Изгнание чувств

Мы не раз уже говорили о четкой границе, разделявшей в XVIII-XIX ве­ках интеллектуальную и эмоциональную сферу. Яркие представители эпохи Просвещения, будучи рационалистами, не доверяли чувствам; не менее яркие представители романтизма, наоборот, полагались только на них. Глядя на вещи с противоположных точек зрения, и те и другие смотрели на интеллект и на чувство как на разные формы жизненного опыта, которые не следует смешивать. Последствия этого разделения мы переживаем по сей день. Они наблюдаются на каждом шагу, при­нимая иногда катастрофический характер.

С помощью таких инструментов, как скептицизм и здравый смысл, философы-рационалисты стремились освободить человечество от об­мана суеверий и религиозных предрассудков². Предметом их изучения стали законы природы, поэтому все, что имело отношение к проявле­нию душевных переживаний: чувственное восприятие, духовные цен­ности, интуитивные решения и тем более убеждения, основанные на вере, — воспринималось рационалистами как опасное отклонение не­дисциплинированного ума. Все это пустословие и мрачные пережитки прошлого, которые и близко нельзя подпускать к храму естествознания. Путеводная звезда Просвещения Дэвид Юм с бескомпромиссной пря­мотой высказал кредо ученого-рационалиста: «Возьмем в руки любую книгу по богословию или школьной метафизике и подумаем, что в ней содержится. Есть ли в ней образцы абстрактного мышления? Нет. Есть ли рассуждения относительно величин и чисел? Нет. Содержит ли она эмпи­рические умозаключения, касающиеся явлений бытия? Нет. Говорю вам, бросьте ее в огонь, ибо в ней нет ничего, кроме софистики и обмана!»³

Подобная установка означала, в частности, что в биологических науках не допускается никаких метафизических гипотез о происхожде­нии и функции жизни. Все следовало объяснять языком чистой наукии исключительно с материальной точки зрения. Если существовали силы, не поддававшиеся логическому объяснению и строго выстроен­ному доказательству, скажем сила, создавшая живой мир на Земле, то исследователи даже не строили каких-нибудь предположений на их счет, так как это не входило в сферу интересов науки. Теория естественного отбора Дарвина вписалась в эти материалистические условия с убеди­тельной элегантностью и чистотой, и последствия дарвинизма все еще сказываются во всем мире благодаря утвердившейся системе взглядов.

Подобное настроение умов наблюдалось и в гуманитарных науках: полностью отвергались религиозные идеи и все проявления трансцен­дентального идеализма. Первые психологи, Иван Павлов (1849-1936), Джон Бродес Уотсон (1878-1958) и Беррес Скиннер (1904-1990), при­ступили к изучению поведения человека способами, которые отметали все идеи о нематериальности его души. Каждый на свой лад, но все они смотрели на человеческое поведение исключительно с точки зре­ния социальной обусловленности, инстинкта выживания и условных рефлексов. Разработанная в 1920-х годах Скиннером теория бихевио­ризма предполагает, что у людей можно формировать определенные формы поведения. В этом, несомненно, есть доля истины. Многое в нашем поведении предсказуемо и управляется социумом. Павлов в экспериментах с собаками пришел к сходному выводу: он включал звонок каждый раз, когда кормил лабораторных собак, в итоге у со­бак стала выделяться слюна от одного звука звонка. Ученый назвал та­кой тип поведения условным рефлексом. Человеческие существа тоже проявляют условно-рефлекторные реакции. Однако за последние сто лет проделан огромный объем экспериментально-исследовательской работы всех аспектов человеческого поведения в лабораториях и вне их, и результаты не дают оснований для разработки такой теории по­ведения человека, которая надежно прогнозировала бы его поступки в тех или иных обстоятельствах.

Зигмунд Фрейд (1856-1939) рассматривал разум как психический аппарат, связующий индивида с внешним миром. В структуре психики Фрейд выделял три компонента: Id («Оно») — фундаментальные бес­сознательные инстинкты человека; Ego («Я») — сознательное мышле­ние, действующее по принципу реальности и управляющее нашими мыслями, физиологией и отношениями; и Super-Ego («Сверх-Я») — со­циальные нормы, моральные ценности, ощущение высшей цели, со­вести и сознательности.

По Фрейду, Ego существует в состоянии постоянного напряжения, потому что стремится управлять, во-первых, примитивными влече­ниями Id, во-вторых, моральными стремлениями Super-Ego; в-третьих, разными требованиями внешнего мира. Сохранение рационального сознания зависит от контроля над сложным взаимодействием этих разнонаправленных психологических мотивов. Соответственно, фрей­дизм представляет эмоции как потенциальный источник проблем для равновесия личности.

Несмотря на сильнейшее влияние этих идей на гуманитарные нау­ки и массовую культуру XX века, растет число психологов, педагогов, психиатров и невропатологов, отказывающихся от механистических подходов к человеческому поведению. В главе 2 я уже упоминал о таких психологах, как Джером Брунер, Джордж Миллер и Жан Пиаже. Осно­вавшие в 1960-х годах при Гарвардском университете Центр когнитив­ных исследований Брунер и Миллер открыто пытались выйти за рамки бихевиористической парадигмы и исследовать внутреннюю природу разума и сознания. Еще в первой трети XX века Жан Пиаже выступал за качественно другие подходы к пониманию того, как дети и взрослые познают и чувствуют окружающий мир. Его работы наряду с трудами Брунера оказали глубокое влияние на современные теории образования.

Многие психологи, невропатологи и психотерапевты стали воспри­нимать отрицание чувственной и эмоциональной сфер человеческой жизни как негативистские концепции, непосредственно вытекающие из рационалистических и бихевиористических традиций. «Негативное влияние психологии» — так охарактеризовал эту тенденцию шотланд­ский психиатр Рональд Лэйнг, и многие, подобно ему, относились к ра­ционалистическим моделям психологии как к симптомам тяжелого забо­левания общества: «Наша цивилизация подавляет не только инстинкты, не только сексуальность, но любое проявление трансцендентности».

В начале XX века появились принципиально альтернативные уче­ния о человеческом благополучии и эмоциональном здоровье, которые к середине прошлого столетия оформились в самостоятельное течение, названное гуманистической психологией. Ее яркие представители: Уи­льям Джеймс (1842-1910), Виктор Франкл (1905-1997), Карл Юнг (1875-1961), Абрахам Маслоу (1908-1970), Карл Роджерс (1902-1987) и многие другие — внесли мощный вклад в концепции гармоничного развития чувств, духовного начала, разума и тела. Некоторые, например бри­танские писатели Алан Уотте (1915-1973) и Олдос Хаксли (1894-1963),стали для западного читателя проводниками в мир философских учений Востока, которому всегда было чуждо противопоставление разумного, телесного и духовного. Культурная реакция на избыточный рациона­лизм к 1960-м годам начала оформляться в новую силу, совершившую коренные преобразования, которую британский историк и теоретик культуры Раймонд Уильяме назвал «структурой чувства» времени.

---

Дата добавления: 2015-07-25