Уилбур Смит Седьмой свиток 24 страница

– Баденхорста. «Африк эйр».

– Ничего не понимаю.

– «Африк эйр» – транспортная компания, которой принадлежит старый «геркулес», которым управляют Джанни и Фред. Мальта их база. Это стабильная и прагматичная маленькая страна – никакой африканской политики, никакой коррупции, и при этом здесь находится дверца к большинству желаемых мест на Ближнем Востоке и в северной половине Африки. Сюда Джанни с Фредом в основном и летают. Их заработок – нелегальный ввоз спиртного в исламские страны, где оно запрещено. Это Аль Капоне Средиземноморья. Там широко распространено производство самогона, но Джанни занимается другим. Мы с Дурайдом летали в Ливию на этом самолете. На нем же полетим и в район Аббая.

– Ники, не хочу показаться брюзгой, но нам с тобой запрещен въезд в Эфиопию. Ты забыл об этом маленьком факте? Как ты предлагаешь проникнуть туда?

– Через заднюю дверь, – ухмыльнулся Николас. – А привратником там работает мой старый друг Мек Ниммур.

– Ты договорился с Меком?

– С Тессэ. Кажется, теперь она его связная. Представляю, насколько удобнее Меку с ней. У нее немало контактов с полезными людьми; ей легко появляться и исчезать в Хартуме, Аддис-Абебе и других местах, где Ниммуру просто опасно показываться.

– Ну и ну! – поразилась Ройан. – Ты не терял времени даром.

– Не каждый из нас может позволить себе отпуск в Каире, едва взбредет в голову, – съязвил Николас.

– Еще один вопрос, – продолжила Ройан. Она постаралась не обращать внимания на подначку, хотя и осознала, как ее отсутствие раздражало Харпера. – Знает ли Мек о Таите?

– Не в подробностях, – покачал головой англичанин. – Но он подозревает правду, и я знаю, что на него можно положиться. – Поколебавшись, Харпер продолжил: – Тессэ говорила очень уклончиво, но с ее слов я понял, что на монастырь Святого Фрументия напали. Джали Хора и тридцать – сорок его монахов убиты, большинство священных реликвий украдено.

– О Боже, нет! – пришла в ужас Ройан. – Кто мог сделать такое?

– Те же, кто убил Дурайда и трижды пытался прикончить тебя.

– «Пегас».

– Фон Шиллер, – согласился баронет.

– Тогда и мы виноваты, – прошептала она. – Мы навели бандитов на монастырь. Они увидели на фотоснимках, похищенных из лагеря, стелу и гробницу Тануса. Фон Шиллеру не пришлось становиться ясновидящим, чтобы угадать, откуда мы их взяли. Теперь на наших руках еще больше крови.

– Эй, Ройан, как ты можешь принимать на себя вину за безумие фон Шиллера? Я не позволю казниться из-за этого, – резко и сердито проговорил Николас.

– Мы все это затеяли.

– С этим я не согласен. Но в любом случае фон Шиллер обчистил макдас обители Святого Фрументия, и теперь стела и гроб вошли в его коллекцию.

– О, Ники, я чувствую себя такой виноватой. Мне и в голову не приходило, что мы подвергаем опасности этих простых христиан.

– Хочешь отказаться от нашей затеи? – жестко спросил Харпер.

– Нет. Может быть, вернувшись, мы сможем компенсировать монахам их потери, отыскав сокровище на дне заводи Таиты.

– Надеюсь, – горячо согласился Николас. – От всей души надеюсь.

Огромный четырехмоторный самолет «Геркулес C-Mkl» был покрашен тусклой коричневой краской, а номерные знаки на фюзеляже поблекли и наполовину стерлись. На машине нигде не было надписи «Африк эйр», а потрепанная внешность красноречиво говорила о его возрасте – сорока годах. Машина налетала полмиллиона часов до того, как оказалась в руках Джанни Баденхорста.

