Первый месяц.

А дальше началась собственно повседневная жизнь в Рехоботе. Наши отношения с болгарами изначально были нормальными, если не считать того, что в конце концов, мы стали уставать от постоянного щебетания Калояна. Иногда приходя со смены можно было час слушать его рассуждения о том, как по-английски будет утюг. Причем иногда он даже мог говорить без собеседников. Оглядев еще раз трезвым взглядом нашу комнату, мы с Фарой решили, что два государства здесь не уместятся и постановили оставить в ней собственно РФ. Болгарию спустили спать в гостиную. Без военного конфликта не обошлось, но Калоян быстро успокоился. А Питер даже и не начинал. Как я уже говорил такой уж у него характер. Вдвоем в комнате нам стало куда более комфортно. Вконец мы уже настолько обнаглели, что стали запирать ее на ключ. За общим столом с болгарами мы уже не ели. Вообще, девушек мы нашли куда более близкими нам по духу, чем парней. Наверное, это было связано с тем, что Лана с Раллицей были куда менее трусоватыми и более коммуникабельными, в отличии от Калояна с Питером. Плюс ко всему они никогда не боялись высказать своего мнения, в то время как Калоян все время смотрел на большинство, а Питер на Калояна. Как то прошел слух, что мы с Фарой любим побаловаться травкой и чем-то покрепче. Конечно, это все слухи. После этого Калоян стал на нас поглядывать с явной опаской. В его голове, наверное, сложился устойчивый образ русской мафии, торгующей наркотиками и с пистолетом за поясом. Я заметил, что он стал к нам относиться даже с некоторым почтением. Наверное, если бы у него была шляпа, то он при виде нас вероятней всего тут же ее снимал бы. Желая усилить впечатление, мы с Фарой как-то вечером на кухне сделали две дорожки из сахара и я сел за стол в ожидании Калояна. Фара встал на шухере и когда болгар появился на горизонте, подал мне знак. Дождавшись когда тот сделает первый шаг на кухню, и убедившись, что он заметил дорожку, я тут же нервно смахнул ее себе в карман, а затем, проходя мимо, пристально посмотрел ему в глаза. Цель была достигнута. Калоян считал нас не иначе как на русской мафией! Правда наши отношения от этого лучше не стали.

Через пару дней приехала первая русская девочка - наша соседка. Ее звали Таня, она была из Энгельса, училась в Москве и имела очень тихий характер. Более незаметных людей я в своей жизни не встречал. В первый же день я повел ее показывать почту, чтобы она послала открытку своему папе. На все мои вопросы Таня тихо улыбалась. И очень редко давала ответ. В конце концов я понял, что скорее всего это и есть такая специфическая обратная реакция. Я тут же мысленно предположил, что по любому она должна найти общий язык с Питером. Он будет молчать, а она улыбаться. По-моему, тоже вариант. В итоге все так и вышло. Помню, была у нас как-то вечеринка. Все в гостиной пьют мартини, что-то кричат, всем весело. Я поднимаюсь в туалет, а там Таня тихо стрижет Питера. Вообще, когда я вижу более слабого человека, то мне всегда хочется помочь. Не знаю почему, но есть у меня такая особенность. Но я сразу почувствовал, что Таня не из слабых. Почему-то для меня тихая всегда было равно слабая, но Таня убедила меня в обратном. Можно иметь совершенно робкий характер и при этом быть с титановым стержнем внутри. Просто она сама по себе такая тихая. И все.

В нашем городе по вторникам, средам и четвергам с пяти до пол - восьмого специально для студентов устраивались бесплатные обеды. Обеды устраивала местная церковь не помню какого направления. Кормили там очень неплохо. Всегда было первое, второе и даже десерт. Собственно именно в церкви, как раньше в деревнях, всегда можно было встретить кого-нибудь знакомого. А к концу проживания в городе знакомыми были все, включая и священников. Кстати, церкви у них не такие как у нас. Если вы думаете, что мы обедали прям в реальном пафосном храме, то глубоко заблуждаетесь. Церковь была больше похожа на офис. Когда я в первый раз туда зашел и мне сказали, что это храм божий, то я словил небольшую эйфорию. В общем практичность по американски. Можно и помолиться и перекусить. Для каждого дня кормежки предназначалась своя церковь. Для среды - одна, для вторника- другая, для четверга- третья. Одна из них находилась прямо около нас, до двух других было около часу ходьбы. Именно тогда мы и задумались о средствах передвижения. Вообще, в Рехоботе было необходимо иметь велосипед. Одна половина студентов велосипеды покупала, другая половина доставала плоскогубцы с краской и завладевала покупками первой половины. Был такой нещадный круговорот. Плоскогубцы выходили куда более дешевле. Изначально местные жители всегда спокойно ставили свои велосипеды около домов, но с открытием сезона и приездом русских, срочно закупались прикрепляющими устройствами. Эпидемия захвата велосипедов свирепствовала во всем городе. Брать чужие велосипеды мы с Фарой конечно не собирались, но и покупать новые тоже не хотелось. Оставалось искать.

