Д Р У Г О Е ». 18 страница

- Вы хотите сказать, что есть люди, не обладающие пороками? – Она ощутила, что тот пытается читать её, не высказанные мысли, и не безуспешно.

- А вы хотите сказать, что из тех, кто собран на «Мечте», все порочны? Вы только вдумайтесь в название, данное звездолёту этими людьми! Разве мечтающие о чём-то высоком, могут думать о пороках? И тем более ими руководствоваться в своей деятельности, осуществляя благородные цели, созвучные не только своим, лучшим чаяниям, - её искренность стала для него помехой, чего в принципе он не могло быть.

- Вы вникаете так глубоко во всё, о чём говорите?

- А разве иначе можно познать то, что интересует по своей сути, а не только по внешней форме?

- Да, может поэтому, вы и выглядите для многих подозрительной. Впрочем, за две с половиной тысячи лет существования человечества, гении, знахари, и просто интеллигенция, как меньшинство населения, постоянно лезущее в глаза невежественному большинству, всегда впадали в немилость властей. А чем это всегда кончалось, мы уже знаем не только из истории, но и из нашей действительности. Вот и выходит, я излишне вас подозревал, в связи с нашей, инокосмической цивилизацией, - она почувствовала, что он её подозревал не в этом, а в связи с земной разведкой, но не мог понять, чьей.

- Вы иногда задумываетесь, о чём говорите? - Перешла в контратаку Нина.

- Я что-то сказал не то?

- Видимо, работа ваша, действительно, вредная. Вы находитесь на инопланетном корабле и, умудряетесь, ловить в нём инопланетян, хозяев, приютивших вас. Разве это, не шизофрения? А кто вы тогда, если тоже находитесь в таком корабле, считая его своим? Как вас встретят, после этой космической одиссеи на Земле? Ни как инопланетянина, даже если вы и ценнейший шпион землян?

- Своей логикой, вы приперли меня к стене. На первый взгляд это, действительно, выглядит странно. Но мы-то с вами понимаем, где бы человек ни находился, он везде остаётся человеком с его положительными и отрицательными чертами характера и непредсказуемыми помыслами.

- А так ли важно, оберегать неизменность внутренних, психических особенностей порочного общества? Может, хотя бы здесь, дать людям возможность свободно, как им хочется, поступать и думать? Или вы считаете, что «Разум» звездолёта хуже вас справится с обузданием тех, кто начнёт вредить ближним своим?

- Вы считаете, что присутствие службы безопасности на корабле излишне?

- А вы сами, что об этом думаете?

- Возможно, вы и правы. Во всяком случае, на начальном этапе этой экспедиции, мы нужны. Люди всегда нуждаются в наличии рамок и опеке. К тому же мы не знаем, с чем столкнемся при исследовании планет, особенно у других звёзд, и быть под защитой надежней, чем быть предоставленными сами себе.

- Люди не нуждаются в ограничениях, они за тысячелетия жизни в таких условиях, просто к ним привыкли. Вернее, их приучили к ним. Поэтому-то инициатива в нашем обществе была и есть наказуема. Как явление протеста, она и выступала, не как созидающая сила, а как разрушающая, но только для структуры властьимущих. Наличие человеческой опеки в любой форме, лишает человека ощущения свободы выбора.

- Вы хотите сказать, что вся история войн и бунтов на Земле, это последствия протестов, против властителей? И экономика здесь не причём? – Вмешался в разговор Мацудо, и мельком встретив его взгляд, Нина поняла, тот про неё знает всё, но хранит от других в тайне.

- А как же быть с общеизвестным, философским законом развития жизни, «отрицание – отрицания»? Вы замахнулись на саму основу существования биологической жизни? – Добавил туману Винтелле.

- Я ни на что не замахивалась. Но сама суть психологии человека сводится к познанию законов его мышления. Если всё развивается по законам природы, то почему законы мышления им должны противоречить? Не является ли такое положение дел, той точкой баланса, которую мы называем разумом? – Возразила Нина, уже не понимая, чего от неё хотят эти зубры психологи, если она перед ними и так открыта.

