Жюль Камбон Гарольд Никольсон

легации, а Никольсон представлял Великобританию в группе советников и экспертов. Вероятно, этими обстоятельствами не в последнюю очередь можно объяснить тот факт, что оба автора во многом разделяли одни и те же взгляды на теорию и практику дипломатии. Они рассматривали дипломатию не толь­ко как особую сферу деятельности, требующую определенных личных и профессиональных качеств, умений и даже талантов, но и как высокое искусство, где без природного дарования, усовершенствованного посредством образования, воспитания и самовоспитания, просто не обойтись.

Есть у наших авторов и расхождения в подходах к разно­образным проблемам дипломатической теории и практики; внимательный читатель без труда обнаружит их при знакомстве с самими произведениями, о которых мы будем говорить ниже. Чем же объясняются расхождения и каковы главные из них?

В заголовок данной вступительной статьи мы вынесли на первое место, пожалуй, одно из наиболее ярких различий между Камбоном и Никольсоном, взятое нами из другой книги

последнего — «Как делался мир в 1919 г.» (РеасетаЬ.т§ хд^)¹. Действительно, «старик» и «юноша». «Циничным стариком» Жюля Камбона называет сам Никольсон, а его «приятным юношей» назвал один из румынских делегатов. И дело здесь не столько в том, что первый из наших авторов был на 41 год старше второго, в том, что первый служил на самых высоких дипломатических постах, а второй до оставления службы не поднялся выше должности консула в Берлине и министра в Персии. Просто знакомясь с биографией Жюля Камбона, ни­как нельзя отделаться от мысли, что, о каком бы периоде жизни этого дипломата ни шла речь, перед нами всегда умудренный жизнью, опытный патриарх: на всех дипломатических постах он добивается успеха, в самых сложных и деликатных ситуаци­ях безошибочно ведет свою партию, он всеведущ, обо всем су­дит свысока и даже часто провидит будущее («Друг мой, знаете ли вы, чем кончится эта конференция? Импровизацией», — так отозвался Камбон о будущем мирном договоре (Версальском) на одном из самых первых заседаний Парижской мирной кон­ференции. Именно за это замечание Никольсон назвал его в своем дневнике «циничным стариком»².).

Гарольд Никольсон же — всегда юноша, вне зависимости от возраста, а дожил он, как и Камбон, до весьма преклонных лет. На момент начала Парижской конференции, к которому отно­сится данное ему определение, Никольсону было 33 года — по любым меркам пору юности он уже миновал. Неизвестно, что играет главную роль в таком нашем восприятии: то ли моложавость английского дипломата, впоследствии ставшего писателем, то ли смелость его суждений (которая, впрочем, может объясняться не только присущим автору «юношеским» духом, но и тем фактом, что при написании «Дипломатии» Никольсон уже покинул дипломатическую службу, а потому мог

См.: Никольсон Г. Как делался мир в 1919 г. ОГИЗ: Гос. изд-во политич. лит­ры, 1₉45- С. 193. Там же.

§ Жюль Камбон и Гарольд Никольсон

Жюль Камбон и Гарольд Никольсон

позволить себе большую свободу в оценках), то ли принадлеж­ность его к тем кругам, которые сегодня принято именовать «сексуальными меньшинствами» (вспомним Оскара Уайльда и сентенции о вечной молодости в его «Портрете Дориана Грея»). Во всяком случае факт остается фактом: отделаться от ощущения возрастного контраста между нашими авторами невозможно не только при взгляде на их портреты, но и затем, читая их произведения.

Другое важное различие — национальность. Как ни странно, хрестоматийное противопоставление флегматичных, сдержан­ных англичан и взрывных, темпераментных французов для на­шего случая не годится: в силу отмеченных выше особенностей, связанных с нашим восприятием возраста обоих авторов, как раз француз предстает в своем сочинении холодным и отстра­ненным, а порой и резонерствующим философом-прагмати­ком, а англичанин, напротив, —эмоциональным, порывистым и даже страстным идеалистом.

