ЦАРЬ И МАСТЕР 3 страница

Схватил Геракл противника за руку, развернулся и через бедро его бросил. Больно ударяется Танат о могильные камни, встаёт, охает.

— Нет никого страшнее меня. Ты хоть это понимаешь?

Ничего не ответил Геракл, только схватил Бога за ногу, приподнял над головой и на камни швырнул ещё разочек.

Поднялся Танат еле- еле:

— Дрожи от страха, смертный человек!- закричал,- Перед тобой Бог Смерти, всесильный и безжалостный!

А Геракл: — Ну- ну... — сказал и провел бросок через голову. Неудачно Танат приземлился, сломал себе два ребра.

Удивляются олимпийские боги, глядя на эту борьбу. Они, бессмертные- и то побаиваются прикасаться к Богу Смерти, а Геракл борется с ним и даже проводит броски по всем правилам: через бедро, через плечо, через голову...

Наконец взмолился Бог Смерти:

— Не бросай меня больше!

— Эх, жалко, что ты бессмертный, — покачал головой Геракл, — Ладно, не буду больше бросать, но за это вернёшь Алкестиду обратно к жизни, понял?!

— П-п-понял! — кивает Танат. — С удовольствием верну к жизни эту красивую молодую женщину. Только скажи мне, как тебя зовут.

— Зовут меня Геракл.

— А, знаменитый сын Зевса! — залебезил Танат. — Как же, наслышан о твоих подвигах. — А сам бочком, бочком, попятился, захромал и взлетел кое-как. Сделал круг над лежащей Алкестидой, махнул на нее своим черным крылом и вернулось к ней то самое последнее дыхание- а с ним и сердце опять забилось. Поднимается из гроба Алкестида, совершенно живая и очень довольная. Ведёт её Геракл к Адмету. И обнимает молодую жену счастливый муж, и плачет от радости. А дети от радости смеются. И начинается великий пир и великое веселье. Но нельзя Гераклу долго задерживаться, ему ещё нужно коней Диомеда Эврисфею привести. Прощается он с другом и плывёт к берегам Фракии.

А во Фракии всегда готовы к встрече гостей. Правда, встречают их тут не с добром, не с радушием, а совсем наоборот. Очень воинственны и недружелюбны бистоны, жители Фракии! Каждый мальчик в этой стране рождается с маленьким топориком в правой руке Мальчик растёт, и топорик растёт вместе с ним. Учится ребёнок обращаться со своим топориком: бросает его, ловит, машет им. А когда вырастает фракийский воин, то в руке у него уже не просто топорик, а смертоносное оружие, которым поражает он всех чужеземцев, перешедших через границу его родины. Вот они какие, бойцы Фракии. Зорко стерегут свой берег, к которому скоро причалит корабль Геракла.

— Только бы не проморгали! Только бы не проворонили! — волнуется Эврисфей у себя в Микенах.

— Заметили! — докладывает вестник. — Сообщили царю Диомеду.

— А что царь? Предпринял меры?

— Послал десять воинов, приказал взять Геракла живым или мёртвым.

— Лучше бы мёртвым! — вздыхает Эврисфей. — Да и не маловато ли десять воинов? Хотя бойцы знаменитые и топорики у них. Гераклу с такими ещё биться не приходилось. Но самое главное — это, конечно, внезапность. Сумеют они врасплох Геракла застать или не сумеют? Вот в чём вопрос.

Волнуется Эврисфей. И Зевс тоже волнуется. У себя на Олимпе.

И думает он о том же, о чём и царь микенский: «Застанут фракийцы Геракла врасплох или не застанут? Если нападут внезапно со всех сторон и разом свои топорики в него бросят, то тут, пожалуй, и закончатся подвиги Геракла. Останется только похоронить великого героя и вместе с ним — все надежды богов на счастливое будущее».

А сам Геракл между тем абсолютно не волнуется. Сходит с корабля, оглядывается и ждёт гостеприимной встречи.