- Очень интересная мысль, - заключил Мацудо, и она вскоре забыла о его пронзительном взгляде.

– Познавать не познанное – не в этом ли смысл существования человека? Я это изречение, где-то уже встречал. Спорить с этим, бессмысленно. Вы правы, мы здесь находимся, именно с этой целью. Если «Разум» звездолёта вас выбрал, доставил на этот корабль вне конкурса, то я думаю, он в вас не ошибся. Вы та, кто вполне соответствует задачам нашей экспедиции, - подвёл Винтелле итог разговору, и обратился к Мацудо.

- Ну, что коллега, вы убедились, что мы, все здесь инопланетяне, и вы в том числе? А вот Лобова, даже здесь, в космосе мыслит земными мерками, хотя и не обычно, не по-людски широко.

- Я согласен. Если позволите, я откланяюсь, – с этими словами он встал из-за стола и, никого не удостаивая взглядом, направился к выходу.

Вслед за ним покинул застолье и Винтелле. Этот разговор проходил в процессе поздравительных и пожелательных тостов со стороны участников застолья. И не раз прерывался, для приёма горячительного и съестного. Уход заместителя главного навигатора и начальника службы безопасности, послужил сигналом для остальных участников застолья, что официальная часть его закончилась. Люди стали группироваться по интересам и знакомствам.

38.

Нина никак не могла вспомнить, о чём она сейчас разговаривала с главными руководителями, и не увидела в этом, ничего странного. В этот момент к ней и подошёл Чунь. И, не привычно смело для неё, стал осыпать комплементами относительно внешнего вида, хотя, что особенного могло быть в её внешности, будучи одетой в униформу.

Как и когда исчезли из ресторана Хуанита и Эльза, Нина не заметила, они опять не посчитали нужным, её поставить в известность. Пропал и Рой. Поэтому она долго в ресторане не оставалась, и с Чунем пошла к нему. Как выразился он, устроить ночь вечного прощания. Нина была не против того, чтобы заняться любовью, но что-то её сейчас к этому не располагало. Появилось чувство беспокойства, мешающее восприятию ощущений, без чего секс для неё терял смысл. Но Вон был настроен решительно. Он был ласков и настойчив, но только до того момента, пока они не оказались обнажёнными в постели.

Все было привычно, он целовал её, ласкал тело, она видела и ощущала телом его возбуждение, но как только нужно было начинать половой акт, возбуждение пропадало. Нина, понимая неудобство, какое испытывает он, была с ним ласкова, и от её прикосновений он снова возбуждался. Но, как только пытался войти в неё, из этого ничего не получалось.

После второй, безуспешной попытки Вон лёг на спину, сбитый с толку своей неспособностью, мысленно проклиная себя, молчал. Нина, испытывавшая уже истому, но не страсть, тоже устала от его безуспешных попыток. Чувствуя не реализованную тяжесть внутри себя, вдруг вспомнила пронзительный взгляд, но не поняла, чей и когда он вывернул её сознание наизнанку. Тяжесть внизу живота тут же исчезла, будто истомы и не бывало.

Она встала с постели и пошла в ванную. Принимая тёплый душ, уже не помнила о взгляде, а рассуждала о проблеме Вона. И быстро пришла к выводу, что все эти неудобства возникли от желания, сделать всё по привычке, без учёта внутренней потребности. Ещё вначале их встречи, она чувствовала некоторое равнодушие к сексу, поэтому и не смогла достичь оргазма, который вполне могла испытать и без ощущения мужского органа внутри себя. Один раз, ранее, она это испытала, но в этот раз такого не получилось. Она посчитала, что его неспособность возникла от внутреннего волнения, связанного с предстоящим расставанием. Может, не столько из-за расставания с ней, сколько из-за обуревавших его мыслей о предстоящей работе, реализация которой стала столь реальной. Обиды на него не было.

Когда она снова вернулась в спальню, то легла с Воном рядом, положила ему ладонь на рот, чтобы пресечь его попытки, потратить время на объяснения. Прижавшись телом к нему, быстро заснула.

