Четвертый месяц.

Наступил конец августа. Все вокруг стало как-то увядать и потихонечку гаснуть. Не смотря на то, что по улицам по-прежнему ходили толпы народу, но уже чувствовалось, что их количество заметно поубавилось. В отелях стали даже появляться свободные места, чего раньше никогда не случалось. Публика тоже поменялась. Если раньше больше половины отдыхающих были школьники и студенты, то теперь возрастная планка поднялась лет так на десять выше. Вся молодежь разьехалась готовиться к новому учебному году. Зато количество однополой любви на улицах города заметно прибавилось. По вечерам было иногда даже грустно выходить на улицу, потому что практически все пары которые ты встречал не вызывали никакой реакции кроме как быстро развернуть голову в другую сторону, как будто там было что-то интересное. Теперь я работал в ресторанчике с таким родным названием «Гоу Фиш!». Зарабатывал я там в два раза больше чем в отеле, и плюс коллектив мне там нравился в сто раз больше. Этот ресторанчик содержала англичанка из Лондона, которую звали Элисон. Она нередко заходила к нам на кухню и помогала, когда было слишком много народу. Тем более жила она в этом же здании на втором этаже, прям над рестораном. До работы ей было недалеко. Самым главным после Элисон был Джон. О нем я уже упоминал и сейчас расскажу немного поподробней. Ему было двадцать восемь лет и в ресторане он работал уже пять лет. У Джона был очень покладистый характер, он никогда не хмурился и на все наши просьбы мы неизменно слышали от него «да конечно». Иногда, когда случалось, что кого-то из нас не было на рабочем месте, он никогда не паниковал, а точно так же с улыбкой выполнял нашу работу. Один раз у меня не сработал будильник, и я не приехал утром чистить картошку. Когда Джон пришел утром на работу он ни слова не говоря почистил ее сам, а когда я взлохмаченный спросонья приперся к ресторану он лишь заметил, что такое бывает и с ним очень часто, налил мне тарелку супа и отправил завтракать. Поскольку оплата была почасовая, то после каждой смены мы сами себе вписывали время, которое отработали. Теоретически всегда можно было прибавить себе часик, но у нас сложилась такая дружественная атмосфера, что никто никого не хотел обманывать ради каких-то лишних баксов. А тем более нашего Джона. После Джона шел Мэтью. Это был тридцати пятилетний мужичок уже два года работавший в ресторане. У него был очень маленький рост, он был очень подвижный и между собой мы все время сравнивали его с каким-нибудь подростком. Поэтому его неофициальное имя было «парнишка». В тоже время он отличался огромным трудолюбием. Как только Мэтью появлялся на кухне, то сразу принимался что-то делать. Причем делал это все очень быстро и останавливался только затем, чтобы выйти немного покурить. Предпочитал курить он какое-то свое особое снадобье, которое очень прятал и потихоньку, пока никто не видит, его покуривал. Хотя уже все давно знали, что курит он не сигареты, для него это по-прежнему оставалось тайной. В тоже время он любил и поговорить, что делал на ходу, не отрываясь от основного занятия. Каждую фразу он мог комментировать по нескольку часов пока не заканчивалась смена, после чего одевал свой подростковый рюкзачок, вставлял наушники и вприпрыжку мчался к себе домой. Поскольку сам он был из совершенно другого штата, то и жил за чертой города в своем доме на колесах. Среди амерканцев это совсем не редкость. Обычно годам к тридцати они успевают обьездить практически все штаты своей родины. После Мэтью шел собственной персоной его высокопревосходительство Антоха. Работал он на позиции повара. Приходя на свою смену, он всегда был очень подавленным и грустным, предчувствуя впереди трудный рабочий день. Громко высказываясь по этому поводу нашими русскими фразеологизмами, он медленно разжигал печь и доставал свою рыбу для нарезки. Потом обычно говорил, что рыба сегодня на редкость говно и во всем виноваты эти американцы. Немного потыкав в нее ножом, он обычно отшвыривал его в сторону и не обращая внимания ни на Джона ни на Мэтью, начинал нам рассказывать что-нибудь плохое про американцев, или про то как он одного недавно отлупил в клубе. Джон уже знал как долго Антоха вливается в рабочую атмосферу, поэтому не обращал на это никакого внимания. Затем все-таки Антоха натягивал свой передник и постепенно замолкал, входя в свой рабочий ритм. Дальше шли американки студентки, приехавшие из другого штата подзаработать, одна сорока пятилетняя испанка Зойла и мы с Фарой. А, точно, забыл еще одного! Еще был парень из Сербии которого звали Йован. Наверное, где-то в глубине души, он считал себя хозяином нашего ресторанчика и что лишь по своей прихоти нарезает овощи и подает соус Джону. Предметом его особой гордости являлись мышцы на руках, в связи с чем он всегда отказывался одевать рабочую одежду с длинным рукавом, ведь тогда он не сможет периодически на них посматривать! Но на этом его достоинства не заканчивались. Еще, по своему собственному мнению, он владел прекрасным аристократическим английским и все вокруг просто восхищались его произношением. Поэтому иногда он нисходил до того, чтобы прервать меня или Фару при разговоре с Джоном и подробно нам обьяснить, что мы неправильно произносим то или иное слово. А если еще принять во внимание его красоту! Тут уж, конечно, просто нечего сказать. Проходя мимо какого-либо зеркала, он даже на мгновение прекращал разговор, чтобы еще раз полюбоваться тем прекрасным отражением в стекле. В общем Йован был полностью занят самим собой. Ему было просто не до нас и не до того, что происходит в окружающем мире. Что касается нас с Фарой, то я стоял за посудомоечной машиной, а он бегал разнося еду. Только прошу заметить, что разносить еду это немного другое, нежели работа официантом. Ну и еще Карина за стойкой перед входом принимала быстрые заказы от клиентов. Ресторан в основном всегда был полон. Я помню лишь пару дней, когда практически весь ресторан был пустой, но это было связано, по-моему, с очень суровой жарой, стоявшей в городе. Иногда даже доходило до того, что на улице собиралась очередь, к очень большому неудовольствию Антохи, который периодически выходил проверить, что творится снаружи. В таких случаях он буквально испепелял взглядом этих ненавистных америкосов, собравшихся «жрать» то, что ему приходилось для них готовить. Иногда бывали инцинденты, когда кто-нибудь жаловался, что, например, рыба пережарена. Когда такая информация доходила до нашего повара, то я всегда в душе боялся за клиента, который сам рисковал быть поджаренным. В таких случаях Антоха мрачно делал новую рыбу и подавая ее официантам просил передать «этому уроду», что если он еще что-нибудь вякнет, то в десять часов его будут ждать на боурдвоке для персонального разговора. Работа в «Гоу Фиш!» для меня лично казалась гораздо сложнее чем в отеле, но благодаря хорошему коллективу это практически не замечалось. Смены пролетали на редкость быстро. Тем более мне было приятно пообщаться с людьми меня там окружающими. В конце концов, я даже нашел общий язык с Зойлой, которая совершенно не знала английского, но охотно преподавала мне испанский. Джон с Мэтью, из-за того что работали уже большой промежуток времени с ней бок о бок наполовину выучили испанский и иногда спокойно на нем разговаривали. Зойла была скорее способна обучить весь Рехобот испанскому, чем выучить какое-нибудь словечко на английском.