Однажды я шел по берегу океана и о чудо, я столкнулся с двумя старыми, но вполне боеспособными велосипедами. Взвалив их на себя, я с радостной вестью помчался в дом. Там сидел Фара и еще пара наших знакомых с Украины. Еще раз рассмотрев велосипеды и поставив их на задний двор, мы полные счастья отправились гулять. Потом один из наших украинских знакомых, сославшись на то, что ему надо спешить, попрощался с нами и ушел. Еще немного погуляв, мы вернулись домой и первым делом решили проверить наши байки. Их там не было. Вот так. Найти свое счастье и в тот же день его потерять. Это Америка брат. Стали искать украинцев, но их уже и след простыл. Где-то через месяц мы встретились с ними снова, но об этом расскажу позже. Поиски велосипедов продолжались. Мы уже больше недели жили в Рехоботе, но дальше двух километров окружающую обстановку не обследовали. Байки изменили бы ситуацию конкретно. И тут я вспомнил о том, что в нашей гостинице стоят два прекрасных велосипеда для гостей. Почему бы на пару деньков их не одолжить? Сказано - сделано. Просить пошли сразу к Джону. Тот мгновенно дал согласие, предупредив однако, что велосипеды через два часа должны стоять на своем месте. Мы заверили его, что именно так все и будет. Отвязав велосипед, я в первый раз за это лето получил возможность на нем покататься. Это был непередаваемый кайф! Мы тут же помчались бороздить просторы всего города. А потом решили выехать за его пределы. То, что случилось дальше, почему-то оставило во мне одно из самых ярких впечатлений за все время нашего пребывания в Америке.