Царь Диомед тоже не волнуется, гуляет себе по конюшне и ждёт, когда ему принесут тело Геракла. Он очень любит кормить любимых коней из своих рук человеческим мясом. Гуляет он, гуляет. Долго уже гуляет, а тело всё не несут. Вот, наконец, возвращаются знаменитые воины фракийские, но с пустыми руками - не только без тела, да еще и без топориков!

-Где же ваши топорики?- спрашивает ошарашеный Диомед.

-Геракл отобрал.- жалуются бесстрашные воины.

Посылает тогда Диомед сотню воинов навстречу Гераклу. А поразмыслив немного, посылает вслед сотне еще тысячу- на всякий пожарный, и уверенный в благополучном исходе, продолжает прогулку. Кони же нетерпеливо стучат копытами и звенят цепями. Потому что проголодались и ждут не дождутся свежей порции человеческого мяса.

Погулял Диомед вокруг конюшни еще полчасика, смотрит, возвращается сотня воинов, все побитые и тоже без топориков.

-Геракл отобрал?- спрашивает Диомед.

-Уж больно он сильный!- жалуются отборные воины.

Царь конечно, расстроился, что из-за Геракла его коням приходится голодать. Но потом подумал: " С тысячей бойцов один Геракл точно не справится! Скоро его тело принесут и мои кони наконец-то подкрепятся"

Снова продолжил Диомед непринужденную прогулку вблизи конюшни

Но гулять уже неприятно и даже небезопасно. Потому что кони свирепеют прямо на глазах. Требуют привычного корма. Рвут железные цепи, страшно храпят, разбивают копытами дубовые двери. Вот-вот вырвутся из конюшни и разбегутся в поисках пропитания.

Царь Диомед ещё полчасика погулял, а потом возмутился:

— Да что они там, с одним греком справиться не могут! — И только он это сказал, смотрит, бежит обратно тысяча воинов- тех самых- и опять они без топориков, не говоря уже о теле Геракла.

-Чем же будут питаться мои непревзойденные кони?- развел руками могущественный царь Фракии.

А вместо ответа услышал громкий треск и лязг. Это кони дивной красоты сорвались с цепей и вырвались на свободу. Все воины мгновенно рассеялись по гористой местности и только царь Диомед остался стоять, где стоял. Это стоило ему жизни. Проголодавшиеся кони сожрали царя в одно мгновение.

Но не наелись одним царём. Смотрят по сторонам и видят... Геракла. Тот как раз подходит. Заржали кони, забили копытами и поскакали на пришельца из Греции.

Вот подбегает один конь к Гераклу, хочет его куснуть. Но кулак нашего героя молнией разит коня в лоб, сбивает с копыт. Подбегает второй конь — удар- и второй людоед падает как подкошенный. Потом падает третий, четвертый... семнадцатый... Несильно бил Геракл- так только, чтобы успокоились. Всех уложил. А потом в трюм корабля отнёс. Очухались кони уже по прибытии корабля обратно на землю Греции.

Доставил Геракл коней-людоедов Эврисфею, а тот велел выпустить их на волю. Кони убежали в горы, покрытые густым лесом, и были там растерзаны дикими зверями.

Вот так благополучно закончился восьмой подвиг Геракла, после которого слава о великом герое превзошла славу всех остальных героев Древней Греции во много-много раз.

ДЕВЯТЫЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА

После того как Геракл совершил свой знаменитый восьмой подвиг, Эврисфей крепко задумался:

— Как же так? Слава Геракла с каждым подвигом растёт и распространяется, а мне эти подвиги не приносят никакой пользы. Нужно поручить Гераклу совершить что-нибудь полезное для меня и моей семьи.

И тут подходит к Эврисфею его дочка Адмета и говорит:

— Папа, я хочу надеть пояс Ипполиты. Достань мне его, пожалуйста, и поскорее.

Эврисфей, конечно, сразу к Гераклу:

— Так, мол, и так, дочка требует пояс царицы Ипполиты. Пойди и принеси.

Но легко сказать: принеси! Ипполита не простая царица, она царица амазонок. Да и пояс у неё тоже необыкновенный. Этот пояс подарил ей бог войны Арес. Кто его носит, у того власть над всеми амазонками.

