Sutta pitaka. Khuddaka nikāya. Jātaka. Eka-Nipata. 77 Mahasupina-Jataka.

Перевод с пали Б.А. Захарьина. Восточный альманах. Вып. 1. М.: Художественная литература, 1973.

"Тыквы на воде не держатся..." – так начинал Учитель, живший в роще Джетавана, историю о шестнадцати великих снах.

"Однажды ночью спящему махарадже Косалы в последнюю стражу ночи привиделись шестнадцать великих снов. Трепеща от страха, он пробудился и подумал: "Что же мне они предвещают, эти сны?!" Объятый ужасом смерти, махараджа, сидя на постели, дождался рассвета. Когда же настал новый день, к нему приблизились брахманы и домашние жрецы и почтительно вопросили: "Хорошо ли почивал, махараджа?" – "Где там хорошо, наставники, – ответил махараджа. – Нынче в последнюю стражу ночи мне привиделись шестнадцать великих снов, и с тех пор меня не покидает страх. Растолкуйте мне эти сны, наставники!" – "Выслушав тебя, мы сможем узнать истину", – отозвались наставники. Поведав тогда об увиденном, царь спросил: "Что мне предвещают эти сны?"

Брахманы принялись в возбуждении ломать руки. "Что это вы руки ломаете?!" – вопросил царь. "Дурные сны тебе приснились, махараджа". – "Что ж возвещают они?" – "Одно из трёх зол: угрозу царству, угрозу жизни или угрозу богатству!" – "Есть ли средство их отвести?" – "Вообще-то средства нет, но ради тебя, махараджа, мы постараемся его отыскать. Иначе что проку от нашей учёности?!"

"Что ж вы намерены делать?" – спросил царь. "Везде на пересечении четырёх дорог мы совершим жертвоприношения, о махараджа", – сказали брахманы. Испуганный царь молвил: "Жизнь моя в ваших руках, почтенные! Поторопитесь вернуть мне покой!" Брахманы, подумав; "Ждут нас большие деньги и вкусная еда в изобилии", – радостно сказали: "Не тревожься, махараджа!" – и покинули царские покои. За городом они соорудили жертвенный алтарь и, хотя уже наловили множество самых лучших животных и птиц, предназначенных для жертвоприношения, то и дело прибегали во дворец с разными просьбами. Узнала про это царица Маллика, пришла к царю и спросила: "Скажи, махараджа, зачем это брахманы всё ходят взад да вперёд?" – "Хорошо тебе живётся, – молвил царь, – ядовитый гад вполз мне в ухо, а тебе и неведомо!" – "Что случилось, махараджа?" – "Приснились мне дурные сны! Брахманы же, провидя в них угрозу, решили отвратить её совершением жертвенного обряда, ради этого и приходят сюда с просьбами!" – "А советовался ли ты, махаражда, о том, как отвратить зло, с первейшим среди брахманов в мире людей и в мире богов?" – "Кто же, дорогая, считается первейшим из брахманов в обоих мирах?" – "Неужели ты не ведаешь, кто он, первейший на Земле и на Небе, всеведущий, сияющий блеском добродетели, исполненный благости великий брахман?! Только он, Бхагаван, может знать, что сулят сны, ступай же спроси его, о махараджа!" – "Да будет так, государыня!" Царь отправился в монастырь, приветствовал Учителя и сел рядом. "Что привело тебя, махараджа, в столь раннюю пору?" – ласково спросил Учитель. "Почтенный, – отвечал царь, – я увидел в последнюю стражу ночи шестнадцать великих снов и, трепеща от страха, поведал их брахманам. Те же сказали: "Дурные это сны, махараджа. Чтобы отвратить зло, которое они сулят, надобно совершить жертвоприношения на всех перекрёстках", – и стали готовиться к обряду, потому множество живых существ обуреваемо ныне страхом смерти. Ты же, первейший в мирах и людей и богов, которому открыто прошлое, настоящее и будущее, ты, Бхагаван, поведай мне, что возвещают эти сны!" – "Верно, махараджа, – ответил Великосущий, – кроме меня, нет никого ни на Земле, ни на Небе, кто мог бы поведать тебе о внутреннем смысле снов или о том, что они предвещают, я всё тебе скажу, ты только назови сны в том порядке, как они тебе снились!" – "Да будет так, почтенный", – согласился царь и перечислил сны по порядку:

Приснились мне быки, деревья и коровы,

Впряжённые телки, и лошадь, двуголова,

И золотой сосуд, шакалиха, кувшины,

И в лотосах весь пруд – темны его глубины, –

Ещё был рис, сандал, несвежее пахтанье, –

Но тыквы на воде не держатся и часу.