Ехать решили на юг. Нашли достаточно широкую дорогу и по ней и покатили. Первый час езды особо не разговаривали. Фара ехал впереди, а я сзади. Еще раз благодарю губернатора нашего штата за то, что на всех дорогах Делавера была специальная дорожка для велосипедистов. Спасибо, мужик! Мы спокойно ехали по ней. Дорога шла немного наверх, поэтому ехать было достаточно трудновато, зато при мысли об обратном пути ситуация светилась более светлыми тонами. Где-то через полтора часа я предложил Фаре повернуть назад, ссылаясь на то, что уже реально темнело. Он оглянулся, потом показал на огромный мост примерно в трех километрах от нас: «вот доедем до него и повернем». «Ок»- согласился я. Хотя здравый рассудок все таки советовал мне повернуть, я упрямо ехал вперед. В голове почему-то постоянно вертелось новое выученное мною сегодня слово «narrow», значение которого мне пять минут обьясняла одна пожилая американка, остановившаяся в нашей гостинице. Неожиданно я увидел знак, с знакомым обозначением «narrow», указывающий куда-то вправо в сторону элитных особняков. Я предложил туда повернуть. Фара сразу согласился. Проехав триста метров по тропинке, мы вдруг увидели пруд с старым деревянным причалом. Это место оказалось особенным. Может быть, потому что причал был старым или потому что по воде плавала тина, но все это в совокупности неожиданно мне напомнило ландшафты подмосковья. Через пять минут я уже и забыл, что совсем недавно улетел в штаты. Не хватало только какого-нибудь деда с палкой, просившего нас одолжить сигарету (у меня, по крайней мере, в подмосковье они постоянно спрашивают сигарету). Уголок Руси в Америке! Вьехав, не слезая с великов на пристань, мы остановились у самой кромки воды, сняли обувь и сели на краю доски. На небе пылал поздний закат, и вокруг не было ни души. Лишь изредка какая-то рыба выпрыгивала из воды изумрудного оттенка. Ветки зеленых деревьев неторопливо колыхались от дуновений свежего вечернего ветерка. В голову поползли мысли о вечных ценностях, хотя такие мысли давно не заходили ко мне в гости. Мы просидели так минут двадцать, потом молча подняли наши велосипеды и по скрипучему причалу поехали обратно к шоссе. Было уже реально темно и нужно было ехать назад. И мы поехали…но к мосту. До моста добирались еще минут пятнадцать. Проехав его, мы увидели сбоку от дороги базу военно - воздушных сил штата. На заборе висело приглашение всем желающим пройти курс подготовки. В общем то мы не против, но нас скорее всего не возьмут, ибо не граждане. Побродив немного около базы, я поднял свой велосипед и сказал Фаре, что реально пора ехать назад. Неожиданно его глаза загорелись каким-то странным огнем, и он со смехом выдал: «а поехали дальше!» Этого я уже терпеть не мог, просто развернув байк, я погнал не оглядываясь обратно к дому. Ехавший вслед Фара постоянно кричал мне вслед, что нужно попробовать, что это круто, что будь что будет. И вдруг я понял, что нужно попробовать. Также молча я развернул велосипед, и мы уже не слова не говоря поехали по шоссе в противоположном направлении. Вскоре уже и мост исчез из виду. Сначала я проклинал и себя и Фару за то, что позволил себе развернуться, но потом смирился с этим, а еще через какое-то время вдохновение нашего непонятного поступка меня захватило. Поскольку ехать непонятно куда от нашего дома ночью было немного страшновато, то мы словили некоторую эйфорию. Мне стало казаться, что мы великие американские бродяги, едущие в ночь на своих байках. Было круто! Слева и справа от нас простирались какие-то поля. Никаким населенным пунктом и не пахло. И все-таки где то часа через полтора езды мы достигли небольшого городка(название уже не помню). Заезжать внутрь не стали, а спрятали наши велики и пошли к океану, аккурат на место, где висела табличка «вход на пляж запрещен». Место оказалось реально диким. На берегу лежали какие-то раковины, и я даже разглядел труп небольшого ската. Океан был прекрасен как никогда. Песок еще хранил теплоту жаркого дня, поэтому сидеть на нем было особенно приятно. Вдруг мы поняли, что жутко хотим есть и пить. С неохотою поднявшись, мы дошли до наших велосипедов, подняли их и поехали через город в поисках какого-нибудь магазинчика. Возникло ощущение, что город просто вымер. Вокруг нас стояла полнейшая тишина, и только изредка слышался скрип от древка американского флага. Теперь у меня появилось чувство, что мы попали в настоящий американский фильм ужасов. Не хватало еще раскачивающихся качелей и маленькой девочки, прыгающей через скакалку. Мы заметно ускорили темп и наконец достигли одиноко горящего универсамчика. Сняв наши шлемы(в Америке без шлема ездить нельзя), мы устало ввалились в магазин. Поскольку денег было немного, то пришлось ограничиться парой сникерсов и газированной водой. Выйдя из магазина, мы сели на ближайшую скамейку и принялись за еду. Но незнакомый и безлюдный городок при свете холодных звезд показался нам немного враждебным и мы решили, что теперь нужно срочно ехать к дому. Снова пришлось пересечь «город тишины». Было еще даже страшнее чем в первый раз, потому что мы уже знали, что нас ожидает. Но дорога пошла на явный спуск, поэтому дело гораздо ускорилось. Уже через десять минут мы с наслаждением выехали обратно на шоссе. Но тут нас ждал новый сюрприз. Дело в том, что по закону на каждом велосипеде впереди должен быть специальный фонарик(которые, кстати, иногда бесплатно выдавали в церкви). Иначе полагался штраф. Мы обо всем этом не знали и ехали без фонарика. По счастливой случайности нас никто не остановил, но насколько я помню, другие студенты за это частенько карались. В общем ехали без фонарей. А было очень темно. Опасность даже заключалась не в том, что нас могли сбить сзади(хотя вероятность была и не маленькая), а еще и в том, что впереди было ничего не видно. На спуске мы ехали на приличной скорости, и любой камешек мог стать причиной нашего сурового падения. Изредка проезжающие мимо машины фарами освещали дорогу впереди нас, а потом все снова падало в темноту. Несколько раз мы даже чуть не столкнулись друг с другом и только чудом удержались на велосипедах. Ехали быстро. Наверху все небо было усеяно звездами и регулярно какая-нибудь из звезд срывалась со своего места. С полей несся запах свежескошенной травы, и я вдруг снова почувствовал себя американским бродягой. Неожиданно мне захотелось все бросить, взять рюкзак с хлебом и вином, сесть на велосипед и уехать встречать рассвет на океане, но через несколько часов начиналась наша рабочая смена. Вот так вот. Несмотря на проделанный нами путь, усталости мы практически не чувствовали и когда наконец доехали до моста, то даже слезли с велосипедов и смотря на раскрывшийся вид и обдуваемые свежим ночным ветром, еще раз обсудили наше сегодняшнее приключение. К дому подьехали, когда уже начало светать. Потом вспомнили, что через два часа обещали поставить велосипеды на место, осторожно заехали на парковку, поставили байки и пошли спать оставшиеся пару часов. В ту ночь спали мы очень крепко.

