Глава 1. Фавн на охоте

ВНИМАНИЕ!!! ВСЕ ПРАВА ЗАЩИЩЕНЫ. ТОЛЬКО ДЛЯ ЛИЧНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ!!! ПЕРЕПУБЛИКАЦИЯ В ИНТЕРНЕТЕ БЕЗ СОГЛАСИЯ АВТОРА ЗАПРЕЩЕНА!!!

Григорий Казанский

Медовый мальчик

Роман

Григорий Казанский. Москва, 2011 г. Все права защищены.

Любое воспроизведение: печать, публикация в Интернете, полностью или частично, без согласования с автором ЗАПРЕЩЕНО!

Связаться с автором:

E-mail: [e-mail]

Тел.: [phone]

(картинка из Интернета)

Глава 1. Фавн на охоте

(Эпиграф): «Как прекрасна ваша жизнь! Вы всё в ней изведали, всем упивались, вы смаковали сок виноградин, раздавливая их во рту. Жизнь ничего не утаила от вас. И всё в ней вы воспринимали как музыку, поэтому она вас не испортила».

Оскар Уайльд, «Портрет Дориана Грея».
___________________________________________

Стоял поздний майский вечер, было около одиннадцати. Глубокое прозрачное небо над Москвой было окрашено с одного края кроваво-красным. Но с другого края уже опускалась ночная тьма, и зажигались первые звёзды.

Чёрные силуэты московских домов над сверкающей рекой напоминали причудливые крепостные стены. На золотых куполах церквей играли последние алые отблески уходящего заката, отражаясь в той же реке, которая была уже окутана розовым вечерним туманом.

На башнях над Красной площадью горели кровавым огнём рубиновые звёзды. Везде, везде зажигалось множество разноцветных фонарей и реклам. Ночная Москва всё более оживлялась, и словно ждала кого-то.

И вот, по ступенькам одного из выходов станции метро «Охотный ряд» послышались лёгкие шаги, и на площадь между Тверской улицей и памятником маршалу Жукову медленно, словно во сне, вышел высокий юноша с чудесной копной волос золотисто-медового цвета с наушниками плеера на голове, загорелый, растрёпанный и совершенно очаровательный. Он поправлял на носу огромные зеркальные очки, и рассеянно пытался пригладить волосы.

Остановившись на верхней ступеньке в задумчивости, юноша сладко зевнул, словно он весь день трудился, выполняя какую-то важную, ответственную работу, и вот теперь наконец наступил час отдыха. Он озирался вокруг себя так, будто не вполне осознавал, где же он находится.

Затем, словно проснувшись, юноша в зеркальных очках решительным движением поправил тяжёлый ремень с украшениями на коротеньких, вылинявших, затейливо разорванных шортиках, низко сидящих на его тощих бёдрах.

Затем закинул за спину маленькую сумочку из позолоченной кожи на тонком ремешке, и направился к светящемуся ночному киоску, переступая на длинных-длинных ногах так грациозно, словно он шёл по подиуму.

- Двойной чёрный кофе, пожалуйста, - сказал он томным, усталым голосом, обдав продавщицу таким умопомрачительным шлейфом духов, что она отшатнулась. – И воды, пожалуйста, наливайте поменьше, вот до этой чёрточки, - юноша указал ногтем на стенку пластмассового стаканчика.

Юноша встал к столику со своим стаканчиком, ожидая, когда кофе остынет, и рассеянно смотрел на городские огни, которые отражались в его очках. Он чуть заметно ритмично покачивался в такт музыки, которая звучала в наушниках его плеера, и словно не обращал ни на кого внимания.

Проходящие мимо девушки и женщины смотрели на него, невольно замедляя шаг, и внезапно теряли нить разговора. «Смотри, какой мальчик! Да… Так о чём мы говорили? Ах, да…» И долго ещё потом не могли собраться с мыслями.

