Глава 18. Холод.

Сегодня 23 октября. День, когда я переступил черту. Я оказался в полиции и чуть не раскрыл семейную тайну. Не знаю, что меня ждет, но коленки трясутся до невозможности, зубы стучат, а желудок сводит. Мать ведет машину, и я точно знаю, что у нее в голове ничего хорошего для меня. Наверное, она уже придумала, как будет меня наказывать. Слезы текут из глаз, а мать до предела вжимает педаль газа в пол. Мы подъезжаем к дому. Смысла бежать нет, она меня догонит. Ведьма всегда меня настигает.
Поворот ключа в скважине.
Хлопок двери.
Толчок в бок.

- В ванну. Живо! - приказ.

Наверное, она опять решила устроить мне газовую камеру. Удивительно, я ожидал чего-то большего. Сажусь на край ванны и просто слушаю тишину, которая просто необходима. Мне необходимо побыть в одиночестве просто для того, чтобы понять, что я один в этой комнате, мире. Зачем знать, что ты одинок? Мне кажется, что такие люди не боятся. Если ты научился существовать в одиночку, то тебе никогда не будет больно после предательства. Все предают. Они просто берут и уходят, оставляя только теплые моменты.
Терпеть не могу это состояние, когда ты ожидаешь ужаса. Вроде бы, и ждать нечего, а ты все равно ждешь. Просто стоишь и думаешь, когда же к тебе придет кошмар. Это ужасно.
Мать зашла в комнату в домашней одежде. «Ну вот и все», - думаю я. Это конец. К своему удивлению, я не заметил у нее в руках ведра и бутылок с химикатами. Она придумала что-то новое, а это очень плохо. Вообще, всегда плохо, когда не знаешь, что в голове у этой женщины. Она приказала сесть на пол, и я стал исподлобья наблюдать, как мама открывает кран с холодной водой. Когда ванна начала наполняться, мама приказала мне снять одежду и лезть в воду. Я послушался, хотя от страха у меня дрожали ноги.

- Глубже! – прикрикнула мама. – Твое лицо должно быть под водой, вот так!

Она перегнулась через край ванны, схватила меня за шею двумя руками и опустила мою голову на дно. Я инстинктивно начал брыкаться, отчаянно пытаясь выбраться из воды и вдохнуть. Но мама держала слишком крепко. Я открыл глаза под водой и увидел, как пузырьки воздуха срываются с губ и устремляются к поверхности, когда я пытаюсь кричать. Я мотал головой из стороны в сторону, а они становились все меньше и меньше. Я начал слабеть. Наконец, отчаянно рванувшись, я схватил маму за плечи. Наверное, мои пальцы сильно впились в ее тело, потому что она меня отпустила.

- А теперь держи голову под водой, иначе в следующий раз я тебя так быстро не отпущу!

Я послушно погрузился в воду так, что ноздри едва выступали над поверхностью. Я чувствовал себя как аллигатор в болоте. Когда мама вышла из ванной, я понял, что она задумала. Вода в ванне была нестерпимо холодной, мне казалось, будто я лежу в морозилке. Я так боялся мамы, что не шевелился и продолжал держать голову под водой.
Ненавижу. Ненавижу тебя за то, что ты так поступаешь! Ненавижу себя, за то, что я такой трус! Цвет моей жизни - чёрный. Траурный цвет. Иногда мне кажется, что я не доживу до своего совершеннолетия, если мама продолжит так же надо мной издеваться. Я просто не смогу. Фрэнк Айеро - мальчик, которого скоро не станет. Уверен, что в этот день в доме все будет так, как не было никогда. Куча родственников, и все они будут говорить про то, каким хорошим я был, лишь только потому, что так принято. Мама будет плакать на плече бабушки. Может быть, даже папа приедет, если ему, конечно, сообщат. На столах будет много еды, но мне нельзя будет к ней притронуться: я мертв. Они все будут в черном, так же, как и я. Мы будем носить траур по человеку, которым я не стал.

Пару дней назад мы смотрели у Джи мультфильм «Король лев». И там была фраза «Просто скажи «акуна матата», и все, никаких проблем». Я просто лежал под водой и шептал «акуна матата» вновь и вновь, в надежде на то, что все изменится. Я хочу, чтобы все прекратилось... пожалуйста.
Шли часы, у меня начала сморщиваться кожа. Я не решался прикоснуться к самому себе, чтобы хоть чуть-чуть согреться. Время от времени я высовывал голову ровно настолько, чтобы иметь возможность слышать. Если кто-то шел по коридору мимо ванной, я тут же погружался обратно в ледяную воду.
Обычно этим «кем-то» был Тод. Он искоса смотрел на меня и ухмылялся. Я пытался представить, что меня тут нет, но мне было так холодно, что даже фантазии не спасали.
Перед тем, как семья села ужинать, мама зашла в ванную и крикнула, чтобы я вылезал и одевался. Я немедленно выскочил и схватился за полотенце.

- Ну уж нет! – взвизгнула она. – Нечего вытираться, так одевайся!

Я без колебаний сделал все, как она сказала. Пока я бежал на задний двор – именно туда меня отправила мама, – одежда на мне промокла до нитки. Снова все повторяется. Я опять оказался ночью на улице, только на этот раз она меня не отпустит. Ведьма больше не допустит такой ошибки. Так что я сидел в самом углу заднего двора в позе «военнопленного» и дрожал от холода. Я мечтал о нескольких секундах тепла, но мои шансы хоть немного обсохнуть таяли с каждой минутой. Через окно я слышал, как члены «семьи» передают друг другу тарелки, полные еды. Иногда до меня доносились смех и веселая болтовня. Мама, наверняка, приготовила что-нибудь вкусненькое. Она обвинила меня в том, что сегодня они ужинают довольно поздно лишь потому, что я глупый ребенок, не умеющий оставаться невидимым. Я бы хотел стать невидимкой. Мне хотелось повернуться и посмотреть, как они едят, но не осмелился. Я жил в другом мире. И не заслуживал даже искоса глядеть на хорошую жизнь

– Замерз? – усмехнулась она, как только я зашел в дом. – Так почему бы моему драгоценному маленькому мальчику не поднять свой зад и не погреться в папиной кровати?

Я лег спать с ощущением полной опустошенности. Вся моя кожа была сморщенной, словно я старик. Мне было страшно, но больше, пожалуй, холодно. Одежда все еще была сырой. Я уж было провалился в сон, как вдруг увидел в двери силуэт матери. Внутри все сжалось, и я понял, что это еще не все.

Дата добавления: 2015-07-20