Тем временем население города значительно увеличивалось. Причем увеличивалось не за счет отдыхающих американцев, приехавших поплавать во время отпуска, а за счет рашиен стьюдентс. Количество русских в городе возрастало в геометрической прогрессии. На главной автобусной станции Рехобота начали появляться молодые люди с сумками наперевес, по внешнему виду которых можно было сказать, что они явно не из штатов. Все чаще, гуляя по боурдвоку, мы слышали родную речь. Сначала мы инстинктивно оглядывались на каждое ***, но через несколько дней мы уже просто не обращали на это явление никакого внимания. Шла подготовка к открытию сезона(середина июня) поэтому весь персонал срочно подьезжал к этому времени. В понятие рашиен стьюдентс я вкладываю также наших украинских коллег. Кстати, в нашем городке украинцев было на порядок больше чем русских, потом соответственно шли русские, потом болгары, затем турки, поляки, сербия, немцы и даже по паре студентов из Македонии, Франции, Германии, Перу и еще государств подобного рода. Многие студенты из СНГ приезжали с джоб офферами, которые сразу отвергались работодателями. Прошу прощения - не многие, а подавляющее большинство. Такие парни и девушки, обычно с энтузиазмом приезжавшие в Рехобот, в итоге оказывались у закрытых дверей. Тогда срабатывало второе дыхание, и первые слова обычно были, мол, не беда, это Америка, сегодня же найдем другую работу. А с этим было уже все проблематичней. Вакантных мест было много, но желающих подзаработать русских студентов раза в три больше. В итоге постепенно начала появляться жесткая конкуренция за рабочие места. Особо яростная борьба развернулась к началу июля. К нашей гостинице раз по пятнадцать на дню подходили мальчики и девочки с натянутой усталой улыбкой и затертым вопросом: «I am looking for a job! Do you have something?» Такие горе-студенты в день обходили по тридцать заведений, оставляя свои анкеты и по сто раз беседуя с менеджерами. Деньги, привезенные из дома быстро истощались, а нужно было платить за жилье минимум восемьдесят баксов в неделю и за еду. Но никто не хотел ехать домой ни с чем. В итоге многие ночевали у друзей, затем шли в гипермаркеты и там воровали еду. Многих ловили и даже сажали в тюрьму. Был один парень с Кавказа, который приехал восьмого июня в город и которому сказали, что его джоб оффер липовый. Он тут же начал искать работу. Но работу ему удалось найти только двадцатого ИЮЛЯ, когда в кармане оставались последние пять долларов. Были и такие, которые в итоге сдавались и уезжали обратно домой. Помню, мы с Фарой где-то на пятый день нашего приезда гуляли вечером по городу. Было уже достаточно темно и к нам подошел какой-то парнишка южной наружности и одетый, я бы сказал, более чем скромно. Неожиданно он заговорил с нами по-русски. Оказалось, что он из Молдовы и приехал три дня назад. По тем документам, которые были у него на руках, он должен был работать в одном из прибрежных кафе. Каково же было его разочарование, когда менеджер этого кафе ему сказал, что его оффер не проходит проверку подлинности и поэтому сорри парень, но ты нам не нужен. Он нам рассказал, что приехал в Америку собственно заработать денег, потому что у себя на родине на эти деньги он сможет спокойно целый год учиться, ни о чем не заботясь. Заработать нормальные деньги в Молдове для простого студента возможности нет. Свой рассказ он закончил словами, что лучше пойдет воровать, чем поедет обратно домой. Поговорив еще пару минут, мы разошлись в разные стороны. Не знаю почему, но когда он ушел, мы почувствовали какое-то облегчение. Потом на протяжении всего июня я частенько встречал его в церкви. С каждым разом он становился все печальнее. Потом я заметил, что с ним уже никто не хочет общаться. Наверное, его мрачное внутреннее состояние отталкивало от него остальных ребят. Денег становилось все меньше, а работы все не было. Где-то в середине июля он стал чуть ли не изгоем, а к концу месяца идя ранним утром на работу, я увидел его, стоящего у океана со своей сумкой и ждущего автобуса. В этот день у него был самолет в Молдову.

А так, не считая этих моментов, все было хорошо. Очень долго не приезжала наша последняя русская девушка. По договору она уже должна была начать работу. Ее родители сказали Бриде, что она уже как четыре дня назад должна была вылететь и были крайне удивлены и встревожены, что ее до сих пор нет. Я помнил наше путешествие до Рехобота, поэтому понимал, что все не круто. Вполне возможно, что она тоже по глупости отказалась от помощи того черного телохранителя и теперь опасности ждали ее на каждом углу. Но в итоге на седьмой день наша новая соседка приехала. В пол восьмого утра я спускался со второго этажа нашего дома, когда у дверей заметил симпатичную, скромно улыбающуюся девушку с хорошим третьим размером груди. «Хай»- сказала она, «Вот сап!»- ответил я. Так приехала Даша. И сразу сообщила нам, что плевать на все правила, но вместе с ней и с Таней будет жить еще один парень по имени Элвис, с которым она вместе добиралась из Нью-Йорка. Такая вот прекрасная семья у них будет! Нам с Фарой было пофиг. Болгар никто не спрашивал(никакой дискриминации, просто о них забыли). Таня печально улыбнулась, но в итоге молча согласилась.

