Глава 11. Элементы истории

Анализ других, неевангелических источников показывает, что Иисус как историческая личность науке почти неизвестен. Свидетельствует ли это о том, что личность Иисуса вымышлена? Нет, и ещё раз нет.

Сохраняет силу главный довод в пользу его историчности — это факт существования христианства и христианской церкви. Косвенные исторические источники также говорят в пользу такого заключения.

Немногочисленные упоминания об Иисусе в Талмуде настолько спорны и противоречивы, что ссылаться на них нет смысла. Так, например, в Гемаре[71] можно прочесть, что некий Иисус «ha-Ноцри» был казнён при Александре Яннае за колдовство и подстрекательство к мятежу.

Александр Янай во время своего правления (а жил он с 103 по 76 год до н.э.) казнил мятежников, но это было задолго до рассматриваемого нами времени. В Талмуде есть несколько упоминаний о Иешуа бен Стада и Иешуа бен Пандера, которые тоже обвинялись в колдовстве и подстрекательстве.

Но эти упоминания настолько невнятны, что принимать их как доказательство историчности Иисуса довольно трудно.

Кроме того, Талмуд был закончен во 2 веке н.э., и интересующие нас сведения дошли только в недостоверных пересказах, упоминаемых лишь в связи с другими событиями. На этом можно было бы поставить точку, но в Талмуде содержится одно, хотя и косвенное, но очень важное свидетельство историчности Иисуса.

В нём говорится, что рав Элиэзер бен-Гирканос (90 — 130 гг. н.э.) рассказал знаменитому равви Акиве о произошедшем с ним случае: «Однажды я гулял по верхней улице Сепории и встретил одного из учеников Иисуса Ноцри, которого звали Яков из Кфар-Сехании.

Он сказал мне: «В вашем законе написано; «не вноси платы блудницы в дом Господа Бога твоего...» А можно использовать эти деньги на отхожее место для первосвященника?» Я не знал, что ответить ему.

Тогда он сказал мне: «Вот чему учил меня Иисус Ноцри: «Из заработанного блудницей собрала она это, и на плату блуднице они это и истратят: из нечистоты пришло и в нечистое место вернется» (Авода Зара, 16а — 17а).

Эта явно невыдуманная история однозначно свидетельствует, что в первом веке, рав Элиэзер действительно встретил ученика Иисуса и беседовал с ним, и в этой беседе отразилось саркастическое отношение Иисуса к иерусалимскому священничеству и его учению.

Можем ли мы утверждать, что евангельские рассказы настолько мифологизированы, что искать в них элементы истории — напрасная трата времени? Нет, за этими рассказами стоит некоторая историческая правда, которая, в целях создания елейного образа богочеловека, старательно вытравливалась канонизаторами Евангелий.

Ни один из античных авторов, высказывания которых дошли до нашего времени, не сомневался в историческом существовании Иисуса.

Пройдем ещё раз по путям Евангелий и поищем те следы исторической правды, которые не заметили или недооценили церковники. Договоримся сразу, что данные, которые не подтверждаются или опровергаются историей (например пророчество Иисуса о разрушении Иерусалима), мы будем отвергать изначально.

Предваряют пророчество страстные упрёки, которые якобы были высказаны Иисусом в тридцатых годах: «Тогда начал Он укорять города, в которых наиболее явлено было сил Его, за то, что они не покаялись.

Горе тебе, Хоразин! Горе тебе, Вифсаида! ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись; но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам.

И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься; ибо если бы в Содоме явлены были силы, явленные в тебе, то он оставался бы до сего дня; но говорю вам, что земле Содомской отраднее будет в день суда нежели тебе». (Матфей, 11:20-24).

После этого, Иисус с гневом и горечью обращается к евреям, в том числе к жителям Иерусалима: «Посему, вот, Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников; и вы иных убьете и распнете, а иных будете бить в синагогах ваших и гнать их из города в город; да придет на вас кровь праведная, пролитая на земле, от крови Авеля праведного до крови Захарии, сына Варахиина, которого вы убили между храмом и жертвенником.

Истинно говорю вам, что все сие придет на род сей.

Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст» (Матфей, 23:34-37).

В этом отрывке упоминается «Захария, сын Варахиин» (по-еврейски — сын Баруха), это явно не Захария бен Барух — пророк времён Танаха, так как нет сведений, что он был убит, тем более в Храме.

Кто же тот человек, на смерть которого ссылается Иисус в своём пророчестве? Обратимся к Иосифу Флавию, он упоминает Захарию сына Баруха, которого зелоты подвергли самосуду в Храме, заподозрив его в предательстве:

«Зелоты, которым опротивела уже резня, бесстыдно наглумились ещё над судилищем и судом. Жертвой своей они избрали одного из знатнейших людей, Захарию, сына Баруха.

Его презрение к тиранам и непреклонная любовь к свободе сделали его ненавистным в их глазах; к тому же он был ещё богат, так что они имели приятные виды на ограбление его состояния и на устранение человека, который мог воспользоваться своим влиянием для их низвержения.

Таким образом, они для формы приказали созвать семьдесят находившихся в должностях простых граждан в качестве судилища, которое, конечно, лишено было авторитета, и здесь обвинили Захарию в том, что он хотел предать город в руки римлян и с изменнической целью послал уполномоченных к Веспасиану.

Обвинение не подкреплялось ни свидетельскими показаниями, ни какими-либо другими доказательствами; но они утверждали, что вполне убеждены в этом, и считали, что этого одного достаточно для установления истины.» Захария, поняв, что он обречен и надежды на спасение нет, обратился к собравшимся с гневной обличительной речью против своих обвинителей и опроверг все их обвинения.

Зелоты перебивали его речь криками и угрозами.

«Суд семидесяти оправдал, однако, обвиняемого, предпочитая заранее умереть вместе с ним, чем принять на себя ответственность за его смерть. Этот оправдательный приговор зелоты встретили с неистовым шумом: все они были возмущенны тем, что судьи не хотели понять призрачности данной им власти.

Двое же из самых дерзких набросились на Захарию, убили его среди храма и насмешливо воскликнули над павшим: «Вот тебе и наш голос — наше решительное оправдание!» Вслед за этим они выбросили его из храма в находившуюся под ним пропасть» (Иосиф Флавий. Иудейская война, 5:4).

