Богдан обмер.

— Ну и как? — после короткой заминки спросил он в трубку, изо всех сил стараясь, чтобы голос его не выдал и звучал как всегда.

— А что? Отлично. — Раби Нилыч, похоже, был доволен.

— И кто же ставил?

— Какая разница? — Вопрос Богдана, похо­же, Раби Нилыча слегка удивил. — Милбрат какой-то. Душевный вполне, аккуратный...

Богдан перевел дух.

— Чем сейчас думаете заняться? Час уж поздний...

— Да, скоро рухну. Газетки вот только про­смотрю...

— А что вам с тех газеток, Раби Нилыч? Вы ж на отдыхе! — Богдан как умел пытался оградить начальника и старого друга от пережива­ний, при которых, ежели Раби и впрямь оказался опиявлен, могли бы возникнуть лютые противуречия личных убеждений еча Рабиновича и наговаривания, коим, по нынешним соображениям следователей, была чревата всякая затылочная постановка пиявок.

Но то было не в его силах.

— На отдыхе, да не в могиле! — засмеялся Раби Нилыч. — Ты уж меня в дуцзи ¹ не записывай!

Это тоже было верно. Но...

— А хотите, я к вам прямо нынче приеду? Чувствовалось, что Раби слегка опешил.

— Ну, я тебя видеть рад буду... да и Рива... Но ведь, Богдан, дело уж к ночи... Давай завтра.

— Спасибо, попробую завтра, — безжизнен­но сказал Богдан. Раби, не чувствуя его состояния, засмеялся сызнова.

— Ну пробуй, пробуй, — ответил он. — Бы­вай, драг еч!

И отключился.

Дата добавления: 2015-07-20