Национальные различия проявляются в первую очередь во взглядах наших авторов на задачи дипломатии как инструмента отстаивания национальных интересов их стран, на цели, кото­рые, по их мнению, должна преследовать Лига наций. Следует сказать, что эти взгляды не столько противоположны, сколько своеобразны. Они обусловлены как их собственным жизнен­ным опытом, так и господствовавшими в их странах внешнепо­литическими доктринами. Француз Жюль Камбон — представи­тель великой континентальной европейской державы, которая с середины XVII века играла ведущую роль в Старом Свете и всеми силами старалась не допустить возникновения настоя­щей державы-соперницы, столь же сильной своим националь­ным духом и единством, как она сама. Камбон не только видел появление такой соперницы в лице объединенной Германии, он стал непосредственным свидетелем того, к чему привело соперничество Франции с Германской империей (франко-прусская война 1870—1871 гг., конфликты по поводу Марокко,

Первая мировая война), пережил также становление и крах Второй империи в самой Франции, с которым, впрочем, так и не смог до конца смириться: его деятельность в Алжире и пере­говоры относительно Марокко — это не в последнюю очередь попытки сохранить Францию как колониальную империю. С другой стороны, Гарольд Никольсон — типичный британец, «островитянин», для которого пресловутая доктрина «равно­весия сил» — не просто теоретическое понятие из учебника по теории международных отношений, а вполне осязаемый, практический и почти неоспоримый принцип государственной политики, руководство к действию для всех дипломатов; тем более пристального внимания заслуживают поэтому осторож­ные замечания Никольсона о том, что, возможно, настало вре­мя создать систему коллективной безопасности и упразднить действовавший веками принцип «равновесия сил».

В наши дни, когда как нельзя более актуальна проблема ре­формы Организации Объединенных наций, особый интерес представляют мнения наших авторов о первой попытке созда­ния универсальной международной организации, о причинах ошибок и неудач Лиги наций. В тот момент, когда Никольсон писал книжку «Дипломатия», до распада британской колони­альной империи дело еще не дошло, но предчувствие его уже носилось в воздухе. Для наиболее дальновидных политиков первой трети XX в. было ясно, что и Франция вскоре утратит свои колонии, несмотря на все усилия ее государственных де­ятелей, дипломатов и колониальных администраторов (и не в последнюю очередь Ж. Камбона). Европа и мир в целом быстро менялись, количество и сложность международных проблем возрастали, некоторые проблемы принимали глобальный характер, число активных игроков на международной арене увеличивалось, а прежние системы альянсов уже не могли со всем этим справиться. Нужен был некий универсальный орган международного сотрудничества, главной задачей которого стало бы предотвращение и оперативное разрешение кон-

10 Жюль Камбон и Гарольд Никольсон

Жюль Камбон и Гарольд Никольсон

фликтов между государствами. Камбон принимал активное участие в организации Лиги наций и видел ее расцвет, Ни­кольсон же застал ее упадок. И тем не менее второй смотрел на перспективы международного сотрудничества в рамках подобных структур с куда большим оптимизмом, чем первый. В частности, когда Камбон впервые прочел Устав Лиги наций, он сразу понял, что Бельгия и Франция могут быть захвачены «противником» (под которым разумелась, естественно, Герма­ния) раньше, чем входящие в Лигу державы успеют принять решение о вмешательстве¹.

Жюль Камбон — дипломат, Гарольд Никольсон — писа­тель. Профессиональные различия объясняют интерес наших авторов к тем или иным темам. Камбона интересует в первую очередь дипломатическое искусство: переговоры, церемониал, дипломаты прошлого, которые были мастерами этого искусства. Никольсон же как историк и литератор обра­щает больше внимания на эволюцию дипломатии (разным периодам которой, он, кстати сказать, дает весьма спорные оценки), на ее реформу и различные нововведения, на воспитание идеального дипломата. Иными словами, взгляд Камбона в значительной степени обращен в прошлое, взгляд Никольсона — в будущее, и потому они прекрасно дополняют друг друга.

Для того чтобы читатель, знакомясь с трудами наших авто­ров, видел не только текст, не только высказанные в нем идеи, но и живого человека, который эти идеи выдвинул, проследим вкратце жизненный путь наших авторов. Это поможет лучше понять их произведения, а кое-что из их опыта, возможно, при­годится современному читателю в его собственной жизни. Мы даем лишь краткие биографические очерки о Жюле Камбоне и Гарольде Никольсоне. За более подробными сведениями

' См.: Tabois G. Jules Cambon par l’un des seins. P.: Payot, 1936. Р. 255.

из жизни обоих авторов заинтересованные читатели могут обратиться к специальным изданиям¹.