Нет никакого сомнения, что этот отрывок оставлен редакторами Евангелия по недосмотру, так как само событие произошло в 68 году н.э. и неопровержимо доказывает, что и сама эта речь, и содержащееся в нём «пророчество» к Иисусу никакого отношения не имеют, и написаны никак не раньше 70 г., после разгрома римлянами восстания и разрушения Иерусалима.

Что же касается городов Хоразина, Вифсаиды и Капернаума, то они тоже были местами ожесточенных боёв между восставшими евреями и римлянами в 67г. н.э.

Их страдания изображаются в Евангелии как наказание за то, что за сорок лет до этого они отвергли Мессию. Таким образом, и эти слова Иисусу никак принадлежать не могли.

Вернёмся к Евангелиям и рассмотрим для начала евангельский образ Иоанна Крестителя — «предтечи» Христа.

Итак, Иоанн начал свою проповедническую деятельность «в пятнадцатый год правления Тиверия кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее, Ирод был четвертовластником в Галилее, Филипп, брат его, четвертовластником в Итурее и Трахтонитской области, а Лисаний четвертовластником в Авиленее, при первосвященниках Анне и Каиафе» (Лука, 3:1).

Понтий Пилат — прокуратор Иудеи при Тиберии, правил с 26 по 36 г. н.э.; Ирод-Антипа в 36 году был побеждён Аретом и правил после этого Галилеей только до 40 года, когда император Каллигула лишил его власти; Лисаний, о котором ничего не известно, оставался у власти до 37 года; император Тиберий царствовал с 14 по 37 год; первосвященник Анна занимал эту должность с 6 по 15 год н.э., в это время Каиафа был всего лишь его зятем.

В течение трёх последующих лет сменилось ещё три первосвященника, имена которых история не сохранила, и только с 18 года н.э. первосвященником стал Каиафа и пробыл на этом посту до 36 года.

Если учесть, что «глагол Божий» был Иоанну при первосвященнике Каиафе, а «пятнадцатый год правления» цезаря Тиберия приходится на 29 год н.э., то можно утверждать, что начало деятельности Иоанна приходится именно на этот год.

Трудно сказать, когда конкретно состоялась казнь Иоанна, но вряд ли ему позволили проповедовать более двух-трёх лет. Скорее всего его предали смерти в 31 — 32 гг. н.э.

За что? Евангелисты утверждают, что за обвинение Ирода-Антипы в кровосмесительном грехе; Иоанн упрекал тетрарха за женитьбу его на жене собственного брата — Иродиаде. Это явилось причиной её смертельной ненависти к пророку и послужило основанием его казни. Историей это не подтверждается.

Саломея, дочь Иродиады в то время была женой своего дяди Филиппа — тетрарха «Итуреи и Трахтонитской области» и жила с ним в северо-восточной «Палестине»[72].

У Антипы должны были быть более веские основания для осуждения на смерть Иоанна. Какие? Вернёмся опять к стиху пророка Исайи.

Открыв Устав Кумранской общины, в столбце VIII найдём строки, обращённые к членам общины и проливающие новый свет на этот призыв пророка: «И они — дом совершенства и истины в Израиле, чтоб установить Завет для вечных законов, и будут угодны Богу, чтобы искупить страну и вынести суд нечестию.

И нет Кривды! Когда эти утвердились в основе общины в течение двух лет при совершенном поведении, то отделятся, как святыня, внутри совета людей общины.

И всякое слово, сокрытое от Израиля, какое найдётся у человека расследующего, пусть не скрывает его от этих (избранников) из-за боязни духа отступничества.

А когда эти станут общиной в Израиле по этим правилам, пусть отделятся от местопребывания людей Кривды, дабы идти в пустыню, чтобы проложить там дорогу Йахве, как написано: «В пустыне проложите дорогу для Господа, ровняйте в Араве торный путь Богу нашему».

Этот раздел указаний членам ессейской общины Кумранитов заканчивается словами: «И таков закон для всякого, присоединившегося к общине.» Вот теперь многое встало на свои места, по крайней мере, понятно, почему Иоанн проповедовал в пустыне и к чему он призывал народ.

Если взглянуть на деятельность Иоанна под этим углом, то станет понятен обряд «крещения», который он проводил.

Обряд полного погружения в воду при посвящении обращённых в члены секты кроме всего прочего символизировал утопление — смерть для «тьмы» и Воскресение для новой жизни.

В соответствии с установками Кумрана, примкнувший к общине отказывался от всех связей с миром зла, даже родители с этого момента не считались его родственниками.

Ессей Иоанн искренне верил в скорый приход Мессии, который в результате последнего сражения освободит мир от «власти Кривды» и обеспечит окончательную победу царства Божия на земле (в этом мире, в его время).

Поэтому он говорил: «Идет Сильнейший меня. Он будет вас крестить Духом Святым и огнем... Лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу в житницу Свою, а солому сожжет огнем неугасимым» (Лука, 3:16-17).

Он предрекал эту войну, пересказывая собравшимся гимны Кумранской общины: «И потекут реки Велиала на все высокие берега, как огонь пожирающий, во все их протоки, чтобы истребить всякое сочное дерево и всякое сухое на их каналах, и блуждает в искрах пламени, пока совсем не останется пьющих из них» (Псалмы Кумрана, столбец V).

Он ожидал огня очистительной войны, своего рода «Армагеддона»[73].

Развивая эту мысль Иоанна и говоря о Царстве Божием, которое вот-вот, «во дни сии», должно наступить на земле, Иисус говорит буквально следующее: «От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Божие силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Матфей, 11:12).

Правда, Матфей здесь, как и во всём своем Евангелии, «Царство Божие» заменяет на более мягкое «Царство Небесное», тогда как в других Евангелиях, где приводятся эти же слова Иисуса, говорится именно о Царстве Божием.

Вот чего боялся сын Ирода Великого, когда без суда казнил пророка, он опасался того, что многотысячные последователи Иоанна силой оружия установят царство Божие на земле, он боялся народного восстания, к которому призывал пророк! Современники Иоанна были вполне готовы взять секиру и меч, и, отрешившись от всего, под его предводительством силой построить Царство Небесное.