Потом увидел я, как скалы проплывали,

Огромных чёрных змей лягушки поедали,

И свита дивных птиц вокруг простой вороны,

И что волкам грозят бараны, разъярённы!

Вкратце рассказав про свои сны, царь спросил затем Великосущего: "Как понимать, о почтенный, первый из увиденных мною снов: четыре чёрных быка, тёмных, словно краска для глаз, вознамерясь вступить в бой друг с другом, явились на царский двор – каждый со своей стороны света, пришли и люди, желая поглядеть на бой быков, но быки лишь поревели, помычали и разошлись, так и не начав боя?"

Великосущий ответил: "Махараджа, этот сон не сбудется ни при твоей, ни при моей жизни. В грядущем же, во времена властителей и подданных, пренебрегающих дхаммой, в мире, где будет мало добра и много зла, в мире, который идёт к гибели, в таком мире грозовые тучи не прольются обильным дождём, у них подломятся ноги, посевы одолеет засуха, настанет великий голод. Затем небо со всех сторон затянут тучи, обещающие дождь, женщины поспешат внести в дом разбросанные на солнце стебли риса и других злаков, потом из домов выбегут мужчины, неся корзины и заступы, чтобы укрепить дамбы на полях, но вся эта суета будет напрасной, тучи прогремят громами, посверкают молниями и разойдутся, не пролившись дождём, как те быки, так и не начавшие боя. Вот что возвещает этот сон. Тебе же он ничем не грозит, он относится к будущему. Брахманы толковали его, алкая благ земных".

Разъяснив первый сон, Учитель повелел: "Расскажи теперь второй сон, махараджа!" И царь сказал: "Второй из моих снов, о почтенный, был таким. Из земли появились внезапно крохотные деревца и кустарники, едва достигнув вершка, они зацвели и покрылись плодами. Что предвещает мне этот второй сон, Великосущий?"

Великосущий ответил: "Твой второй сон, махараджа, станет явью в предвестии конца мира, в пору сокращения человеческой жизни, когда не достигшие ещё возраста девы предадутся плотским утехам и, познав очищение и зачатие, народят многочисленное потомство, чада их уподобятся плодам на тех деревьях. Тебе же, махараджа, нечего страшиться. Рассказывай третий сон!"

Царь сказал: "Я видел, почтенный, как коровы пили молоко телят. Что предвещает мне мой третий сон, Великосущий?"

Великосущий ответил: "И этот твой сон даст плоды лишь в пору, когда люди перестанут почитать старцев, когда они, не являя почтения ни к отцу с матерью, ни к свёкру со свекровью, будут главенствовать в доме, пожелают – дадут пищу и одежду престарелым, не пожелают – не дадут. Не имея ничего, они станут жить, уповая на милость детей своих, словно коровы, которые пьют молоко телят. Но тебе нечего страшиться. Рассказывай четвёртый сон!"

"Мне привиделось, почтенный, будто люди распрягали идущих с грузом крепких и сильных взрослых быков и заставляли тащить телеги молодых необъезженных бычков, те же, не в силах сдвинуть телег с места, сопротивлялись и стояли, будто вкопанные. Что сулит мне четвёртый сон, Великосущий?"