Но Геракл об этом не думает. Получил задание, и в дорогу. Далёкий путь предстоит герою. Должен он достигнуть самых дальних берегов Эвксинского Понта. Там находится страна амазонок со столицей Фемискирой. Это необычная страна. Там живут одни женщины. Они очень воинственные и сильные. Амазонки прекрасно стреляют из лука, мастерски бьются на мечах и очень далеко метают копья. А мужчин они не любят и, как увидят, сразу прогоняют из своей страны.

Долго плывёт Геракл, по пути попадает в разные переделки и затруднительные ситуации, но с честью выходит из них и наконец прибывает куда надо. Слава о подвигах сына Зевса давно уже достигла этих мест. Поэтому, когда корабль Геракла пристал к берегу, вышли амазонки со своей царицей навстречу герою. Посмотрели на Геракла и не смогли его прогнать. Такой он был могучий, красивый и привлекательный. Ипполита даже покраснела и говорит:

— Добро пожаловать в нашу гостеприимную страну. Скажи нам только, чего тебе нужно.

Не стал Геракл туману напускать, всё честно рассказал. Что прибыл он не по своей воле, а по заданию Эврисфея, который поручил ему привезти пояс Ипполиты. Должен он выполнить это задание быстро, поэтому просит Ипполиту отдать ему пояс по доброй воле. А иначе будут неприятности, сложности и жертвы.

Не стала Ипполита спорить с прекрасным мужественным героем.

— Ладно, — говорит. — Не будем ссориться из-за какого-то пояса, — и стала его снимать.

Всё бы так и закончилось тихо-мирно, если бы не богиня Гера, самый главный враг Геракла. Притворилась она амазонкой и зашептала остальным:

— Что это мы унижаемся перед этим Гераклом? Он же мужчина, а мы амазонки. Всыпем ему по первое число и прогоним из нашей страны. Ведь ему не пояс царицы нужен, а сама царица. Я этих мужчин знаю, они всегда женщин похищают и делают их своими рабынями.

Заволновались амазонки.

— Правильно, — говорят, — убить нужно этого Геракла или хотя бы прогнать с позором.

Особенно одна амазонка разгневалась, быстрая как ветер Аэлла. Налетела на Геракла, хочет поразить его своим мечом. Но герой отбивает её меч своей палицей, да так, что меч отлетает на много километров от амазонки. Хорошо, что она выпустила меч из руки, а то бы рука тоже отлетела на много километров. Тут остальные амазонки недовольно зашумели. Были они гордые и не могли снести такого оскорбления от мужчины. Обступают они Геракла со всех сторон и собираются пронзить его тело своими мечами. Но Геракл только палицей махнул, и все мечи разом выскакивают из рук амазонок. Летят они по небу и падают в Эгейское море.

Тогда отступили амазонки, подняли свои копья и метнули их в Геракла опять же со всех сторон. Одновременно. Дождался Геракл, когда копья подлетят поближе, снова махнул палицей. Поломались копья, попадали к его ногам под крики разгневанных амазонок. Ещё дальше отступили они, достали свои луки, прицелились и выпустили по Гераклу одновременно три сотни стрел со всех сторон. Летят стрелы с огромной скоростью, приближаются к телу героя, грозят проткнуть его насквозь острыми наконечниками.

Тут даже Зевс, сидя на Олимпе, заволновался.

«Как же, — думает, — сын мой Геракл будет выходить из этого положения? Неужели опять палицей станет размахивать?»

Заволновался и Эврисфей. Доложили ему вестники о том, что триста стрел летят в Геракла со всех сторон одновременно.

— Одновременно — это хорошо! — зашептал сам себе Эврисфей. — Наконец-то у меня появилась маа-а-а-а-а-а-аленькая надежда на то, что с Гераклом будет покончено раз и навсегда. Только бы вы, милые амазонки, не промахнулись...