Горе народа, потерявшего своего пророка, было безмерным, народ жаждал мести и с радостью воспринял известие о поражении Ирода Антипы: «Иудеи же были убеждены, что войско Ирода погибло лишь в наказание за эту казнь, так как Предвечный желал проучить Ирода» (Иосиф Флавий, «Иудейские древности», книга 18, 5:2).

Поражение Антипы в 36 г. н.э. от царя Аравии Арета, народ воспринял как наказание неправедного царя за мученическую смерть своего предводителя. Ни история, ни новозаветная литература не сохранили для потомков проповеди Иоанна Крестителя, не сохранились и проповеди Иисуса.

Многочисленные исправления и умолчания редакторов и канонизаторов Евангелий, исказили их текст настолько, что в наши их дни невозможно воссоздать в первоначальном звучании.

Но даже те следы, которые, по недосмотру, в Евангелиях сохранились, позволяют предположить, что и Иоанн, и Иисус готовили народ именно к царству, свободному от собственной продажной знати и от римского господства.

Иисус начал свою деятельность, когда ему исполнилось тридцать лет, т.е. ещё при жизни Иоанна. Лука говорит, что «Иисус, начиная свое служение, был лет тридцати» (Лука, 3:23).

Заметьте, не в двадцать пять, не в сорок, а именно в тридцать лет Иисус начал самостоятельную деятельность учителя. Это, в свете Устава Кумранской общины, звучит многозначительно.

Обратимся к нему: «И вот Устав для всех воинств общества, для каждого уроженца в Израиле. И от юности следует учить его по книге.

И, согласно его возрасту, пусть его умудряют в правилах Завета. И следует наставлять его в их законах десять лет, пока не достигнет блага.

Будучи двадцати лет, пройдёт перед назначенными с тем, чтобы вступить в жребий среди своего рода, чтобы присоединиться к святому обществу.

И пусть не приближается к женщине, чтобы иметь с ней половые сношения, иначе как по исполнению ему двадцати лет, когда он знает добро и зло. Тем самым и она начнёт свидетельствовать, благодаря ему, Учения Торы и утвердится в послушании законам.

И когда исполнится ему двадцать пять лет, то придёт утвердиться в основах святого общества, чтобы служить службу обществу.

В тридцать лет он достигнет права ведения тяжбы и правосудия, и права возглавлять тысячи Израиля, будь то начальники сотен, начальники пяти десятков, начальники десятков, судьи и надзиратели, по коленам их во всех родах, по слову сынов Аарона, жрецов».

Есть в Дамасском документе и прямое указание на возраст жреца ессеев, которого он должен достичь, дабы стать главой «старших»: «и жрец, который будет назначен главой старших, (должен быть) в возрасте от тридцати лет до шестидесяти, сведущий в книге и во всех законах Учения (Торы), чтобы толковать их по их обычаям.

И смотритель, который для всех станов, (должен быть) от тридцати лет до пятидесяти, опытный в любой тайне людей и в любом языке (согласно их (людей) происхождению) (Дамасский документ, X IV, 6 — 10).

И далее, «Каждый родоначальник общества, которому выпадает жребий состоять на службе для руководства обществом, пусть, согласно своему разуму и совершенству своего пути, укрепит свои чресла на посту... для выполнения дел своей службы среди своих братьев, во многом ли, в малом ли. Один выше другого пусть почитаются друг другом» (Дополнения к Уставу, 6 — 18).

Иисус получил эти посвящения. Это произошло в годы, предшествующие аресту Иоанна, примерно в 30 или 31 г. н.э.

Получив благословение пророка, Иисус начал свои проповеди в полном соответствии с направлением учителя — на моральной и религиозной базе ессеев, в полном соответствии со стратегическими целями зелотов, являвшихся левым, радикальным крылом фарисейства.

Один из апостолов Иисуса — Симон (Шимон), был зелотом. В Евангелиях он называется «хананеем», но «канана» по-арамейски означает не что иное, как зелот (канаим — зелоты).

Естественно, что его образ в Евангелиях оставлен в глубокой тени. Народ небезосновательно увидел в Иисусе продолжателя дела Иоанна.

Ближайшие его сподвижники были организованы в сплочённую группу, отказавшуюся от всех родственных и семейных связей, объединённую идеей освобождения страны от римских захватчиков и немедленного создания на земле Царства Небесного, вспомните: «И враги человеку — домашние его. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня» (Матфей, 10:36-37).

Иисус предъявлял своим последователям жёсткие требования: «если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною». Именно в этом качестве — нового предводителя народного движения и воспринял его Ирод Антипа.

Искажённый отголосок этого можно найти в Евангелии от Марка: «Царь Ирод, услышав об Иисусе, — ибо имя Его стало гласно, — говорил: это Иоанн Креститель воскрес из мёртвых, и потому чудеса делаются им» (Марк, 6:14).

Нет, не чудеса насторожили римского царька-клиента, а слова нового учителя: «не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч» (Матфей, 10:34), не зря же предупреждал Иоанн, что «уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь; Я крещу вас в воде в покаяние, Он будет крестить вас Духом Святым и огнем» (Матфей, 3:10-11).

Иоанн предупреждал, говоря об Иисусе: «Лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым» (Матфей. 3:12).

И вот, Он появился. Нет, не чудес Иисуса испугался Ирод, а огня, меча и секиры. И отнюдь не миром для Ирода дышали слова Иисуса «не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришел Я, но исполнить» (Матфей, 3:17).

А «закон», кроме всего прочего, включал в себя и псалмы царя Давида, в которых говорилось:

149. «Пойте Господу песнь новую; хвала Ему в собрании святых. Да веселится Израиль о Создателе своем; сыны Сиона да радуются о Царе своем.

Да хвалят имя Его с ликами, на тимпане и гуслях да поют Ему, ибо благоволит Господь к народу Своему, прославляет смиренных спасением.

Да торжествуют святые во славе, да радуются на ложах своих. Да будет славословие Богу в устах их, и меч обоюдоострый в руке их, для того, чтобы совершать мщение над народами, наказание над племенами, заключать царей их в узы и вельмож их в оковы железные, производить над ними суд писанный».

