьем, окружив любовью, которую они посеяли в Земле.

* * *

Я рассказал вам быль о двух созданьях, что прожили в счастье и показали пример Любви Божественной. Им подражая, вы сможете помочь Богам спускаться, ибо могут Они прийти туда, где сердце встречает сердце, и, переплетаясь лучами, исходящими из глубины сознанья, несут Любовь.

Дата добавления: 2015-08-02