И амазонки не промахнулись. Ровно триста смертельных ран появилось бы на теле Геракла, если бы он не совершил свой феноменальный прыжок. Никто, никогда, ни до, ни после Геракла не совершал такого прыжка в момент смертельной опасности. Взлетает Геракл выше своей головы, переворачивается вверх ногами и застывает в воздухе. А в это время стрелы пронзают пространство в том самом месте, где он стоял мгновение назад. Пронзают и летят дальше. Плотным кольцом окружают амазонки героя, и поэтому стрелы поражают их самих. Стрела Аэллы поразила её подругу Протею, стрела Протеи поразила Аэллу. Антиопа ранила Меланиппу, а Меланиппа — Антиопу. Каждая амазонка получила какое-нибудь ранение. Кто лёгкое, а кто тяжёлое. Только Ипполита осталась невредимой. И говорит она Гераклу, который, сделав сальто, уже приземлился на ноги и стоит, озираясь:

— Бери этот пресловутый пояс и уплывай скорее. Во избежание дальнейшего кровопролития.

Не стал Геракл с ней спорить, отчалил от берега. И очень скоро доставил пояс Ипполиты дочери Эврисфея Адмете. А та на него даже не посмотрела.

— У меня, — говорит, — теперь совсем другие желания. Это раньше я мечтала о поясе Ипполиты, а теперь мне хочется иметь сандалии из кожи слона, отделанные чистым золотом.

Тем и закончился девятый подвиг Геракла. Впереди его ждал десятый.

ДЕСЯТЫЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА

Прошло некоторое время, и вот Эврисфей зовёт к себе Геракла. Но во дворец его не пускает. Боится. Сам выходит на балкон, а Геракл стоит на площади в отдалении. И говорит Эврисфей Гераклу:

— Поручаю тебе важное задание!

Геракл, конечно, ничего не слышит, потому что голос у Эврисфея слабый и тихий. Тогда один из быстроногих вестников Эврисфея бежит к Гераклу и говорит:

— Царь поручает тебе важное задание, — сказал и побежал обратно...

— Ты должен пойти на край земли... — продолжает Эврисфей.

Опять вестник бежит со словами царя к Гераклу, так они и общаются.

— На край- так на край! — добродушно соглашается Геракл. — Только скажи на какой: северный или южный?

— На западный, — уточняет Эврисфей, — самый опасный. Туда сходит на закате с неба лучезарный бог солнца Гелиос.

— И что мне на этом краю делать? — спрашивает герой. — Захватить солнце и тебе принести?

— Что ты, что ты! — замахал руками Эврисфей. — Оно всё здесь пожжёт и поджарит. Нет, мне нужно не солнце, мне коровы нужны. Есть на западном краю земли остров в океане. Там пасутся триста тридцать три коровы. Это коровы великана Гериона. Они очень ценные, красивые и удойные. Вот их ты мне и приведёшь. Но смотри, чтобы ни одной по дороге не потерял. Если хоть одна пропадёт, не засчитаю тебе подвиг.

Почесал Геракл свой мощный затылок и спрашивает:

— Как же я на этот остров переберусь, если он в океане? Где я там, на краю земли, найду подходящую лодку?

— А это уже твоё личное дело! — отрезал Эврисфей и пошёл в баню.

А Геракл пошёл на край земли. Пешком. Долго шёл. Через пустыню, через горы и реки. Дошёл до края земли. Встал на берегу океана, смотрит: далеко-далеко, на горизонте, остров над волнами возвышается, тот самый, Эрифейя.

— Как же мне туда переправиться? — думает Геракл.

И вдруг видит — золотая колесница Гелиоса спускается с неба на край земли. А на ней сидит солнце-Гелиос, сверкает ослепительным светом и жжёт испепеляющим жаром.

Да так сильно жжёт, что терпеть невозможно. Рассердился Геракл на солнце и пустил в него свою стрелу, потом ещё одну, потом ещё...

А потом услышал громкий солнечный смех.

— Ха-ха-ха! Ой, не могу! Ну, ты, Геракл, даёшь!! Хочешь меня, Гелиоса, какой-то стрелой деревянной поразить! Ха-ха-ха! Ой, умру от смеха!

Геракл подумал, подумал и тоже засмеялся:

— Ха-ха-ха!

Долго смеялись, часа полтора, а потом успокоились и подружились.

Оба они божественного происхождения. Поэтому и смотрят друг на друга с уважением. Хотя, конечно, Гелиос — настоящий бог, а Геракл — смертный человек, но зато он бесстрашный и добродушный. Это очень нравится солнцу-Гелиосу. Он давно мечтал о таком товарище.