Это-то и было страшнее всего для царя, постоянно творящего беззаконие и насилие, для царя-клеврета, власть которого держалась только на мечах римских легионов, он очень хорошо знал жгучие обличения пророков прошлых лет, и втайне боялся увидеть на стене своих покоев огненную надпись: «Мене, Мене, Текел, Упарсин».

26. Вот — и значение слов: мене — исчислил Бог царство твое и положил конец ему;

27. Текел — ты взвешен на весах и найден очень легким;

28. Перес — разделено царство твое и дано Мидиянам и Персам». (Кн. Даниила, 5).

Ждали чуда: вот-вот придёт Мессия — избавитель от многолетнего рабства. Никто не сомневался, что «царство Божие» (или, как принято было говорить, чтобы не произносить слова «Бог» — «царство Небесное») наступит на земле.

Именно на земле, так как предсказывали пророки. Придет это время, и имя Отца Небесного будет прославлено по всей Земле, имя это будет едино и известно всем народам.

Власть Всевышнего будет признана не только на небе, но и на земле. Именно в этом плане наставлял Иисус своих последователей, говоря: «Молясь не говорите лишнего, как язычники.

Молитесь же так: Отче наш сущий на небесах! да святится имя Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого; ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь» (Матфей, 6:9-13).

Народ жаждал прощения долгов, хлеба насущного и царства Божия не когда-то там, в будущем, а сейчас, при их жизни и на земле, как и предсказывали пророки. Эти чаяния современников явно проглядывают в Евангелиях, несмотря на тщательную редактуру.

Чего же конкретно ждали современники и от Иоанна, и от Иисуса? Просмотрите славословие Елисаветы, которое она произнесла, приветствуя пришедшую к ней Марию.

Кроме всего прочего, она пророчествует: Господь рождением Иисуса «Явил силу мышцы Своей; рассеял надменных помышлениями сердца их; низложил сильных с престола и вознес смиренных; алчущих исполнил благ, а богатящихся отпустил ни с чем» (Лука, 1:51-53).

Для подавляющего числа верующих иудеев основные постулаты «Царства Небесного» уже были сформулированы пророками и Торой и подробно прокомментированы раввинами эпохи Хасмонеев.

Вовсе не Иисусу принадлежит первенство основной его формулы «Не делай другому то, что ты не хотел бы, чтобы сделали тебе». Эта формула базируется на заповеди Торы: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя».

Трактовка же заповеди, восходит к раввинам Гилелю и Гамлиелю, которые трудились на этом поприще до Иисуса. Иисус решил воплотить идеи «Царства» в жизнь.

В Евангелии от Марка можно прочитать: «исполнилось время и приблизилось Царствие Божие...» (Марк. 1:14).

Для того, чтобы войти в это царство, следовало отказаться от всего, что имеешь, и раздать всё бедным, «Пойди, все, что имеешь, продай и раздай нищим... и приходи, последуй за мною» (Марк 10:21), говорит Иисус жаждущему этого Царства богачу: «Не собирай себе сокровищ на земле... ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Матфей, 6:20-21).

Те, кто следует за Иисусом, оставив все: и поля, и дома, и сокровища, получит сторицей в этом мире и в будущей вечной жизни. После встречи с багачом Иисус говорит: «Как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие! Ученики ужаснулись от слов Его.

Но Иисус опять говорит им в ответ: дети! как трудно надеющимся на богатство войти в Царство Божие! Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие.

Они же чрезвычайно изумлялись и говорили между собою: кто же может спастись?..

И начал Петр говорить Ему: вот мы оставили все и последовали за Тобою.

Иисус сказал в ответ: истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли ради Меня и Евангелия, и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений во сто крат более домов, и братьев, и сестер, и отцев, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной.

Многие же будут первые последними, и последние первыми» (Марк, 10:23-31).

Невозможно предположить, что конкретное обещание «домов и земель в сие время» было вставлено редакторами евангелий в более позднее время и касалось загробной жизни.

Нет, речь шла именно о «времени сем»! Иисус явно хотел разжечь пламя освободительной войны, и установить на земле Царство по типу ессейской общины, где все друг другу братья и сёстры, и имущество каждого принадлежит всем, а достояние всех принадлежит каждому.

Свет истины ессейского учения должен воссиять над всем Израилем и осветить будущее Царство Божие.

Он обвиняет своих учителей ессеев, что они спрятали свет истины в закоулках своих закрытых общин и не несут его тем, кто в нём нуждается.

Именно в этом кроется смысл его высказывания: «для того ли приносится свеча, чтобы поставить её под сосуд или под кровать? не для того ли, чтобы поставить её на подсвечнике?» (Марк, 4:21).

В это время все его мысли сосредоточены на скорейшем торжестве Царства Божия для евреев на земле обетованной. Эти чаяния прорываются в Евангелиях и сквозь редактуру: «Огонь пришел я низвесть на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение» (Лука, 12:49-51).

Огонь для всех угнетателей, как своих, так и иноземных, и разделение, но не ессейское — внутри еврейского народа, а всего народа от язычников и иноверцев, так как «нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам», ведь он «послан только к погибшим овцам дома Израилева» (Матфей. 15:24 — 26)

Решение принято, Иисус провозглашает себя Мессией и говорит народу, во имя каких идеалов он будет отныне бороться и кто войдет в Царствие Божие: «Блаженны нищие (именно так было написано в более древних списках Евангелия от Луки!), ибо ваше есть Царство Божие.

Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь.

Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь.

Напротив горе вам богатые! ибо вы уже получили свое утешение.

Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчите.

Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете» (Лука, 6:20-21, 24-25); «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.

Вы соль — земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь её соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить её на попрание людям.

Вы — свет мира» (Матфей, 5:5, 6:13).

Именно в это время Иисус спросил своих учеников, за кого они, самые близкие его сподвижники его принимают. И Симон-Пётр от лица всех учеников ответил: «Ты — Христос, Сын Бога Живого» (Матфей, 16:16).

Новый Мессия был очень обрадован признанием и заверил всех собравшихся: «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царстве Своем» (Матфей, 16:28).

