Глава XXXI. О пренебрежении ко всякому созданию для того, чтобы найти создателя

1. [305]. Господи, нужна мне сугубая благодать, когда я должен туда достигнуть, где никто и никакая тварь не может задержать меня. Пока еще удерживает меня что-либо, не могу я свободно парить к Тебе. Свободно парить желал тот, кто говорил: кто даст мне криле яко голубине и полечу и посию (Пс. 54, 7). Всего в мире спокойнее простое око, и всего свободнее тот, кто ничего не желает на земли. Итак надобно вознестись выше всякого создания, совершенно оставить себя самого, и стать всем умом вне себя, и увидеть, что Ты, Создатель всяческих, ничего не имеешь подобного тварям. Нельзя никому свободно устремиться духом к небесному, если не отрешится от всего сотворенного; и оттого не много находится созерцательных людей, ибо немногие умеют совсем отстранить себя от тленных тварей.

2. [306]. Великая благодать нужна для того, чтобы воздвигнуть душу и восхитить ее превыше себя самой. И если человек не вознесется духом, и освободясь от всех тварей, весь не соединится с Богом, – все будет маловажно, что бы ни знал и что бы ни имел он. Надолго останется в скудости и долу повержен, кому что-либо еще кажется великим, кроме единого, необъятного вечного блага. Все, что не есть Бог – ничто, и в ничто должно быть вменяемо. Подлинно, есть великое различие между мудростью мужа просветленного и благоговейного, и между знанием ученого и искусного в Писании человека. То учение, что истекает свыше от Божественного внушения, много превосходнее того, что приобретается трудом ума человеческого.

З. [307]. Многие желают созерцания, но не стараются упражняться в том, что для созерцания потребно. И есть великое тому препятствие, что люди останавливаются на обрядах и на чувственных вещах и мало заботятся о совершенном умерщвлении. Не знаю, что в нас такое, и в каком духе мы ходим и чего хотим достигнуть, нося на себе название духовных людей: ибо на ничтожное и на тленное употребляем столько труда и великого старания, а о своем внутреннем разве редко когда помышляем с совершенным вниманием.

4. [308]. И едва немного успеем собрать свою мысль, как тотчас опять устремляемся на внешнее, и не исследуем дел своих строгим испытанием. Не рассуждаем, где полегли желания наши, не плачем о том, как все в нас нечисто. Когда всякая плоть растли путь свой на земли (Быт. VI, 12), тогда настал потоп великий. И когда внутренние побуждения наши сильно развратились, то за побуждением последует непременно развратное деяние, и откроется, что нет в нас внутренней крепости. От чистого сердца исходит плод благой жизни.

5. [309]. Хотят знать, кто что сделал; но не с таким вниманием разбирают, от какой силы дело происходит. Расследуют, силен ли кто, богат ли, красив ли, искусен ли, хорошо ли кто пишет, хорошо ли поет, старателен ли в труде; но нищ ли духом человек, терпелив ли и кроток ли, благоговеен ли, духовен ли – о том молчат многие. Естество смотрит на внешнее в человеке; благодать обращается ко внутреннему. Естество часто обманывается, а благодать уповает на Бога, чтобы не было обольщения.

Дата добавления: 2015-07-25