— Послушай, Гелиос, — говорит Геракл, слегка отвернувшись, чтобы не слепило глаза. — Как мне добраться до острова Эрифейи?

— Садись в мой золотой чёлн! — радушно предлагает солнце-Гелиос. — Я каждый вечер проплываю в нём мимо этого острова по пути в мой золотой дворец.

— Уж больно рядом с тобой жарко! — сокрушается Геракл.

— Не бойся, я-то не поплыву. Тут, на краешке земли полежу. А ты сплавай на остров и возвращайся. Я тебе свой золотой чёлн доверяю.

— Вот спасибо! — обрадовался Геракл, смело вскочил в золотой чёлн и быстро достиг берегов Эрифейи.

Тут на него сразу налетает двуглавый пёс Орфо. Не знает, на кого прыгает, а то бы поостерёгся.

Махнул Геракл своей палицей. И стал двухголовый пес безголовым. А на пути героя уже вырастает великан Эвритион, пастух Гериона. Он охраняет замечательных коров, и если к ним кто-то подходит, кричит: "Не пущу!"

А больше ни одного слова не знает.

Эвритион не очень высокий великан, он всего лишь в два раза выше Геракла. И тем не менее это серьёзный противник. Потому что все великаны очень сильные, яростные и не брезгуют человечиной.

Геракл ударил Эвритиона тихонечко по колену. Это у великанов слабое место. Упал Эвритион, руки раскинул:

— Не пущу!- кричит.- Не пущу!

Но Геракл на него внимания уже не обращает. Затаив дыхание, смотрит он на коров. Такие они красивые, стройные, величавые!

Долго любовался ими Геракл, а потом погнал к морю. И вдруг слышит сзади тяжёлый топот. Как будто за ним трое великанов гонятся. Оглянулся, а это один. Но какой!!! Шестиногий, шестирукий, трёхголовый и трёхтуловищный! Геракл сразу догадался, что это и есть знаменитый Герион, хозяин знаменитого стада.

Зевс тоже увидел Гериона и чуть не свалился с Олимпа от неожиданности. Уж он-то повидал за свою бессмертную жизнь много чудовищ, но такого ещё не встречал.

«Как же с ним бороться? — недоумевает главный олимпиец. — Он тремя щитами прикрывается, три огромных копья может разом бросить в противника! Но самое ужасное — это его рост. Он в двадцать раз выше Геракла и шире в плечах».

Сообщили вестники и царю Эврисфею о громадном росте Гериона, о его многочисленных головах, туловищах. И снова затеплилась в душе Эврисфея слабая надежда: «А вдруг этот великан и впрямь уничтожит Геракла? Вот счастье-то будет!»

Громадный Герион, тем временем, собирается раздавить Геракла ногой, как букашку. Заносит свою шестую ногу над головой нашего героя и со всей силы топает.

— Оп!!!

Но что это? Жуткая боль пронзает гигантскую ступню великана. Это поднял Геракл над головой свой обоюдоострый меч и проколол ступню, словно иголкой.

Ревёт великан от боли, поднимает шестую ногу, дует на неё всеми тремя ртами. Вытаскивает стальную занозу, отбрасывает её в ярости. И снова за старое: топ! — пятой ногой, топ! — четвёртой.

Но Геракл начеку. Каждый раз успевает в последний момент увернуться, отпрыгнуть, отскочить, демонстрируя мгновенную реакцию и нечеловеческое спокойствие.. Уворачивается Геракл, а сам всё отступает, отступает к крутому морскому берегу. Под обрывом из воды камни острые торчат. Если туда упасть — смерть неминуемая.

Снова топает невероятный великан- теперь третьей ногой- да так, что земля трясется.

-Раздавил?- с надеждой спрашивает Эврисфей.

- Промахнулся! - докладывают вестники.

- Молодец, сынок- кричит Зевс со своего Олимпа,- Вправо, вправо уходи!

И еще раз топает великан- и еще раз уворачивается Геракл.