А мы тем временем продолжали работать в гостинице. Абсолютно весь контингент ее гостей состоял из американцев с детьми, приехавшими на пару недель отдохнуть во время каникул их чад. Чаевых по-прежнему не было. Напрасно мы по очереди дежурили у въезда в парковку, предлагая всем въезжающим свою помощь. Все деликатно отказывались, ссылаясь на то, что вещей немного, а затем просили дать им парочку тележек и нагрузив их до верха, сами отвозили в номер. Калоян сокрушался особенно. Днем и ночью дежурил он на выходе, но в итоге возвращался домой с пустыми руками и ложась на выделенный ему диван в гостиной, лишь очень долго рассказывал уснувшему Питеру о несправедливой к ним жизни. Мы с Фарой тоже были не очень довольны ситуацией, потому что большая часть денег из зарплаты уходила на питание и жилье(мы платили по сто баксов в неделю каждый). Но все же ничего не помешало нам осуществить еще в Москве задуманную мечту- купить элетро и бас гитару в Америке. Мы обошли весь город в поисках музыкального магазина, но все было безрезультатно. Спросить было не у кого - в гостинице никто не знал, а на улице музыкантов не было(в этом штате такой закон, что можно играть только на акустических инструментах без использования усилителей на улице). Но все же, когда мы в очередной раз шагали среди толпы по главной улице города я услышал какой-то юный голос, фальшиво певший smells like teen spirit. Музыкантом оказался паренек 14-ти лет, который и рассказал нам, что музыкальный магазин есть только за пределами города на хайвее(в общем там же где и гипермаркеты). Туда поехали на автобусе. Не помню точно, но билет на автобус стоит у них около бакса, а за два с половиной можно купить билет на весь день. В общем мы поехали в этот BNB music(так назывался магазин), но он оказался закрыт, приехали во второй раз уже по расписанию и все равно он был закрыт, в итоге на третий раз нам повезло и мы попали внутрь. Нормальная гитара по типу fender или Ibanez американского производства к нашему разочарованию немногим уступала российским ценам(где-то от 900 баксов), поэтому в итоге взяли по по китайскому ибанезу за триста баксов и поехали домой. Дома болгары в очередной раз порадовались русскому соседству, на этот раз нещадно рубившим на весь дом металлику. Что ж, такой он русский дух - бессмысленный и беспощадный…

А мы тем временем продолжали обрастать новыми знакомыми. Очень скоро все магазинчики заполнились русским персоналом и, гуляя по набережной, можно было куда-нибудь зайти и побеседовать, а то и чего-нибудь перекусить. Но нам было этого мало - мы решили завести друзей американцев. Я начал с девушек. Идя по набережной, всем проходящим девушкам я кидал одну и ту же фразу-«хай!» и на удивление ответ «бай» был далеко не самым распространенным. В основном все были настроены доброжелательно и хотели общаться. Но новые американские знакомые в итоге в течении недели уезжали домой, поэтому способ оказался не очень эффективным. Помню, как я разговорился с двумя девчонками которые только что закончили школу. Они были из Санкт-Петербурга(американского), а поскольку город над вольной Невой является моей родиной, то я решил отдать им самое дорогое, что у меня было- небесно-голубой значок Зенита(успокойтесь фанаты!) с далекого города, скрытого туманами…Не знаю, оценили ли они мой подарок, но я тогда честно понастольгировал…ровно две минуты. В общем таким образом завести друзей среди америкосов(а точнее среди американок) у нас не получилось. Вообще, еще в Москве мы договорились, что постараемся абстрагироваться от возможного русского общества в Америке с целью улучшения языка, прочувствования культуры и все такое, но в итоге все вышло немного иначе. Восемьдесят процентов нашего круга общения являлись наши же братья и сестры из России и сопредельных государств. С ними было как то спокойнее и без напрягов. Вообще, если честно, то различие в менталитетах русских и америкосов очень чувствуется. Вроде бы все улыбаются, все приятные в общении, но что-то не то. В общем это надо почувствовать.

Да кстати! Еще одна маленькая особенность нашего городка. Оказалось, что на сколько то там штатов наш городок являлся летней столицей геев и лезбиянок. Для всех в Рехоботе уже давно стала привычной картина, когда два огромных негра амбала или две мужеподобные дэвушки шли за ручку, весело щебеча по улицам Рехобота. Соответственно были и специальные клубы для подобного типа увеселений. Помню, как-то на третий месяц нашего пребывания я шел с бутылочкой пивка под футболкой и вдруг решил зайти в один из ближайших баров. Внутри все было как обычно - играла американская попса, сверкали огни, танцевали люди. И только через минут пятнадцать я стал замечать, что вокруг меня начинают подсаживаться какие-то непонятные личности, а точнее какие-то переодетые черные мужики. Внимательно присмотревшись к толпе, я вдруг понял, что не вижу ни одной девушки и плюс ко всему поймал на себе десяток косых взглядов, которые мне очень не понравились. Даже не стал допивать пиво, а прикрывая задницу руками срочно направился к выходу. А когда вышел на улицу, то еще и внимательно огляделся на предмет каких-либо знакомых, которые бы могли заподозрить неладное. А подозревать было чего. Среди русских студентов я был лично знаком с по крайней мере десятью завсегдатаев подобных заведений. В общем я лишь вздохнул полной грудью, вычеркнул из памяти произошедшее и бодро зашагал к дому.

