Давление со стороны американского и немецкого прави­тельства на Испанию

Четырнадцатого марта Раджнишу пообещали визу в Испанию, но семнадцато­го марта ему отказали после того, как американское и немецкое правительства передали испанцам досье на Раджниша.

В Испании было принято решение на уровне парламента, на уровне заседания ка­бинета министров, пустить меня в страну. Но вопрос стоял в том, кто подпишет бумаги на постоянный вид на жительство? В кабинете министров никто не был готов к этому. Они сказали: «Мы хотим пустить его в страну, у нас нет ничего про­тив него, но мы не хотим подставлять свою шею из-за него под плаху, если завтра что-то пойдет не так, как планировалось, человек, который подписал, окажется ви­новатым».

Правительство Испании раздумывало один месяц, разрешать мне въезд в Испа­нию или нет. У них расположены ядерные базы американских ВВС, они члены НАТО, премьер министр стал премьер министром из-за того, что пообещал всем испанцам, что он постарается вывести Испанию из НАТО, и что он уберет из Ис­пании американские военные базы.

Испанцы проголосовали за этого человека из-за этого, просто потому, что он по­обещал прогнать американцев из Испании, и вывести ее из НАТО. Прошло два года, и люди начали спрашивать его: «Что случилось? Вы не выводите нашу стра­ну из НАТО, и американские базы также не покидают территорию Испании!»

После того, как премьер министр пришел к власти, прошло два года, до этого он не был политиком, но эти два года у власти превратили его в политика. Он сказал: «Два года власти привели к тому, что мои представления изменились, мы останем­ся в НАТО, и американские базы останутся в Испании».

Это было такое предательство, что испанцы потребовали организовать референ­дум по этому поводу. Но премьер министр оказался бюрократом, все правительст­во оказалось бюрократическим, они все теперь выступают за НАТО, и за амери­канские базы в Испании. Молодежь Испании все равно голосует против них, сорок пять процентов испанцев голосуют против НАТО. Но правительство, используя свои рычаги, могло подтасовать результаты голосования.

Если у этого человека есть достоинство, он бы ушел в отставку, потому что его выбрали только по этой причине. Его не выбирали лично, выбирали его програм­му, и после того, как он отказался от своей программы, он должен был немедленно уйти в отставку. Но политики такие бесстыжие, у них нет достоинства, нет чести, нет самоуважения.

Он хотел, чтобы я остался в Испании, но трудность была в Американском давле­нии. Он откладывал один месяц. Он сообщил мне, что я не должен рассказывать о том, что Испания пригласила меня, что королевская семья, премьер министр стра­ны, президент и кабинет министров обещали встречать меня с почетом в аэропорту и принимать как официального гостя страны. Да, они приглашали меня так, но ска­зали, что сообщат время и дату приезда.

Но постепенно время шло, он увидел, что сорок пять процентов испанцев могут проголосовать против него, и тогда он понял, что опасно приглашать такого чело­века, как я в страну, потому что я воздействую на молодежь.

Парламент принял решение принять меня как почетного гостя, кабинет минист­ров решил принять меня, как почетного гостя, но потом премьер министр сообщил мне, что это будет невозможно, с политической точки зрения это вызывает опреде­ленные сложности.

Я знаю, в чем были сложности, сложности начались после референдума. Я каж­дый день говорил Джону, что если нужно принять какое-то решение, его нужно принимать до начала референдума. После референдума надежд больше не было, потому что после того, как премьер министр поймет, сколько человек могут прого­лосовать против него, он не сможет быть достаточно мужественным для того, что­бы пригласить человека, который может воздействовать на его избирателей отри­цательно.

Вот чего он боялся, и теперь практически весь мир охвачен этим страхом, каждая страна охвачена этим странным страхом.

Один человек в Испании, известный писатель, очень интересовался мной, потому что прочитал несколько моих книг, которые были переведены на испанский язык. Он трудился один месяц, ждал, пока я поеду в Испанию, он хорошо известен по всей Испании, уважаем, даже политики уважают его. Он разговаривал с президен­том, с премьер министром, с членами королевской семьи, они все хотели, чтобы я приехал в страну. Письма из Америки и Германии, Греции и Италии сделали свое дело...