- "Ну, -думает громадный Герион — Сейчас я его или прихлопну, наконец, или с берега спихну на острые камни».

И поднимает свою первую ногу, самую сильную, толчковую.

Край обрыва уже совсем близко, прямо за спиной Геракла: шаг шагнуть — и всё, конец! А над головой нависла огромная ступня...

— Вот-вот прихлопнет! — сообщают вестники Эврисфею. — Вот-вот!

— Побыстрее бы, — шепчет Эврисфей. — Сколько можно ждать?

— Три секунды, — уточняют вестники. — Может быть, четыре...

— А он не увернётся? — волнуется Эврисфей.

— Некуда ему деваться, — успокаивают мнительного царя слуги, — там же обрыв смертельный.

Но всё равно волнуется Эврисфей. Волнуется и Зевс. Отвернулся от острова и одно сам себе твердит:

— Верю в тебя, сын мой! Верю в тебя!

И вдруг слышит грохот. Топнул великан, да так, что не выдержал край берега, обрушился- и полетел неистовый Герион прямо на острые камни, торчащие из воды.

А где же Геракл? Вот он, висит над обрывом, зацепившись за корешок.

Доволен Зевс.

— Я и не сомневался! — говорит.

Печален Эврисфей.

— Ну совершенно не на кого рассчитывать! — жалуется.

А Геракл гонит прекрасных коров с берега на золотой чёлн и переправляет их на большую землю. Чёлн возвращает Гелиосу, а сам с коровами отправляется домой.

Трудный это путь. Не легче битвы с Герионом. Коров-то триста тридцать три. И ни одну потерять нельзя. А все любопытные, своенравные. Да и путь неблизкий. Через всю Испанию идут, через всю Францию... Италию тоже проходят. А ведь коровам нужно ещё и пастись. Целый год гнал Геракл удивительных коров, охранял их от диких зверей, от болезней и увечий. Это был настоящий подвиг, неимоверно трудный и героический. Когда конец пути был уже близок, богиня Гера взяла и назло Гераклу напустила на всех коров бешенство. Были коровы смирные-ласковые, а стали буйные-кусачие. И врассыпную бросились... Пришлось Гераклу побегать за ними.

И всё-таки, несмотря ни на что, пригоняет он коров ко дворцу Микенскому. Ровно триста тридцать три штуки. Пересчитал Эврисфей: все на месте. Делать нечего, засчитал подвиг... Десятый это был, один из самых продолжительных и невероятных.

ОДИННАДЦАТЫЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА

Однажды царь Эврисфей проснулся в прекрасном расположении духа.

— Ура! — закричал он своим телохранителям. — Теперь я знаю, какое задание поручить Гераклу. Ни один смертный не сможет его выполнить. А Геракл хоть и сильный, а все же не бессмертный. Значит, и ему этот подвиг не по зубам. Ночью мне приснилось подземное царство Аида, мрачная обитель мёртвых. Увидел я там и стража подземного царства, ужасного пса Кербера.

— А что, он действительно такой ужасный, как говорят? — спрашивают слуги.

— Если не верите, то пощупайте мои простыни, они совершенно мокрые. Это потому, что я, увидев Кербера во сне, моментально описался от страха. Вот какой это ужасный пёс. Вы бы ещё раньше чем я описались, если бы его увидели. Представьте себе: у него три головы с бронзовыми лбами, шею обвивают ядовитые змеи, а самое страшное оружие Кербера — хвост!!!

— Это почему же? — удивляются слуги.

— А потому, что этот хвост оканчивается... — хитро прищурился трусливый царь, глядя на слуг, — оканчивается...

— Метёлкой? — догадывается кто-то.

— Нет! — качает головой царь. — Какие ещё будут предположения?

— Молотком?.. Трезубцем?.. Ножиком?.. Крючком?.. Факелом? — наперебой кричат слуги.

— Эх вы, дураки! — радуется Эврисфей. — Хвост Кербера оканчивается головой дракона с громадной пастью!!!