Приняв это судьбоносное для себя решение, Иисус отправляется в Галилею — край мятежный, недовольный правлением и религиозным диктатом Иерусалима. Услышал об этом решении и Иоанн.

Он хорошо знал своего двоюродного брата и не замечал в нём свойств, присущих настоящему Мессии. Чтобы разрешить свои сомнения, «Иоанн, призвав двоих из учеников своих, послал к Иисусу спросить: Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого?».

Иисус заверил посланцев, что это так и есть, и добавил: «блажен, кто не соблазнится о Мне!» (Лука, 7:19, 23).

Только с этого момента начинается его противостояние основным направлениям фарисейства. Переходя из общины в общину и проповедуя в домах собрания (бэйт кнессет, по-гречески — синагога), он, идя навстречу чаяниям простых людей, отступает от строгих правил иудаизма.

В его проповедях начинают звучать новые мотивы: «На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают: связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плеча людям, а сами не хотят и перстом двинуть их; все дела свои делают с тем, чтобы видели их люди;» (Матфей, 23:2-5).

От всех, кто последует за ним, отныне он требует разрыва всех связей, в том числе и семейных: «Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть моим учеником» (Лука, 14:26).

Почему же так категорично и безжалостно? Ответ содержится в дальнейших словах поучения: «...какой царь, идя на войну против другого царя не сядет и не посоветуется прежде, силен ли он с десятью тысячами противостоять идущему на него с двадцатью тысячами?

Иначе, пока тот ещё далеко, он пошлет к нему посольство — просить о мире. Так всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником» (Лука, 14:31-33).

«ибо приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы неродившие, и сосцы непитавшие!» (Лука, 23:29).

Под видом бедного раввина, странствующего со своими учениками, скрывался организатор восстания против римлян — руководитель сплочённой группы зелотов! Все помыслы Иисуса направлены на организацию переворота, эта устремленность прорывается и в его притчах: «Когда сильный с оружием охраняет свой дом, тогда в безопасности его имение; когда же сильнейший его нападет на него и победит его, тогда возьмёт все оружие его, на которое он надеялся, и разделит похищенное у него» (Лука, 11:21-22).

Для воплощения задуманного нужна самоотверженная сплочённая организация, и он говорит: «Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает» (Лука, 11:23).

Однако для великого дела нужны многочисленные сторонники и союзники. В это время он наставляет своих учеников: готовьте будущее, ищите союзников, «ибо, кто не против вас, тот за вас» (Марк, 9:40).

Но время ещё не пришло, и Иисус запрещает своим ученикам раскрывать перед всеми принятую им на себя миссию: «Тогда (Иисус) запретил ученикам Своим, чтобы никому не сказывали, что Он есть Иисус Христос». (Матфей, 16:20).

В этот период своей деятельности Иисус опирается на сильную ессейскую организацию, на её связи и авторитет, рассылая своих учеников проповедовать и вербовать сторонников. Он наставляет их: «Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха.

Ибо трудящийся достоин пропитания. В какой бы город или селение не вошли вы, наведывайтесь кто в нем достоин, и там оставайтесь, пока не выйдете; а входя в дом, приветствуйте его, говоря: «мир дому сему» (Матфей, 10:10-12).

И далее: «Остерегайтесь же людей (естественно, не ессеев! Прим. мое): ибо они будут отдавать вас в судилища и в синагогах своих будут бить вас. Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой.

Ибо истинно говорю вам: не успеете обойти городов Израилевых, как придет Сын Человеческий,» (там же, 17 и 23).

Путь был выбран окончательно — восстание. Наступила пора приоткрыть свои намерения, поэтому и появился новый нюанс в наставлениях: «Что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях.» (там же, 27).

Лука так дополняет наставления Иисуса: «Идите! Я посылаю вас, как агнцев среди волков. Не берите ни мешка, ни сумы, ни обуви, и никого на дороге не приветствуйте.

В какой дом войдете, сперва говорите: «мир дому сему!» И если будет там сын мира, то почиет на нем мир ваш; а если нет, то к вам возвратится; в доме же том оставайтесь, ешьте и пейте, что у них есть: ибо трудящийся достоин награды за труды свои. Не переходите из дома в дом.» (Лука, 10:3-7).

Нетрудно догадаться, о каких «людях мира» и о каких домах говорит Иисус. Конечно, речь идёт о членах секты ессеев и о их домах! Не следует забывать, что ессейские группы и семьи были разбросаны по всей стране, и, что очень важно, пользовались среди населения большим авторитетом.

Скорее всего, именно к этому времени относится рождение тех идей, которые впоследствии, в Иерусалимский период, выразились в притче о виноградаре: «некоторый человек насадил виноградник, и обнес, оградою и выкопал точило, и построил башню, и, отдав его виноградарям, отлучился.» Затем, как водится, он послал к ним слугу, принять полагающуюся часть урожая, и они его убили.

Точно также они поступили и с другим слугой, более того, они убили и наследника, сына всего имущества этого человека. Притча заканчивается следующим назиданием: «что же сделает хозяин виноградника? Придет и предаст смерти виноградарей, и отдаст виноградник другим» (Марк, 11:1-9).

Прямой смысл притчи понятен. Но есть ещё элемент чисто израильский. Виноградная лоза в иудейской символике всегда ассоциировалась с Торой, а виноградник — с землёй обетованной.

Мораль притчи явно направлена против узурпировавших Храм эллинизированных саддукеев и римских ставленников — тетрархов и царьков.

И если раньше Иисус одобрял добропорядочных граждан, которые могут владеть всем, что составляет их законную собственность, за вычетом всех податей и налогов (вспомните знаменитое «отдавайте кесарю кесарево, а Божие Богу») (Матфей, 22:21), то теперь он утверждает, что власть этих правителей идёт от дьявола, сатана — истинный властитель их душ, «и ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон» (Иоанн, 12:31).

Глава 12. «Агнец»

Время торопило, оно требовало воплощения в жизнь всего задуманного и подготовленного. Всё говорило о том, что лучшего момента не будет — приближался праздник Песах.

