Выдержка из «Руководства для только что восставших из мертвых».

- Черт! Как ты это делаешь? – взвизгнула я, и, обернувшись, обнаружила Габриеля во всем его мрачном великолепии прямо за своей спиной. - Почему я не почувствовала тебя, не учуяла или еще что-нибудь в этом роде?

- Я двигаюсь быстрее, чем твои неоперившиеся чувства способны засечь, - ответил он, открывая дверь и жестом приглашая войти. – Со временем ты станешь более восприимчивой ко мне.

Я предпочла не отвечать на это заявление и, расправив плечи, шагнула в холл, оформленный в серо-синей гамме. Габриель шел следом, почти касаясь меня. Его пальцы замерли всего в каких-то миллиметрах от моих рук, направляя меня в сторону комнаты.

- Я починил твою машину, - обронил он, бросив мне ключи, которые до этого выловил из нефритовой чаши, стоявшей на небольшом столике из клена.

Я поймала их и с любопытством уставилась на него.

- Ты починил мою машину?

- Я больше века топчу эту землю. Походу, мне удалось обзавестись кое-какими навыками, - заявил он, прежде чем неохотно добавить, - и один из них - это умение найти хорошего механика.

Ухмыляясь, я прислонилась к стене.

- А я-то уже было купилась.

- Я следил за ходом работ, - гнул свое Габриель. Он был просто восхитителен, когда вот так дулся и возмущался. – Эта машина была настоящей смертельной ловушкой…

- Эта машина - классика.

- Классика со сдохшими тормозами, изъеденным грызунами бензопроводом, и карбюратором, залатанным клейкой лентой, - сказал он. – Понятия не имею, что означает хоть что-то из вышеперечисленного, но мой механик признался, что не смог определить причину поломки твоей машины, потому что было бы намного легче выяснить, из-за чего она поломаться не могла.

- Ладно, признаю, что была слегка безалаберна по части автомобильного ремонта, - защищаясь, сказала я. - И не стоило позволять ученику средней школы ремонтировать мой карбюратор. Но это еще не значит, что ты должен был делать для меня что-то подобное. Я чувствую себя обязанной.

- Это не входило в мои намерения. Мне нравится думать, что я сделал что-то хорошее для тебя, Джейн. Я уже довольно давно не испытывал побуждения сделать что-то подобное для женщины. И подумал, что ты скорее уж оценишь возвращение своей транспортной независимости, чем букеты и поэзию.

Я улыбнулась, и ободренный Габриель шагнул ко мне.

- Спасибо. То есть, это, конечно, не сонет, но действительно… погоди. Нет, - сказала я, удерживая его на расстоянии. - Я все еще сердита на тебя. И довольно сильно. Насчет той девушки в моем доме, Андрэа. Ты не имел никого права это делать. Тебе хотя бы в голову приходило, что ты не имел никакого права это делать?

Совершенно невпечатленный вспышкой моего гнева, он ответил:

- Тебе был нужен кто-то опытный, чтобы помочь пройти через первое кормление от живого существа.

Я ткнула Габриеля пальцем в грудь, заставляя его попятиться в гостиную.

- Так почему ты просто не подослал ко мне проститутку? Черт побери, что же не заснял все происходящее на пленку? Мог бы толкнуть ее в шоу «Безбашенные вампирши»[1].

Он улыбнулся своей «ты забавляешь меня, жалкое создание» улыбкой.

- Джейн, твоя невинность – это одна из тех многих вещей, которые делают тебя настолько интересной. И меня ранит тот факт, что ты могла даже подумать обо мне нечто подобное.

- Прежде всего, я не настолько уж и невинна. Когда мне было восемь, я украла в супермаркете «Вулворс»[2] блеск для губ от «Бонни Белл». Вот так-то. И, во-вторых, почему тебя так интересует, кого и что я ем? – наседала я, снова ткнув его пальцем. - И если опять заведешь эту «Я – твой сир» волынку, то придется тебе призвать свою вампирскую суперсилу, чтобы вытащить ботинок сорокового размера из собственной задницы.

- И хотя это довольно занимательный мысленный образ, но прозвучал он уж очень вульгарно, - заметил Габриель. – А теперь, пожалуйста, сядь.

