Глава 1. Римская патриархальная семья

Римская патриархальная семья

(Familia)

Римская семья (familia) является патриархальной: она характе­ризуется выраженной властью домовладыки, главы семейства (pater familias) и патрилокальным браком, когда жена приходит в дом к мужу. Цель семьи — самовоспроизводство. В древности семейство строилось на эсхатологическом убеждении, выразившемся в культе предков (sacra familiares), которые почитались членами familia, и ретроспективном счете родства — adgnatio (прирождение: "adgna-tus" — "рожденный после"), принимавшем во внимание только лиц, объединенных общим семейным культом.

Главенство старшего агната — мужского родственника, считав­шегося ближайшим к предкам членом семейства (adgnatus proxi-mus), в семейном культе, его медиативная роль посредника между предками и живыми, только еще идущими к перевоплощению, его ответственность за продолжение семейства фиксируются правом как власть (potestas) над всем комплексом лиц и имущества, объединен­ным генеалогической идеей, — familia. Состояние свободных домо­чадцев во власти домовладыки (patria potestas) выражает их при­надлежность к семейству. Агнатами считаются лица, связанные совместным состоянием во власти домовладыки; усьшовленные и супруга, перешедшая во власть мужа (и тем самым в его семейство), становятся агнатами другим членам familia; эманципированные из-под власти домовладыки покидают familia и утрачивают агнатскую связь с данным семейством.

Уже в предклассическую эпоху — с утверждением идеи от­цовства — господствующим типом семейного объединения стано­вится малая патриархальная семья (familia proprio rare — семья по собственному праву), когда со смертью актуального домовладыки все его непосредственные нисходящие оказываются главами собственных семей. Семья этого типа, таким образом, редко объединяет более трех поколений агнатов. Малая семья ориентирована на продолже­ние существования во времени отдельного мужчины, который во­площается в своих детях, и выражает отказ от ретроспективного мышления и связанной с ним семейной солидарности, но по-прежне­му строится на патриархальном принципе и агнатическом родстве.

Раздел VI. Семейное право

Представление о первоначальном единстве семейной группы, сохра­нявшемся независимо от смены домовладык, удержалось в институте capitis deminutio minima — умаления правоспособности в связи с прекращением агнатской связи (GaL, 1,162) и в наименовании агна-тической группы — familia communi hire (omnium adgnatorum) — семья по общему праву (семья всех агнатов), тогда как собственно семьей уже считалась familia proprio iure. Ulp., 46 ad ed., D. 50,16,195,2:

lure proprio familiam did- Семьей по собственному праву мы
mus plures personas, quae sunt называем множество лиц, подчинен-
sub unius potestate aut natura ных единой [отцовской] власти или
aut iure subiectae, ut puta pat- no природе, или по праву, как, ка­
гал familias, matrem familias, пример, отец семейства, мать се-
filium familias, filiam familias мейства, сын семейства, дочь се-
quique deinceps глсет еогит мейства и те, кто далее следуют за
sequuntur, ut puta nepotes et ними, как, например, внуки и внучки
neptes et deinceps. pater autem и так далее. Отцом семейства на-
familias appellatur, qui in do- зывается тот, кто имеет в доме
то dominium habet, recteque господство, и он правильно назы-
hoc nomine appellatur, quam- вается этим именем, хотя бы он не
vis filium поп habeat: поп имел сына; ведь мы показываем
enim solam personam eius, sed [этим словом] не только его лицо, но
et ius demonstramus: denique и право: поэтому и малолетнего на-
et pupillum patrem familias зываем отцом семейства. И со
appellamus. et cum pater fa- смертью домовладыки, сколько бы
milias moritur, quotquot capita лиц ни находилось у него в подчине-
ег subiecta fuerint, singulas fa- нии, они получают собственные
milias incipiunt habere: singuli семьи: ибо отдельные лица принима-
enim patrum familiarum no- ют титул домовладыки. То же са-
теп subeunt. idemque eveniet et мое происходит и с тем, кто эман-
in ео qui emancipatus est: nam ципирован из семьи: ведь и он, став
et hie sui iuris effectus pro- самовластным, обладает собствен-
priam familiam habet. com- ной семьей. Семьей по общему праву
muni iure familiam dieimus мы называем семью всех агнатов:
omnium adgnatorum: nam etsi ибо хотя со смертью домовладыки
patre familias mortuo singuli отдельные лица получают отдель-
singulas familias habent, tamen ные семьи, однако всех, кто пребы-
omnes, qui sub unius potestate вал под одной властью, будет пра-
fuerunt, recte eiusdem familiae вильно назвать членами одной семьи,
appellabuntur, qui ex eadem раз они происходят из одного дома и
domo et gente proditi sunt. рода.