«Мальчик» действительно был так хорош, что глаз не отвести. И вокруг него распространялась такая сексуальная аура, что невольно перехватывало дыхание. И одет он был так, словно сошёл со страниц какого-нибудь полуэротического журнала экстремальной моды.

Короткая, узкая курточка из лакированной змеиной кожи едва налезала на его острые, узкие плечи. А белая майка под ней, с голографическим рисунком серебристого цвета, была неровно обрезана снизу, немного ниже груди, как топик. Она оставляла полностью открытым для зрителей впалый, мускулистый живот с проколотым пупком, где блестело украшение.

Узкие, облегающие джинсовые шорты, короткие, как трусики, да ещё причудливо порванные в разных местах, с широким, тяжёлым ремнём, сидели на бёдрах юноши так низко, что казалось, будто сейчас они очень мило соскользнут вниз, и – ах!..он станет ещё привлекательнее.

А тяжёлые ботинки на высоких, как котурны, подошвах, делали и без того рослого юношу и вовсе необычайно высоким – какая великолепная возможность смотреть на окружающих свысока!

Тонкие запястья юноши украшали металлические и кожаные браслеты, а густые волосыбыли закреплены надо лбом стальным обручем-пружинкой.

Красивое, загорелое лицо пересекали огромные зеркальные очки, которые выглядели, словно витрина какого-нибудь бизнес-центра. В этих очках высокий, хрупкий юноша напоминал стрекозу: казалось, что он видит не только перед собой, но и с боков, и вообще всё вокруг. В ушах, на левом крыле носа и в нижней губе сверкали украшения, такие же, как и на животе.

Весь «мальчик» - и его лицо, и волосы, и тело, и одежда источали необычный запах духов, настолько волнующий, что люди, проходившие близко, обязательно оглядывались, обязательно окидывали хотя бы беглым взглядом его медово-золотистые локоны, его длинные-длинные голые ноги, гладкие и загорелые, его проколотый пупок. И тут же отводили глаза, словно было в этом что-то неприличное.

Юноша стоял под этими взглядами, словно под тёплым, ароматическим дождём, явно испытывая удовольствие, и пил мелкими глотками уже слегка остывший кофе…

Юношу звали Данька Серебреников. Было ему двадцать два года, но на вид определить его возраст было совершенно невозможно. Наверняка, так он выглядел в пятнадцать лет, и казалось, что и в сорок пять он будет выглядеть так же. Прекрасное, вечно юное существо без признаков возраста.

Определить род его занятий было, к сожалению, нетрудно – явно, это была «древнейшая профессия», но он и не думал это скрывать. Наоборот, весь его облик был «посланием миру». О, Данька был великий ночной охотник, и великий артист в своём деле! Правда, кроме этой основной профессии, он в свободное время ещё учился на втором курсе гуманитарного университета.

Данька взглянул на свои часы с перламутровым циферблатом. Часы показывали без двадцати двенадцать.

«Сейчас поеду домой, - мечтательно подумал юноша, - отсыпаться. Целая трудовая ночь, и потом ещё целый день! Ну, ничего, зато нормально заработал, и не было никаких проблем. Четыреста баксов за день – куда лучше! Ещё пару таких дней, и до конца месяца можно вообще не работать!»

Он с трудом протиснул два пальца в карман узких джинсовых штанишек, вытащил оттуда две сложенные стодолларовые купюры. Затем извлёк ещё две такие же из другого, ещё более тесного, заднего кармана, аккуратно развернул все четыре купюры, и убрал в кошелёк.
«Теперь пора и домой, отдыхать!»

Он уже представлял себе, как будет с наслаждением, с чувством исполненного долга, принимать контрастный душ, ополаскивать нежным бальзамом чисто вымытые волосы. Как будет потом ужинать со старшей сестрой перед телевизором. За эти сутки он зверски изголодался!

