Читайте также: |
|
— А Железный король?
Я покусала губу.
— Он мертв.
Пак, наверное, заметил, как изменился мой голос. Он привстал, обнял меня за плечи и притянул к себе. Стало так тепло и уютно.
— Мне тут надоело, — прошептала я, чувствуя себя как ребенок.
На глаза навернулись слезы.
— Домой хочу.
Робин помолчал.
— Знаешь, — наконец сказал он, — не обязательно возвращать тебя к Летнему двору. Я мог бы отвести тебя в твой мир, если ты очень этого хочешь.
— Разве Оберон меня отпустит?
— А почему нет? Твоя магия запечатана. Ты снова станешь обычной девчонкой. Маб решит, что ты больше не опасна, и темные фейри. возможно, оставят тебя в покое.
Мое сердце радостно забилось. Дом. Неужели я правда могу вернуться к маме, Люку, Итану? Буду ходить в школу, подрабатывать на каникулах, жить нормальной жизнью. Я и не подозревала, как по ней соскучилась!
Конечно, не очень-то хорошо бросать всю эту затею со скипетром, но черт с ним. Ясень от моей помощи отказался. Уговор я выполнила, и долгов перед Неблагим двором у меня нет. Я же не обещала навсегда поселиться в Зимнем королевстве.
— А ты? — Я взглянула на Пака, — Разве тебе не приказали привести меня к Оберону? Тебе ничего не будет?
— Ну, я уже много дел наворотил, — заулыбался он, — Мне ведь и к Железному королю тебя отпускать не следовало. Оберон и без того с меня шкуру спустит, поэтому хуже уже не будет.
Он рассуждал так, словно это были сущие пустяки, и все-таки мне стало ужасно стыдно. Я закрыла глаза. Получается, все, кто был мне дорог, мучились и рисковали жизнью ради меня. Хватит! Пришла пора вернуть себе магию, чтобы я тоже могла их защитить.
— Почему? — спросила я, — Почему ты все время рядом? Тебя и Ясеня могли убить сегодня.
Сердце Пака забилось чаще, и он ответил тихо, почти шепотом:
— Пора бы тебе догадаться.
Я подняла голову, и наши лица оказались совсем близко. Зал тонул в сумерках, но цветы начали светиться ярче. В зрачках Пака танцевали отблески костра. И хотя на губах у него еще играла усмешка, чувство, сиявшее в глазах, невозможно было спутать ни с чем.
Я затаила дыхание. Где-то в глубине души вспыхнула радость открытия. Правда, мне и раньше казалось, что между нами что-то есть. Пак меня любит, подсказывало сердце, замирая. Любит! Я всегда это знала.
— Ты просто слепая, — прошептал Робин и ласково улыбнулся. — Я бы никогда не ослушался Оберона. Только ради тебя...
Он наклонил голову, и наши лбы соприкоснулись.
— Ради тебя я воскрес бы из мертвых.
Сердце застучало быстрее. Какая-то частичка меня ужасно этого хотела. Пак всегда был рядом: надежный, сильный, заботливый. Мы с ним принадлежали к одному двору, так что между нами не встал бы никакой дурацкий закон. Ясень меня покинет. Он уже все решил. Так почему бы не попробовать с Робином?
Пак придвинулся ближе, почти касаясь моих губ, но я видела только Ясеня, вспоминала его поцелуй и страсть в его взгляде. Я чувствовала себя предательницей. Дыхание Пака согревало щеку. Нет, подумала я. Не сейчас. Прости!
Я отстранилась, хотела объяснить ему все, но тут вошел Ясень.
Его силуэт замер на фоне вечернего неба. На лицо упал слабый свет колокольчиков. Волосы принца еще не успели высохнуть. Одежду он залатал с помощью чар или чего-то другого. В глазах мелькнули удивление и обида. Ясень сжал кулаки, но быстро взял себя в руки, и его лицо стало каменным, непроницаемым.
Пак удивленно поглядел на меня и обернулся.
— А, это ты, принц, — весело заметил он, — Извини, я про тебя совсем забыл.
Я ловила взгляд Ясеня, хотела показать, что это ошибка, но принц даже не смотрел в мою сторону.
— Утром вы оба должны убраться отсюда, — холодно бросил он, обводя зал рукой, — Прочь из моих земель. По закону я имею право убить вас на месте за нарушение границы. Если увижу в Тир-на-Ног еще раз, пощады не ждите.