– И эта штука все еще летает? – спросила Ройан, глядя на воздушное судно, одиноко стоящее в углу летного поля Валлетты. Отвисшее брюхо делало самолет похожим на грустную старую проститутку, оказавшуюся не у дел из-за неожиданной и нежеланной беременности.

– Джанни специально держит его в таком виде, – заверил ее Николас. – Там, куда он летает, лучше не привлекать завистливых глаз.

– Ему это, безусловно, удается.

– И Джанни, и Фред первоклассные авиаинженеры. Внутри «Толстая Долли» в отличном состоянии.

– «Толстая Долли»?

– В честь Долли Партон. Джанни ее фанат.

Такси высадило их у боковой двери ангара, и пока Николас расплачивался с водителем, Ройан засунула руки в карманы анорака, дрожа на средиземноморском ветру.

– Вот и сам Джанни. – Англичанин указал на грузную фигуру в коричневом комбинезоне, спускающуюся по погрузочному трапу «геркулеса». Заметив приехавших, Джанни спрыгнул на землю.

– Эй, привет, парень! Я уже решил, вы не прибудете, – сказал пилот, вразвалочку приближаясь к ним по бетону. Он напоминал игрока в регби, каким и был в юности. Легкая хромота возникла после спортивной травмы.

– Вылет из Хитроу задержали. Французские диспетчеры устроили забастовку. Вот все прелести международных перелетов, – пояснил Николас и представил Ройан.

– Пойдемте, я познакомлю вас с моей новой секретаршей, – позвал Джанни. – Она даже может сварить вам кофе.

Он провел их через калитку в главной двери ангара в просторное помещение. Рядом со входом находился маленький офис за дверью с надписью «Африк эйр» и эмблемой компании в виде боевого топора с крыльями. Мара, новая секретарша Джанни, оказалась мальтийкой ненамного младше пилота. Чего ей не хватило по части молодости и красоты, она наверстала размером груди.

– Джанни любит женщин постарше и с заметной выпуклостью сверху, – прошептал Николас.

Мара налила им кофе, а Джанни с Харпером склонились над планом полета.

– Это довольно сложно, – заметил пилот. – Как вы догадываетесь, нам придется немало понырять. Муамар Каддафи в настоящий момент не слишком хорошо ко мне относится, так что на его территорию лучше не вторгаться. Мы полетим через Египет не приземляясь. – Джанни показал путь полета по карте. – Над Суданом будут небольшие проблемы. У них идет гражданская война. – Баденхорст подмигнул своему товарищу. – Но северное правительство не имеет новейших радаров. У них в основном русское старье. Судан – огромная страна, и мы с Фредом вычислили пробелы в защите ПВО. Так что будем держаться подальше от основных военных учреждений.

– И каково полетное время? – осведомился Николас. Джанни сделал гримасу.

– «Толстая Долли» не спринтер, и, как я только что сказал, мы не будем срезать.

– Сколько? – настаивал Харпер.

– Мы с Фредом соорудили койки и кухню, так что во время полета у вас будут все удобства. – Он приподнял кепку, почесал затылок и признался: – Пятнадцать часов.

– А «Толстой Долли» хватит на такое время? – поинтересовался Николас.

– Запасные баки. Семьдесят одна тысяча килограммов горючего. Даже с вашим грузом этого хватит, чтобы слетать туда и обратно. – Баденхорста прервал стук распахнувшихся дверей ангара, куда вкатился грузовик. – Вот и Фред с Сапером. – Джанни допил кофе и обнял Мару. Она захихикала, и ее грудь затряслась, как снежное поле на грани лавины.

Грузовик остановился на дальнем краю ангара, где высилась аккуратно сложенная груда оборудования и снаряжения, готовая к погрузке. Когда Фред вылез из кабины, Джанни представил его Ройан. Он оказался более молодой версией своего отца – уже начинал расползаться в районе талии и со своим простоватым лицом больше смахивал на фермера, чем на пилота.