В мои обязанности по-прежнему входила утренняя чистка картошки. Теперь я жил за чертой города и вставать мне приходилось немного пораньше. Но благодаря Полининому велосипеду мне обычно хватало получаса, чтобы встать, умыться и доехать до ресторана. Поскольку все дело происходило рано утром, то весь город пустовал. Я ехал по главной улице города, и передо мной всегда вставала одна и та же прекрасная картина утренней зари над океаном. От хайвэя до ресторана вся дорога шла на спуск, и мне иногда даже не приходилось крутить педали. Я просто ехал и дышал чистым утренним воздухом, а также посматривал на притихший город. Через несколько часов он забурлит и на каждом его метре будет какое-нибудь движение, но в это время он еще спал. Такая дорога была мне очень по душе. Еще с утра, слыша ненавистный будильник, я все равно в какой-то степени даже радовался тому, что мне предстоит такая утренняя прогулка. Если бы даже добрая фея из страны чайников с накипью вдруг предложила бы отдать в мое распоряжение квартиру Элисон, то я бы теперь ни за что не согласился. Потом, отработав свою смену и в зависимости от того который был час, я встречался с Сашей или Фарой и мы спускались к океану, чтобы посидеть на еще теплом песке и послушать ночной шум прибоя. Я помню, еще в самом начале, когда мы с Фарой только прилетели, то сразу решили посмотреть на ночной океан. В какой-то момент нас охватило такое чувство свободы, что мы сорвались с места и побежали, разбрызгивая вокруг себя воду. Это была свобода от цепей большого города, от огромных людских потоков в метро и просто от цивилизации. У нас было ощущение, что с нас сняли кандалы и теперь мы можем даже взлететь если захотим. Таким образом мы пробежали около мили. Песок был мягким, а вода так приятно обвивала ноги, что хотелось бежать и бежать, но в итоге мы в изнеможении упали. Потом мы так лежали, смотря на звезды и проползавшие между ними спутники. У меня появилось чувство, что Москвы никогда и не существовало и все что было до этого было каким то странным сном. Но теперь, к концу нашего пребывания в штатах, мне наоборот стало казаться, что все что тут было, никогда не имело место в действительности. В общем, в голове настолько все смешалось, что мне оставалось только удивляться этому и не обращать внимания.