Смена статуса, когда лицо alieni iuris становится persona sui iuris, происходит у ближайших нисходящих со смертью домовла­дыки без capitis deminutio minima, без утраты adgnatio. Несмотря

Глава 1. Римская патриархальная семья (familia)

на то, что они обладают собственными familia — что фиксирует наличие автономии личности (ius), статуса pater familias¹, — они сохраняют права, связанные с принадлежностью к одной агнатс-кой группе, которая в древности только и считалась familia. В усло­виях господства малой семьи adgnatio становится абстрактной связью, соединяющей всех, кто ретроспективно мог бы состоять под властью общего домовладыки. Это "родство по власти", говоря словами русского романиста начала XX в. И.Покровского, осмыс­ливается в новых условиях как кровное родство по мужской ли­нии, поскольку женщина не могла быть домовладыкой и не могла репродуцировать агнатскую связь.

Неизбежное искажение при таком взгляде — эманципированный из семьи родной сын домовладыки не является агнатом (Gai., 1,163) — связано с тем, что идея кровного родства — cognatio (со-рождение: "cognati" — "рожденные вместе") чужда древней патриархальной семье: ее члены мыслят себя как группу лиц, связанных общностью принадлежности к единому организму и общностью происхождения от прародителя (ex eadem domo et gente proditi), а не от актуального домовладыки. Принцип счета родства у римлян исходит из стабиль­ности и определенности прародителя, когда смена домовладыки не сказьшается на структуре семейства: степень родства между его членами исчислялась по числу рождений до общего предка и обрат­но. Так, в первой степени родства состоят непосредственные нисхо­дящие и восходящие (отец и сын), родные братья — уже во второй степени, как дед и внук, двоюродные братья — в четвертой степени (два рождения до общего деда и два обратно). Эта же система счета прилагается к кровным родственникам, поскольку в малой семье аг-натство и когнатство совпадают.

Ретроспективная ориентация агнатской связи отражала ирре-левантность отцовства и нисходящей линии (stirps, колено) от лю­бого актуального домовладыки. Ближайшим агнатом (adgnatus proximus), который становился преемником на посту домовлады­ки, опекуном по закону и куратором в случае безумия домовла­дыки, считался ближайший к предкам, к прародителю, то есть обычно представитель того же поколения, к которому принадле­жал и актуальный домовладыка, а в случае отсутствия такого ли­ца — старший в следующем поколении. С утверждением малой семьи агнатическии принцип искажается, поскольку точкой отсчета при определении степени близости выступает конкретное

Женщина sui iuris не считается домовладыкой и поэтому навсегда остается семьей для самой себя, являясь единственным и последним членом (caput) этой familia ("Mulier autem familiae suae et caput et finis est" — "Женщина же является началом и концом своей семьи", — D.50,16,195,5).

Раздел VI. Семейное право

лицо (singulus), значимое при индивидуалистическом подходе к отношению. Теперь ближайшим агнатом домовладыки считается сын ("Filius patri adgiiatus proximus est", — Pomp., 30 ad Q.Muc, D.38,16,12), а на практике — брат данного лица (Gai., 3,10—11; Ulp., 26,1), поскольку агнатская связь как таковая получала зна­чение при отсутствии нисходящих в данной малой семье.