– Это последняя машина. – Сапер вылез из кабины и пожал руку Николасу. – Начнем погрузку.

– Я хочу взлететь завтра до четырех часов утра. Таким образом, мы успеем на встречу завтрашним вечером, – вмешался Джанни. – И у нас довольно работы, если хотим поспать перед отъездом. – Он махнул рукой в сторону груза. – Я собирался привлечь к делу местных ребят, но Сапер и слышать не хочет об этом.

– Он прав, – согласился Николас. – Чем меньше людей знают о происходящем, тем лучше. Начнем.

Груз упаковали на железные поддоны, прикрутив толстыми нейлоновыми веревками, и закрыли сетками. В ангаре стояло тридцать шесть полных контейнеров, причем парашют составлял неотъемлемую часть каждого. Потребуется два отдельных полета, чтобы доставить все это в Африку.

Ройан называла содержимое упаковок по списку, пока Николас сопоставлял его с реальным содержимым. Грузовые ящики собрали так, чтобы самое необходимое было доставлено первой партией. Только убедившись, что все на месте, англичанин подал знак Фреду, который управлял погрузчиком. Фред подцепил поддон, поднял его и повез из ангара, а потом по трапу «геркулеса».

В грузовом отсеке огромного самолета Джанни и Сапер помогали Фреду размещать контейнеры, а потом надежно привязывали. Последним подняли маленький трактор-погрузчик. Сапер отыскал его на распродаже подержанной техники в Йорке и, испытав, объявил краденым. Теперь он заехал на нем по трапу и любовно прикрепил к роллерам.

Трактор составлял почти треть от общего веса груза, но новый владелец считал его необходимым для своевременного завершения работ по строительству плотины. По расчетам, требовалось пять грузовых парашютов, чтобы спустить его на землю без повреждений. Особую проблему представляло горючее. Поэтому заметную часть второй партии груза занимало дизельное топливо в специальных нейлоновых резервуарах.

Первая часть оборудования была заложена в самолет только после полуночи. Оставшиеся контейнеры стояли у стены ангара, ожидая возращения «Толстой Долли». Теперь улетающие смогли воздать должное прощальному банкету, на котором подавались деликатесы островной кухни, приготовленные Марой в маленьком офисе «Африк эйр».

– Да, – подтвердил Джанни. – Она еще и хороший повар.

С этими словами Баденхорст обнял Мару, пока она положила грудь ему на плечо, подкладывая в тарелку кальмаров.

– За счастливые приземления! – Николас поднял бокал с красным кьянти.

– За восемь часов до полета ни-ни, – извинился Джанни, поднимая бокал с кока-колой.

Они легли спать прямо в одежде на койки, прикрепленные к переборке кабины. Ройан показалось, что буквально через несколько минут ее разбудили голоса пилотов, завершавших предполетные проверки. Раздался вой запущенных турбовинтовых двигателей. Когда Джанни поговорил с башней радиоконтроля, а Фред подвел самолет к точке разгона, трое пассажиров вылезли из постелей и пристегнулись к складным сиденьям в основном отсеке. «Толстая Долли» начала подъем в ночное небо, и скоро огни острова, все уменьшаясь и уменьшаясь, исчезли позади. Внизу было только темное море, а над головой мерцали яркие звезды. Ройан повернулась к Николасу и улыбнулась в тусклом свете кабины.

– Ну, Таита, мы возвращаемся на корт для последнего сета, – возбужденно проговорила она.

– Единственный плюс того, как мы крадемся сюда, это то, что «Пегасу» понадобится время, чтобы понять – мы вернулись в ущелье Аббая, – благодушно промолвил Николас.

– Будем надеяться, что ты прав. – Ройан подняла правую руку, скрестив пальцы. – Нам вполне хватит того, что приготовил для нас Таита.

– Они возвращаются в Эфиопию, – убежденно сказал немец.

– Как мы можем быть уверены в этом, герр фон Шиллер? – спросил Нахут.

