Августа. Масоно-еврейский заговор

Масоно-еврейский заговор. "Близ грядущий антихрист и царство диавола на земле. Цели масоно-еврейства. Служение сатане.

Необыкновенное сновидение жены моего друга

То, что я выписал и перевел из французско­го епархиального журнала, как характеристи­ку "носителя масонских идеалов", для меня не новость: еще в 1905-м году была издана мною вторым изданием книга "Великое в малом", вторая часть которой, названная "Антихрист, как близкая политическая возможность", была посвящена раскрытию "тайны беззакония", действующей в союзе масонства с богоотступ­ническим еврейством. "Носитель масонского идеала", Ферреро — только эпизод из сатанин­ского эпоса этого всемирного заговора против Христовой Церкви на земле и Богоучрежденной Царской власти. Цель заговора: разделить весь мир на мелкие, якобы, национальные респуб­лики, соединить их в федерацию^[112] Всемирных Соединенных Штатов и отдать над этой феде­рацией всю власть в руки заговорщиков под верховным правлением того, кого народ еврей­ский ждет, как своего мессию, а Церковь Хрис­това — как антихриста. Теперь я подготовляю к выпуску 3-е издание своей книги, и в нем 2-я часть будет называться еще определеннее — "Близ грядущий антихрист и царство диавола на земле": так много накопилось у меня дан­ных для того, чтобы от возможности предполо­жений перейти к уверенности^[113]. Религия буду­щего владычества антихриста президента Все­мирных Соединенных Штатов — сатанизм или люциферианство, поклонение диаволу, как бо­гу и антихристу, как Христу.

Совершившееся некогда отпадение от Бога сатаны с третью ангелов найдет перед концом мира свое отображение и на земле: последнее че­ловечество не раскается "в делах рук своих, так чтобы не поклоняться бесам и золотым, сереб­ряным, медным, каменным и деревянным идо­лам, которые не могут ни видеть, ни слышать, ни ходить"; не раскается оно "ни в убийствах своих, ни в чародействах своих, ни в блудодея­нии своем, ни в воровстве своем" (Апок. 9; 20 -21). А что даже и у нас, в Православной Рос­сии, настало время, когда люди, отступив от Христа, стали поклоняться бесам, совершая отцу их, диаволу, служение по чину и обряду, известному жрецам сатанинского суеверия, — тому свидетельство в необычайном распростра­нении в обеих столицах и даже в провинции спиритизма, и оккультизма, и прочих бесовс­ких лженаук и лжеучений. Явление это, как бо­лезнь интеллигентного общества, общеизвест­но и доказательств своего существования не требует: книжный рынок завален произведени­ями в этом роде, готовящими богоотступников к новой вере и к новому "богу".

Пишет мне из Петербурга один близкий, можно сказать, ближайший мне по духу чело­век:

"Во второй половине текущего месяца ав­густа жена моя видела удивительный сон, про­должавшийся с перерывами до 26 августа.

Живем мы в доме № X по улице^[114], в верхнем этаже, и сон этот связан с примыкающей к нашей спальне квартирой соседнего дома под № 2.

В первую ночь жене приснилось, будто она проснулась и, к ужасу своему, видит, что стена спальни, примыкающая непосредственно к со­седнему дому, в части своей, не занятой святы­ми иконами, начала как бы исчезать. Получи­лось впечатление открытой арки. Сквозь эту арку жена увидела, сперва как бы в легком ту­мане, а потом совершенно ясно, соседнюю ком­нату с обстановкой и лицами, находившимися в этой комнате.

Надо заметить, что ни в доме этом, ни в квартире ни жена моя, ни я никогда не бывали и никого из обитателей этого дома не знали.

Из тех лиц, которых жена увидала в этой квартире, она особенно заметила сидевшую ли­цом прямо к ней полную, лет 50, даму и высоко­го роста худого мужчину с небольшой бородкой лопатой, бледного брюнета с очень открытым жилетом (не то во фраке, не то в смокинге)... У жены в это время было чувство, что присутство­вавшие в комнате 6 — 7 лиц не подозревали, что жена наблюдает за ними.. Дама была, по- видимому, хозяйкой квартиры или главным действующим лицом в том, что в этой квартире совершалось.