Иерусалим принимал паломников со всей страны. Чиновный, ортодоксальный город заполнялся простолюдинами с окраин. Образованные иудеи называли их презрительно «ам а-арец» — люди земли.

Они не изучали Торы, они не знали законов, но очень хорошо знали, что такое гнёт воздвигнутой над ними пирамиды власти. Это были те люди, которые постоянно пополняли ряды повстанцев многочисленных восстаний.

Был ещё один источник, на который очень рассчитывал Иисус и его сторонники — многочисленные паломники из Галилеи. Это был самый взрывоопасный слой населения.

Для многих эллинизированных жителей центра страны слово галилеянин ассоциировалось со словом «разбойник». Так, во всяком случае, называл повстанцев в своих произведениях Иосиф Флавий. Среди иудеев эта область не пользовалась доброй славой, в ней всегда удерживался мятежный дух, а народ никогда не скрывал неприязни к господам из Иудеи.

Таким образом, «любовь» была взаимной (помните евангельское: «из Назарета что может быть хорошего?»).

К тому времени и обстановка в самой Галилее начала обостряться: «в это время пришли некоторые и рассказали Ему о Галилеянах, которых кровь Пилат смешал с жертвами их» (Лука, 13:1).

Несомненно, речь идёт о расправе над жителями Иерусалима и Галилеи, когда они пришли к Понтию Пилату с требованием вернуть жертвенные деньги, изъятые им из сокровищницы Храма на строительство водопровода.

Именно после этого случая «представители верховного совета самарян» подали жалобу прокуратору сирийскому — Вителию.

«Тогда Вителий послал Марцелла, одного из своих приближенных, в Иудею, чтобы принять там бразды правления, Пилату же велел ехать в Рим для ответа перед императором в возводимых на него обвинениях» (Там же).

Таким образом, можно смело утверждать, что всё произошло не позже весны 36 г. н.э. В конце 36 года Пилата в Иудее уже не было.

В самой Галилее атмосфера вокруг Иисуса начала сгущаться. Его пожелал видеть тетрарх области Ирод Антипа. Лука пишет об этом: «И сказал Ирод: Иоанна я обезглавил; кто же Это, о Котором я слышу такое? И искал увидеть Его» (Лука, 9:9).

Как раз этого Иисус хотел меньше всего, и понял — время пришло, нужно перейти к решительным действиям, тем более, что он получил прямое подтверждение истинных намерений тетрарха: «В этот день пришли некоторые из фарисеев и говорили Ему: выйди и удались отсюда, ибо Ирод хочет убить Тебя» (Лука, 13:31).

Он ответил презрительно, но с достоинством: «пойдите, скажите этой лисице, Мне должно ходить сегодня, завтра и в последующий день, потому что не бывает, чтобы пророк погиб вне Иерусалима» (там же, 32-33).

После таких слов оставаться в Галилее было нельзя. «Отправившись оттуда, приходит в пределы Иудейские за Иорданскою стороною» и «когда были они на пути, восходя в Иерусалим, Иисус шел впереди их, а они ужасались и, следуя, были в страхе» (Марк, 10, 1, 32).

Вы, конечно, помните, что восходить в Иерусалим — это, значит, направляться туда. Лука говорит, что сопровождавшие его ученики ужасались. И было чему — предприятие казалось опасным и трудновыполнимым. Но Иисус верил, что все пойдет по плану, который он разработал.

Сейчас невозможно восстановить его во всех подробностях, хотя кое-что проглядывает сквозь сказочную канву Евангелий:

1. Объявив себя Мессией, более того, «Сыном Божиим» и поверив в это, Иисус решил обставить своё прибытие в Святой город в соответствии с предсказаниями пророков.

Мессия должен прибыть в Иерусалим на белом осле? Значит, так и будет. Надо полагать, вся подготовка проводилась втайне даже от учеников — они должны были безгранично верить в то, что Иисус — Мессия.

Скорее всего, ему в этом помогали зелоты, имевшие в Иерусалиме своих людей.

«Когда приблизились к Иерусалиму, к Вифагии и Вифании, к горе Елеонской, Иисус посылает двух из учеников своих и говорит им: пойдите в селение, которое прямо перед вами; входя в него тотчас найдете привязанного молодого осла, на которого никто из людей не садился; отвязавши его, приведите; и если кто скажет вам: «что вы это делаете?», отвечайте, что надобен Господу; и тотчас пошлет его сюда» (Марк, 11:1-3).

Всё шло по плану.

2. Иисус, не вполне надеясь на всеобщее признание и провозглашение его царём Израиля, готовился с помощью зелотов нейтрализовать римлян. Для этого нужно было физически устранить прибывшего в Иерусалим прокуратора Пилата.

Именно в это время появляется новый мотив в наставлениях Иисуса своим ученикам, он сохранился в текстах, несмотря на старания евангелистов: «и сказал им: когда Я посылал вас без мешка и без сумы и без обуви, имели ли вы в чем недостаток? Они отвечали: ни в чем.

Тогда Он сказал им: но теперь, кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму; а у кого нет, продай одежду свою и купи меч» (Лука, 22:35-36).

Вряд ли это было впервые сказано в пасхальную ночь, когда выполнить указанное не было никакой возможности. Иисус к тому времени не только сформулировал для себя свой статус Мессии и Сына Божьего, но и обосновал его теоретически.

Эта доктрина раскрывается им полностью уже в Иерусалиме перед Никодимом, который тайно пришёл побеседовать с новым учителем на духовные темы.

Иоанн пишет: «Между фарисеями был некто, именем Никодим, один из начальников Иудейских.

Он пришел к Иисусу ночью и сказал Ему: Равви! мы знаем, что Ты — Учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог.

Иисус сказал ему в ответ: истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия».

Никодим, естественно, спрашивает: «как может человек родиться, будучи стар? неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться? Иисус отвечал: истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» (Иоанн, 3:2-5).

Иисус очень уж личностно усвоил суть сказанного пророком Енохом: «От начала Сын Человеческий был в тайне. Всевышний хранил его у Себя и проявлял Его своим избранным...

Но владыки земные испугаются и падут ниц, и ужас обуяет их, когда они увидят Сына Жены сидящим на престоле славы...