Великосущий так ответил царю: "И этот сон свершится только в будущем – в пору правления отринувших дхамму властителей, ведь в те времена пренебрёгшие дхаммой ничтожные властители перестанут относиться с должным почтением к великомудрым придворным, искушённым в ведении дел, преуспевающим, не нуждающимся ни в чьей поддержке, перестанут назначать в суды и в собрания, где обсуждается дхамма, премудрых и сведущих в законах престарелых советников. Вопреки всему они будут оказывать честь юнцам, поручая им восседать в залах судов. Те же, несведущие в государственных делах, не умеющие действовать надлежащим образом, окажутся неспособными нести бремя возложенной на них чести – управлять государством – и низвергнут это бремя. Престарелые мудрые советники, обидясь на пренебрежение, не станут помогать в делах, говоря: "Что нам до этого?! Мы люди сторонние, обращайтесь к допущенным во внутренние покои юнцам-любимчикам". Некому будет заниматься во множестве скопившимися делами. Ждёт тех властителей полная неудача. Далее произойдёт так, как во сне, когда распрягли крепких взрослых быков, а молодым бычкам доверили ношу, которую они не в силах сдвинуть с места. Тебе, махараджа, бояться нечего. Рассказывай пятый сон!"

Царь молвил: "Почтенный, мне снилась лошадь с двумя пастями, с двух сторон ей подносили сено, и она хватала его обеими пастями. Что предвещает пятый сон, Великосущий?"

Великосущий объяснил: "Плоды и этого сна созреют лишь в будущем – в пору жизни пренебрёгших дхаммой властителей, ведь в те времена они, слабоумные, назначат в суды алчных неправедных законников, исполненные скверны, не питающие ни к чему уважения, восседая в собраниях и верша суд, станут эти законники принимать дары от обеих тяжущихся сторон, будто лошадь, поедающая сено двумя пастями сразу. Так что и этого сна не страшись, махараджа! Рассказывай шестой сон!"

Царь молвил; "Мне снилось, будто люди, протерев золотую, в сотню тысяч ценою посудину, подносят её старому шакалу, упрашивая: "Помочись сюда!", и тот мочится. Что сулит мой шестой сон?"

Великосущий объяснил: "И этот сон станет явью в грядущую пору – ведь в те времена властители, хотя и цари по рождению, но не преданные дхамме, перестанут доверять отпрыскам родов, благородных по рождению, не будут оказывать им чести, безродных же возвеличат, семьи великих придут в упадок, семьи низких – возвысятся. И лишённые средств к пропитанию люди благородных семейств в надежде пропитаться станут отдавать своих дочерей замуж за безродных. Предлагать дев, взращенных в благородных семьях, в жёны безродным – всё равно что просить шакала помочиться в золотую посудину. Можешь и этого сна не страшиться. Рассказывай седьмой!"

Царь сказал: "Снилось мне, почтенный, будто некий человек вил вервие, и оно ниспадало к его ногам. Под скамьёй же, на которой сидел человек, возлежала некая голодная шакалиха, тайно пожиравшая вервие. Что предвещает мой седьмой сон?"

Великосущий объяснил: "Последствия и этого сна скажутся в будущем – в ту пору, когда женщины станут привержены к плотским утехам, крепким напиткам, украшениям, к бродяжничеству и мирским удовольствиям. Тогда как их мужья работой в поле и выпасом скота постараются нажить какое-нибудь имущество, те, дурно воспитанные, станут пить хмельные напитки со своими любовниками, украшать себя цветочными гирляндами, умащать свои тела маслами и благовониями, они оставят всякую работу по дому, даже самую неотложную, будут лишь глазеть на мужчин сквозь щели в заборах. Зерно, которое надобно сеять, они, смолов, пустят на приготовление яств, – словом, будут объедать и обкрадывать своих мужей, действуя подобно голодной шакалихе, пожирающей свиваемое вервие. Для тебя же в том нет ничего страшного. Рассказывай восьмой сон!"

Царь рассказал: "Мне снился, почтенный, наполненный до краёв кувшин, который стоял у входа во дворец, среди пустых кувшинов, со всех сторон света сюда стекались люди разных сословий, они старались наполнить полный уже кувшин, вода выливалась и бежала через край, но они продолжали наполнять полный кувшин, будто не было вокруг пустых. Что предвещает мой восьмой сон!?"