* * *

Среди французских дипломатов до Первой мировой войны особенную известность получили два брата Камбона — старший, Пьер-Поль (1843—1924) ^и младший, Жюль-Мартен (1845—1935)-На протяжении более двадцати лет они были в числе главных актеров на внешнеполитической сцене² и благодаря своему дип­ломатическому искусству оказали немалое влияние на судьбы ев­ропейской политики. Кроме того, оба брата отличались и литера­турным талантом; причем поведали они не только о собственном опыте, но и о дипломатической практике того времени.

Жюль Камбон родился 5 апреля 1845 года в Париже и рос одаренным и всесторонне развитым ребенком. Получив юридическое образование, в 1866 г. Камбон стал адвокатом. Он воевал во франко-германской войне 1870—1871 гг., а затем поступил аудитором во временную комиссию, заменившую Государственный совет (1871 г.).

¹ О Жюле Камбоне см., в частности: Villate L. Le Republique des diplomates: Paul et Jules Cambon, 1843-1939. P: Science Infuse, 2001; Tabois G. Op. cit.; Sainy-Aulaire. Jules Cambon// Revue d’histoire diplomatique. Oct.-dec. 1935; Claar M. Jules Cambon, Italien und die Kriegsschuldfrage // Preussische Jahrbucher. Okt. 1932.0 Ж. Камбоне упоминают в своих мемуарах Т. фон БетманнТоль-вег, князь фон Бюлов, Ж. Клемансо, маршалы Фош и Жоффр, Р. Пуанкаре, Г. Штреземан, А. Тардьё, адмирал фон Тирпиц и другие государственные деятели и дипломаты. О старшем брате нашего автора, Поле Камбоне, см.: Eubank K. Paul Paul Cambon: Master Diplomatist. [s.l.]: Greenwood Press Reprint, 1978; Cambon P. Correspondance, 1870-1924. P: Grasset, 1940. О Гарольде Никольсоне см.: Rose N. Harold Nicolson. [s.l.]: Jonathan Cape, 2005; Lees-Milne Об Harold Nicolson: In 2 vol. L, 1980-1981; The Harold Nicolson Diaries and Letters: 1907-1964/ Ed. N. Nicolson. 2004; [s.l.]; Drinkwater D. Sir Harold Nicolson and Internationals Relations: The Practitioner as Theorist. Oxford: Oxford UP, 2005.

" В годы, предшествовавшие Первой мировой войне, Поль Камбон был послом в Великобритании (1898—1920 гг.), а Жюль—в Германии (1907—1914 гг.), то есть в тех странах Европы, которые представляли для Франции основной интерес: Великобритания как первая союзница, Германия — как главный противник.

В 1874 ^г- Камбон впервые попал в Алжир в качестве атта­ше при главном управляющем делами этой французской ко­лонии, а вскоре был назначен префектом г. Константины (июнь 1878г.). Вернувшись во Францию, он продолжал служить в гражданской ад­министрации: генеральным секретарем Парижской пре­фектуры (1879 г.), префектом департаментов Северного (1882 г.) и Роны (1887 г.).

Поль Камбон

В январе 1891 г. Камбон возвратился в Алжир — на сей раз на должность генерал-губернатора. В течение всех семи лет правления колонией (до 1897 г.) он придерживался политики умиротворения. 31 декабря 1896 г. по его настоянию был принят декрет, который положил начало администра­тивной автономии Алжира. Особого внимания заслуживает мнение Ж. Камбона о том, как представителям метрополии следует вести себя с коренными народами Северной Африки. В своих дневниках и отчетах он отмечал, что память народов о вторжении и жестокости колонизаторов и борьбе против них будет храниться долго, если не вечно, и так или иначе негатив­но отразится на дальнейших взаимоотношениях государств. Именно поэтому, считал Камбон, особенно важно проявлять к мусульманам благожелательность, ведь доброе отношение при­несет больше пользы, найдя отклик среди населения. В одной из бесед Ж. Камбон вспоминал, что «мы... наряду с вторжени­ем военным, провели и моральное завоевание, и в результате большинство населения в Алжире процветает, хотя и не всегда

Жюль Камбон и Гарольд Никольсон

соблюдены наши интересы <...>. Что до меня, то мне кажется, что главная задача генерал-губернатора — в установлении про­чных взаимоотношений, которые свяжут Францию с местным населением. <...> следует уделять больше внимания его интере­сам»¹. Ж. Камбон занимался организацией пунктов медицинс­кого обслуживания (в том числе акушерских) для мусульман, в племенах были организованы специальные миссии и госпитали для местного населения, стали работать медресе².