— Мамочки, да не взвивайся ты так, высочество, — хмыкнул Пак, —
Мы с
радостью уйдем. Правда, принцесса?
Я наконец поймала взгляд принца, и сердце упало. Он смотрел на меня с полным равнодушием, без тени теплоты.
— Да, — шепнула я сдавленно.
Вот и все. Это последняя соломинка. В Небывалом я погостила, а теперь и домой пора.
Принц начал таскать ветки наружу, не обращая на нас внимания. Работал он тихо и быстро, с каким-то остервенением. Когда мертвых проволочников больше не осталось, Ясень вытащил из сундука вино и сел в дальнем углу, хмуро глядя сквозь бутылочное стекло. Вся его поза красноречиво говорила о том, что его лучше оставить в покое, и подойти я не решилась. К счастью, Пак больше не пробовал меня поцеловать, зато не отходил ни на шаг и улыбался тайком, показывая, что ничего не забыл. Я не знала, что и предпринять. Мысли путались. Когда стемнело, Ясень вдруг встал и объявил, что идет на разведку, проверить, нет ли в округе железных фейри. Он вышел и даже не обернулся. Мне хотелось и побежать за ним, и расплакаться на плече у Пака. Вместо этого я сказала, что пора спать, и забралась в кровать, натянув на голову одеяло, чтобы спрятаться от них обоих.
Я никак не могла заснуть. Лежала, свернувшись под одеялами, слушала, как похрапывает Плут, и глотала слезы.
Ну из-за чего мне расстраиваться? Ведь завтра мы наконец отправимся домой. Я увижу маму, Итана, Люка. Я так по ним соскучилась, даже по отчиму. Неизвестно, сколько времени прошло в моем мире, но это и не важно. Главное, что я вернусь! Пусть мама и Люк уже поседели, а четырехлетний брат вырос, пусть хоть сто лет прошло, и все, кого я знала... Я вздрогнула. Лучше об этом не думать. Дома ничего не изменилось. Я наконец пойду в школу, научусь машину водить, может, даже на выпускной бал попаду. С Робином. Это было до того нелепо, что я чуть не рассмеялась, глотая непролитые слезы. Сколько ни мечтай о нормальной жизни, мне всегда будет не хватать этого мира и волшебства. Небывалое проникло мне в душу, открыло столько чудес. Разве я смогу жить по-старому, зная, что оно существует? Волшебная страна стала частью меня. До самой старости я буду посматривать краешком глаза, не прячется ли где потайная дверь, не мелькнет ли тень. Буду ждать одного Темного принца, которого потеряла навсегда.
Похоже, я все-таки заснула, потому что, открыв глаза, увидела зал, погруженный в дымку звездного света. Цветы раскрыли чашечки, источая мягкое сияние, будто между лепестков у них лежали крошечные луны. В воздухе порхали невесомые, прозрачные мотыльки и бабочки. Их тонкие крылышки блестели. Я встала тихонько, чтобы не разбудить Пака, и пошла по колокольчикам, пьянея от их аромата. На
палец
мне сел голубой мотылек, воздушный и легкий, как перышко. Стоило выдохнуть, как он вспорхнул и полетел дальше, к темной фигуре в центре зала.
Посреди цветочного ковра стоял Ясень. Глаза его были закрыты. Вокруг летали крошечные звездочки. Мерцая, они слились воедино и превратились в призрачную девушку с длинными серебристыми волосами. Она была так прекрасна, что у меня дыхание перехватило. Девушка протянула руки, почти касаясь его лица, и Ясень посмотрел на нее с тоской. Красавица вдруг прошла прямо сквозь него и рассыпалась огоньками.
— Это... Ариэлла? — спросила я, подходя ближе.
П
ринц обернулся. В широко раскрытых глазах мелькнули удивление, злость, смущение. Наконец он устало вздохнул и отвел взгляд.
— Нет. Не совсем.
Девушка появилась снова.
— Ее дух?
Он покачал головой, не сводя с призрачной феи глаз. Она порхала над цветами в окружении бабочек.
— И не дух. У нас нет загробной жизни. Нет души, которая могла бы остаться на земле. Это всего лишь... память.
Ясень вздохнул и понизил голос.
— Она так любила это место. И цветы ее не забыли.
Я вдруг поняла. Это — воспоминание об Ариэлле, такой, какой он видел ее. Прекрасной, счастливой, полной жизни. Тоска принца была так сильна, что обрела форму, пусть даже на краткий миг. К нему пришла не Ариэлла, а всего лишь мечта, эхо того создания, которое давно покинуло этот мир.