И тогда Избранник призовет все силы неба, всех святых свыше и могущество Божие. И тогда все Херувимы и все ангелы Силы, и все ангелы Господа, т.е.

Избранника, и другой силы, которая служит на земле, и поверх вод, поднимут свои голоса» (Енох, 48:61).

В свете этого, Избранник отождествляется с самим Господом. Усиливая Его частицу в себе силой, мудростью и любовью, Избранник проявляет Его снова и снова в сознании всех людей.

И тогда божественная природа, проникшая в него силой Духа, полностью воплощается в Нем — Сын Человеческий становится Сыном Божиим.

Иисус не только усвоил эту мысль Еноха, но и до конца поверил, что всё сказанное им полностью воплотилось в нём, в Иисусе, и именно он стал живым Глаголом Господа! Иисусу было довольно легко поверить в своё избранничество, он был подготовлен к этому всем строем ессейского мышления.

В одном из свитков Кумрана под видом комментариев к пророку Аввакуму описывается история ессейской общины: тиран-первосвященник, преследовавший секту ессеев, схватил, предал пыткам и казнил её руководителя, «Учителя праведности и Избранника Божия».

Преступление не осталось безнаказанным — сам он попал в плен, а Иерусалим был захвачен людьми с запада — «киттим». В эти дни правит другой нечестивый первосвященник, отстроивший стены Иерусалима.

Но «Учитель праведности» вскоре появится снова, он будет судить Израиль и все народы, и спасутся только верующие в него. Под людьми с запада в этом документе подразумеваются римляне, а два первосвященника — это, несомненно, Аристобул и Гиркан.

Кроме всего прочего, документ сообщает, что «Учитель праведности» был казнён Аристобулом (до 63 г. до н.э.), и что некоторые ессеи все ещё надеются на его возвращение.

В обнаруженном свитке «Война сынов света против сынов тьмы» звучит полная убеждённость в победе «Воинов Яхве» над римлянами. Воинам рекомендовалось безбрачие, чтобы ощутить себя более свободными для служения Богу и для участия в тяжких испытаниях финальной драмы.

Вступивший на этот путь становился членом религиозного общества, которое олицетворяло собой «Новый союз» или «Новый завет». Все эти установки проявятся в действиях Иисуса потом, в Иерусалиме, а пока предстояло сыграть роль Мессии.

Итак, белого осла привели, и весь кортеж направился в Святой Град. Пока что всё шло по плану: ученики изо всех сил старались подчеркнуть судьбоносность этого события: «и когда он ехал, постилали одежды свои по дороге.

А когда Он приблизился к спуску с горы Елеонской, все множество учеников начало всегласно славить Бога за все чудеса, какие видели они.

Говоря: благословен Царь, грядущий во имя Господне! мир на небесах и слава в вышних!» (Лука, 19:36-38).

Но на жителей Вечного Города это никакого впечатления не произвело. Торжественный въезд новоявленного царя и Мессии явно не состоялся.

Более того, наблюдавшие этот спектакль фарисеи из народа, заметили Иисусу, мол, не подобает учителю такая нескромность: «и некоторые фарисеи из народа сказали Ему: Учитель! запрети ученикам Твоим» (Там же, 39).

Иисус в ответ сказал: «сказываю вам, что если они умолкнут, то камни возопиют» (Там же. 40).

Торжества не получилось. Правда, Матфей пишет, что «когда вошел Он в Иерусалим, весь город пришел в движение». Оставим это на совести евангелиста.

С чего бы ему приходить в движение, если свидетели шествия недоумевали, с чего весь этот шум, и сдержанно интересовались: «кто Сей? Народ же говорил: Сей есть Иисус, Пророк из Назарета Галилейского» (Матфей, 21:10-11).

И в самом деле, если бы всё было так, как описывает сам Матфей буквально двумя стихами раньше: «Множество же народа постилали свои одежды по дороге, а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге» (Там же, 8), и сопровождалось здравицами в честь «Сына Давидова», то есть Мессии, то не было бы причины спрашивать «кто Сей?».

И по Матфею, народ не признал Иисуса Мессией. Если бы это действительно был настоящий Мессия, то вся история человечества изменила бы своё русло...

Итак: «и вошел Иисус в Иерусалим и в храм; и осмотрев все, как время было позднее, вышел в Вифанию с двенадцатью» (Марк, 11:11).

Что высматривал Иисус в Храме и вокруг него, догадаться нетрудно. Раз первая часть плана провалилась, нужно было подготовиться ко второй.

Оставаясь в Вифании, Иисус часто наведывался в Иерусалим и покинул это селение только накануне праздника. Приближались решающие дни.

Почти все евангелисты дружно выделяют одно и то же время — два дня до праздника: Матфей — «Вы знаете, что через два дня будет Пасха, и Сын Человеческий предан будет на распятие» (26:2); Марк: «Через два дня надлежало быть празднику пасхи и опресноков; и искали первосвященники и книжники, как бы взять Его хитростью и убить» (14:1); Лука: «Приближался праздник опресноков, называемый Пасхою; и искали первосвященники и книжники, как бы погубить Его, потому что боялись народа» (22:1-2).

Трудно понять, почему «первосвященники» начали бояться народа ровно за два дня до Пасхи, причём того самого народа, который только что так прохладно принял новоявленного Мессию. Что изменилось? Чем-то повеяло в воздухе, а, скорее всего, шпионы первосвященника пронюхали про готовящийся мятеж.

События взяли стремительный разбег и начали развиваться по не зависящему от их автора сценарию. Иисус перебирается в Иерусалим, поближе к эпицентру событий.

Лука: «Настал же день опресноков, в который надлежало закалать пасхального агнца. И послал Иисус Петра и Иоанна, сказав: пойдите, приготовьте нам есть пасху.

Они же сказали Ему: где велишь нам приготовить? Он сказал им: вот, при входе вашем в город, встретится с вами человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним в дом, в который войдет он, и скажите хозяину дома: «Учитель говорит тебе: где комната, в которой бы Мне есть пасху с учениками Моими?» И он покажет вам горницу большую устланную; там приготовьте.

Они пошли, и нашли, как сказал им, и приготовили пасху» (22:7-13).