В 1897 г. Жюль Камбон был назначен послом Франции в США и пробыл им до 1901 г. Именно на этот период пришлось становление его как дипломата-практика, который начал от­тачивать и совершенствовать свой дипломатический талант. Начало восхождения Камбона к вершинам дипломатической карьеры совпало с окончанием испано-американской войны. Только что назначенному французскому послу неожиданно для себя довелось выполнять функции посредника: по поручению испанского правительства он в 1898 г. вел в Вашингтоне пере­говоры об условиях заключения мирного договора, подписан­ного затем в Париже 10 декабря того же года. Таким образом, Жюль Камбон, имевший опыт примирения этнических групп в Алжире, добился мира между двумя странами, заслужив признательность и в Мадриде, и в Вашингтоне. Он блестяще справился с труднейшей дипломатической миссией, которая, окажись она в руках менее талантливого дипломата, вполне могла бы поссорить Францию с обоими государствами.

Во многом благодаря этому успеху в 1902 г. Жюль Камбон получил назначение в Мадрид, где познакомился со всеми аспектами марокканской проблемы, которая доминировала тогда во франко-германских отношениях.

В 1907 г. его направили послом в Германию, в государство, игравшее ключевую роль в истории Франции на протяжении многих веков и определявшее приоритеты французской вне-

1. Histoire des colonies francaises. T2. Liv. IV. Algerie, Ch1.

⁸ Ibid.

Жюль Камбон и Гарольд Никольсон

Жюль Камбон и Гарольд Никольсон

шней политики. В течение почти целого десятилетия вместе со своим братом Полем, французским послом в Великобритании, он старался предотвратить войну между Францией и Германи­ей. Как пишет граф де Сент-Олер, не во власти Камбона было отсрочить Первую мировую войну, но все, что зависело от него, он сделал в полном объеме: он не допустил войны, когда она стала бы для Франции настоящей катастрофой; когда же война все-таки разразилась, благодаря его безупречному поведению вся ответственность за нее легла на Германию¹.

Особая роль была отведена Жюлю Камбону в урегулировании двух неприятных инцидентов, связанных с Марокко. Одним из них был Касабланкский инцидент 1908—1909 гг. Его причиной были франко-германские противоречия, возникшие в результате борьбы за господство в Марокко, а непосредственным поводом — попытка сотрудников германского консульства в Касабланке оказать 25 сентября 1908 г. содействие бегству шести солдат, в том числе трех немцев, из французского Иностранного легиона. Французская полиция задержала дезертиров при посадке на гер­манский корабль, нанеся при этом, как заявила Германия, оскор­бление представителям германского консульства. Министерство иностранных дел Германии потребовало от правительства Франции извинений за это оскорбление и освобождения трех легионеров-немцев. Однако, поскольку правительства России и Великобритании открыто выступили в защиту Франции, а Ав­стро-Венгрия не решилась в одиночку открыто поддержать свою союзницу Германию, последняя была вынуждена согласиться на урегулирование инцидента международным Третейским судом в Гааге, который в основном оправдал действия Франции. Обе державы договорились о компромиссе за счет Марокко, что на­шло выражение во франко-германском соглашении от д февраля 1909 г. Согласно примирительной процедуре и заключенному договору, Франция дала обещание «не чинить препятствий

¹ См.: Diccionnaire diplomatique —. Т. V. Р. 179-

торговле и промышленным интересам Германии», а Германия признала за Францией «особые политические интересы, тесно связанные с обеспечением порядка и внутреннего мира в Марок­ко». Следует сказать, что Германия согласилась на передачу спора в арбитраж не в последнюю очередь благодаря тому, что Жюль Камбон, проявивший в этом деле необыкновенное дипломати­ческое искусство и спокойствие и пользовавшийся авторитетом у германских чиновников, убедил правительство Германии пойти на этот шаг. Камбон не поддавался на запугивание со стороны воинственно настроенных немцев и французов и даже не жало­вался на него, он лишь с досадой говорил, что оно затрудняет его миротворческие усилия.