Я заплакала. От слез рана на щеке загорелась, но мне было все равно. Я видела только принца — его боль, одиночество и любовь. К другой девушке, не ко мне. Сердце разрывалось, но я не могла произнести ни снова. Я почему-то знала: Ясень прощается с нами обеими.
Мы долго стояли в тишине, глядя, как Ариэлла-воспоминание танцует среди цветов, как легкий ветерок развевает ее призрачные волосы, как порхают вокруг мотыльки. Неужели она и правда была так совершенна или Ясень просто видел ее такой?
— Мне пора, — тихо произнес принц.
Я ожидала что он это скажет. Ясень наконец повернулся ко мне — суровый, прекрасный и далекий, как звезда.
— Скажи Плуту, чтобы отвел тебя домой. Здесь теперь небезопасно.
К горлу подкатил ком, в глазах задрожали слезы, и я прерывисто вздохнула. Рассудок умолял меня прикусить язык, я знала, что услышу в ответ, но все же спросила:
— Мы больше не увидимся?
Он покачал головой.
— Я плохо с тобой поступил. Наши законы мне были прекрасно известны. Я предвидел, что все так кончится, однако наплевал на доводы разума. Прости, но после того, что сегодня произошло, мы — враги.
Принц говорил спокойно и вежливо, а мне казалось, что мое сердце сжимает ледяная рука.
— Если мы снова встретимся, вероятно, я тебя убью. — Ясень прищурился, и в его голосе зазвенел лед, — На этот раз я не шучу, Меган.
Он отвернулся. Свет колокольчиков окутывал его, еще больше подчеркивая неземную красоту. Поодаль кружилась и танцевала Ариэлла, не ведая о печали и страданиях живых.
— Возвращайся домой, — сказал Темный принц, — Забудь обо всем. Тебе здесь не место.
Я плохо помню, как прошел остаток ночи. Кажется, я долго плакала, уткнувшись носом в одеяло. Утром сквозь дыры в крыше повалил снег и засыпал все вокруг. Цветы погасли. Ясень ушел.
Часть 2
ЗОВ
На следующий вечер мы с Паком подошли к опушке Дикого леса.
— Уже близко, принцесса, — Робин подбодрил меня улыбкой.
В нескольких шагах впереди снег и лед кончались, а дальше лежала темная, непролазная чаща, окутанная вечными сумерками.
— Осталось только через Дикий лес пройти, и ты дома. «Летняя школа» сказать не успеешь, а уже вернешься к своей прежней скучной жизни.
Я попыталась выдавить из себя улыбку. Не вышло. Сердце радостно билось при мысли о доме, родных и даже летней школе, но я чувствовала, что оставляю позади часть души. Всю дорогу я оборачивалась в надежде увидеть, что Ясень догоняет нас по снегу, пусть даже хмурый, смущенный и молчаливый. Однако вокруг не было никого. Тир-на-Ног зловеще притихла. Мы с Паком шли совершенно одни. Когда солнце повисло над горизонтом, а тени вытянулись, я наконец поняла, что Зимний принц уже не вернется. Он ушел навсегда.
Подбородок дрожал, но я старалась не плакать. Не хотела объяснять Паку, что со мной. Он уже заметил, как я подавлена, и отвлекал меня шутками и непрерывными расспросами. Что случилось, когда мы оставили его и пошли искать Машину? Как добрались до Железного королевства? Какое оно? Я рассказывала все, но, конечно, старалась не упоминать, что было между мной и Ясенем. У Пака и так хватало причин ненавидеть Зимнего принца, и я надеялась, что о моих чувствах он никогда не узнает.
Когда мы приблизились к сумрачному лесу, слева что-то мелькнуло. Пак молниеносно развернулся и выхватил кинжал. Из-за деревьев, пошатываясь, вышла худенькая девушка и без сил рухнула неподалеку от нас. У нее было стройное, изящное тело, зеленая, как мох, кожа и волосы, похожие на высохшую виноградную лозу. Да это же дриада!
Ее трясло. Бедняжка разевала рот, как рыба, силясь подняться. Длиннопалой рукой она хватала себя за горло, будто ее душили.
— Помогите! — взмолилась дриада, широко раскрыв испуганные карие глаза, — Мое дерево...
— Что с ним? — спросил Пак, подхватывая ее.
Девушка запрокинула голову и обмякла.