Данька в доме был главный кормилец, но сам предпочитал выходить на работу на пустой желудок, чтобы в постели быть лёгким и гибким, словно он гуттаперчевый. Только один орган должен быть твёрдым, как железный (понятно, о чем речь?) Да, вот такие дела. И питался Данька в это время одним только кофе, чтобы не уснуть. «Железному органу» это тоже помогало.

Он уже представлял себе уютную постель, тихую музыку «Радио Релакс», оранжевый свет ночника над изголовьем его кровати, книгу любимого Оскара Уайльда, которую он сейчас читал – «Тюремная исповедь». Затем, когда глаза начнут слипаться, глубокий сон до завтрашнего полудня. Надо будет сегодня, после душа, хорошенько смазать себе кое-что антисептическим гелем, чтобы завтра там ничего не болело, не воспалилось – ну, мало ли, от непосильного труда…

Итак, домой.

И тут в кармане у Даньки зазвонил мобильный телефон…

Он извлёк и раскрыл миниатюрный аппарат, похожий на большую плоскую розовую жемчужину, и взглянул на дисплей, где переплетались в танце голубые и лиловые цветы. Номер был незнакомый. Данька вздохнул – всё ясно. Мысли об ужине, об Оскаре Уайльде и о сне до обеда мгновенно улетучились.

«Вот единственное, чем нехорош свободный график работы, так это тем, что он настолько свободный, что и сам ты никогда не знаешь, когда придётся работать, а когда отдыхать! То по целым неделям тишина, а ты сидишь и ждёшь, как мудак. А то наоборот, такой обвал, что по три дня можешь вообще трусики не надевать! А телефон не отключишь – деньги терять жалко. И почему они звонят наплывами? Наверное, после зарплаты. Ах, если бы у меня было, как у обычных служащих – восемь часов подряд трахаешься, а затем до утра отдыхаешь, как все люди – если жив останешься, конечно!»

Он сам расхохотался своей мысли, и поднёс телефон к уху.

- Да, я слушаю!..

- Это по объявлению в Интернете, - несколько нерешительно прозвучал интеллигентный женский голос. – Я не ошиблась, я правильно попала?

- Да, да, конечно! – ответил Данька. – Я вас слушаю.

- Можно с тобой встретиться? – голос слегка охрип, и немного закашлялся.

- Конечно! И даже нужно! – утвердительно сказал юноша, желая ободрить и подстегнуть клиентшу.

На другом конце провода раздался добродушный, немного смущённый смех. Затем возникло неловкое молчание.

Данька тоже молчал, коварно выдерживая долгую психологическую паузу – по Станиславскому, и чувствовал, как тишина в трубке накаляется до невозможности. Он отступил от света фонаря в темноту. Он облизнул губы и сказал в трубку изменившимся голосом, который уже приобрёл особую дрожь и взволнованное придыхание:

- А когда вы хотите встретиться?

- Что, если прямо сейчас? Видишь ли, муж с детьми уехал на дачу, я одна, квартира свободна. Так мы можем встретиться сейчас?

- Пожалуйста. Можно и сейчас. Но только в том случае, если вы мне закажете такси!

Женщина на том конце провода ничего не ответила, только опять слегка откашлялась, словно не знала, что говорить дальше. Она всё мялась, всё ходила вокруг да около, и Даньке этот детский сад жутко нравился. Он стоял в темноте, прижавшись спиной к столбу, и, закатив глаза, смотрел на звёзды.

- Как тебя зовут, милый юноша?..

Женщина на том конце телефонного провода слегка откашлялась, словно не знала, что говорить дальше, и Даньке этот детский сад жутко нравился. Он ждал, что будет дальше. Наконец она спросила:

- Как тебя зовут, милый юноша?
«Милый юноша» запрокинул голову, облизнул мягкие губы, дыша в трубку, и ответил:

- Даня.

- Очень красивое имя!

- А вас как зовут?

- Мария… просто Мария.

- Очень приятно!

- Даня, а что ты умеешь?