Тот сердито посмотрел на египтянина. Услужливый археолог все сильнее раздражал коллекционера, и Шиллер уже сожалел, что вообще нанял его. Нахут очень мало продвинулся в расшифровке надписей на стеле, добытой в монастыре.

Собственно перевод не представил собой непреодолимой проблемы. Фон Шиллер был уверен, что и сам мог бы проделать эту работу, без Нахута, при наличии времени и при помощи своей внушительной библиотеки. Текст по большей части состоял из непонятных рифм и стихов, лишенных видимого смысла. Одну из сторон стелы почти полностью покрывали столбцы букв и цифр, не имеющих ни малейшего отношения к трем другим сторонам.

Но хотя Нахут и не признавался в этом, становилось ясно, что он не понимал скрытого смысла большинства надписей. Терпение фон Шиллера было на исходе. Он устал слушать бесконечные оправдания египтянина, обещания, которые никогда не исполнялись. Все в Нахуте, от слащавого льстивого голоса до грустных глубоко посаженных глаз, начало раздражать магната. Но особенно он возненавидел привычку сомневаться в утверждениях его, Готхольда фон Шиллера.

– Генерал Обейд сообщил мне из Аддис-Абебы точные данные об их полете. Также не составило труда отправить за ними людей в Англию. Харпера и его женщину не слишком легко потерять. Даже в толпе. Мои люди следили за женщиной и в Каире…

– Простите меня, герр фон Шиллер, но почему вы не убрали Ройан, если так хорошо знаете о ее перемещении?

– Dummkopf! Болван! – сердито рявкнул немец. – Потому что сейчас она с большей вероятностью приведет меня к гробнице, чем вы.

– Но, сэр, я сделал…

– Вы ничего не сделали, помимо извинений за собственные неудачи. Благодаря вам стела остается тайной, – презрительно перебил ученого фон Шиллер.

– Это очень трудно…

– Разумеется, трудно. Именно за это я и плачу вам немало денег. Будь это просто, я сам бы все сделал. Если для поиска гробницы Мамоса нужно описание, то, разумеется, Таита сделал его сложным.

– Если вы дадите мне еще немного времени… Я полагаю, что очень близок к отгадке…

– Времени больше нет. Вы не слышали, что я сказал? Харпер возвращается в ущелье Аббая. Прошлой ночью они вылетели из Мальты на зафрахтованном тяжелогруженом самолете. Моим людям не удалось установить характер груза. Правда, они узнали, что там присутствовало землеройное оборудование: трактор с передним ковшом. И это значит лишь одно. Они обнаружили гробницу и возвращаются вскрыть ее.

– Вы сможете избавиться от них, как только они доберутся до монастыря. – Нахута порадовала эта мысль. – Полковник Ного…

– Почему я должен повторять? – резко проговорил фон Шиллер, стукнув кулаком по столу. – Сейчас они – наш лучший шанс найти могилу фараона Мамоса. Последнее, что мне сейчас нужно, – это причинить им вред. – Коллекционер опять яростно посмотрел на Нахута. – Я немедленно отправляю вас в Эфиопию. Может быть, там вы принесете пользу. Здесь – точно нет.

Нахут выглядел недовольным, но почел за лучшее не спорить. Он просто помрачнел.

– Отправитесь в базовый лагерь и поступите под командование Хелма. Будете выполнять его приказы. Считайте, что они исходят непосредственно от меня. Поняли?

– Да, герр фон Шиллер, – угрюмо произнес египтянин.

– Никаким образом не мешайте Харперу и женщине. Они не должны догадываться о вашем присутствии в базовом лагере. Геологическая команда «Пегаса» продолжит свою нормальную работу. – Шиллер помолчал, потом слегка улыбнулся. – Очень удачно, что Хелм и в самом деле обнаружил многообещающие залежи галенита – руды, из которой, как вам должно быть известно, получают свинец. Джейк продолжит работу над месторождением, и если оно будет действительно хорошим, то вся операция неожиданно окажется прибыльной.