Как ни странно, но он не почувствовал себя уязвленным, или неловко от своей неспособности, доставить женщине плотское наслаждение. Он пытался, пока она была в ванной, понять, что произошло, но потом бросил это занятие, ни одна толковая мысль в голову не приходила. Он был благодарен ей за то, что она не потребовала у него отчёта, и даже словом не уязвила, хотя все женщины, с кем он прежде имел половые контакты, в таких случаях не обходились без замечаний и язвительности по этому поводу. И когда он заметил, как она засопела во сне, последовал её примеру. Вскоре и он тихо засопел.

Вон в этот раз проснулся раньше Нины. Чувствуя себя взволнованным, не только от неизбежного расставания с ней, он понимал, что его немощность связана именно с таким волнением, причин которого до конца он не понимал. Он откинул одеяло, приподняв голову, посмотрел на белую, нежную кожу спящей женщины, и почувствовал некоторое плотское волнение, которое опять не отразилось на нём возбуждающе. Поэтому не стал будить Нину, ему за прошлые попытки, было стыдно. Встал с постели, накрыл её одеялом, и пошёл в ванную.

Много времени ему не потребовалось, чтобы понять причину, из-за которой он испытывает угрызения совести. Испытывал он их не перед Ниной, а перед своей женой и взрослыми детьми, которые были оставлены на Земле, как ему казалось раньше, навсегда. Теперь выходило, что он мог их увидеть снова. Он не ожидал, что это так сильно на нём скажется. Фактически, он уже предвидел встречу с родными людьми, и от этого ему вдвойне было неудобно перед Ниной, которую он считал, что любил. Может, даже больше, чем жену. Но любовь - любовью, а жизнь – жизнью. Не мог же он три десятка лет прожитых им с женой, за раз вычеркнуть их жизни. Он надеялся, что Нина, как самая умная женщина, встречавшаяся ему, поймёт его правильно, и обиды держать на него, не будет.

Вернувшись в комнату, где Нина продолжала безмятежно спать, облачился в униформу, уложил немногочисленные, личные вещи в ручной контейнер. Написав прощальную записку, положил на стол, и тихо вышел из уже не его каюты.

Погрузка постоянного экипажа и исследователей Солнечной системы в космокрейсер «Земля» и сопровождавшие его в этой деятельности космоэсминцы, началась. Проходила по-деловому, без суеты, по чётко отлаженной схеме, как вроде бы космонавты этим занимались много раз. И как это не выглядело бы странным, их никто, из остающихся в звездолёте, не провожал, будто это было, не какое-то глобальное событие, а будничное мероприятие. И это никого не смутило и не обеспокоило.

Чунь уже был в космокрейсере, когда Нина проснулась. Не увидев его, она безмятежно потянулась всем телом в тёплой постели. Полежав немного, отбросила одеяло, встала и пошла в ванную. Там хозяина каюты тоже не оказалось, и это ей показалось странным. Она вернулась в спальню и увидела на столике записку. Взяла её и прочитала.

«Любимая, я надеюсь, ты поймёшь меня правильно, и простишь. Я снова увижусь со своей семьей, у меня теперь будет такая возможность, и это для меня, оказывается, очень важно. Ты умная и красивая женщина, ты ещё встретишь того, кто будет для тебя более надёжной опорой, чем я, старик. Мне было стыдно, тебе это говорить лично, поэтому я сбежал, не разбудив тебя. Прости меня, и будь счастлива. Вон».

Странное дело, но Нина, прочитав записку, не только не расстроилась, а даже восприняла эту новость с облегчением. Что-что, а чувственных объяснений она терпеть не могла, это она знала точно, хотя и не знала почему, не имея на этот счёт личного опыта. Таковой, её реакция была, видимо потому, что она Вона, в общем-то, не любила. Хотя лучше него на звездолёте мужчины, для неё сейчас и не было.

«А Рой? Мне так и не удалось, лично принести ему извинения. Почему я чувствую себя перед ним виноватой? Ладно, на эту тему я уже размышляла, возвращаться к ней, нет смысла. Раз надо извиниться, значит, надо. И сейчас это сделать, самое время».