Великосущий растолковал: "И этот сон станет явью лишь в будущем, ведь в те времена мир придёт в упадок, царская власть ослабеет, цари впадут в бедность, ни у кого из них не будет в казне больше сотни тысяч монет, и они принудят своих подданных работать на себя. Тем придётся оставить собственные дела и только для царя сеять злаки, выращивать овощи, охранять посевы, жать, молотить, выращивать сахарный тростник, таскать его, перерабатывать, варить патоку, разбивать цветники, сажать сады; собрав урожай, они свезут его в царские амбары, на пустые же свои амбары и не взглянут, вот так наполняли в твоём сне и без того полный кувшин. Тебе же нечего страшиться. Рассказывай свой девятый сон!"

Царь молвил: "Почтенный, мне приснился пруд – глубокий, с пологими спусками к воде, поросший лотосами, отовсюду к нему собирались двуногие и четвероногие и пили воду. Посреди пруда вода была мутной, у берегов же, где её пили люди и звери, она была незамутнённой, прозрачной и свежей. Что возвещает мой девятый сон?"

Великосущий объяснил: "Последствия и этого сна скажутся лишь в будущем – в ту пору, когда цари перестанут следовать дхамме, а жизнь их, отягощённая страстями, нечестивыми поступками и помыслами, заблуждениями и страхом, преисполнится скверны, в судилищах дела не будут разбираться в соответствии с дхаммой, цари начнут принимать подношения, сделаются корыстолюбивыми, нетерпеливыми к своим подданным. Жестокие и свирепые, они будут выжимать соки из народа, давя его, словно сахарный тростник в давильном прессе, приумножая свои богатства, облагая подданных всевозможными поборами. Вконец обнищавшие, жители покинут города и деревни и устремятся на окраины царства, середина страны обезлюдеет, на окраинах же соберётся множество народу, как в пруду из твоего сна, где посередине вода мутная, а по краям – прозрачная. Но тебе и этот сон ничем не грозит. Рассказывай же десятый сон!"

Царь поведал: "Почтенный, мне снилось, что в горшке варится рис, и казалось, будто его разделили на части, и каждая варится отдельно, поэтому в одном месте он совсем разварился, в другом – не доварился, и только в третьем – сварился, как должно. Что предвещает мой десятый сон?"

Великоеущий разъяснил: "И этот сон станет явью лишь в грядущие времена, когда цари перестанут следовать дхамме. Вместе с ними будут пренебрегать дхаммой и все их приближённые, и брахманы, и домохозяева, и жители городов, и крестьяне, и даже отшельники и мудрецы. А вслед за ними и боги-хранители, божества, коим они приносят жертвы, духи деревьев и владыки эфира. В царстве царей, презревших дхамму, поднимутся буйные, свирепые ветры, сотрясая дворцы небожителей, небожители разгневаются и не позволят тучам изливать дождь. А если и позволят, то не во всём царстве и не сразу, и дожди эти не принесут пользы ни возделанным, ни засеянным полям. И как во всём царстве, так и в каждом месте, в каждой деревне, над каждым прудом, над каждым озером дожди не прольются сразу и в полной мере, в одном месте урожай погибнет от избытка влаги, в другом – засохнет на корню, в третьем, где прошли обильные и своевременные дожди, будет превосходным, и так в одной земле, в царстве одного царя, станут сеять злаки, но урожай везде будет разный – словно рис в том горшке. Для тебя же в этом нет никакой опасности. Рассказывай одиннадцатый сон!"

Царь рассказал: "Почтенный, мне снилось, будто благородный сандал, ценою в сто тысяч монет, сменяли на несвежее пахтанье. Вот мой одиннадцатый сон, что он возвещает?"