Вчера он сообщил мне: «Теперь все усложнилось. Сам президент сказал мне: не принимай в этом участия. Это очень опасный человек. Твоя связь с этим человеком может принести тебе сложности, держись в стороне от этого дела, и не упоминай его имени!»

Он спросил у президента: «Какую опасность он представляет?»

Тот ответил: «Не спрашивай. Это очень опасная ситуация».

Потом пришло письмо от немецкого правительства, в котором сообщалось, что три преступника путешествуют вместе со мной. Они упомянули моего секретаря: Хасью, и сказали еще: «Мы не имеем ничего против Раджниша, но немецкое пра­вительство настаивает, чтобы мы не пускали трех преступников, которые путеше­ствуют вместе с ним!»

У них спросили: «Но кто эти три преступника? И какие преступления они совер­шили?» После настойчивых расспросов, мы узнали только, что среди них был один немец, один канадец и один американец. Это достаточно странно, потому что сре­ди путешествующих со мной не было вообще немцев. Так что одна треть инфор­мации уже была заведомо ложной, со мной было несколько американцев, но среди них не было никаких преступников, и никто их них не мог вспомнить, что совер­шил хотя бы одно преступление. Один был канадец, но он был в шоке, когда ус­лышал о том, что он преступник. Против него не было выдвинуто никаких обвине­ний.

Всего несколько дней назад я узнал о том, что американцы решили передать мое имя в списки розыска Интерпола, международной полиции. Теперь я стал между­народным преступником, которого разыскивают.

Я не от кого не прячусь, но сделано это было для того, чтобы все правительства были настроены против меня. Я не совершил никакого преступления, но любое правительство, видя мое имя в списке разыскиваемых преступников, будет реаги­ровать адекватно, не давая мне визы в страну. Интерпол тут не может ничего поде­лать, потому что я ничего преступного не совершал лично. Но мое имя в списке — достаточный фактор для того, чтобы воздействовать на правительства других стран, потому что я теперь считаюсь международным преступником.

Я помогал людям становиться львами вместо того, чтобы быть овцами, и если это считается преступлением, то я — преступник. Если помогать людям быть людьми, а не христианами, иудеями, индуистами считается преступлением, то я — преступ­ник. Все религии согласятся с этим, потому что никто не хочет, чтобы овца убегала с пастбища. Я вор в этом случае.

Ни одна страна не хочет отказаться от национальности, а я критикую националь­ный признак, потому что это одна из самых худших вещей, которая случалась в мире. Я хочу, чтобы мир был лишен национальностей. Национальность не стоит восхвалять, это причина войн, всего кровопролития. Естественно все нации согла­сятся с тем, что я преступник.

Восемнадцатого марта самолет Раджниша приземляется в Мадриде, и его окру­жает национальная гвардия. Консул Уругвая тем временем ставит штамп в паспор­те Ош и его спутников, разрешая им въезд в Уругвай. Потом Раджниш вылетает в Сенегал, Дакку, где он останавливается на ночь в отеле. В тот же день Европей­ский парламент обсуждает вопрос о запрете Раджнишу въезда во все страны ЕЭС.

Я сказал на Крите: «Если вы не разрешите мне въезжать, я буду жить прямо в са­молете». И тогда они сразу начали решать вопрос о запрете мне приземляться в аэропортах Европы.

Я действительно наслаждался тем, какую реакцию у них я вызвал, хотя у меня не было никакой власти. Я только вскользь сказал такую фразу, и мгновенно Евро­пейский парламент принял резолюцию, которую вскоре должен был обсуждать на совместном голосовании. Эта резолюция гласила о том, что я не могу приземляться ни в одном аэропорту в Европе.

Такие страны, как Багамы, и другие страны, еще несколько островов около Пана­мы, я даже не слышал их названия, откликнулись на эти события, и их парламенты начали тоже обсуждать вопрос аналогичного запрета: я не имел права приземлять­ся в их аэропортах.