У двери, ведущей в соседнее помещение, для жены невидимое, сидела с левой стороны дру­гая пожилая дама, а с правой находился оре­ховый темный шкафик на изогнутых резных ножках, с полочкой наверху. На этой полочке лежали три или четыре большие черные книги. Напротив этого шкафика сидел помянутый ху­дощавый господин. Господин этот что-то очень оживленно говорил, часто вставал со своего места и поворачивался лицом к моей жене. Его лицо, таким образом, и лицо хозяйки кварти­ры ясно запечатлелись в памяти моей жены; лица же остальных присутствовавших, в числе которых были и молодые девицы, остались как бы в тумане.

Обстановка комнаты, часть которой была видна моей жене, состояла из мягкой будуар­ной мебели, крытой кретоном цвета "крем" с тем­ными цветами и листьями.

Жена чувствовала, что в недоступной для ее наблюдения части комнаты находилось еще несколько лиц.

Разговоров всех этих лиц жена не слыхала, но ясно понимала значение происходившего перед ее глазами как оккультного сеанса.

Вскоре, по предложению хозяйки, все вста­ли перед темным шкафиком и стали, по-види­мому, произносить как бы некие заклинания. Жена поняла, что это вызывают духа.

Прошло немного времени, и из шкафчика выскочил страшного вида серый, худой, малень­кий котенок с горящими, как огонь, глазами, с большими черными когтями и со взъерошенной шерстью. Выскочил котенок этот и начал пры­гать и ласкаться у ног присутствовавших на се­ансе лиц.

Жене снилось, что при начале этого "раде­ния" она будто бы осторожно встала с постели и, не желая меня тревожить спящего, вышла на середину спальни, чтобы лучше и ближе рас­смотреть все, что виделось ей в этой квартире. Страшный котенок сразу ее заметил и стал, по- кошачьи крадучись и пригибаясь к полу, про­бираться к нам в спальню. Чувствуя, что это не котенок, а нечистая сила, жена стала его уси­ленно окрещивать, непрерывно читая Иисусову молитву и стараясь его раздавить ногою. Котенок извивался и всячески увертывался, но жене удалось все-таки правой ногой надавить на него поперек туловища, и когда она его при­давила, он извернулся и когтем больно оцара­пал ей ногу. Жена вскрикнула от боли и про­снулась в страхе.

Боль в оцарапанном месте чувствовалась и по пробуждении. Через два-три дня после этого сна жене опять привиделось, будто она просыпается и видит, что там же, что и в предшествующем сне, стена спальни вновь начинает как бы утончаться, ко­лебаться, делаться прозрачной, и жена опять видит ту же комнату, те же лица, но на этот раз уже слышит все их разговоры. И видит жена, что собравшееся в той комнате общество нахо­дится в каком-то возбужденном состоянии и очень неприязненно относится к нашей кварти­ре, хотя, как понимает жена, оно нас не видит.

"Так невозможно! — слышит жена. — Там (т.е. у нас) нам мешают, могут все испортить".

Та же дама, которая казалась хозяйкой и играла главную роль в первом сне, волнова­лась и теперь больше всех и в конце концов пред­ложила перенести их "моленную" на другой конец квартиры, в крайнюю комнату, "в ту, — говорила она, — что на конце".

На все происходящее жена смотрела скорее с любопытством, чем со страхом, совершенно за­быв о первом сне и не отдавая себе отчета в том, что все видимое ею теперь является прямым про­должением предшествующего сна.

Среди присутствующих жена увидела вдруг новое лицо, поразившее ее своим отвратитель­ным, отталкивающим видом; лицо это навело на ее душу леденящий ужас. Это был некто в образе человека, лет средних, с лицом темным (но не чернокожим), с курчавыми волосами и блестящими раскосыми глазами, толстыми гу­бами, без усов и бороды, с низким лбом. Лицо это одето было в какое-то длинное черное пла­тье, наподобие пальто до пят или лапсердака. Движения этого неизвестного были какие-то извилистые, как бы змеиные.