Великосущий истолковал: "Плод и этого сна созреет лишь в будущем, когда вера придёт в упадок. Ведь в ту пору появится множество жадных до земных благ и бессовестных монахов, они, даже наставляя других в изложенных мною основах дхаммы, осуждающей вожделение к мирским благам, станут делать это ради благ сего мира, ради одежды, пищи, крова и целительных снадобий. Ослеплённые жаждою суетных благ, они примут сторону наших противников – приверженцев святых мест и лесных обитателей, – и будут призывать к обретению нирваны, но проповеди их не принесут плодов, да и проповедовать они будут лишь затем, чтобы люди, прельщённые сладкой речью, одарили их дорогой одеждой, пищей, кровом и целительными снадобьями! Иные из них, усевшись посреди улицы, или на перекрёстке, или у входа в царский дворец, или в иных местах, начнут проповедовать за медные деньги, итак, разменивая в своих проповедях на мирские блага – одежду, пищу и прочее, а также на медные деньги – изложенную мною дхамму – бесценную, ибо ведёт к нирване, – они станут поступать подобно тем, кто выменивает благородный сандал, ценою в сто тысяч монет, на несвежее пахтанье! Тебе же этот сон зла не сулит. Рассказывай двенадцатый сон!"

Царь поведал: "Почтенный, мне снилось, будто высушенные тыквы-горлянки тонут в воде. Что этот сон предвещает?"

Великосущий объяснил: "Последствия и этого сна скажутся лишь в грядущем – в ту пору, когда цари перестанут следовать дхамме и весь мир придёт в упадок. Цари тогда будут почитать не благородных от рождения отпрысков достойных родов, а возвысят безродных, и те обретут величие, великие же обеднеют. И в царских собраниях, и во дворцах, и в собраниях советников, и в судах – повсюду будут слышаться речи одних лишь подобных пустым тыквам-горлянкам безродных, и будет это походить на бульканье воды, вливающейся в пустые горлянки. В собраниях общины, везде и всюду, где собираются все члены общины, и там, где сходятся лишь некоторые из них, и в местах, где общинники разбирают дела касательно чаш для сбора подаяний, одежды, келий и прочего, будут слушать лишь тех, чьи деяния исполнены скверны, а не скромных монахов! Настанет пора, когда всяк уподобится пустой тыкве, идущей ко дну! Тебе бояться этого не следует. Рассказывай же тринадцатый сон!"

Царь молвил: "Почтенный, мне снились каменные скалы, огромные, как самые высокие строения, и будто эти скалы плыли по водам, как суда. Что возвещает этот сон?"

Великосущий объяснил: "Плод и этого сна созреет лишь во времена грядущие, когда отринувшие дхамму властители возвысят безродных, и те станут повелевать, благородные же обнищают. Никто не будет почитать благородных, на безродных будут взирать с уважением, ни во дворцах, ни в собраниях советников, ни в судах к словам искушённых в законах отпрысков благородных родов, подобных каменным скалам, не станут прислушиваться, и, говоря про них: "Что они там болтают?!" – безродные подвергнут их осмеянию. И в собраниях монахов – во всех местах, что поминались ранее, достойных не будут почитать, и речам их никто внимать не станет. Наступит время, когда речи мудрых уподобятся плывущим по водам скалам. Но ты и этого не страшись. Рассказывай четырнадцатый сон!"

Царь сказал: "Почтенный, мне снилось, будто лягушата, такие же крохотные, как едва распустившиеся цветы медового дерева, в мгновение ока настигали огромных чёрных змей и, искрошив их, словно стебли голубого лотоса, на мелкие кусочки, пожирали. Что этот сон предвещает?"

Беликосущий растолковал: "Плоды и этого сна созреют лишь в будущем – в пору гибели мира. Ведь в те времена мужья, подверженные низменным страстям и греховным желаниям, попадут под власть самых младших из жён. И жёны эти будут распоряжаться всем, что есть в доме, – и работниками, и слугами, и быками, и коровами, и буйволами, и золотом, и серебром. Спросит, к примеру, муж, где та или иная серебряная вещь, или вещь золотая, или где одежда, или ещё что-нибудь, на всё услышит один ответ: "Где надо, там и есть, что тебе до этого? Чересчур любопытен стал. Всё надо то тебе знать, что есть у меня в доме и чего нет". Так всяческими оскорблениями да разными обидными словами жёны утвердят своё господство над мужьями, приравняв их к зависимым и слугам. Вот что предвещает твой четырнадцатый сон. Тебе же бояться нечего, а теперь рассказывай свой пятнадцатый сон!"