Где-то через две недели после нашего приезда мы познакомились с одной из самых колоритных фигур моего рассказа. И имя этой фигуре - Карина. Однажды, идя домой после очередной нашей прогулки по пляжу, мы неожиданно услышали как кто-то рядом с нами кричит на всю улицу: «эй парни!». Мы посмотрели в сторону откуда раздался голос, потом подумали, что не нам и пошли дальше. В ту же секунду прозвучал еще один призыв: «че, глухие что-ли?». Сомнений не было, это точно нам. Но кто же? В итоге оказалось, что обладательница столь громкого голоса хрупкая девушка одетая не по погоде в черный балахон и, по-видимому, работающая хостесом в испанском ресторане за ее спиной. Мы вопросительно взглянули на нее. «Ребят, а вы че геи что-ли? Я тут за вами уже неделю наблюдаю, вы все время парочкой ходите!»

- «И что?»- спросил я.

-«Да ни че! Просто город у нас особенный!»

-«Короче нам пора, давай, удачи!»- сказал Фара, и мы снова возобновили путь к нашему дому. Так состоялась наша первая встреча с Кариной и которая была роковой, потому что все последующие месяцы она уже была нашим незаменимым другом в Рехоботе. Каждый раз, проходя мимо этого испанского ресторанчика, мы встречались с Кариной. Какое-то время мы старательно отводили взгляд в сторону, но в конце концов однажды поздоровались. Потом как-то она подсела к нам в церкви, и мы уже познакомились окончательно. Карина была нашей ровесницей родом из Тулы. Где то там и остался ее парень о котором она поспешно и забыла, по крайней мере во время своего пребывания на территории штатов. В Америке была уже раз четвертый, а до этого победив на какой-то олимпиаде жила в семье американских священников в течении года, после чего за плохое поведение ее хотели отправить обратно домой, но в итоге Карина сбежала к одной пожилой даме- своей подруге, и жила у нее в течении полугода. Имела очень буйный характер. Вообще, у меня сложилось впечатление, что все что появлялось у Карины в голове, сразу становилось достоянием ее языка. Иногда она со спокойным видом рассуждала о таких вещах от которых даже я - умудренный жизнью человек, краснел с головы до пят. Карина не стеснялась ничего, она постоянно была в движении, имела кучу знакомых и кучу врагов. Но думаю, что мы с Фарой были единственными ее близкими друзьями в итоге. Она имела еще одну черту характера, на мой взгляд очень вредную для девушек - она никогда не могла остановиться во время. Касалось ли это спора, парней, какого-то конфликта, или алкоголя. Несколько раз я вдрызг пьяную Карину после очередной пятничной вечеринки тащил до своего дома, хотя если бы кто-нибудь тогда из гостиницы, или даже из болгар просек бы эту тему, то я бы в один миг лишился бы и работы и жилья. Но на то друзья и созданы, чтобы помогать друг другу. Что мне нравилось в Карине, так это то, что она никогда не думала о том, что скажут о ней окружающие. У нее было куча врагов - даже Брида запретила нам пускать Карину ближе чем на два метра к крыльцу нашего дома(запрет разумеется постоянно нарушался), но она никогда не обращала на такие пустяки внимания. Именно за это она и заслужила мое уважение. Ведь в каждом из наших друзей или даже знакомых нам больше всего нравиться какая-либо определенная черта- честность там, или, например, чувство юмора. В Карине мне нравилась внутренняя сила и искрометный пофигизм. За это я могу закрыть глаза на все ее недостатки которых было в изобилии. Пофиг!

Такой вот была Карина. Вскоре уже вместо океана мы шли прямиком к испанскому ресторану, чтобы в очередной раз повидаться с Кариной. Но отношения с владелицей ресторана, толстой и лицемерной испанкой, у нас стали не складываться с самого начала. Когда она начала делать замечания Карине, мы тут же перестали туда ходить, дабы ее не подставлять, но в итоге Карина находила с кем пообщаться. И опять ее характер сыграл с ней очередную злую шутку. К концу июня ее уволили. И это при том, что найти новую работу было практически нереально. По городу рыскали толпы студентов, жаждующих хотя бы работы уборщицей на полставки. Но Карине было не в первой попадать в такие ситуации. Уже через три дня(!!!) упорных поисков она нашла себе сразу ДВЕ(!!!) работы. Одну хостесом в одном маленьком ресторанчике за хорошую зарплату и чаевые, а другую в качестве продавца мороженого. Ей предстоял нелегкий выбор, но в итоге она остановилась на этом ресторанчике, который назывался «Go Fish». Там она быстро освоилась и вскоре начала зарабатывать денег на порядок больше, чем у толстой испанки. Мы также приходили ее навещать, и она по-прежнему общалась с нами по часу и более, не забыв при этом еще и угостить стаканчиком лимонада. Новый коллектив ресторана пришелся ей по вкусу, и она как-то позвала нас даже на концерт своего босса, который выступал в одном из местных клубов. Босса звали Джон и он играл там со своей группой. Сам Джон стоял на клавишах. Особенно мне запомнился их барабанщик, который отбивал очень тяжелые ритмы и при этом еще отлично пел. Первый раз видел поющего барабанщика. Сам клуб был очень небольшим, скорее маленький бар, но это никак не влияло на атмосферу там царившую. Мне очень понравилось их выступление, ребята реально знали свое дело.