Как я уже упоминал, мы с Фарой любили по вечерам уходить за город, чтобы немного побродить и посмотреть на звезды. Иногда к нам кто-нибудь присоединялся, например Ника или Карина. Однажды, толпой в десять человек мы пошли на одно из наших любимых с Фарой мест. Это было полузаброшенное шоссе где почти не ездили машины, но откуда открывался восхитительный вид на звездное небо. Когда мы до туда дошли, все легли на еще горячий после жаркого дня асфальт и стали наблюдать ослепительное полотно над нами. Неожиданно из-за угла показалась машина, и женщина за рулем притормозив поинтересовалась, что мы тут делаем. Я думаю, что в России увидев каких-то десять непонятных молодых людей, ночью лежащих на шоссе, никто не стал бы интересоваться, а что мы тут делаем. Потом мимо проехала еще одна машина, и оттуда вышел мужик, который подошел к нам с тем же вопросом. Узнав в чем дело, он сказал, что если мы не уйдем, то он вызовет полицию. Для них лежать и смотреть на звезды поступок слишком нелогичный и, следовательно, по любому не имеет права быть. Кроме того случая около маяка, я больше никогда не видел, чтобы какой-нибудь америкос вышел вечером за пределы города, например просто прогуляться по красивой природе. И это не потому что опасно, как у нас например, а потому что просто это выходит за рамки их понимания. Зачем? Ведь все что нужно есть в городе! Зачем еще куда то идти? А не будет ли это противозаконно?!!! Мы с неохотою поднялись и неспеша пошли к городу. Потом Фара раздал всем по сигарете, чтобы «осветить» путь, и десять тлеющих угольков взмыли в воздух. Вроде бы ничего не случилось, правда? А я почему-то задумался. Наверное, слишком много думаю, пора завязывать с этим.

Вскоре я привык к Антохиному дому и уже совсем забыл, что когда-то делил кров с нашими болгарскими коллегами. У меня появился новый друг в лице Полины и поэтому я уже даже не жалел, что не было рядом Фары. В один из дней, в «мужской комнате» появилось место, и теперь я мог стать обладателем своей собственной комнаты. Когда я пошел собирать свои вещи на старое место, то там сидела Полина за своим ноутом. Мы посмотрели друг на друга, и вдруг я понял, что сьезжать не буду и в итоге остался жить на старом месте. Зато Фара, услышав, что у нас освободилось место с радостью ухватился за возможность к нам переехать. Но с еще большей радостью за эту мысль ухватились его украинские сожители, и в итоге на следующий день Фара со своими вещами уже сидел у нас на кухне. Вечером мы обрадовали нашу третью соседку, что теперь у нее будет собственная комната и Фара поселился вместе с нами. Теперь бригада снова была в полном составе. Когда мы заканчивали наши смены(а это случалось как раз к закрытию ресторана), то садились в машину к Антохе и ехали домой. По пути заезжали в единственный еще открытый магазин, покупали там что-нибудь и снова отправлялись в путь. Причем включали какой-нибудь любимый Антохин шансон. Честно говоря, немного странно в Америке услышать из проезжающей мимо тачки «Владимирский централ», поэтому мы сразу определяли русских по тому, как они недоуменно смотрели нам вслед. Дома нашей следующей точкой сбора был гараж, попасть в который можно было не выходя на улицу. Там Антоха доставал свой огромный аппарат, состоявший из бутылки со специальным горлышком, стеклянной трубки и фольги. Мы с Фарой доставали по баночке «корона лайт» и садились рядом. Когда процесс заканчивался, мы довольные ехали к побережью, или просто гуляли по окрестностям. Несколько раз мы давали свои сольные выступления в гостиной нашего дома. Я нашел несколько стихов Агаты Кристи и положил их на три блатных аккордов, после чего получил хит лета в Рехоботе. Как-нибудь выложу на ютубе.