Сегодня Ананда сообщил мне, что Венесуэла, а я никогда не думал об этом, при­няла решение, согласно которому я не имею права въезжать в их страну.

Европейский парламент принял решение запретить мне въезд в страны Европы, причем принял он это решение относительно всех стран Европы, а не какой-то от­дельной страны.

Они не имели ничего против меня, но мои идеи казались им более опасными, чем ядерное оружие. Посмотрите какие события происходят в мире: сумасшедший американец бомбит Ливию, взрывается русская атомная электростанция в Черно­быле, в парламент всей Европы обсуждает вопрос запрета моего въезда в страны Европы. Это просто уникальное событие.

Немцы позволяют въезжать к себе всем террористам, скинхедам, панкам, и вся­ким другим идиотам, они позволили им провести мировую конференцию в Герма­нии. Все эти люди изготавливают бомбы, сеют повсюду ужас, убивают людей. Им они позволили всем приехать в Германию. Но мне они въехать не разрешили.

Вы видите, как устроен их ум: я считаюсь более опасным, чем все эти террори­сты. Они проводят всемирную конференцию. Нет, они не боятся террористов, у них большая армия для того, чтобы справиться с ними, достаточно оружия. Но они боятся безоружного человека, который просто учит людей любить, быть молчали­выми, и быть блаженными.

Вы видите, что это блаженство более опасно с точки зрения всех этих людей, ти­шина более опасна, медитация более опасна, чем терроризм.

Вчера один немецкий суд принял решение, что немецкое правительство ошибоч­но провозгласило меня опасным.

В суде велась битва между немецкими саньясинами и немецким правительством, немецкое правительство пыталось доказать, что я — человек опасный. Но они смог­ли доказать только то, что я могу оказаться опасным человеком. Судья был хоро­шим, умным. Он сказал: «Это можно сказать о каждом человеке, любой может ока­заться опасным, но у нас нет никаких доказательств того, что этот человек дейст­вительно опасен. На каком основании вы предсказываете будущее? Это только ва­ши домыслы!» И суд принял решение запретить немецкому правительству исполь­зовать такие выражения относительно меня, или в отношении моих последовате­лей, говорить, что они опасны, и что мы представители культа.

Усилия правительства, направленные на то, чтобы доказать, что мы — опасны, просто потому, что мы можем оказаться опасными, но каким образом мы можем оказаться опасными? Может быть, мы будем производить ядерное оружие? Они не могут сказать этого о нас. Они боятся другого, но если они скажут — чего боятся, это раскроет их замысел, и это не поможет им никак.

Они боятся того, что я могу оказывать влияние на молодежь, и они не могут это­му помешать. Их философии мертвы, их теологии мертвы, их церкви — это могилы, их священники и Папы — это просто трупы прошлого. Они не могут представить никаких доводов, для нового века, для нового человека.

В таком странном мире я живу. Несколько дней назад, немецкий суд принял ре­шение в мою пользу, против правительства, но судья так и не смог понять мой подход к жизни. Правительство пыталось доказать, что я не религиозный, потому что я сам сказал, что религия мертва, я сам сказал, что я не серьезный человек, а судья сказал: «Эти слова были сказаны на пресс-конференциях, и к ним не стоит относиться серьезно. Мы не знаем, в каком контексте они были сказаны. Нужно брать на рассмотрение только высказывания из его книг. Я считаю его религиоз­ным, и считаю его учение также религиозным. Все, что он делает, и все, что он го­ворит — это серьезный труд!»

Несмотря на то, что мы выиграли это дело, судья не мог этого понять, и прави­тельство также не смогло понять.

Вы будете удивлены, но меня обсуждали в парламенте тех стран, в которых я даже не был, даже в парламентах тех стран, в которые ни разу не ездил ни один саньясин, как будто бы я представляю для них самую большую мировую пробле­му. Они столкнулись с третьей мировой войной в моем лице.