– В чем будут заключаться мои обязанности? – поинтересовался Нахут.

– Ваша задача – выжидать. Я хочу, чтобы вы были готовы воспользоваться достижениями Харпера. Однако у него должно оставаться пространство для маневра. Поэтому никаких ночных полетов, не стоит и приближаться к его лагерю. Нападений тоже быть не должно. Каждый шаг следует согласовывать со мной до того, как начать действовать.

– Если я буду работать с такими ограничениями, то каким образом узнаю, продвинулись ли Харпер и женщина?

– У полковника есть надежный человек, шпион в монастыре. Он сообщит нам обо всех действиях англичанина.

– А как же я? Чем буду заниматься я?

– Изучать сведения полковника Ного. Вы знакомы с археологическими методами и способны осознать, что пытается сделать Харпер, и определить, добивается ли он успеха.

– Понятно, – пробормотал Нахут.

– Если бы это было возможно, я бы сам отправился в ущелье Аббая. Однако это нереально. Могут пройти целые месяцы, прежде чем Харпер добьется успеха. Вы как никто другой знаете, как долго длятся археологические раскопки.

– Говард Картер копал в Фивах десять лет, пока нашел могилу Тутанхамона, – ядовито заметил Нахут Гуддаби.

– Надеюсь, так много времени это не займет, – холодно проговорил фон Шиллер. – А если займет, то вряд ли вы и дальше будете участвовать в поисках. Что касается моих планов, то меня ждет серия важных переговоров здесь, в Германии. И также годовой совет директоров, который я никак не могу пропустить.

– Значит, вы вообще не вернетесь в Эфиопию? – спросил египтянин, оживившись при мысли о том, что хотя бы на время укроется от давления немца.

– Приеду, как только произойдет что-нибудь важное. Я доверяю вам определить, когда понадобится мое присутствие.

– Как насчет стелы? Мне следует…

– Вы продолжите работать над переводом, – опередил его возражения фон Шиллер. – Возьмете с собой в Эфиопию комплект фотографий и работайте. Я буду ждать ваших отчетов по спутниковой связи по крайней мере раз в неделю.

– Когда мне вылетать?

– Немедленно. Сегодня, если это возможно. Поговорите с фрейлейн Кемпер. Она все организует.

В первый раз за время беседы Нахут выглядел довольным.

«Толстая Долли» неуклонно летела на юго-восток, и скуку полета не оживляли никакие события. На рассвете они пересекли берег Африки, одинокий пустынный пляж, специально избранный Джанни. Над сушей лететь оказалось не веселее, чем над океаном. Коричневая и безликая пустыня бесконечно тянулась вдаль, куда ни бросишь взор.

Время от времени Джанни общался с башнями радиоконтроля, но до них доносилась только половина разговоров, так что невозможно было уловить ни название аэропорта, ни даже страну. Иногда Баденхорст переходил на арабский. Ройан удивилась, насколько свободно он говорит на этом языке. Однако для южноафриканца гортанные звуки арабской речи оказались вполне привычны, и ему даже удавалось изображать различные акценты, ложью прокладывая путь через пустыню.

Первые несколько часов Сапер сидел, склонившись над чертежами дамбы. Потом, не в силах продолжать, пока нет точных измерений местности, он вытянулся на кровати с романом в мягкой обложке. Несчастному автору тоже не удалось долго удерживать внимание Уэбба. Открытая книга лежала у него на лице, и страницы приподнимались всякий раз, как он издавал оглушительный храп.

Николас и Ройан пристроились у нее на койке, поставив между собой шахматную доску, пока не проголодались и не отправились на импровизированную кухню. Здесь Ройан приняла на себя роль резчика хлеба и кофевара, а Николас продемонстрировал свое искусство в изготовлении дагвудских сандвичей. Они угостили и Джанни с Фредом, которые съели сандвичи прямо в кабине, не вылезая из пилотских кресел.