Однажды вечером Полина, Антоха и Марина(его девушка) ехали по хайвэю, возвращаясь из гипермаркета. Поскольку было уже достаточно поздно, то на дороге никого не было. В это время загорелся красный сигнал светофора, и Антоха остановился перед линией «stop». Он что-то рассказывал Полине, когда неожиданно в зеркало заднего вида увидел приближающуюся точку, которая в итоге оказалась несущейся с бешеной скоростью тачкой. За какие-то доли секунд он нажал на газ и дал право руля. Это спасло их от прямого столкновения. Но тем не менее машина сильно задела правый бок и Антохина «тойота» прокрутилась вокруг своей оси. Впереди сидели Антон и Марина, пристегнутые ремнями безопасности. Их сильно встряхнуло и Антоха на несколько секунд потерял сознание. Затем в его мозгу возникла мысль, а что же там с Полиной?!!! Она сидела на заднем сиденье с того самого бока, который принял на себя удар. Антон одним прыжком выскочил наружу и первое что он увидел это то, что зада у машины просто не было. Вместо этого вокруг валялись огромные куски, когда то принадлежавшие «тойоте». С Полининого бока зайти было невозможно, потому что дверь была заклинена и поэтому он рванулся к двери с другого конца. На свете бывают чудеса и одним из чудес было то, что Полина осталась жива и невредима. Это конечно по меркам этой аварии. Потому что при ударе ее голова несколько раз ударилась о боковое стекло и о переднее сиденье. Когда Антоха ее вытаскивал, то она была без сознания. Через пять минут на место происшествия приехала полиция и скорая помощь, которая немедленно забрала Полину. Виновник торжества целый и невредимый сидел в ста метрах на обочине рядом со своим фольсфагеном. Это был в стельку пьяный америкос средних лет. Оказалось, что и машина была не его, а только пару часов назад взята в ренту. Даже в Америке пьяному водителю просто так могут дать в аренду машину! Для меня это было откровением. Потом я вспомнил о несчастном случае, который произошел месяц назад почти в этом же самом месте. Русская студентка переходила дорогу на зеленый свет, и ее сбил какой-то мужик видимо куда-то очень торопившийся. Эта девушка больше никогда не приедет на родину. И это в такой законопослушной стране, где все так бояться закона! Потом я вспомнил нашу поездку с Кариной и Идой на машине с обдолбавшимися подростками, вспомнил бледное лицо Билла с неподвижными зрачками, который стоял на ресепшене и встречал гостей. Вспомнил фашиста, пытавшегося прорваться в дом к Саше, вспомнил как недавно одного русского щупленького паренька поймали три каких-то чернокожих амбала и с криками «умри русская скотина!» принялись избивать кастетами. И только подоспевшая полиция смогла предотвратить трагедию. И после всего этого их выпускают под залог, которые их богатенькие родители немедленно отдали суду! Парень так и не смог дождаться суда и ему пришлось уехать домой, так и не узнав, как поступили с его обидчиками. Потом перед моими глазами возникла хитрая туша Стива, пытавшегося не заплатить какие-то жалкие баксы парню, который работал на него целый день. Все эти истории проплывали передо мной, начиная от Бридиной интонации и заканчивая вот этой аварией. Нет, даже в Америке нельзя чувствовать себя полностью свободным и в безопасности. Расслабляться нельзя. Это все бабушкины сказки, что как только ты оказываешься в штатах, то жизнь начинает течь как по маслу. Бред! Все зависит от тебя самого. Так же как и в любой другой стране здесь есть свои положительные и отрицательные моменты. И только ты решаешь, каких именно моментов у тебя будет больше. Ни в коем случае нельзя бояться. У меня тоже случались несколько раз проблемные ситуации с америкосами, но я никогда не давал себя в обиду. И в итоге все обернулось таким образом, который меня устраивал. В моем присутствии никто бы не осмелился сказать что-то плохое про меня или про мою родину. Вот так вот. Просто гни свою линию и когда-нибудь она согнется в нужную сторону! Мы русские! Мы не сдаемся.

Врачи сказали, что Полина легко отделалась. Все что она получила, это сотрясение мозга, пара синяков и царапин. Это не считая жуткого стресса. Потом долгое время она не могла даже просто сесть в какую бы то ни было машину, потому что ей сразу становилось плохо. Через несколько дней ее отпустили на домашнее попечение и она к нам вернулась. Слава богу, все обошлось. Тем временем наступил сентябрь. Однажды, когда я вечером пошел к одним своим знакомым, которые работали продавцами попкорна, то на боурдвоке у видел нескольких молодых людей, стоящих с сумками наперевес и ждущих автобуса. Это были первые ласточки уходящего лета. Я понял, что постепенно все заканчивается и задумался над тем как бы нам наиболее запоминающееся провести остаток лета. Когда я пришел к Фаре, то он не задумываясь ответил, что нужно рвать когти в Нью-Йорк. Я согласился и постепенно мы начали разрабатывать план действий. Фара взял на себя гостиницу и камеры хранения в аэропорту, а я дорогу, питание и все остальное. Таким образом, мы тоже не спеша стали готовиться к отъезду. Один раз, идя по набережной, я встретил Дашу с Элвисом, и она сказала мне, что тоже решила остаться в штатах. Я этому нисколько не удивился и посмотрел на Элвиса. По всей видимости, он все же собирался обратно домой. Мы прошлись по боурдволку, а потом вышли к небольшому озеру. Что было в нем примечательно, так это то, что там плавали огромные черепахи, и мне всегда хотелось одну поймать и рассмотреть поближе. Но черепахи были бойцовские и могли сильно укусить, поэтому я не рисковал. Я спросил у Даши, что она собирается делать в штатах. Она ответила, что уже нашла себе подходящий колледж и плюс к этому еще и американского мужа. Я снова взглянул на Элвиса, но он смотрел в другую сторону.