Царь поведал: "Почтенный, мне снилась обладающая всеми десятью пороками ворона с деревенского пастбища, окружённая царскими фламинго с золотистым оперением, прозывающимися "золотыми", что возвещает этот сон?"

Великосущий объяснил: "И этот сон станет явью лишь в будущем – в пору правления бессильных царей, кои ни обращаться с боевыми слонами не умеют, ни прочих военных талантов не имеют и потому будут терпеть поражения в битвах. И те цари, боясь лишиться своего господства, царства и всего прочего, чем владеют, не станут доверять власть равным им по рождению отпрыскам благородных семейств, примутся возвышать льнущих к ноге хозяина слуг, банщиков, цирюльников и им подобных. Отпрыски же благородных родов и семейств, лишённые опоры при дворе, дабы заработать себе на пропитание, станут пресмыкаться перед власть предержащими, не ведающими ни рода, ни племени, ни отца своего. Всё будет, как в твоём сне, когда золотые царские фламинго прислуживали вороне! Тебе же нечего страшиться, рассказывай свой шестнадцатый сон!"

Царь рассказал: "Наяву, почтенный, тигры пожирают баранов, мне же снилось, будто бараны хватают тигров и, скрежеща челюстями, их пожирают, волки, завидев издали барана, напуганные до смерти, дрожа от страха, разбегаются и прячутся в густом кустарнике! Что предвещает этот сон?"

Великосущий ответил: "Плод и этого сна созреет лишь в будущем – в пору правления отринувших дхамму властителей. Ведь в те времена безродные, сделавшись царскими любимцами, обретут власть, благородные же от рождения будут забыты и впадут в нищету. А те царские любимцы, сделавшись могущественными, в судах и иных подобных местах потребуют у высокородных землю, одежду и прочее имущество, доставшееся им от предков, говоря: "Всё это – наше!" Высокородные, возражая: "Не ваше, а наше!", попробуют затеять тяжбу. В судах же и иных подобных местах высокородных накажут плетьми, изобьют палками и, ухватив за загривок, вышвырнут вон, говоря: "Не знаете вы, видно, своего места, что тягаетесь с нами?! Доложим о том царю – вам руки-ноги обломают и других мучений натерпитесь!" Высокородные испугаются, сами принесут своё имущество и, говоря: "Это ведь ваше!" – станут упрашивать безродных его принять и затем, трепеща от страха, разбегутся по домам.

Так же и монахи, исполненные скверны, начнут, к великой своей радости, притеснять монахов достойных, добродетельных, и те, не находя иного прибежища, скроются в лесах.

Теснимые низкородными благородные отпрыски достойных родов и добродетельные монахи, гонимые нечестивыми, преисполнятся страха, словно волки перед баранами, такая настанет пора. Тебе же нечего бояться, ведь и этот сон сбудется лишь в грядущем. Брахманы не ради всесовершенной дхаммы и не из любви к тебе, а надеясь добыть большие богатства, толковали сны – ослеплённые жадностью и пристрастием к мирским благам и к земным существованиям, пророчествовали они!"

Так Учитель истолковал все шестнадцать великих снов, сказав: "Не только ныне и не только тебе, великий царь, снились эти сны, они снились и царям прежних времён, и тогда, как и ныне, брахманы из всех средств, могущих предотвратить зло, которое сны вещали, превыше всего ставили жертву, покуда, следуя указаниям мудрых, не пошли и не спросили бодхисаттву, и тот растолковал им те сны точно так же, как эти", – и, молвив так, Учитель в ответ на просьбу царя поведал тому о прошлом.

"Некогда во времена правления в Бенаресе царя Брахмадатты бодхисаттва обрёл рождение в семье кашмирского брахмана. По достижению зрелости он покинул дом ради подвижнической жизни мудреца-отшельника и, обретя высшее знание и величайшие совершенства, поселился близ Гималаев. Здесь он и жил, предаваясь благочестивым размышлениям.

