Т» Т.Т.ТТ I / , л ел

Батальон расквартирован в казарме Ситэ. В воротах, против паперти Нотр-Дам, целый муравейник мундиров. Множество воль­ных отрядов — Тюркосы, Защитники, Мстители расквартированы там. До 18 марта казарму занимала парижская муниципальная гвардия. Новоприбывшие, осмотрев помещение, выкинули за окно каски и кивера, которые валяются там и сям на дворе.

Я пришел вдвоем с Вермешем. Мэтр ждет нас. С н и м какой-то офицер. У этого последнего вся грудь в медалях, крымских, ита­льянских, мексиканских...

—• Капитан Самсон.

На нас нет ни сабли, ни красного шарфа с бахромой, и тем не менее Самсон отдает нам честь по всем правилам военного искусства.

— Граждане, Коммуна может рассчитывать на меня.

— И «Пер-Дюшен» тоже?

— Да, гражданин.

— Вам, может быть, неизвестно, что несколько дней тому назад Коммуна собиралась арестовать нас...

—• Пусть попробуют! — отвечает капитан. — Дайте только знак, и я явлюсь на улицу Круассан с дюжиной моих молодцов. Вот будет потеха!

Мы успокаиваем Самсона.

Осматриваем помещения, отведенные для батальона. В одном углу, в груде старого оружия, валяется сабля, на золоченном эфесе которой виднеется герб с королевскими лилиями.

Мэтр поднимает ее и вытаскивает клинок, на котором, среди новых лилий, вырезаны слова: «Да здравствует король!»

—• Я беру эту штучку себе, — говорит он, смеясь.

Об этой сабле я уже рассказывал. Это та самая сабля, кото­рою мне пришлось увидеть на военном суде в Люксембурге \

В БОЮ.

Вторник, 23 мая. У ж е два дня, как в Париже идут бои. Лети Пер-Дюшена защищают подступы к улице Ренн. В Пантеоне я встречаю Мэтра. Он ищет меня с самого утра. Сообщает послед­ние новости дня.

— • М н е нужны деньги для оплаты людей.

— Сколько?

— Сто пятьдесят пять франков.

— Вот они.

¹ См. выше, отдел «День в военном суде», стр. 21—22.

Не знаю, каким образом в бесконечных полицейских обысках уцелела у меня расписка, которую он мне дал в заднем помещении кабачка на улице Серпант, куда мы зашли позавтракать:

Получено от гражданина Вильома, члена комиссии бата­льона Пер-Дюшена сто пятьдесят пять франков. Подписано: Мэтр. (С левой стороны печать: Батальон Детей Пер-Дюшена. Командир).

За завтраком Мэтр рассказывает мне любопытный эпизод • б о р ь б ы, а в э т о время между федератами, забаррикадировавшимися на скате улицы Ренн, и солдатами, занимавшими вокзал Монпар- насс, идет перестрелка.

В газетном киоске, одно стекло которого разбито, располо­жился какой-то человек, сидя на стуле и положив свою пачку [патронов на табуретку Он стреляет по вокзалу, затем заряжает ружье и снова стреляет. По внешности он совершенно спокоен и совсем не похож на инсургента И он стреляет, стреляет...

Н А БАРРИКАДАХ.

, Когда все было кончено, я долго не имел никаких известий о товарище, который командовал нашим отрядом. В течение двух месяцев я считал его погибшим, расстрелянным на кладбище Пер-Лашез. Такие слухи ходили тогда среди колонии эмигрантов Is Женеве. Наконец, я получил от него письмо, в котором он писал:

Ротау (Вогезы), 14 августа 1871.

«...Да, мой бедный батальон не мало перетерпел. На улице Ренн гражданин Самсон сдался, и роты рассыпались в беспорядке по всем направлениям.

С дюжиной человек, которых я собрал, мы удерживали бар­рикаду, прикрывавшую улицы Расина и Медицинской школы.

Варлен и Лярошетт * б ы л и со мной, когда я принял командова­ние баррикадой. Именно наш батальон защищал последнюю бар­рикаду шестого округа².

¹ Лярошетт, журналист, один из наших друзей по Латинскому кварталу.

² Валлэс в своем «Инсургенте» (стр. 329—330) рассказывает эпиаод,
в котором выводит на сцену в утро вторника 23 мая батальон «Пер-Дю-
шена», Вермеша и самого себя. Он даже не упоминает о Мэтре, который
однако ни на минуту не оставлял своих людей. Бесполезно указывать, что
рассказ Валлэса метит исключительно в Вермеша, которого он не долюбливал,
и совершенно фантастичен. Валлэс изображает себя гордо идущим рядом
с барабаном, «раскаты которого отдаются в его сердце». Был ли у ба­
тальона в тридцать человек свой барабан?

11*

После боя у Пантеона у меня оставалось всего два человека. Мы с Аконеном ^г и этими двумя храбрецами добрались до мерии одиннадцатого округа, где я, к великой радости, нашел тридцать или сорок человек из нашего батальона. Это все-таки было ядро, тем более ценное, что оно состояло исключительно из людей, полных решимости бороться до последней капли крови.

Не дожидаясь приказаний, я занял с н и м и тот пункт, удержа­нию которого придавал особое значение.

В течение тридцати шести ча^ов мы удерживали баррикаду на углу у л и ц ы Фобур-дю-Тампль и у л и ц ы Фоли-Мерикур, протш канала.

Там я потерял несколько человек.

Наконец, видя, что солдаты мои в конец изнурены четырех­дневными боями, я решил отправиться в мерию одиннадцатого округа просить подкреплений. Я взял слово с С. и Б. не оста­влять своего поста и удерживать своих людей, но когда я вер­нулся, с отчаянием в душе и без подкреплений, то нашел на бар­рикадах только несколько гвардейцев. Мои солдаты, охваченные внезапной паникой, разбежались. Осталось только три человека Самому старшему из них могло быть лет двадцать на вид.

Мы вернулись в мерию, а оттуда поднялись в Бельвилль Трудно себе представить, в каком состоянии мы находились. Д в е бессонные ночи, во время которых меня поливало дождем, награ­д и л и меня такой лихорадкой, что я не м о г говорить. К счастью, вечером мы нашли себе приют.

На другой день, в воскресенье, мне удалось доста[ь штатское платье и с помощью Б., которого я снова встретил и коюртму обязан жизнью, добраться после трехчасовых блужданий до у л и ц ы Тюренна, г д е я нашел себе ночлег...»

Командир Детей Пер-Дюшена, также как и я, еще на этом свете. Е г о у с ы поседели, но голубые глаза горят огнем прежних дней...

¹ Аконен, капитан 248-го батальона, помощник мера 5 - г о округа (Паь-теона).

Дата добавления: 2015-08-10