Все потрясены. Застывают, вытаращив глаза и стараются представить себе ужасного пса. А Эврисфей показывает как настоящий артист:

— Представьте себе, Геракл, по своему обыкновению, хватает пса за шею и начинает душить, не обращая никакого внимания на хвост Кербера. А хвост тем временем загибается, и страшная драконовская пасть кусает незащищённую шею знаменитого героя. Фонтаном брызжет кровь, хрустят шейные позвонки, Геракл кричит: «А-а-а-а!!!» и наконец-то умирает!

— Здорово! — шепчут потрясённые слушатели. — Неужели так и будет?

— Будет! — Эврисфей уверен в себе. — Если, конечно, он доберётся до Кербера. В этом мрачном царстве Аида столько всяких ужасных призраков, что у Геракла запросто может случиться разрыв сердца ещё раньше. Я, например, в первый раз описался задолго до того, как увидел во сне пса- сразу, когда вошел в это царство мёртвых, а потом, когда в моём сне появился Кербер, я описался уже во второй раз.

— То-то мы удивляемся, — говорят слуги. — Как же можно было за один раз так сильно намочить простыни?! Ну, теперь всё встало на свои места, теперь понятно, почему они такие мокрые.

— То-то! — кивает Эврисфей. — А вы не верили. Ну ничего, я предвижу: наступит время — это будет не скоро, через тысячи лет, — школьники станут изучать историю нашей Древней Греции и прочтут об этой удивительной ночи, когда мне приснился этот потрясающий сон. Про то, что я описался, тогда уже все забудут, но школьники узнают самое главное: в эту ночь ко мне пришло настоящее озарение. Я понял, какое задание нужно поручить Гераклу, чтобы все наконец-то увидели, какой он ничтожный и мелкий человек. По сравнению со мной.

И вот уже вестник от Эврисфея бежит к Гераклу и передаёт ему приказание царя:

— Ты должен спуститься в мрачное царство Аида и привести оттуда ужасного пса Кербера.

Ничего не ответил Геракл. Только пожал плечами, взял палицу и пошёл.

Вот он приходит в Лаконию и через мрачную пропасть у Тэнара спускается в мрак подземного царства. Происходит это ровно в полдень. Теперь уже не видят его ни вестники Эврисфея, ни Зевс Олимпиец.

Страшно доволен Эврисфей и не ждёт возвращения Геракла.

Страшно встревожен Зевс. Ждёт не дождётся возвращения сына. Понимает он: не может смертный человек долго находиться в подземном царстве. Там слишком ядовитая атмосфера и не хватает кислорода. Трое суток — предельный срок. Если Геракл через три дня, ровно в полдень, не появится на выходе из подземного царства, то, значит, останется там навсегда! Понимает это и царь Эврисфей. Тоже на солнце посматривает.

А Геракл ни о чём таком не думает. Смело шагает по царству мрака и печали. Налетают на него со всех сторон ужасные тени умерших чудовищ и великанов. Медуза Горгона тоже налетела. Но никого не боится Геракл. Он побеждал их живых, чего же ему бояться мёртвых? Страшно рычат ужасные призраки, зловеще выпускают навстечу острые когти, жутко разевают ненасытные пасти. Но не обращает на них внимания герой, и они проносятся сквозь него, исчезают в вечной темноте.

И вот уже стоит Геракл перед троном властителя поземного царства. Рядом с Аидом сидит прекрасная богиня Персефона, его жена. Оба они смотрят на Геракла с восторгом. Такой он могучий и красивый. Аид милостиво приветствует знаменитого сына Зевса, спрашивает:

— Что заставило тебя покинуть солнечный свет и спуститься в царство мрака?

— Эврисфей поручил мне привести к нему Кербера, сторожа твоего царства. Я служу Эврисфею по повелению богов-олимпийцев и должен выполнять все его приказания. Позволь мне забрать с собой этого пса.

— Даже не знаю! — хмурится Аид. — Мы тут все к нему так привыкли. Нам его будет очень не хватать. Да и вряд ли Кербер сам захочет оставить свою работу. Он самый лучший стражник, и мы его за это уважаем. Но так и быть, разрешу тебе его забрать, если сможешь победить и укротить Кербера голыми руками, безо всякого оружия.