А в ту пору в Бенаресе царю Брахмадатте приснились такие же сны, и он просил брахманов истолковать их. И брахманы стали готовиться к жертвоприношениям. Среди придворных жрецов был юноша-ученик, обладавший разумом и преуспевший в познании. Он спросил наставника: "О Учитель, ты наставил меня в трёх Ведах, разве не сказано в одной из них: "Убийство даже единственного живого существа не есть благочестивое деяние!" Наставник ответил на это: "Дорогой мой, но ведь, свершив жертву, мы обретём большое богатство, ты же, как видно, обретёшь царское богатство!" – "Ну что ж, наставник, – сказал ученик, – делай своё дело, я тебе помогать не стану!", и ушёл бродить по царскому саду.

А бодхисаттва, узнав обо всём случившемся, подумал: "С приходом моим в мир людей многие освободятся от уз, привязывающих их к миру явлений!" – и взвился в воздух, потом опустился в царском саду и сел на священное каменное возвышение, золотой статуе подобен. Юноша приблизился к бодхисаттве, почтительно его приветствовал и, присев рядом, вступил с ним в разговор. Бодхисаттва, выказывая своё расположение к юноше, поговорил с ним о вещах приятных, а затем спросил: "А что, юноша, соблюдает ли ваш царь дхамму, управляя государством?" Молодой послушник ответил: "Сам государь предан дхамме, почтенный, а вот жрецы побуждают его ступить на неверный путь, царь просил брахманов истолковать приснившиеся ему шестнадцать снов, те же, говоря: "Совершим жертвоприношения!", принялись готовиться к обряду! А что, почтенный, не растолкуешь ли ты царю все его сны, дабы избавить великое множество живых существ от страха!"

Бодхисаттва сказал на это: "О юноша, так ведь ни я не знаю царя, ни он меня, но если б он сам пришёл сюда и спросил, я бы ему всё объяснил!" Юноша ответил: "Почтенный, я приведу царя, если только ты подождёшь несколько мгновений!" Получив согласие бодхисаттвы, он отправился в царские покои и, представ перед царём, молвил ему: "Великий государь! Некий умеющий передвигаться в воздушных сферах подвижник опустился на землю в твоём саду и обещает растолковать значение приснившихся тебе снов!" Услышав такие речи, царь тотчас же в окружении огромной свиты отправился в сад, почтительно приветствовав подвижника, он сел рядом и обратился к нему с такими словами: "Говорят, почтенный, ты можешь растолковать мои сны?" – "Да, великий государь", – ответил бодхисаттва. "Так растолкуй же!" – попросил царь. "Растолкую, великий государь, – ответил бодхисаттва, – как только расскажешь мне, что за сны тебе снились", – "Да будет так, почтенный!" – обрадовался царь и стал называть сны:

Приснились мне быки, деревья и коровы,

Впряженные телки, и лошадь, двуголова,

И золотой сосуд, шакалиха, кувшины,

И в лотосах весь пруд – темны его глубины, –

Ещё был рис, сандал, несвежее пахтанье, –

Но тыквы на воде не держатся и часу.

Потом увидел я, как скалы проплывали,

Огромных чёрных змей лягушки поедали,

И свита дивных птиц вокруг простой вороны,

И что волкам грозят бараны, разъярённы!

Он рассказал их в том же порядке, что и царь Пасенади.

"Довольно, – сказал бодхисаттва, – ты можешь не бояться дурных последствий этих снов". Успокоив царя и освободив от уз множество живых существ, Великосущий вознёсся и, утвердясь в небесном пространстве, воззвал к царю и наставил его в пяти заповедях, говоря: "Отныне, о великий царь, никогда больше не доверяй брахманам и не губи во имя жертвоприношений живые существа!"

Наставив царя в дхамме, бодхисаттва по воздуху перенёсся к своей обители. Царь же прожил жизнь, твёрдо следуя заветам бодхисаттвы, раздавая милостыню и творя другие добрые дела, – и с кончиною перешёл в следующее рождение согласно накопленным заслугам".

Завершив это поучение в дхамме, Учитель повторил: "Тебе нечего страшиться твоих снов, отмени только жертвоприношения!" Сохранив жизнь множеству существ, Учитель разъяснил суть изложенного и увязал нынешние рождения с прежними, говоря: "В ту пору Ананда был царём, Сарипутта – юным послушником, подвижником – я сам".

Дата добавления: 2015-08-10