Тем временем в Рехоботе среди русских студентов стало проявляться стремление заработать и привезти домой как можно больше денег. Это не считая того массива, которому деньги нужны были, чтобы просто выжить. Поэтому те кто уже имели какую-либо работу срочно принялись искать еще одну. Тот у кого было две работы считался счастливчиком. Находились индивиды, которые имели по три и даже по четыре работы! Если у тебя было две работы, то тебе начинали завидовать, а если больше трех, то ходить по вечерам было уже опасно. Но все зависело от того сколько часов занимает у тебя основная работа. Нам изначально очень не хотелось работать где-то еще, но в итоге давление толпы взяло верх над нашим нехотением. Все вокруг только и говорили, что о второй работе. Приходя в церковь самое распространенное слово которое я слышал было «работа». Отовсюду доносились обрывки фраз:

- «А Васек стекла еще мыть стал в большом сторе!»

-«Везет же ему! А Настька у Стива подработку нашла на три часа в день!»

-«Блин, как она умудрилась? Я вот слышал в Балтиморе сейчас свободные места есть!»

-«Да нет! В Оушен Сити нужно рвать! Там на фабрику народ требуется!»

В этом году в Рехоботе было небывалое количесво студентов, поэтому конкуренция достигла огромных размеров. Даже тетеньки из церкви подключились к поиску работы для студентов. Они постоянно выискивали безработных среди нас и рассказывали о местах где есть возможность подзаработать. Но чаще всего эта информация не доходила до тех кому она прямо предназначалась, потому что девяносто девять процентов русских на вопрос есть ли у тебя работа с печальным видом качали головой. А потом просто делали новую вакансию своей второй работой или передавали друзьям. Постепенно мы тоже стали попадать в это массовое течение по поиску второй работы. Сработал стадный инстинкт и в итоге мы тоже заболели поисковой лихорадкой. Всего лишь на пятый день своей работы Даша начала жаловаться на то, что много денег в хаузкипинге не заработать. Чаевые, мол, забирает Лиса, а на зарплату технику и шмоток домой не привезешь. В итоге однажды она подошла ко мне и сказала, что идет искать работу, предложив присоединиться. Я согласился. Через пять минут мы уже заходили в первый же магазинчик около нашего дома с вопросом: «we are looking for a job! Do you have any vacations here?» Везде нам предлагали заполнить анкету и поскорее покинуть заведение. В некоторых ресторанчиках менеджеры, только завидев наши русские физиономии, тут же хватали заранее подготовленные анкетки и молча их протягивали. В двух местах, однако, заинтересовались Сашей и предложили зайти ей на следующий день. Я, по всей видимости, никого особо не привлек. Вообще, у меня сложилось впечатление, что девушкам там было намного проще устроиться на работу. Менеджеры очень охотно брали на работу симпатичных студенток и гораздо более негативно относились к парням. Когда у парня америкоса есть выбор взять ли ему красивую девушку на работу, которая будет под его руководством и с которой в итоге(как они все надеялись) у них будет горячий секс или простого парнишу, то выбор естественно падал не в пользу последнего. Так что так. Хотя несимпатичным девушкам тоже особо на что-то рассчитывать не приходилось. Короче, обойдя около двадцати заведений нашего городка и оставив везде наш домашний телефон, мы усталые и поджаренные солнцем вернулись домой. На следующий день планировали обойти те же самые заведения еще раз. Тактику многократного захода в одни и те же места практиковали большинство студентов, потому что все заведения, которые только были в городке обходились обычно за три дня. Еще правда был Хайвэй, но он имел многокилометровую протяженность и магазины там были по обе стороны, поэтому его оставляли на закуску. Очень часто, сидя в автобусе можно было наблюдать бредущую под палящим солнцем цепочку студентов, заходящих во все места подряд. Такие походы обычно занимали часов по шесть. Это очень тяжелый и изматывающий труд за который плюс ко всему не платят ни копейки. Я сам так несколько раз пытался найти работу, поэтому знаю о чем говорю.

На следующий день мы с Дашей обнаружили, что не только мы одни оставили домашний телефон в кафешках и ресторанах нашего городка. Как только раздавался звонок с единственного телефона в гостиной, там тут же собирался весь дом. Даже Калоян, копающийся с мусором неподалеку(это тоже входило в наши обязанности), уже через секунду оказывался рядом с телефоном, забыв даже положить двадцатикиллограммовый мешок с мусором. Но в большинстве случаев звонили с гостиницы, поэтому все разочарованно расходились. Так проходили дни за днями, а никто так и не нашел вторую работу. У Даши тоже что-то не получилось. Когда ей сказали, что она уже взята на работу, неожиданно поменялся менеджер и ей отказали. Я тогда был человеком модным - у меня была прическа по типу урагана, браслеты и бусы, а такой прикид работодателями не очень приветствовался. В итоге у меня пока тоже ничего не получалось.