– Мы все еще над Египтом? – спросила Ройан. Джанни с набитым ртом указал на пустыню под левым крылом «Толстой Долли».

– В пятидесяти морских милях находится Халфия. Там убили моего отца в 1943-м. Он служил в Шестой южноафриканской дивизии. Это место звали Адский огонь. – Баденхорст откусил еще огромный кусок сандвича. – Я не знал его. Однажды мы с Фредом приземлились здесь. Пытались найти его могилу. Но это огромная земля. Могил полно. И очень немногие подписаны.

Некоторое время все молчали, каждый думал о своем. Отец Николаса тоже сражался в пустыне против армии Роммеля. Ему повезло больше, чем отцу Джанни.

Англичанин бросил взгляд на Ройан. Она смотрела вниз, на свою родину, и ее взгляд сиял настоящей страстью, поразив Николаса. Искушение воспринимать подругу как англичанку вроде ее матери временами было неодолимым. И только в такие моменты он начинал осознавать другие грани ее личности.

Казалось, Ройан не замечает его испытующего взгляда. Она полностью погрузилась в себя. Ему стало интересно, что за таинственные мысли кроются в ее голове. Харпер вспомнил, как по возвращении в Англию она воспользовалась первой же возможностью улизнуть в Каир, и снова ему стало не по себе. Интересно, подумал Николас, не могут ли эти другие, неведомые привязанности перевесить ее преданность их общему делу? Неожиданно англичанин осознал, что знаком с Ройан всего лишь несколько недель и, несмотря на сильное влечение, ничего толком о ней не знает.

В этот момент Ройан подняла голову и быстро посмотрела на Харпера. Сидя у одного и того же окна, они оказались на расстоянии не многим больше фута друг от друга. Николас на доли мгновения заметил в ее глазах темные тени вины или другого чувства, что нисколько не усыпило его подозрения.

Ройан повернулась к Джанни, заглянув ему через плечо, и спросила:

– Когда мы будет перелетать Нил?

– По другую сторону границы. Суданское правительство сосредоточило все внимание на юге, где разразилось восстание, а на севере есть довольно заброшенные участки реки. Скоро мы резко снизимся, чтобы поднырнуть под лучи радаров суданских станций возле Хартума. Проскользнем в одну из таких щелок.

Джанни поднял с колен авиационную карту на дощечке и показал Ройан толстым коротким пальцем предполагаемый маршрут, нарисованный синим восковым карандашом.

– «Толстая Долли» так часто летала здесь, что могла бы проделать путь без моей руки на штурвале. Верно, старушка? – Он любовно погладил панель управления.

Через два часа, когда Николас и Ройан снова вернулись к шахматной доске в основном отсеке, Джанни объявил по системе внутреннего оповещения:

– Так, ребята. Без паники. Сейчас мы потеряем немного высоты. Идите вперед и наслаждайтесь зрелищем.

Пристегнувшись к откидным сиденьям кабины, пассажиры наблюдали отличный пример полета на сверхмалой высоте. Спуск был таким быстрым, что Ройан показалось, будто они падают с неба, а ее желудок остался где-то на высоте тридцати тысяч футов. Фред выровнял «Толстую Долли» в считанных футах от поверхности пустыни, так низко, что полет скорее напоминал поездку в сверхскоростном автобусе. Над каждой неровностью рыжевато-коричневого, выжженного солнцем ландшафта пустыни он мягко приподнимал ее, пропуская черные каменные глыбы или поднимаясь на крыло, чтобы облететь бархан.

– Пересекаем Нил через семь с половиной минут. – Джанни ткнул в секундомер, прикрепленный к штурвалу. – И если мы еще не заблудились, к чертовой бабушке, то в точности под нами будет остров в форме акулы.

Когда стрелка секундомера дошла до отметки, под ними пронеслась широкая сверкающая лента реки. Ройан заметила, как мелькнул зеленый островок с несколькими домиками, крытыми тростником, и дюжина лодок-долбленок на узком берегу.