-Ну надо же мне как-то получить гражданство…- начала оправдываться Даша.

-Да ладно, все ок- ответил я.

Потом Элвис неожиданно сказал, что через два дня у него самолет, но у него есть куча неиспользованных билетов с нашего парка аттракционов, которые ему подогнали его друзья. Затем он дал мне целую кучу этих билетов и пожелал клево оторваться. Я пообещал, что именно так все и будет. Потом взял его контакт, попрощался и пошел искать Фару, чтобы вместе покататься. Но когда мы пришли туда, то оказалось, что половина аттракционов в этот день не работает и мы пошли к нашему любимому аттракциону с машинками. Все знают, что он из себя представляет. Это когда есть что-то типа катка, по которому ездят эти машины с антенками и которые в принципе предназначены для детей, но и взрослый человек может спокойно туда залезть. Для меня всегда самым главным удовольствием во всем этом было в кого-нибудь врезаться. Только в России почему-то запрещают это делать, а там можно было спокойно. Мы даже просто любили подойти к этому аттракциону и самим не катаясь, просто посмотреть как катаются другие. А зрелище было захватывающее. Особенно было круто, когда почти все машины были заняты, давался свисток, и неожиданно вся эта куча приходила в движение. Поскольку они развивали довольно приличную скорость, то и столкновения бывали серьезные. На этих машинках катались все, начиная от пяти и до семидесяти лет. Мы сразу находили какой-нибудь интересный экземпляр и наблюдали за ним. Например, было очень интересно смотреть, как огромный негр в солнечных очках с лицом терминатора нещадно таранил детишек самого нежного возраста. Они с визгом пытались уйти от столкновения, но он так умело выкручивал руль, что такие маневры всегда заканчивались для них печально. Я думаю их пугал даже не столько страх столкновения, а сам вид этого дядьки за рулем. Или, например, когда какой-нибудь старичок садился за руль и в миг превращался в беспощадного гонщика, который стремился быть самым первым в этой гонке. Он с красным от возбуждения лицом пытался обогнать едущую перед ним маленькую девочку, но та быстро поняла, что надо делать и всячески ему мешала. Бывало, что мы с Фарой проводили около этих машинок целые часы и в каждом заезде находили, что-нибудь смешное. А если по факту ничего смешного не было, то просто сами додумывали сюжет. Но в этот день и наш любимый аттракцион почему-то не работал. Тут я только заметил, что вокруг гораздо темнее, чем обычно в такое время. А потом я вспомнил, что за сегодняшний день раз десять слышал как прохожие америкосы говорили про какой-то ураган, который должен начаться сегодня вечером. Для американцев одним из самых страшных слов является «ураган». В принципе я их понимаю, потому что они наносят колоссальный ущерб их экономике и обычно сопровождаются человеческими жертвами. Чего стоит один только ураган «Катрина» от которого кровь стынет в жилах. Одним из самых популярных телеканалов Рехобота был канал «погода», который постоянно крутили во всех гостиницах. Там всегда в прямом эфире рассказывали о тех или иных стихийных бедствиях бушующих в той или иной части штатов. Иногда я мельком замечал картины огромных штормов и торнадо, но всегда считал, что это от нас далеко и никогда нас не коснется. Где-то месяц назад весь Рехобот замер в ожидании какого-то урагана, который должен был пройти прям над нашим городом. Количество отдыхающих сократилось в десять раз, а больше половины магазинов были наглухо закрыты. Но в итоге все обошлось, и я тогда подумал, что просто америкосы как всегда зря паникуют. Ведь для них если кошка залезет на дерево и не сможет спуститься уже является поводом, чтобы вызвать спецназ с вертолетами. Но в этот раз все обстояло иначе. Когда мы вышли из парка аттракционов, то увидели, что вокруг темно почти так же как ночью, а над нами стояла огромная черная туча. На боурдволке не было ни души и все магазинчики были наглухо заперты. Когда мы вышли на главную улицу, то увидели, что и здесь ни души, только где-то вдали какой-то русский на велосипеде быстро крутил педали в сторону хайвэя. У нас была одна мысль - только бы успеть до дома. Но мы понимали, что теперь это практически нереально. Неожиданно блеснула огромных размеров молния, а через какое-то время раздался оглушительный раскат грома. И в тот же момент вокруг наступила ночь и с неба полил такой ливень, что под ним даже было больно находится. Мы тут же рванулись под навес. Поскольку мы были в пляжной одежде, то промокнуть не боялись, но это было чисто инстинктивным движением. Мы там стояли а перед нами была стена воды, сквозь которую было сложно что-либо разглядеть. Лишь каждую минуту ее освещали огромные молнии и затем по ушам бил сильнейший гром. Вдруг мы увидели как мощным порывом ветра с одного из магазинов сорвало вывеску и она, пролетев метров двадцать, с силой ударилась об фонарный столб. Со стороны океана раздался сильнейший рев, и Фара восторженно начал смотреть в ту сторону. Я в своей жизни видел много раз смерчи и шторма и мне всегда нравилось за ними наблюдать. Интересно, а что сейчас творится в океане? Нет, конечно мы туда не пойдем в такой ливень и при таком ветре…Неожиданно я услышал вкрадчивый голос Фары:

-Грииииш, а погнали к океану посмотрим что там?!!!

-Ты что, ненормальный что ли, посмотри что творится! Я никуда не пойду.

-Ну как хочешь, тогда я один!- с этими словами он стал стаскивать с себя кеды и футболку.

-Слушай, давай не будем страдать фигней и подождем когда хоть немного успокоится!

Но Фара уже стягивал узелок со своими пожитками. Я понял, что мне нужно срочно последовать его примеру и сняв футболку, намотал ее на руку. На ногах у меня были сандалии без носков, так что обувь можно было не снимать. Ну не могу же я бросить друга! На «раз, два, три!» мы рванули из под навеса и с диким криком побежали к океану. Когда мы до него добежали, то были настолько мокрыми, как будто только что там искупались. Перед нами предстало великолепное зрелище! Вода в океане превратилась в свинцово-зеленую, а порывы ветра поднимали огромные волны и те с ревом обрушивались на берег. На горизонте было светло как днем из-за постоянно сверкающих молний, а мрачное темное небо придавало всему этому по-настоящему грозный вид. Несколько раз я видел как молнии попадали в воду и поднимали фонтан из брызг. «Айда купаться!», заорал Фара и бросился к воде. На секунду я подумал, что он действительно окунется в эту грохочущую пучину и уже хотел закрыть глаза, чтобы этого не видеть, но он лишь плюхнулся в воду на убывающей волне. Я не смог удержаться и последовал его примеру. Сердце колотилось как бешеное, и я барахтался в этой темной пене, получая огромный выброс адреналина. Вода была теплой как парное молоко. Я не знаю почему, но в шторм вода становится как шелк и испытываешь какое-то непередаваемое удовольствие от соприкосновения с ней. Вскоре я перестал обращать внимание на бушевавший вокруг ливень и весь погрузился в эту шелковую свинцовую массу. Наконец одна из молний ударила в двухста метрах от нас и мы решили больше судьбу не испытывать, а схватив нашу одежду бросились к навесу. Бежали мы где-то три минуты, но за это время ураган также быстро прекратился как и начался. Через десять минут выглянуло солнышко, и небо снова стало синим. Тут же откуда ни возьмись стали появляться люди и вскоре мы мокрые шагали сквозь обычную толпу, а прохожие то и дело на нас оглядывались. Когда мы пришли домой, то я вдруг вспомнил, что в кармане шорт у меня лежит телефон и студенческий билет. Он стал похож на какую-то мокрую тряпочку, а телефон уже больше никогда не включался. Пришлось его похоронить рядом с домом, как преданного товарища хорошо мне послужившего.