"Преобладающее значение кровного родства в социальном созна­нии получило юридическое выражение в деятельности претора, при­зывавшего к наследованию ближайших когнатов в ущерб агнатам (скажем, эманципированных из семьи детей), и в законах Августа о судопроизводстве, запрещавших когнатам быть судьями по делам своих родственников. В правосознании классической эпохи cognatio занимает центральное место, так что adgnatio стала мыслиться как особая cognatio (по мужской линии), гражданское родство (GaL, 1,156; PauL, D.38,10,10,4; Mod. D.38,10,4,2). Gai., 3,10:

Vocantur autem agnati, qui Агнатами называются me, кто

legitima cognatiorve iuncti связаны законным родством. За-

sunt. legitima autem cognatio конным же родством является то,

est ea, quae per virilis sexus которое составляется посредст-

personas coniungitur. вом лиц мужского пола.

Соотношение между двумя видами родства — законным и ес­тественным — конструировалось по схеме "genus — species" (род — вид): кто является агнатом, является и когнатом, но не наоборот (D.38,10,10,4). Даже усыновление стало считаться способом созда­ния cognatio, которая — в отличие от нефиктивной cognatio — рушилась с выходом из семьи усыновителя, поскольку основа­нием для уподобления оставалась adgnatio (D.1,7,23; 38,8,1,4).

Основанная на идее принадлежности агнатическая семья в древ­ности объединяла в основном кровных родственников, и adgnatio ис­черпывала собой социальный опыт осмысления отношений родства. Эта двойственность сказалась на специфике усыновления, к которо­му предъявлялись требования подражания природе (скажем, млад­шему по возрасту запрещалось усыновлять старшего, — GaL, 1,102; 106), но в то же время усыновлять могли кастраты (Gai., 1,103; D.1,7,2,1; 1,7,40,2) и холостяки (D.1,7,30). Неправомочность усыновле­ния со стороны женщин (позже отмененную рескриптом принцеп-са, — D. 1,7,21) Гай объясняет тем, что они не могут иметь in potestate и естественных детей (Gai., 1,104).

Усыновление осуществлялось двумя способами: или по реше­нию народа, или властью магистрата ("aut populi auctoritate aut

Глава 2. Власть домовладыки (patria potestas)

imperio magistratus", — Gal, 1,98). Древнейший вид усыновления — adrogatio — заключался в переходе одного домовладыки во власть другого (как если бы он был им порожден в законном браке, — Gell, 5,19,9) с соответствующим поглощением его familia семейством усы­новителя, когда дети усыновленного становились внуками усынови­теля (D.1,7,15 pr; GaL, 1,107). Акт разворачивался в куриатных коми-циях и утверждался всем коллективом квиритов.

Перед магистратом совершается adoptio¹ — усыновление чу­жого подвластного, который таким образом переходил из своей familia в familia усыновителя. Процедура строилась на основе разработанного понтификами способа вывода подвластного из-под власти домовладыки посредством трех манципаций третьему ли­цу — emancipatio (см. ниже). На последнем этапе, когда трижды манципированный подвластный выходил из-под власти своего до­мовладыки, усыновитель заявлял перед претором свои права на подвластного. Ответчик — сам домовладыка, которому вышедший из-под его власти подвластный передавался in mancipio, или третье лицо, у которого тот находился in mancipio после третьей манципа­ций, — не возражал, и магистрат подтверждал (addicere) претензию усыновителя на стадии in iure (GaL, 1,134). Если в усыновление отда­вался внук или подвластная женского пола, для вывода которых из-под patria potestas было достаточно одной манципаций, виндикация усыновителя следовала после первого же фидуциарного отчуждения лица, предназначенного в усыновление.

Дата добавления: 2015-08-10