Среди русского населения Рехобота можно было отдельно выделить группу так называемых «бывших» студентов. К ней принадлежали парни и девушки, которые когда-то приехали так же как и мы по программе Work and Travel и в итоге остались в штатах навсегда. Как правило они работали на хороших местах(но, внимание, не на хороших должностях). Тоесть старались попасть в сферу услуг где давали чаевые. А там где полагаются чаевые, в Америке не пропадешь. Но встречались и люди, которые не смотря на то, что прожили в штатах уже несколько лет так и оставались по прежнему дворниками, или продавцами. Некоторые из них, бывало, вообще не могли найти никакой работы. Более того, лично знал парня, который живя в Америке уже пять лет, не только последние полгода не мог найти работу, но еще и не знал английского в принципе. Он обьяснял это тем, что ему просто не надо - весь круг его знакомых составляют русские студенты, а поскольку на связи ему наплевать, то он не слишком заботится о том, чтобы его расширить. Я не знаю с чем связано у него такое мировоззрение. Возможно даже дело не в лени, а в некотором романтизме и отрицании всякого карьеризма. Возможно, что и я, если бы надумал оставаться в штатах, пополнил бы число таких личностей. Причем все к тому располагает. На деньги заработанные за лето можно спокойно жить не работая всю зиму, тем более что жилье дешевеет в разы. Речь идет именно о нашем штате. Ээээх!...

Среди оставшихся студентов встречались и люди пафосные. Например, помню покупали мы с Фарой в сабвее наш традиционный бутерброд за пять баксов на двоих. Общаемся друг с другом о том о сем и вдруг девушка за прилавком гневно смотря на нас громко спрашивает:

- А вы когда в штаты приехали?

- месяц назад где-то, по программе…

- И че, думаете уже типа местные что-ли???

-Да, вообще то нет, нам все равно как-то…

-Да я вижу, что хотите под америкосов косить! Я, например, уже халф америкен!- гордо восклицает она, старательно показывая свой американский акцент.

-Круто, и сколько ты тут уже?

-Я? Почти четыре года!!! Как вы достали уже понаезжать сюда! Дома бы сидели лучше!

Самой девушке было года двадцать четыре. Видимо она успешно завершила свою жизненную миссию, приехав в штаты и устроившись кассиром в сабвэй. А теперь показывает провинциальному молодняку их место. Ок, тут нечего сказать.

Но встречались и личности более серьезные. Вообще, каждый год в Рехобот приезжает сотни студентов. Им всем нужно жилье, они хотят развлечений, хотят разлоченный айфон, хотят сьездить на экскурсии, чтобы повидать Америку. Кто поможет им в этом? Конечно, не америкосы, которые по-русски кроме слова *** сказать больше ничего не могут. Для этого у нас был глава русских студентов в Рехоботе- Паша Архангельск. Вся помощь, которая могла потребоваться русским, приехавшим на лето, оказывалась этим человеком. Начиная от поиска соседей по сьему и заканчивая билетами на самолет. У него также был свой магазинчик, в котором всегда продавались свежие айфоны по бросовым ценам. Также он диджеил в местном пятничном клубе. Слушая его творчество, хотелось зажать уши от досады, но об этом ему никто никогда не говорил. Все хотели с ним дружить, но поскольку он являлся элитой, то дружить с собой позволял только избранным. С трудом делая исключения лишь для красивых девушек. В общем был парнем суровым. Я, все же, имел честь войти в круг его знакомых. Дело было, когда мы с Фарой в первый раз пришли в этот клуб(сорри, но я никак не могу вспомнить как он называется, поэтому буду просто называть его- Клубом), то встали у выхода, размышляя стоит ли платить по десять баксов за вход. Потом, чисто с русским пафосом ко входу подьехало два новеньких мустанга и оттуда, как это обычно бывает у нас около крутых клубов, вышли сначала друг за другом три украинские красотки, а за ними какой-то парень лет тридцати. Он не спеша подошел к нам, познакомился с нами и спросил почему мы не заходим. Мы ответили, что сомневаемся стоит ли внутренность этого места наших двадцати баксов. Он внимательно посмотрел на нас, потом многозначительно улыбнулся и сказал, что стоит. Мы послушались его совета и зашли внутрь. Музон оказался на редкость говном и в итоге мы провели вечер гуляя по берегу океана. Потом мы также встречали его в церкви. Пару раз когда мы с ним здоровались, к нам потом подходили и с благоговением в глазах спрашивали: «Вау!!! Откуда вы его знаете?» Я отвечал, что познакомились на фабрике страусиных яиц в Грузии.

Так незаметно пролетел первый месяц нашего пребывания в штатах.

Дата добавления: 2015-07-20