- Знаете, что я вам на это скажу? – прошептал в трубку совсем уже томным голосом этот ночной фавн. – Если я чего-то не умею, то значит, вам это и не нужно! Со мною возможно всё! А что бы вы хотели, Мария? Каковы ваши фантазии?

- Ну, в общем, особых фантазий нет, - женщина снова закашлялась. – Просто мне нужен высокий, стройный юноша, который хорошо владеет искусством секса.

- Вам повезло. Я как раз такой и есть! Мой рост сто девяносто, мой вес семьдесят три килограмма, у меня сильное, мускулистое тело, и всё остальное тоже как надо... - Данька даже поперхнулся от сладости собственного голоса, и снова замолчал.

Мария неловко рассмеялась, но ничего не ответила.

Данька молчал, выжидая. Он не спешил, так как твёрдо знал: кто долго запрягает, тот быстрее едет! Даня тихо, нежно дышал, прижав трубку к лицу так, словно это была рука возлюбленной.

«Интересно, если бы кто-то меня сейчас видел и слышал со стороны, что бы подумал, - мелькнула у него мысль. – Впрочем, мне всё равно».

Мария заговорила первой.

- Даня, а ты, наверное, очень сексуальный? Я это чувствую!

- Да? И как же вы это чувствуете?

- Я слышу твоё дыхание! Это что-то! Мне кажется, ты сейчас очень возбуждён!

- Просто у меня ТАК давно не было девушки, - не моргнув глазом, соврал Данька. – А разговор с вами так меня завёл! Я даже не знаю, что со мной происходит! А вообще-то, мне все люди нравятся. Я дружелюбный, внимательный, и если честно, очень послушный. Я люблю подчиняться женщинам. Я буду таять в ваших руках, как тёплый воск. Если хотите, можете вы высечь меня хлыстом - я не стану сопротивляться... Или можно наоборот – я вас, как хотите!

- О-о! А что ты сейчас делаешь?

- До того, как вы мне позвонили, я занимался пластической гимнастикой – один, дома, на мягком ковре. Делал разные стойки, мостики и ласточки, - не задумываясь, ответил Данька. – Затем принял холодный душ, а сейчас я принимаю воздушные ванны. Я стою на балконе, полностью обнаженный и босой, чтобы всё тело дышало воздухом. Так хорошо! Внизу шумят машины – слышите шум, Мария?

- Даня, а ты не простудишься? Ты ведь стоишь совсем голенький! Какой отчаянный мальчишка! – взволнованно сказала Мария.

«Отчаянный мальчишка» звонко рассмеялся.

- Что вы! Я же такой молодой, я энергичный, у меня такая горячая кровь!

- Как бы я хотела сейчас оказаться рядом! – воскликнула Мария.

- Ха! Вы можете. Но только сначала мне нужно одеться – я же совсем голый! И волосы у меня мокрые после душа. Капли воды скатываются по моему телу, как жемчужины, - прошептал хитрец в трубку жутко сексуальным голосом.

- Данечка, пожалуйста, расскажи о себе ещё! Опиши себя подробно: как ты сейчас стоишь на балконе, какое у тебя тело, какие волосы! Расскажи, мне очень интересно!

- Не-е-ет, - промурлыкал Данька. – И я не буду рассказывать, и вы не спрашивайте. Вы же видели моё откровенное фото на сайте? Видели! А секс по телефону я не устраиваю. Я только встречаюсь.

- Так давай встретимся прямо сейчас! У меня дома. Я оплачу тебе такси.

- Хорошо, - с достоинством сказал студент Даня. – Извините, а на какой знак внимания с вашей стороны я могу рассчитывать? Какова сумма моего вознаграждения?

- С этим проблем не будет, - поспешно сказала Мария. – Скажем, двести долларов за ночь тебя устроит?