Важно отметить: они признали, что если позволят мне учить дальше, их гнилые общества начнут разрушаться. Я буду продолжать, они не могут помешать мне. Я найду способ. Теперь более, чем когда-либо, я найду доводы против них и раскрою всю подноготную тех правительств, которые не давали мне возможности говорить с моими последователями.

Конечно мои последователи со мной. Теперь мы встали на тропу войны, и в каж­дой стране саньясины должны ходить в суды и бороться с правительствами тех стран, мы вызовем всемирный хаос. Я просто жду, когда придет время. После того, как мы остановимся в каком-то месте, мы будем бороться с каждым правительст­вом, которое показало себя с такой отвратительной стороны. И мы определенно по­бедим.

Вы удивитесь, когда узнаете, что даже многие адвокаты выступают на нашей стороне. Один самый лучший адвокат Германии спросил моего разрешения пред­ставлять мою сторону в суде, потому что он считал, что решение немецкого прави­тельства выступало вразрез с конституцией, и адвокат считал, что это сделает его имя всемирно известным.

Другой адвокат, тоже один из самых лучших испанских адвокатов, ждал моего знака. Он тоже хотел судиться с правительством от моего имени. Он сказал: «Это пустяки, я выигрывал и не такие дела, у правительства нет ничего против вас. Все их слова — это полная чушь, без доказательств, они пытаются обвинить вас в укло­нении от налогов». Само индийское правительство может доказать, что я никогда не уклонялся от уплаты налогов, ни в Индии, ни в Америке, нигде в другом месте.

Мы будем бороться. Это будет радостным событием. Я попросил их подождать несколько дней, нужно пока где-то остановиться, иначе нам будет сложно, все страны боятся, что саньясины могут настроить население против политиков, про­тив правительства. После того, как однажды мы начнем бороться во всем мире, это принесет нам радость.

Саньясины протестуют из-за того, что это решение выступает вразрез с консти­туцией Германии, выступает против немецкого закона. И еще не было ни одного прецедента такого рода раньше. Не только в Германии, но во всем мире не было такого примера, чтобы человеку запрещали въезжать в страну просто так, если он даже ни разу еще не был в вашей стране. Как судья может решить, что вы опас­ны?

И тогда саньясины попросили пятьсот известных во всем мире представителей интеллигенции: профессоров, ученых, поэтов, художников, танцоров, актеров вы­ступить в мою защиту. Пока они собрали пятьдесят писем, в которых откровенно высказывается поддержка, и против беззаконного решения правительства.

Саньясины получили также несколько писем, в которых поддерживается прави­тельство. Некоторые строки в них настолько великолепны, что они высылают мне их. Один протестантский священник поддержал правительство, он думал, что я — католик, а Германию нужно спасать от католичества.

Этот страх показывает глубокие сомнения. Он просто не уверен в протестантской теологии, он боится, что кто-то сделает отверстия в шарике его веры.

Шестьдесят пять известных людей в Италии, известные во всем мире, которые сделали большой вклад в развитие всего человечества в какой-то области, вырази­ли свой протест: «Почему ему не разрешают въезд в Европу?»

То, что происходит в Италии, будет происходить также в Германии, в Греции, в Англии, в Испании. Это будет происходить повсюду. Саньясины должны вызвать во всем мире бурю протеста против противоправного решения правительств Евро­пейских государств, собрать письма, подписанные всеми знаменитостями: писате­лями, музыкантами, скульпторами, танцорами, актерами, директорами, представи­телями разных областей, теми, кто сделал свой вклад в развитие мира.

Соберите сначала их письма протеста, в каждой стране, после чего пошлите их в ООН, все письма протеста, собранные вместе из всех стран. Теперь дело касается не только одной страны, но всех европейских стран, потому что европейский пар­ламент принял решение не пускать меня в страны Европы, и нельзя поэтому ре­шать вопрос на уровне одной отдельной страны.

Я стал представителем интеллигенции всего мира, всех творческих, талантливых людей.

Это моя страна. Мои саньясины должны отправиться в ООН, потому что это про­сто отвратительное решение с их стороны.

Дата добавления: 2015-07-25