— Эй! — позвал он и легонько тряхнул ее. — Не уходи. Где твое дерево? Его кто-то срубил?
— От-отравлено, — задыхаясь, прошептала дриада.
Глаза девушки закатились, она одеревенела. Тело с
сухим треском съежилось и стало похоже на кучу обыкновенных высохших веток. Я вспомнила, что говорил Ясень о фейри и смерти. Как печально! Значит, ее жизнь кончилась и она просто перестала существовать?
Пак вздохнул, склонил голову и поднял мертвую дриаду. Она была сухая и хрупкая, как тонкое стекло, но все же, пока он нес ее к лесу, от тела не отломилась ни одна веточка. Пак бережно положил дриаду возле огромного дерева, тихонько сказал несколько слов и отступил.
Сначала ничего не произошло, но вдруг из земли вырвались гигантские корни, обвили дриаду и утащили ее вниз. Все это заняло считанные секунды.
Мы постояли в молчании. Никто не хотел нарушать скорбную тишину.
— Что значит «отравлено»? — спросила я наконец.
Пак встрепенулся.
— Пойдем-ка выясним, — ответил он с мрачной усмешкой.
Долго искать не пришлось. Минуту-другую спустя нам начали попадаться деревья с кривыми, закрученными ветвями. Вскоре мы выбрались на участок мертвой земли. Знакомая картина. В этом месте лес болел, погибал. Растения превращались в причудливые металлические пародии на самих себя. Всюду торчали горбатые фонари. Их свет то мерк, то разгорался, мигая. Корни и стволы были опутаны проводами, которые душили их, словно черно-красные лианы. Пахло гнилью и медью.
— Оно разрастается, — пробормотал Пак.
Он поднял руку, заслоняясь от ветра, который взъерошил мне волосы и растрепал одежду.
— Несколько месяцев назад этого тут не было. — Он повернулся ко мне. — Ты, кажется, сказала, что убила короля Машину.
— Он мертв. — Я посмотрела на отравленный лес и содрогнулась, — Но это не значит, что Железное королевство пало. Терциус говорил, что у них теперь новый король.
Пак прищурился.
— Новый? Ты об этом не упоминала, принцесса. — Он покачал головой, глядя по сторонам, и вздохнул. — Еще один король! Черт побери, да сколько можно с ними биться? Они что, как грибы растут?
Я поморщилась, представив, что придется совершить еще одно убийство. Порыв ветра со свистом пронесся над погубленным лесом, ветки металлических деревьев заскрежетали, меня пробрала дрожь. Робин кашлянул и побрел прочь.
— Идем, принцесса. Мы пока ничего не можем поделать. Лучше я тебя домой отведу.
Домой. Вот мучение! Родные и привычная жизнь были так близко. Я подумала о Небывалом, которое медленно чахнет, исчезает крупинка за крупинкой. И приняла решение.
— Нет.
Пак оглянулся и заморгал.
— Что?
— Я не могу вернуться, Робби.
Я огляделась. Волшебная страна погибала, тень Железного королевства нависла над ней.
Посмотри. Фейри умирают! Я не могу закрывать на это глаза.
— Почему?
Я захлопала ресницами, удивляясь его рыцарскому отношению, но Пак только улыбнулся.
— Ты и так много сделала, принцесса, и столько пережила. Думаю, возвращение домой ты заслужила. Черт побери, с одним королем ты уже расправилась. А с Небывалым все будет хорошо, уж ты мне поверь.
— А как же скипетр? — не унималась я — А война? Оберон должен знать, что Маб хочет на него напасть.
Робин пожал плечами с таким видом, будто ему стало не по себе.
— Я все расскажу ему, принцесса, если он меня сразу в крысу не превратит. Что до скипетра, то его ищет Зимний принц. Все и без нас прекрасно обходятся.
Я запротестовала, но он беспечно махнул рукой.
— Война все равно начнется, принцесса. Это старая история. Зима и Лето всегда враждовали. И века не проходит, чтобы не вспыхнула ссора. Скипетр как-нибудь вернут, и все пойдет своим чередом.
Я нахмурилась, вспомнив, что сказала Маб Лесному владыке во время церемонии.
— Но как же мой мир? Маб говорила, что Лету нельзя владеть скипетром дольше положенного, иначе произойдет катастрофа. А что, если Железный король его получит? Тогда вообще всему конец?
Пак почесал затылок.
— Э-э... возможно.