Главная роль выпала Камбону и в улаживании Агадирского инцидента 1911 года. Суть событий состояла в следующем: германский статс-секретарь (министр иностранных дел) Ки-дерлен-Вехтер (отличавшийся крайне неуживчивым нравом, что служило препятствием для его продвижения по службе), решил во что бы то ни стало договориться с французами по поводу африканских колоний. В его планы входило сделать Франции открытое заявление о том, что «можно прекратить комедию с защитой независимого султана от мятежников»¹ и просто провозгласить французский протекторат над Марок­ко. Однако переговоры Кидерлен-Вехтера с Ж. Камбоном и визиты последнего по этому поводу в Париж для консультаций не привели к каким-либо результатам. Причиной служило то, что в 1911 г. морским министром во Франции стал Теофиль Делькассе, бывший министр иностранных дел, который ранее начал территориальный захват Марокко и отличался непримиримой позицией по этому вопросу, отказываясь де­лать Германии какие-либо уступки. Его позиция имела сильное влияние на французское правительство. Не добившись жела­емого, Германия стала угрожать военным вмешательством во

Под этим предлогом французы, возя султана с места на место, захватывали одну часть страны за другой.

1 5 Жюль Камбон и Гарольд Никольсон

Жюль Камбон и Гарольд Никольсон

внутренние дела Марокко, заявив, что германские граждане в Марокко подвергаются не меньшей опасности, чем французы, и потому также нуждаются в защите со стороны германской армии. Германское правительство было уверено, что Франция захочет избежать войны и согласится на уступки. 19 июня Кидерлен-Вехтер обратился к Камбону с «конфиденциальным сообщением», суть которого заключалась в том, что немцы желают получить компенсацию в Конго. Камбон, по его словам, лично сочувствовавший этому плану, снова и снова пытался испросить согласие кабинета на переговоры, однако ничего определенного из Парижа не поступило. Под давлением при­ближенных император Вильгельм II согласился на прямую военную угрозу.

1 июля 1911 г. в бухте Агадир на юго-западе Марокко не­ожиданно появилась и стала на якорь германская канонерская лодка «Пантера». В своей ноте Германия объяснила этот шаг «опасностями, угрожающими германским гражданам в Марок­ко». Событие вызвало немало волнений как в политических кругах, так и среди европейской общественности. Лишь благо­даря заявлению Великобритании о том, что в случае нападения Германии она возьмет сторону Франции, и присутствию Жюля Камбона в Берлине конфликт удалось погасить. Между тем напряженность была так велика, что малейшее проявление неосторожности со стороны Франции могло привести к войне, ведь Германия была всерьез готова использовать ultima ratio¹, если бы довод «Пантеры» не оказался решающим.

4 ноября 1911 г. стороны подписали договор, согласно кото­рому Франция получала протекторат над марокканской терри­торией, а Германии были отданы территории в Центральной Африке. Франция пришлось пойти на жертвы, ведь она отдала земли, которые не оспаривались, в обмен на отказ Германии от необоснованных претензий. Однако тем самым права Фран-

ultima ratio (лат.) — последний довод; здесь имеется в виду открытие боевых действий.

ции на Марокко были на некоторое время гарантированы от новых атак со стороны Германии и, самое главное, сохранен мир. Большую роль в урегулировании Агадирского конфликта сыграли такие качества французского посла Камбона, как непо­колебимое спокойствие, ясный ум, понимание необходимости компромисса, его привычка подчинять второстепенное главно­му, его предыдущий африканский опыт, уважение и симпатия к нему со стороны Кидерлен-Вехтера. Разумеется, Жюль Камбон прекрасно понимал, к чему в конечном счете могут привести марокканские инциденты, спровоцированные Германией: в Танжере 31 марта 1905 г. (когда там высадился император Вильгельм II), в Касабланке, в Агадире; именно поэтому он видел свою задачу в том, чтобы как можно дальше отодвинуть начало войны между Францией и Германией.

Во время Первой мировой войны Ж. Камбон был гене­ральным секретарем министерства иностранных дел Фран­ции (1915—1919 гг-)- По ее завершении он состоял членом французской делегации на Парижской мирной конференции 1919—1920 гг., был председателем комиссии по делимитации границ в Европе, принимал активное участие в выработке Версальского мирного договора 1919 года и мирного догово­ра между союзными державами и Турцией, заключенного в Севре 10 августа 1920 года. В 1919—1931 гг- Камбон занимал пост председателя Совета послов, призванного наблюдать за выполнением Версальского договора, а в 1923 г. председатель­ствовал на конференции послов в Париже.

За свои труды по теории и практике дипломатии, которые отличались не только обилием фактического материала, по­ниманием международной обстановки, но и стилем, в 1918 г. Жюль Камбон был избран член академии. Опираясь на собственный опыт исторические примеры, в 1925 г. он написал книгу «Дипломат», где изложил свои взгляды на теорию и практику

Дата добавления: 2015-08-10