В существе этом жена сразу почувствовала диавола. Когда то общество стало возмущать­ся нашим соседством, не видя, однако, что меж­ду нами и им стены уже не существует, тогда страшное это существо, извиваясь и как бы про­ползая между присутствующими, стало краду­чись двигаться по направлению к нашей спаль­не. Жена в страхе увидала, что оно, устремив злорадно свой взгляд на меня спящего, начало приближаться уже и к моей кровати. Вскочив в ужасе со своей постели, жена быстро повер­нулась к висящей над нашими кроватями ико­не Тихвинской Божией Матери, почитаемой нами за чудотворную[115], и с отчаянием увидала, что Матери Божией на обычном ее месте в кио­те нет и что лампада горит перед пустым кио­том. У бедной жены замерло сердце, и вся она похолодела, как бы окаменев от мысли, что в такой страшный миг Матерь Божия покинула нас. Взглянула она, в страхе за меня, в мою сто­рону и, к несказанной своей радости, в то же мгновение увидела, что святая Тихвинская ико­на стоит на ночном столике, рядом с моим изго­ловьем, и сияет таким светом, что виден отчет­ливо в темноте и весь лик Пречистой.

Тем временем, не замечая еще нашей Спа­сительницы, диавол продолжал, пристально гладя на меня, придвигаться к моей кровати. Приблизился он уже к средине кровати и в этот самый миг, как огнем палимый, отшатнулся, пригнулся к самому полу, схватился со злобой и отчаянием за голову и стал изрыгать в сторо­ну иконы непередаваемые кощунственные ру­гательства, заключив их словами:

— Ты всегда стоишь на моей дороге!

В ту же минуту жена моя внезапно почув­ствовала прилив необыкновенной храбрости и бодрости, вскочила с постели, обежала вокруг диавола, стала пред ним лицом к лицу и со сло­вами:

—Пресвятая Богородице, помоги нам! — стала наступать на диавола, окрещивая его и опаляя именем Пресвятой Богородицы. Диавол стал отступать от жены моей, но как-то вяло и неохотно. И вдруг жена почувствовала, что силы покидают ее и рука ослабела до того, что уже не может творить крестного знамения. По­слышался диавольский злорадно-торжествую­щий хохот. Жена вновь обратилась с мольбой к Божией Матери и тут увидела, что Тихвинс­кая икона опять стоит на обычном своем месте. В то же мгновение силы к моей жене вернулись, и она с удвоенной энергией начала вновь на­ступать на диавола, творя крестное знамение, под которым диавол извивался, как червь, и, отступая, шипел со злобою:

— Да ухожу, ухожу!

И с этими словами он исчез, а жена просну­лась в таком страхе, что разбудила меня, прося окрестить все кругом и с ней вместе помолиться.

Что касается меня, то я во время обоих этих жениных сновидений спал совершенно спокой­но и ничего особенного во сне не видал.

Но дело этим не кончилось.

В ночь с 25-го на 26 августа жена не спала, а находилась в каком-то особенном состоянии, как бы в полузабытьи-полудремоте. Опять в том же месте, как и в предыдущих снах, ближе толь­ко к окну, жена увидела около окна высокую фигуру, много выше человеческого роста. Оде­та она была в голубую одежду, препоясанную розовым орарем с золотыми крестами. В воло­сах явившегося была узенькая розовая лента. Жена с радостью почувствовала в своем серд­це, что явившийся — Ангел.

В том месте, где в стене открывалась как бы арка, обои вдруг отошли и обнажилась шту­катурка. Ангел указательным перстом правой руки начертал на известке крест, который ос­тался видимым и по начертании, и затем, об- ратясь к жене, сказал ей Ангел:

— Теперь будьте покойны!

С этими словами Ангел стал невидим, а обои вновь появились на своем месте.

Вчера жена была в Петергофском соборе и там впервые увидела изображения чинов ан­гельских. То одеяние, в котором она видела Ангела, было, по этому изображению, одеяни­ем Начал и Властей ангельских".

Это поразительно!

Друг мой и единомышленник окончил не­когда Петроградский университет со степенью первого кандидата математических наук, а жена его — бывшая воспитанница Смольного института. Оба далеко еще не старые и оба глу­боко православные, готовые за веру постоять Даже до крови, если то угодно будет Богу.

Дата добавления: 2015-08-02