— И что же нас тогда ждет?
— Будем по пустыне Мохаве на санках кататься.
Я ошеломленно уставилась на него.
— Такого нельзя допустить! Да что это с тобой? Неужели ты думал, что я в стороне останусь?
Робин пожал плечами.
Его невозмутимость меня бесила, и я решила ударить по больному.
— Да ты же просто боишься. Испугался железных фейри, вот и не хочешь с ними больше встречаться. Вот уж не знала, что
ты
такой трус.
— Я тебя оберегаю! — не выдержал Пак и развернулся ко мне.
Его глаза лихорадочно сверкали. Я попятилась.
— Это не игрушки, Меган! Дерьмо вот-вот на вентилятор налетит, а ты стоишь и даже не знаешь, когда лучше пригнуться!
Во мне вскипело праведное негодование. Хватит мне указывать и хватит меня запугивать!
— Я сумею за себя постоять, Пак! Я вовсе не какая-то там пискушка из группы поддержки, с которой надо нянчиться. У меня тоже руки в крови. Я прикончила Железного короля, и мне до сих пор об этом кошмары снятся. Я убила живое существо! И если надо, снова это сделаю!
— Знаю! — воскликнул он, всплеснув руками, — Я знаю, ты жизнью будешь рисковать, чтобы спасти нас. Это меня и беспокоит. Ты еще мало знаешь Небывалое, вот и не боишься ничего. Тут скоро будет настоящий ад, а ты с врагом шуры-муры затеяла! Я слышал, что произошло в Железном королевстве, и да, я чуть в штаны не наложил, когда узнал. Я люблю тебя, черт побери. И не хочу смотреть, как тебя на кусочки разорвут.
Я вздрогнула и от этого неожиданного признания, и от того, что он сказал обо мне и Ясене.
— Ты... ты знал? — спросила я, запинаясь.
Он бросил на меня насмешливый взгляд.
— Я не первый день живу, принцесса. Не стоит считать меня дурачком. Даже слепой заметил бы, как ты смотришь на принца. Наверное, в королевстве Машины между вами что-то произошло, но как только вы вернулись, наш мальчик вспомнил, что влюбляться в летнюю фейри нельзя.
Я покраснела, и Робин покачал головой.
— Я молчал только потому, что он уже решил с тобой расстаться. Ты-то и не подозреваешь о последствиях, а Ясень о них прекрасно знает. Хоть мне и противно его хвалить, но он правильно сделал.
У меня задрожал подбородок. Пак фыркнул, но когда увидел, что я вот-вот заплачу, смягчился.
— Забудь его, Меган, — ласково сказал он, — Ясень такой любви не стоит. Даже если бы закона не было, он бы все равно тебя бросил. Уж я-то его знаю.
Я все-таки разревелась.
— Нет, — прошептала я, не в силах больше сопротивляться тоске, которая грызла меня все утро.
Бедный Пак! Он только что признался мне в любви, но я ничего не могла поделать со слезами. Я не могла жить без Ясеня. Он был таким смелым и решительным. Когда он смотрел на меня, его взгляд переполняла нежность, будто я для него — единственная на свете. За его холодной надменностью скрывалась прекрасная, израненная душа!
— Не могу я его забыть! Он мне нужен. Я знаю, что он мой враг и мы нарушили все возможные правила. Ну и пусть. Мне так его не хватает, Пак.
Он вздохнул то ли сочувственно, то ли горько и притянул меня к себе. Я рыдала у него на груди, выпуская со
слезами
все, что копилось в сердце с того самого дня, ко
гда
я встретила Ясеня в тронном зале. Пак молча гладил меня по голове, как в старые времена. Наконец я выпла
калась
и зашмыгала носом, уткнувшись ему в рубашку.
— Лучше? — спросил он.
Я кивнула и отстранилась, вытирая слезы. Боль не ушла, но стала не такой мучительной. Пройдет много лет,
прежде
чем она утихнет, если утихнет вообще, но я сердцем чувствовала — мы с Ясенем простились навсегда.
Может,
теперь я смогу его отпустить?
Робин подошел сзади и приобнял меня за плечи.
— Знаю, что слишком тороплю события, — прошептал он мне на ухо. — Просто хочу, чтобы ты знала. Я подожду, и, когда твоя боль уляжется, я буду рядом. Помни об этом, принцесса.
Я лишь кивнула в ответ. Он сжал мои плечи, потом отошел, давая мне время успокоиться. Когда я обернулась, Робин стоял, прислонившись к дереву. Передо мной снова был прежний Пак с улыбкой до ушей.