Оставил Геракл у Аида свою палицу и пошёл искать Кербера. Долго бродил по подземному царству, наконец нашёл ужасного пса на берегах Ахеронта. И сразу схватил его за шею. А на хвост и внимания не обращает. Хвост же изогнулся, пасть драконья на конце раскрылась и сомкнула свои челюсти на Геракловой шее. Кровь брызнула, затрещали шейные позвонки... Но не закричал Геракл: «А-а-а!» и не умер. Он даже шею Кербера не отпустил, а совсем наоборот...

Стоит Геракл, всё сильней и сильней сжимает шею неукротимого пса.

А драконья пасть всё глубже и глубже вгрызается в шею Геракла. Кто кого? Идёт время... Никто не сдаётся. Никто не хочет отпускать! Душит Геракл Кербера, душит и Кербер Геракла... А время идет, идет...

Наступает рассвет третьего дня. Торжествует Эврисфей: Геракла не видно.

Встревожен Зевс: где сын?

Уже высоко поднялось солнце, скоро полдень. Нету Геракла.

Стоят вестники Эврисфея у входа в подземное царство, считают последние минуты.

Три осталось, две, одна... Вот уже солнце в зените. Полдень.

— Остановись! — приказывает Зевс солнцу-Гелиосу. — Постой немножко в зените.

— Как скажешь, ты главный! — отвечает Гелиос и останавливается.

А вестники чешут во всю прыть! Кто быстрей принесёт Эврисфею хорошую новость? И не замечают вестники, что время остановилось. Вместе с солнцем. Впервые в истории Древней Греции. Понимает Зевс, что нельзя время останавливать, но ведь его сын в опасности. Солнце-Гелиос тоже никогда ещё в небе не застревал, и ему это не нравится. Но ведь Геракл — его друг, а ради друга чего только не сделаешь!

Стоит солнце в зените. Уже вестники к Эврисфею прибежали, хорошую новость рассказали, уже он их наградил, уже пир устроил, уже наелись гости, напились, выспались, снова наелись, снова напились, снова выспались, и ещё раз наелись, ещё раз напились, ещё раз выспались, а время всё не движется: как был полдень, так и остался. Удивляются греки и называют это удивительное явление «ВЕЛИКИМ СОЛНЦЕСТОЯНИЕМ». А Зевс и Гелиос всё ждут, когда Геракл из-под земли покажется. Не показывается Геракл.

— Ах! — сокрушается Зевс. — Чувствовало моё сердце: не нужно было ему лезть в это тёмное царство! Больше мы его никогда не увидим!

— Что же мне теперь делать? — спрашивает Гелиос.

— Давай-ка двигай по небу, и побыстрее, — отвечает Зевс. — Нельзя же, в самом деле, оставлять всю Древнюю Грецию без времени, нельзя нарушать главный закон природы: «Всё течёт, всё меняется».

Соглашается с ним солнце-Гелиос, вздыхает тяжело и, прежде чем в своей колеснице по небу двинуться, бросает последний взгляд на чёрную дыру в земле. И чью же голову он там видит? Геракла!!!

— Дорогой Зевс! — кричит Гелиос. — Ты только посмотри, кто пришёл!

Смотрит Зевс и видит сына своего, да не одного, а с Кербером на цепи. Геракл немного бледный, но выглядит в общем неплохо.

Тут Зевс так обрадовался, как ещё никогда!

А Гелиос закричал на всю вселенную:

— Поехали!!! — Помахал Гераклу своими жаркими лучами и отправился в путь по небу с увеличенной скоростью.

Когда же Геракл подвёл к Эврисфею пса Кербера, царь долго не мог ничего сказать. Всё открывал рот да закрывал. И глазами хлопал. Никак он не ожидал снова увидеть Геракла на этом свете, а увидев Кербера, снова описался от страха, теперь уже наяву, и не два раза, а три. Первый раз, когда Кербер зубами щёлкнул, второй — когда тот зарычал, а третий — когда хвостом помахал. Упал Эврисфей перед Гераклом на колени и стал умолять его, чтобы отвёл он Кербера обратно в царство Аида. Геракл исполнил его просьбу и вернул Аиду грозного стража подземелья.

Дата добавления: 2015-08-10