- Ну-у-у, - протянул Даня. – Все вы так: красивый и так далее, а как доходит до денег, так сразу…

- К сожалению, больше у меня сейчас нет! Но если хочешь, ты можешь не оставаться у меня на всю ночь! Я тебя угощу – я, кстати, прекрасно готовлю! Мы пообщаемся. Просто приезжай в гости, а там как получится! Хорошо?

Данька сладко улыбнулся – куда уж лучше! Он и капризничал только для виду, чтобы у клиентши остался комплекс вины. А так, вообще – поехать в гости, да с угощением (он как раз жутко изголодался!), поехать на такси, да ещё получить двести баксов невзначай – какая классная культурная программа на предстоящую ночь! За два дня получится шестьсот долларов, а там, глядишь, ещё что-нибудь подвернётся.

- Ладно уж, - согласился он. – Давайте встретимся. В гости так в гости. Пускай будет двести долларов, как вы сказали, но только, во-первых: деньги вперёд! Во-вторых: на такси и туда, и обратно! В третьих: чтобы ужин был реально классный – со свечами, с музыкой и всё такое! Идёт?

Он говорил весело, и даже почти нежно, но в голосе его звучала едва уловимая металлическая нотка, и было ясно, что с ним не поспоришь.

- Договорились! Приезжай. Я заплачу за такси. Записывай адрес.

- Нет, Мария, - мягко ответил Даня. – Закажите такси сами, со своего телефона. Скажите водителю свой адрес, куда меня нужно отвезти. И пусть он подъедет поближе к памятнику маршалу Жукову. Когда подъедет, пусть мне позвонит, дайте ему мой телефон. Я сразу подойду, я живу здесь недалеко. Но учтите: если такси не будет в течении получаса, я выключаю телефон и ложусь спать!

Мария рассмеялась.

- Однако, какой ты! Ну, хорошо, Данечка. Жди звонка! До встречи!

- До встречи...

Данька захлопнул телефон, сунул его в карман и прищёлкнул пальцами: хорошо получилось! Ну, прямо по полной программе! Всё как надо.

Дело в том, что ему было неинтересно просто работать мальчиком по вызову. Ему нравилось, чтобы каждая новая встреча превращалась в коротенький флирт, в мимолётный роман, в романтическое приключение. Вот это было здорово! Уж таким он был романтиком – почему бы и нет? Ну, а если ещё за это и платят, то вообще классно.

Он встряхнулся, согнал с себя эротическое возбуждение, в которое сам себя легко вводил, когда это требовалось, оправил трусики и шорты, одёрнул майку и пригладил волосы. Что ж, придётся отсыпаться завтра днём, а сегодня ещё поработать. Данька вышел из полумрака, и зашагал обратно к киоску, за второй чашкой кофе.

Вскоре водитель такси позвонил, и Данька направился к северному выходу станции метро «Охотный ряд», где остановилась машина.

Оказалось, ехать нужно было в район Сокольников. Данька расположился на заднем сидении. Он всегда так делал, чтобы избежать всяких столкновений и «разговоров на низшем уровне», и носил в сумочке травматический пистолет, а то. С Данькой уже такое бывало. Но вообще Данька очень не любил драться - ужасно боялся получить шрамы и синяки на теле, особенно попортить лицо - он же им РАБОТАЛ!!! Может быть, "шрамы и украшают мужчину", если это старые, элегантные шрамы, но свежая расквашенная физиономия - вряд ли! Ему необходимо было оставаться красавчиком, и он предпочитал решать все вопросы мирно, на словах, и обычно ему это удавалось.

Сколько – полгода я уже так болтаюсь? - думал Данька. - Да, полгода. Сколько со мной за это время произошло, сколько я всего повидал! Сколько было удивительных встреч! А сколько было разных опасностей! Раньше я и не предполагал, что такое возможно..."

Машина мчалась по ночному городу. Юноша надвинул наушники плеера, поставил диск Моцарта в электронной обработке, и откинулся на мягкую спинку просторного дивана, расслабляясь перед предстоящей «работой»...

Дата добавления: 2015-08-10