— Ну что? — вздохнул он, — Тебя ведь не переубедить?
— Нет.
— Этого я и боялся, — Он запрыгнул на старый пень, скрестил руки и гордо вскинул голову, — Каков же наш план, моя хитрая принцесса?
Я хотела улыбнутся, но вдруг почувствовала что-то подозрительное. Ноги начало покалывать, в груди шевельнулось непонятное беспокойство. Все тело зудело, будто под кожей ползали муравьи. Стоять на месте было выше моих сил. Я против собственной воли начала пятиться к лесу.
— Что с тобой, принцесса? — Пак соскочил на землю. — Какая муха тебя укусила?
Я открыла рот, но вдруг неведомая сила дернула меня, чуть не свалив с ног, и вместо ответа я только взвизгнула. Плут протянул мне руку, но я невольно отпрыгнула.
— Что со мной? — воскликнула я.
Загадочная сила все тянула в лес.
— Я не могу остановиться. Что происходит?
Пак схватил меня за руку, и мне показалось, что меня сейчас разорвет на две половинки. Я закричала. Он побледнел, разжал пальцы, и я пошла дальше.
— Это Зов, — объяснил Плут, шагая следом, — Кто-то хочет тебя видеть. Ты не заключала ни с кем договора? Не обещала отдать что-нибудь личное? Волосы, кровь, клочок одежды?
— Нет! — всхлипнула я, хватаясь за лиану, но руки прострелила боль, и ветку пришлось отпустить, — Ничего я не отдавала! Как мне остановиться?
— Никак.
Робин трусцой бежал рядом. Судя по глазам, он очень волновался, но меня не удерживал.
— Если чувствуешь Зов, надо идти. Станешь упираться, только хуже будет. Но ты не переживай, — Он изобразил оптимистичную улыбку, — Я же с тобой.
— «Не переживай»? — Я попыталась возмущенно поглядеть на него через плечо. — Да это «Вторжение похитителей» какое-то! Как же, успокоишься тут!
Я снова хотела ухватиться за дерево. Надо же было как-то удержать непослушные ноги. Бесполезно. Руки тоже перестали повиноваться. Я последний раз обернулась на Пака и покорилась неведомой воле. Пусть тело само решает.
Я перла через лес, как солдат на боевом задании. Никакие преграды, кроме самых неодолимых, мне были не страшны. Я карабкалась по камням, перелезала через упавшие деревья, ныряла в оврага и продиралась сквозь колючие заросли, морщась, когда шипы разрывали одеж
ду
и царапали кожу. Пак не отставал, с тревогой глядя мне в спину, но не пытался меня остановить. Я задыхалась, ноги огнем горели, из ран сочилась кровь, но мне легче было полететь, чем остановиться. Мы продолжали сумасшедшую гонку по лесу, уходя все дальше от Тир-на-Ног, все глубже в неизведанную землю.
К ночи загадочное заклинание наконец отпустило меня. Ноги остановились так внезапно, что я упала носом прямо в грязь. Робин подбежал, быстро помог мне встать, спросил, не ушиблась ли. Я не сразу ответила. Ноги чуть не отваливались, и меня хватало только на то, чтобы пыхтеть и радоваться, что тело снова мне принадлежит.
— Что это за место? — выдохнула я, как только смогла говорить.
Мы оказались в каком-то селении. Вокруг ямы с кострищем широким полукругом стояли простые соломенные хижины. Всюду валялись обглоданные кости, ребра, шкуры. Над ними жужжали мухи.
— По-моему, раньше тут жили гоблины, — заметил Пак.
Я прислонилась к нему, тяжело дыша, и он поглядел на меня с улыбкой.
— Ты ни с какими гоблинами не ссорилась в последнее время?
— Что? Нет, — Я вытерла пот со лба и со стоном плюхнулась на бревно, — По крайней мере, я так не думаю.
— Вот ты где, — долетел с опушки леса чей-то голос.
Я подскочила и огляделась, но никого не увидела.
— Ты опоздала. Я уж думал, заблудилась или тебя кто-то съел. Впрочем, ты ведь человек. Где уж тебе успеть вовремя. Люди все такие неуклюжие.
Дата добавления: 2015-08-02; просмотров: 61 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
ЗИМНИЙ ДВОР 7 страница | | | ЗИМНИЙ ДВОР 9 страница |