Она через «Ника» оставила на его личный информатор сообщение, которое хотела передать лично, но ответа, сразу не получила. Она понимала, что её информация, в суматохе посадки на космические корабли и расквартирование там, была заблокирована, как не первостепенная. Поэтому Рой должен был её получить, когда «Земля» покинет звездолёт, и тот тронется к системе звёзд альфа Кентавра. Тогда, возможно, он и захочет ей ответить. Нину, как и многих, остававшихся в «Мечте», охватило волнение от осознания того, что они расстаются, пусть и с лично не знакомыми, но с частью людей, объединенных единой, вселенской целью.

Когда она оделась и покинула каюту, то «Ник» ущипнул её за руку. На связи был Чунь, который всё же пожелал ей счастливого пути и заверил, что будет её любить всю оставшуюся жизнь, но видеться больше с ней, не сможет. Нина его, как смогла, успокоила, и тоже пожелала удачной работы и личного счастья. Так завершился их скоротечный, но памятный роман.

Вскоре на связь с ней вышел и Рой. Тот довольно сухо поблагодарил за пожелание удачи, и в свою очередь, пожелал удачи и ей, так официально, что она пожалела, что побеспокоила его. Нине стало понятно, что его гордыня не позволила заметить в ней, любящую его женщину. Он быстро отключился, дав понять, что она была в его жизни только одним, из числа многих, эпизодом, не более того. Это её немного разозлило, но и успокоила душу. Она поняла, что больше забивать голову мыслями о нём, не стоило. И вскоре успокоилась окончательно.

Не прошло и часа, как космокрейсер «Земля», приняв на борт всех членов первой субэкспедиции, в сопровождении космоэсминцев «Меркурий» и «Венера» покинул звездолёт. Со стороны это выглядело гораздо эффектней, но и изнутри, тоже впечатляло тех, кто наблюдал процесс через прозрачный корпус звездолёта, всё время сиявшего серебристым, не ярким светом. Как и те космоаппараты, что покидали его. Это был - парад, и все себя вели соответственно, как на параде, оставив на время все свои дела.

Космоэсминцы быстро исчезли из поля зрения наблюдателей. А космический крейсер «Земля» ещё долго был виден, когда по звездолёту прошло сообщение, что «Мечта» начинает полёт к звёздной системе альфа Кентавра, со скоростью в сто тысяч километров в секунду. Такую скорость планировалось поддерживать несколько дней, пока группа астрофизиков будет изучать проблему скрытой массы в космическом пространстве, на достаточном удалении от Солнца. А затем звездолёт должен, ускоряясь, достичь скорости света прежде, чем биочеловеческий экипаж надолго уйдёт в небытие.

Не сразу астронавтам звездолёта стало понятно, что не космокрейсер «Земля» с его спутниками удалялся от них. А звездолёт покидал Солнечную систему. Именно они, астронавты «Мечты» направлялись в долгий путь, покидая всех, кто тут оставался. А «Земля», заполненная уже не астронавтами, не исследователями звёзд, а космонавтами, исследователями планет и околосолнечного пространства, оставалась в ареале космоса родной, постылой планеты.

Не желая, находиться в такой момент в своей каюте одна, Нина направилась в центр управления звездолёта, куда, как пилот первого космокатера всегда имела доступ. Её беспрепятственно пропускали на всех постах охраны. Когда точно звездолёт начал ускоряющееся движение, никто не почувствовал, но все обратили внимание, на появившуюся медлительность в своих движениях и мыслях. И визуально, было заметно, как Солнце, прекрасно видимое сквозь фильтры прозрачной оболочки звездолёта, постепенно стало из большого шарика, превращаться в маленький. И, хотя и не скоро, но превратилось в яркую точку.

Нина, не будучи более обременённой решением личных проблем, только теперь вспомнила, что Эльза так с ней и не попрощалась. Видимо, и она понимала, что никакими подругами они, по сути, и не были.

- Привет, ты на меня не обижаешься? - Услышала она виноватый голос Хуаниты у себя за спиной.

От неожиданности Нина слегка вздрогнула, но неописуемо обрадовалась появлению единственной, настоящей подруги, однако, из-за охватившей её вялости и невесомости тела и в теле, этого не проявила.