– Что ж, старик не потерял хватки, – заметил Фред. – Сможет пролететь еще несколько тысяч миль, прежде чем мы сдадим его в утиль.

– Не болтай о старости, щенок. У меня есть парочка трюков про запас, которые я даже не опробовал.

– Да, спросите об этом Мару, – ухмыльнулся сын, поворачивая на юго-запад. Самолет так низко прижимался к земле, что распугал стадо верблюдов, пасущихся в редком колючем кустарнике. Они удалились прочь, оставив за собой тучу белой пыли, как свадебный кортеж.

– Еще три часа, и мы на месте встречи, – поднял глаза от карты Джанни. – Точнехонько! Приземлимся за сорок минут до заката. Лучше некуда.

– Тогда мне лучше пойти переодеться в дорожную одежду. – Ройан вернулась в основной отсек, вытащила свою сумку из-под койки и исчезла в уборной. Она вернулась оттуда через двадцать минут в широких штанах цвета хаки и хлопковой рубашке. – Эти ботинки созданы для ходьбы. – Ройан потопала по полу.

– Отлично, – заметил Николас с кровати. – А как твое колено?

– Дойду, – заявила Ройан.

– Хочешь сказать, что лишишь меня удовольствия тащить тебя на спине?

Эфиопские горы так незаметно показались на горизонте, что Ройан и не заметила их, пока Николас не обратил ее внимание на бледно-голубое пятно, возникшее на фоне ярко-синего неба Африки.

– Почти на месте. – Он бросил взгляд на часы. – Пойдем-ка в кабину.

Глядя вперед, они не могли заметить никаких опознавательных знаков, только бескрайнюю коричневую саванну, покрытую черными точками деревьев акации.

– Осталось десять минут, – объявил Джанни. – Вы что-нибудь видите?

Ответа не последовало, все смотрели вперед.

– Пять минут.

– Туда! – Николас указал направление. – Там русло Голубого Нила. – Впереди показалась плотная линия густо растущих деревьев. – А вон и труба старого сахарного завода на берегу. Мек Ниммур говорит, что посадочная полоса в трех милях от завода.

– Если и так, на карте ее нет, – проворчал Джанни. – Одна минута до того, как мы будем на месте.

Минута шла медленно.

– Ничего… – Фред умолк, когда перед ними с земли поднялась красная ракета прямо перед носом «Толстой Долли». Все в кабине облегченно улыбнулись.

– Как всегда точно. – Николас похлопал Джанни по плечу. – Я и сам не сделал бы лучше.

Фред поднялся на несколько сотен футов, а потом развернулся на сто восемьдесят градусов. Теперь на равнине горели два сигнальных огня – один с черным дымом, другой с белым. И только на расстоянии километра они смогли различить неясные очертания заросшей и давно не используемой посадочной полосы, построенной двадцать лет назад компанией, которая пыталась выращивать сахарный тростник, орошая его водой Голубого Нила. Но Африка снова победила, и компания исчезла, оставив в качестве собственной эпитафии жалкую отметку на равнине. Мек Ниммур не зря выбрал это место для встречи.

– Ни малейших признаков людей, – опять проворчал Джанни. – Что мне делать?

– Продолжай приближаться, – велел Николас. – Должны пустить еще одну ракету… А вот и она!

Из зарослей в конце полосы вырвался огненный шар, и наконец с самолета заметили человеческие фигуры. Люди оставались в укрытии до последнего момента.

– Это Мек! Приземляйся!

Когда «Толстая Долли» окончила торможение и приблизился конец грубой, испещренной ямами посадочной полосы, впереди появилась фигура в камуфляжной одежде, показавшая, куда выруливать – в пространство между двумя ближайшими деревьями.

Джанни выключил моторы и улыбнулся пассажирам.

– Ну, мальчики и девочки, кажется, мы снова вытянули счастливый билет!