Всё было продумано и подготовлено: и место встречи, и условный знак, и дом, в котором Иисус должен был ждать исхода событий. Здесь, за пасхальным столом учитель рассказал о том, каким он видит Израиль после завершения своих планов.

Он говорит о «Новом завете». Но вовсе не о том «Новом завете», который изложил впоследствии апостол Павел.

Это был «Новый завет» ессеев, который они провозгласили для себя за добрую сотню лет до Иисуса и который всячески старались сделать уделом всего Израиля после очистительной войны. Это не был пасхальный ужин.

В полном соответствии с ессейским ритуалом — это была трапеза — причастие с раздачей хлеба и вина, символизирующая будущее участие в мессианском царстве. Такая трапеза всегда устраивалась ессеями при посвящении соискателей в более высокий сан.

Не случайно за этим столом Иисус преломлял хлеб, а не «опресноки»: «В каждом месте, где будет десять человек из совета общины, пусть неотступно будет с ними кто-нибудь из жрецов.

Каждый сидит пред ним, согласно своему череду. И таким же образом пусть спрашивают их совета во всяком деле.

И как случится накрыть стол для еды или подадут виноградный сок для питья, жрец протянет свою руку первым, чтобы благословить сначала хлеб или виноградный сок».

Так сказано в уставе Кумранской общины (VI, 3 — 5). Иисус следовал этому уставу всегда.

Совсем не случайным был за столом и «кворум» — так требовал все тот же устав: «Пусть будут в совете общины двенадцать человек, а жрецов трое, совершенных во всем открытом из всего учения Торы...» (Устав общины, VII — VIII, 25 — 2).

Апостолов было двенадцать и жрецов среди них было трое — Петр, Иаков и Иоанн — именно их Иисус в своё время «возвел на гору высокую особо их одних, и преобразился пред ними» (Марк, 9:2).

Ведь именно им, совету новой общины буквально через считанные часы, после победы, предстояло воссесть на двенадцати престолах, чтобы «судить двенадцать колен Израилевых» и все остальные народы!

В полном соответствии с почитаемой ессеями «Книгой Маккавеев», Иисус нарисовал им картину будущего царства, которое уже почти состоялось после победы маккавейского восстания: «...снято иго язычников с Израиля... Иудеи спокойно возделывали землю, и земля давала произведения свои и дерева в полях — плод свой.

Старцы, сидя на улицах, все совещались о пользах общественных, и юноши облекались в пышные и воинские одежды.» Городам тогда доставлялось обильное пропитание, и они делались укреплёнными оплотами безопасности.

Мир в стране был восстановлен — «и радовался Израиль великой радостью. И сидел каждый под виноградником своим и под смоковницей своею, и никто не страшил их» (Маккавеев, 13:41; 14:8-12).

Мятеж был подавлен в самом начале, и Иисусу с двенадцатью несостоявшимися «судьями народов» пришлось срочно покинуть квартиру и удалиться «на гору Елеонскую», а конкретнее, «в селение, называемое Гефсимания».

Нет, не «воспевши», как пишет евангелист Марк, они пришли сюда. Далее Марк говорит, что Иисус покинул остальных учеников, «И взял с Собою Петра, Иакова и Иоанна; и начал ужасаться и тосковать.

И сказал им: душа моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте. И, отошед немного, пал на землю и молился, чтобы, если возможно, миновал Его час сей» (Марк, 14:32-35).

Только сейчас он полностью осознал, какую непосильную ношу взвалил на свои плечи. В минуту смертной тоски ему открылась вся тяжесть ожидающих его мук. Но и в эту минуту он верил в своё предназначение, верил что Всевышний как истинный его Отец, не оставит своего сына в беде.

Он молил Его: «Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего ты» (Марк, 14:26-36).

Не станем уточнять, что никто, кроме самого Господа, не слышал этой молитвы, ведь ученики его спали. Не мог он говорить так, ибо «Авва» (аба — буквы «Б» и «В» пишутся на иврите одинаково) — это и означает отец. Да и кончалась молитва, видимо, словами — «да будет воля Твоя».

Суть не в этом, суть в том, что он понадеялся: в час суда над ним народ восстанет и не допустит смерти «Избранника Божия». Во время молитвы его и арестовали. Трудно согласиться с евангелистами, что Иуда предал Иисуса. Таких доказательств нет.

Скорее всего, Иисус сам ускорил свой арест, послав Иуду к первосвященнику, чтобы спровоцировать народное возмущение. И, видимо, прав Иоанн, говоря, что Иисус сам сказал Иуде: «что делаешь, делай скорее» (Иоанн, 13:27).

И не потому остальные ученики не поняли смысл сказанного, что «... как у Иуды был ящик[74], то некоторые думали, что Иисус говорит ему: «купи, что нам нужно к празднику», или чтобы дал что-нибудь нищим» (Иоанн, 13:27-29), а потому, что не были полностью посвящены во все детали стратегического замысла.

Не могли они не знать, что в пасхальный вечер ничего уже купить невозможно — до воскресенья все лавки попросту закрыты. Что же касается нищих, то все они в Иерусалиме приглашались имущими к пасхальному столу, и «давать что-нибудь» им в этот час — дело просто невыполнимое.

Предстоял суд.

Мы уже рассматривали этот раздел Евангелий и пришли к заключению, что так суд в Иерусалиме происходить не мог.

А если? Если действительно это происходило в основном так, как описано в Евангелиях? Может быть, и в этой их части есть историческое зерно? Так могло происходить только в том случае, если государству или его верхушке грозила смертельная опасность, и первосвященник не надеялся на лояльность Синедриона.

Могла ли такая ситуация сложиться в Иерусалиме того времени? Представьте себе, не только могла, но именно такой она и была, если принять версию о неудавшемся мятеже и учесть личность самого Иисуса.

Но если принять на веру версию Евангелий, и он действительно был сыном плотника Иосифа из Назарета, то, зная Пилата, говорить просто не о чем. В угоду своим целям, составители Евангелий предельно исказили образ прокуратора Иудеи.

Давайте поищем и здесь скрытую от нас историческую пружину и опишем события, опираясь на исторические реалии.

Дата добавления: 2015-07-25