Глава XX. Об исповедании своей немощи и о бедствиях здешнеи жизни

1. [260]. Исповедаю на себя беззаконие свое; исповемся тебе, Господи, в немощи своей. Часто малая вещь приводит меня в отчаяние и опечаливает. Решаюсь действовать с твердостью, но едва появится малое искушение, я впадаю в великое уныние. Иногда от самой ничтожной вещи происходит тяжкое искушение. Лишь только сочту себя сколько-нибудь в безопасности, ничего не чувствую, и вдруг вижу, что едва совсем не пал от легкого дуновения.

2. [26I]. Призри, Господи, на смирение мое и на слабость мою, Тебе отовсюду известную. Помилуй меня, спаси от брения, да не углебну (Пс. 68, I5), да не буду низвержен до конца. То меня часто опровергает и смущает пред Тобою, что так склонен я к падению и так бессилен противиться страстям. Если и не доходит до согласия, – и то уже мне тяжко и несносно, что они не перестают нападать на меня, и очень постыло становится мне каждый день так жить – в борьбе. И в том познаю немощь свою, что как легко вторгаются ко мне отвратительные мечтания и с таким трудом от меня отходят.

З. [262]. О, крепкий Боже Израилев, Ревнитель дум верных, воззри на болезни и труды раба Своего, и помоги ему во всем, к чему стремится. Укрепи меня небесною крепостью, и да не превозможет на обладание ветхий человек, бедная плоть еще не совсем покорная духу: – с нею мне вести брань, доколе продлится дыхание мое в здешней бедственной жизни. Увы! что здесь за жизнь, – жизнь, где нет перерыва бедствиям и скорбям, где все уставлено сетями, все врагами переполнено. Едва отходит одна беда, одно искушение, как другое приходит. И еще не кончилась прежняя борьба, а уже приступают во множестве другие враги, неожиданные.

6. [263]. И как возможно любить жизнь человеческую, когда столько в ней горечи, так она подвержена напастям и бедствиям? Как возможно и называть ее жизнью, когда она, столько смертей столько заразы рождает!.. И все-таки любят ее, и многие ищут, в ней наслаждения. Часто бранят здешний мир, что обманчив он и суетен; но не хотят оставлять его, потому что похоть плоти владеет душою. Иное побуждает любить, иное – презирать его. На любовь к миру наводят: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская. Но за ними следуют беды и печали, и производят ненависть к миру и душевную тоску.

5. [264]. Но, увы! дух, преданный миру, побеждается порочным наслаждением, и в сладость себе приемлет быть в чувственности, потому что не видал, не вкусил сладости в Боге и внутренней красоты в добродетели. А кто совершенно презирает мир и старается жить для Бога в святом послушании, – тем знакома сладость божественная, обещанная истинным отверженникам мира, и яснее видят они, как тяжко заблуждается мир и как многообразно обольщается.

Дата добавления: 2015-07-25