Даже с высоты кабины «Толстой Долли» нельзя было не узнать Мека Ниммура, вышедшего из-под прикрытия зарослей акации. Только теперь путешественники заметили, что деревья были затянуты камуфляжной сеткой; потому-то им и не удалось заметить людей с воздуха. Как только погрузочный трап опустился, к самолету подошел Ниммур.

– Николас! – Они обнялись. Мек шумно расцеловал англичанина в обе щеки, потом отстранился от него и внимательно изучил лицо, радуясь столь скорой встрече. – Значит, я был прав! Ты снова за старое. Не просто охотишься на дик-дика?

– Как я мог обмануть старого друга? – пожал плечами Николас.

– Тебе это всегда легко удавалось, – засмеялся эфиоп, – но я рад, что мы повеселимся вместе. В последнее время жизнь была скучной.

– А то! – Англичанин дружески толкнул его в плечо.

Следом за Ниммуром показалась изящная тонкая фигура в оливково-зеленом камуфляже. Николас узнал в ней Тессэ, только когда она заговорила. На ней были десантные ботинки и тряпочная кепка, делающая ее похожей на мальчика.

– Николас! Ройан! Добро пожаловать обратно! – закричала она. Обе женщины обнялись с не меньшим энтузиазмом, чем мужчины.

– Эй, давайте пошевеливайтесь! – поторопил всех Джанни. – Это вам не Вудсток. Мне нужно вернуться на Мальту. Я хочу взлететь до наступления темноты.

Мек начал командовать разгрузкой. Люди забегали, выкатывая тяжелые контейнеры, а Сапер тем временем завел свой любимый трактор. Он принялся свозить грузы по трапу и складывать в роще акаций под камуфляжной сеткой. Грузчиков было много, и дело пошло так быстро, что «Толстая Долли» опустела в тот момент, когда солнце начало опускаться за горизонт и африканские сумерки принялись стирать краски с ландшафта.

Джанни и Николас провели последнее короткое совещание в кабине, пока Фред завершал предполетные проверки. Они еще раз обсудили планы и обмены сообщениями по радио.

– Через четыре дня, начиная с сегодняшнего, – согласился Джанни. Они быстро пожали друг другу руки.

– Отпусти человека, Николас! – заорал снизу Мек. – Мы должны перейти границу до рассвета.

Они посмотрели, как «Толстая Долли» вырулила на конец полосы и развернулась. Моторы бешено взревели, и в огромном облаке пыли самолет разогнался и поднялся над их головами. Джанни прощально покачал крыльями. Без включенных навигационных огней огромный «геркулес» растаял в темнеющем небе словно летучая мышь и исчез почти немедленно.

– Иди сюда. – Николас усадил Ройан под акацией. – Я не хочу, чтобы твоя нога выкинула какой-нибудь номер. – Он закатал ее штаны до середины бедра и замотал колено эластичным бинтом, пытаясь не проявлять получаемого от процесса удовольствия. Его порадовали поблекшие синяки и спавшая опухоль.

Николас нежно пощупал колено. Кожа была бархатистой, а плоть под ней упругой и теплой. Он поднял голову и по выражению лица Ройан понял, что она так же наслаждалась прикосновениями, как и он. Встретившись с ним глазами, она слегка покраснела и быстро опустила штанину.

– Нам с Тессэ надо о многом поговорить, – заявила она и поспешила к подруге.

– Я оставляю целый боевой отряд охранять ваши припасы, – объяснил Мек, когда Тессэ отвела Ройан в сторону. – Мы отправимся небольшой группой до границы. Проблем не должно возникнуть. Тут очень низкая вражеская активность. На юге идет война, но здесь тихо. Поэтому я и выбрал это место.

– Далеко ли до эфиопской границы? – осведомился Николас.

– Пять часов, – сказал Мек. – Мы проскользнем через один из проходов, когда зайдет луна. Остальные люди ждут меня у входа в ущелье Аббая. Встретимся с ними завтра, до рассвета.

Дата добавления: 2015-07-25