Полина быстро пошла на поправку и все их семейство принялось готовится к судебному заседанию. Хотелось, чтобы хотя бы отремонтировали машину. Но поскольку она в этих делах ничего не понимала, то всю ответственность взял на себя Антоха. А мы тем временем в свободное от работы время гуляли по городу, ходили на пляж и на различные пати. Одно такое «пати» устраивала опять же любимая нами церковь. Суть этого мероприятия состояла в том, что на пляж приносили огромную пиццу, соки, фрукты и мячи для различных командных игр. А в процессе всего этого мы читали молитвы и пели песни с неизменным припевом «аллилуя». Потом нам раздавались томики библии и предлагалось вступить в церковь. Я думаю, что если бы не пицца, то народу на таких «вечеринках» было бы ноль. Там я познакомился с парнями из Линкольн Стрит. Эта такая улица на самой окраине нашего городка. По-другому ее еще называли «русской улицей» или «винно-водочной улицей». Считалось, что там жил весь криминальный цвет русских. Именно там можно было найти украденные когда-то велосипеды или купить по дешевке фирменные вещи. Одна моя знакомая решила купить там подержанный айфон за сто баксов и попросила меня ее туда проводить. В принципе я ее понимаю, потому что одной туда было идти действительно довольно опасно. И вот как-то вечером, мы подошли к одному из домов на этой улице. То, что это нужная нам улица можно было сразу определить по русским песням, раздававшимся из каждого дома. Около входа висела боксерская груша по которой со всей силы лупил какой-то пьяный спортсмен. Когда мы зашли внутрь, то я тут же споткнулся о стоящие на полу пустые бутылки из-под пива. В доме никому не было до нас дела. Кто-то сидел и бренчал на гитаре, кто-то прям на кухне играл в мяч, а на диване боролись два парня. Мы с трудом нашли нужное нам лицо и стали договариваться насчет телефона. Я в них не очень разбираюсь, но то, что он нам предложил, не тянуло даже на пять долларов. Телефон просто не работал. Я сообщил ему об этом, в ответ на что он принял недовольный вид и сказал, что бы мы валили отсюда. Теперь уже я разозлился и посоветовал ему держать язык за зубами. Народ вокруг сообразил, что пахнет дракой и стал вокруг кучковаться. Разумеется, все вокруг были настроены против меня и я это прекрасно понимал. Но отступать не собирался. Неожиданно моя знакомая увидела своего друга америкоса и что-то принялась ему говорить. Все это я видел только краем глаза, потому что в тот же миг этот парень меня толкнул, и мой кулак сам полетел ему в челюсть. Мы тут же сцепились, и меня неожиданно схватило сзади еще человек пять. Я упал и оказался в самом низу под всей этой массой. Я тут же приготовился к тому, что меня начнут бить ногами и инстинктивно обхватил руками голову. Но прошло какое-то время, и я вдруг осознал, что надо мной уже никого нет, а этот америкос протягивает мне руку, помогая встать. «Десять лет борьбой занимался!» сказал он улыбаясь. Вокруг уже никто не пытался на меня бросится и я понял, что сражение окончено. Наконец ко мне подошел этот «продавец» и мы с ним помирились. Через некоторое время он предложил мне пива. Я понял, что у меня появился уникальный шанс попасть в эту замечательную тусовку, но решил, что это не для меня. Затем он принес другой айфон, который выглядел как новый и работал без всяких неполадок. Он предложил его моей подруге за сто пятьдесят долларов, и она с радостью согласилась. На обратном пути я предупредил ее, что если в следующий раз она еще захочет купить что-нибудь, то отныне я в такие магазины не хожу.

Однажды поздно вечером я ехал на велосипеде с работы домой. Вокруг никого не было, но неожиданно какие-то три парня выбежали откуда-то сбоку и преградили мне путь. От неожиданности я даже растерялся, но тут же узнал знакомый смех Саши. Он улыбаясь, помог мне поднять рассыпавшиеся у меня из кармана монеты и воскликнул

-А мы к тебе в ресторан идем! Я тебя в самый последний момент увидел, а так могли бы больше не встретиться!

-В каком смысле?- спросил я, уже начиная догадываться.

-Да я завтра в Чикаго поеду!- с этими словами он воскликнул «орел!» и подкинул одну из монеток. Та четко упала орлом.

-Но почему в Чикаго? Разве здесь нельзя остаться?- спросил я удивленно.

-Не, ты же знаешь, я хочу в большой город!- сказал он, продолжая крутить монету

-Но ведь у тебя же работы там даже нет!

-И еще плюс ко всему у меня только двести баксов в кармане. Но мне плевать, билет из Нью-Йорка уже куплен и завтра в семь утра я уезжаю отсюда на автобусе.

Я понимал, что не имея гражданства и нелегально находясь на территории штатов с двумястами баксами в карманах в Чикаго делать нечего. Если конечно сильно не повезет и он там сразу не найдет работу с жильем. Я тут же начал прикидывать сколько денег у меня наличкой, чтобы одолжить ему, но он как будто прочтя мои мысли сказал:

-И не вздумай совать мне бабки! Это мое решение и я осознанно иду на это, поэтому никаких пожертвований мне не надо!

Еще какое-то время мы препирались в этом духе, а потом Леша его одернул и сказал, что пора идти. У меня еще никогда в жизни не было чувства, чтобы я смотрел на какого-то близкого человека и осознавал, что вижу его возможно в последний раз. Я думаю, что он думал о том же. Я вспомнил все разговоры, которые мы с ним вели, все наши немного наивные мечты, которыми мы делились друг с другом и понимал, что этого больше уже никогда не будет. Если даже случиться чудо и через несколько лет мы увидимся, то все равно я думаю, что прежними мы уже не будем. Вот тот самый момент, который я возможно буду помнить всю жизнь. Мы молча прочли все эти мысли на лицах друг друга, потом крепко пожали руки и направились в разные стороны. В моей голове была полная пустота, и я лишь медленно крутил педали, направляясь в сторону дома.