Я шлепнулась на удобную, обитую тисненой кожей, кушетку цвета старого вина. Несмотря на по-настоящему летнюю жару, в камине танцевали языки пламени, создавая ощущение уюта. Даже в состоянии праведного негодования, я наслаждалась ощущением теплого света на лице. У меня не было возможности оценить превосходство гостиной Габриеля в прошлый раз, когда ломилась к свободе. Комната была столь же уютной и прекрасно обставленной, как и спальня. Натертые, медового цвета деревянные полы, толстый сине-бордовый ковер, глубокие, но легкие диваны и стулья. Эта комната, определенно, была из разряда сырно-винных[3].

Видя, что мое настроение смягчилось до состояния чуть слабее глубокого расстройства, Габриель улыбнулся, блеснув клыками в свете каминного пламени. Он уселся рядом, но не слишком близко, давая мне ровно столько свободного пространства, чтобы я чувствовала себя удобно, но при этом отчетливо сознавала, что он может дотронуться для меня в любой момент.

- Ну, так как прошел твой день?

- Довольно суматошно, - призналась я. - Выпила немного искусственной крови на завтрак; поговорила со своей мертвой тетей; попыталась - и не смогла – открыться родителям; обнаружила в себе удручающее отвращение к твердой пище; получила несколько ножевых ранений от лучшего друга; проверила кучу способов, которыми не могу умереть; сходила в продуктовый магазин; присосалась к шее живого человека – при том, что зарекалась никогда этого не делать. Ну, ты знаешь, обычные, повседневные дела, - засмеялась я слишком уж пронзительно. Как будто снова была «под мухой». Ну зашибись.

- Не беспокойся о своих родителях, - утешил он. - Они показались мне очень приятными людьми, когда мы разговаривали по телефону. В конце концов, ты найдешь способ рассказать им. Я мог бы сделать это вместо тебя, если хочешь.

- Спасибо, но не думаю, что это поможет, - возразила я. - Кажется, они не помнят, о чем вы разговаривали. Но есть крошечная проблема с моей мамой, одержимой желанием увидеть тебя гостем на нашем воскресном обеде.

- Она меня запомнила? - Серые глаза Габриеля расширились.

- Ты недооцениваешь остроту ума матери, имеющей незамужнюю дочь, - кивнула я с мудрым видом. – У нее сохранилось смутное ощущение «бесхозного» мужчины.

- Невероятно, - заметил он.

- Это - биологический императив[4], – усмехнулась я. – Стирание памяти по телефону, очень впечатляет, между прочим.

- Делаю, что могу. Я никогда прежде не пробовал этого на матерях. В следующий раз надо будет лучше сконцентрироваться.

- А вообще-то, как часто ты планируешь стирать память моей матери?

- Полагаю, это зависит от тебя, – негромко рассмеялся он, и, потянувшись, обернул локон моих волос вокруг пальца. - Я рад, что ты пришла. Надеялся увидеть тебя сегодня вечером, но понимал, что тебе, вероятно, потребуется немного личного пространства. Хотел позвонить, но чувствую себя … неуклюжим, когда дело касается тебя.

- «Неуклюжий» - очень точное слово, - согласилась я. - Так я заставляю тебя нервничать?

- Не то, чтобы нервничать, - возразил Габриель. – Просто сбиваешь с толку.

Я выгнула брови и медленно придвинулась к нему чуть поближе.

- Сбивать с толку - это даже лучше.

Взяв его руку, я сжала ее в своей.

- Послушай, та жизнь, которую я вела до встречи с тобой, была не так чтобы очень, но я могла примириться с ней. Я могла бы прожить так целую вечность. А сейчас оказывается, что я и буду жить целую вечность, вот только это жизнь, к которой я совершенно не готова. Я никогда не оставалась без плана, понимаешь? Никогда прежде не была без цели, поставленной задачи или просто причины встать утром с кровати. А теперь, я даже утром не встаю. Не стану лгать, я просто в ужасе.

Габриель уставился на меня с пристальностью, лишающей присутствия духа и, ну, в общем, гипнотизирующей. Чувствуя навязчивую потребность заполнить наметившийся пробел в разговоре, я вывалила на него весь ворох тех вопросов, которые мне до смерти хотелось задать. Полагаю, что после всей этой «ты послал случайную незнакомку в мой дом» фигни, мне задолжали кое-какие ответы.

- Чем ты занимаешься целыми днями, в смысле ночами? У тебя есть работа? Как так получилось, что я прожила в Холлоу всю свою жизнь, и даже не слышала о тебе? Ты питаешься от живых… мы называем их «жертвами»? Питаешься от Андрэа? Или пьешь искусственную кровь? И еще, где можно достать те светонепроницаемые шторы?

Какое-то время он обдумывал мою пламенную речь, после чего неторопливо произнес:

- Я знаю, у тебя есть вопросы.