- Всё хорошо, Хуана, единственная ты моя. Как же я тебя люблю, - и она развела руки для объятий.

Хуанита, как и всегда, прильнула к её телу. На этот раз это было как-то медленно и растянуто, да и разговорчивой, её уже нельзя было назвать.

- У тебя всё хорошо? Что Марк? – Забеспокоилась Нина из-за необычно вялого состояния подруги.

- Всё хорошо, Нинуша. Только спать, страшно хочу. Марк пропадает на пункте слежения за полётом. Он же большой начальник. Надеюсь, он там жив и здоров, и не такой вялый, как я тут. Не понимаю, что меня так разморило, это же не последствия постельной любви. А? - Плаксиво пожаловалась та на то, чему можно только радоваться, а не сожалеть.

- Конечно, не это. Во всём виновата непостижимая для биологических форм жизни скорость. Мы летим прочь от Солнца. Вот отсюда и вялость, и не только у тебя. Ещё немного понаблюдаем за космосом Солнечной системы, и я уложу тебя в кроватку. Вроде такое уникальное событие, а ни никакого этому соответствующего волнения, я не испытываю. Странно. А ты испытываешь волнение по этому поводу? - Спросила Нина полусонную подругу.

- Испытываю, но как-то вяло, - ответила та.

Так, держа друг друга в объятиях, они глядели на усыпанное звёздами, не знакомое небо южного полушария Солнечной системы, которое раньше Нина, жившая в северном полушарии, не наблюдала.

Она не сразу обратила внимание на то, что Хуанита мирно, стоя спит в её объятиях, потому что не чувствовала её веса. И сама ощутила какую-то необычайную легкость в себе. Хотя собственная гравитация в космическом корабле была, но она в этот раз не очень ощущалась. Всё вокруг стало невесомым, хотя и находилось на своих местах, без всяких, видимых изменений. Отнести Хуаниту в каюту на руках, ей не составило труда. Хотя сама эта процедура заняла больше времени, чем раньше. Если бы она сообразила, воспользоваться транспортной доской, вообще проблем не испытала бы, но не сообразила, мыслим стали вязкими. Уложив её в постель, осталась с ней, не имея сил двигаться. Когда, и как заснула, не заметила.

Земля, родная, многострадальная планета для биочеловечества, о трудностях жизни на которой, многие астронавты за те дни, что провели в космосе, уже стали забывать, вскоре исчезла из поля зрения шести с половиной тысяч человек экипажа звездолёта. Растаяла в черноте окружающего космоса. И на то, что она там ещё есть, указывала постепенно тускнеющая, белая точка Солнца, уже трудно отличимая от таких же, ярких точек на фоне чёрного пространства.

Тех, кто бы сожалел об этом расставании, в звездолёте не оказалось, а вот радовалось этому большинство астронавтов. Но лишь пока не погрузились в небытие, добровольно обрекая себя на физическую смерть, по сути, это и не поняв.

Новый, неведомый, непредсказуемый этап в путешествии «Мечты» по просторам космоса, начался.

«Не нравится мне всё это. Они потеряли инстинкт самосохранения».

«Они, всё ещё биолюди, и пока разумны. Пусть вкусят прелести неведомого. Главное, что чувство страха им ещё ведомо. Процесс пошёл, и они уже не представители человечества».

«Нашёл свою утрату, Хранитель Бытия?»

«Искать утраченное, смысла нет. Дозволь мне, осмотреться в сих чертогах, Хранитель Света. Возможно, зародилась тут иная жизни, суть которой не вынудит меня, всё тут стереть».

«Дерзай, но соблюдай нейтралитет по отношению к формам бытия Хранителей иных, не вашей Сути».

Книга «Другое»

Начата - в июле 2001,

переделана - 8 2004, 11 2006, 10 2008, 12 2009,

12 2010,

завершена - в декабре 2013.

Число страниц книги - 256,

страниц ареала Земля - 734,

страниц «Мечта» (книга третья) - 734.

Дата добавления: 2015-07-25