Через несколько дней уехала Карина. Мы тоже уже точно определились с датой нашего отьезда в Нью-Йорк и постепенно начали собирать вещи. В нашем доме стали появляться свободные комнаты, да и в самом Рехоботе народу заметно поубавилось. Все наши друзья уже разьехались и даже обеды в церкви прекратили свое существование. Теперь Рехобот стал больше похож на себя самого в самом начале нашего приезда. Однажды я ехал в автобусе в сторону хайвэя и вдруг услышал чей-то знакомый смех. Передо мной стояла Лиса и подавала руку для приветствия. Несмотря на то, что наш отель находился от ресторана всего в ста метрах, мы с тех пор практически никогда не ходили на ту улицу и с нашими бывшими коллегами не встречались. Я уже даже начал забывать, что когда-то мы там работали. Поэтому я слегка опешил увидев Лису, а потом улыбнулся в ответ.

-ну что, работу нашли?- спросила меня Лиса.

Я ей рассказал о том как искал работу и что в итоге работаю в «Гоу Фиш!»

-О, а то Брида думает, что вы ничего не смогли найти и уехали домой! Вот она разозлится когда узнает!- воскликнула радостно Лиса.

-Ну, так мы ей тогда напомним о нас! Передавай ей привет и скажи, что мы теперь снова в этом домике для персонала будем жить, а болгары нас не выдадут! Так и передай ей слово в слово - пришла мне в голову классная идея.

-Так она же тогда караулить вас снова начнет!- недоуменно сказала Лиса

-Ну а нам не к спеху, мы тут до середины ноября будем!

В это время автобус подьехал к моей остановке и я, махнув ей рукой на прощание, вышел на улицу. Потом представил, как Брида будет теперь устраивать допросы ничего не понимающим болгарам и сидеть перед домом, поджидая нас с Фарой. Так ведь еще и полицию будет вызывать, если только какую-нибудь тень увидит! От этих мыслей в моей душе появилось неопределенное радостное чувство, которое меня еще долго не покидало.

Накануне отьезда мы сидели с Фарой на улице и курили. Был уже поздний вечер и воздух по-прежнему хранил теплоту прошедшего дня, а свежий ветерок приятно обвевал лицо и руки. Мне не верилось, что эта страница завтра будет перевернута. Когда я смотрел назад и вспоминал те дни, когда мы только приехали, то мне казалось что с тех пор прошло не меньше года. За это время мы столько пережили, приобрели новых друзей, лучше узнали самих себя. И хотя мы практически всегда находились в Рехоботе, но сам этот город постоянно менялся. Всегда приезжали новые люди, а кто-то наоборот нас покидал. И поскольку это были американцы практически со всей восточной половины страны, то можно смело сказать, что Рехобот был независимой мини Америкой. Когда я разговаривал с Калояном, который уже несколько раз бывал в различных ее частях, то он мне постоянно говорил, что именно Рехобот дает самое полное представление об Америке из всех мест в которых он побывал. То же самое говорила и Даша. Лично для меня одним из открытием были американки. Я всегда считал, что они толстые, некрасивые и носят потертые джинсы с кроссовками. Но теперь я убедился в обратном. Среди женской половины Рехобота было просто куча симпатичных и даже очень красивых американок, причем со вкусом одетых(точнее раздетых, так как лето). Я был в восторге. Потом я вспомнил как каких-то пять месяцев назад мы с Фарой обсуждали нашу поездку и каким будет город, в котором нам придется жить. Да он оказался совершенно другим! Все оказалось совершенно по-другому, совсем не так как мы думали! Все что с нами здесь было, не оправдало ни наших лучших, ни наших худших ожиданий. Это была просто другая реальность и сравнивать ее с чем-то еще просто бессмысленно. Я бросил окурок в пепельницу, потом Фара выключил песню, которая потом у меня всегда ассоциировалась с Америкой, мы встали и пошли спать.

В шесть утра мы погрузили наши сумки в Антохину машину и принялись прощаться с остальными. Когда я прощался с Полиной, то ощутил нечто похожее на то, что чувствовал при прощании с Сашей. Затем мы сели в машину и поехали на боурдволк. Там в ожидании нашего автобуса уже стояла кучка студентов, все лица которых были нам уже знакомы. Антоха на всякий случай решил побыть с нами до конца. Я взглянул на «Гоу Фиш!» и увидел нырнувшего внутрь Мэтью. «По-любому опять траву курил парнишка!», ухмыльнулся Антоха. Наконец подьехала старая дребезжащая газель, которая и была нашим «автобусом». Водитель Вася помог загрузить нам наши гитары, мы пожали руку Антохе и сели во внутрь. Вскоре газель со скрипом тронулась, я оглянулся назад и увидел бледно-розовую от рассвета гладь океана, неторопливо покачивающуюся на волнах.

Дата добавления: 2015-07-20