Я улыбнулась, наслаждаясь таким непривычным для себя чувством самодовольства.

- Да, именно поэтому я их только что и задала.

Он издал звук, который я могла бы описать лишь, как сделанный при помощи носа намек не задаваться.

- Ну что ж, ладно, у меня нет работы. Я живу за счет прибыли от различных инвестиций, сделанных за все эти годы. Сам решаю, чем занять свое время и приложил массу усилий, чтобы не «светиться» перед людьми. Я провел ряд эффективных мер в отношении местных представителей власти для пущей уверенности, что ни транспорт, ни общественный интерес и близко не подберуться к моим владениям. Но теперь, когда люди приспосабливаются к нашему соседству, кажется разумным для вампиров восстановить былые связи. И еще есть некоторые вещи в человеческом обществе, по которым я скучаю.

- Апплитини[5]?

Габриель нахмурился, впрочем, не выглядя сердитым.

- Ну, ты же был в «Шенаниганс», - пожала плечами я.

Он хохотнул.

- А ты совсем не так проста.

- Спасибо.

Он улыбался мне, и я решила, что сейчас самое время спросить.

- Твои отношения с Андрэа – это часть «восстановления былых связей» с человеческим обществом?

- У меня нет отношений с Андрэа, - возразил он. – Мы познакомились спустя чуть больше года после ее переезда в Хаф-Мун Холлоу. Я представил ее некоторым своим знакомым. Я восхищаюсь и уважаю Андрэа. Она – мой друг. Но мы решили, что мне больше не стоит питаться от нее, чтобы избежать … недоразумений.

Ну просто «Мелроуз Плейс»[6] с клыками.

- Иногда я действительно питаюсь от добровольных поставщиков крови, - продолжил Габриель. – Также время от времени могу выпить бутылку искусственной или донорской крови. Предпочитаю донорскую. А светонепроницаемые портьеры можно купить в «Кровати, ванной и прочем»[7].

Тут-то можно было бы и остановиться, но я наслаждалась моментом власти.

- Кто превратил тебя в вампира? – спросила я.

Выражение его лица стало пресным, как хлебный пудинг.

- Обсудим это в другой раз.

- Скольких вампиров ты обратил?

- Троих, включая тебя, - ответил он.

- Что случилось с двумя другими?

- Обсудим это в другой раз.

Я нахмурилась.

- Ты тренируешь свою скрытность, или она выходит сама собой?

- Сама собой, - отозвался Габриель. Поднявшись со своего места, он предложил мне протянутую руку. – Пойдем.

Он вывел меня на крыльцо, где мы и остановились, впитывая в себя звуки ночи. Габриель встал за моей спиной, ладонями закрыв мне глаза. Его губы шевельнулись у моего уха.

- Ты - ночь.

- Я - ночь, - повторила я.

- Ты - ночь.

Я задрала голову, посылая ему вопросительный взгляд.

- Я что, и правда - ночь?

- Джейн!

- Почему так получается, что когда ты произносишь мое имя, оно звучит как брань? - спросила я, разворачиваясь к нему.

Он вздохнул и повернул меня обратно, лицом к лужайке.

- Помолчи, пожалуйста.

Я хихикнула, стукнувшись затылком о его подбородок. Габриель снова втянул в себя запах моих волос – действие, которое я решила оставить без комментариев. Повернувшись к нему лицом, я оказалась нос к носу со своим Сиром. У него был тот же сердитый взгляд, который обычно появлялся у миссис Труман, когда она застукивала меня за передачей записок во время урока математики в третьем классе. Я опять хихикнула, что уже превращалось в раздражающую привычку.

- Прости, мне сложно приноровиться ко всем этим вампирским заморочкам в стиле Йоды[8]. Я не сижу и не хлопаю в ладоши самой себе за успехи во внутреннем самопознании. Не прочитала ни единой книги из серии «Куриный бульон для души»[9] и, с божьей помощью, мне никогда и не придется. Я предпочитаю смотреть на всю картину в целом. И если мне в ней что-то не нравится, то я или меняю это или парализована страхом перед надвигающимися переменами, что случается гораздо чаще. Это – единственное, в чем проявляется сложность моей натуры.

- Я бы так не сказал, - заявил он, снова поворачивая меня к покрытой мраком лужайке. - Ты становишься все сложнее и сложнее с каждым словом, покидающим твой рот. Пришло время увидеть картину в маленьких кусочках, Джейн. Каждую травинку. Кваканье каждой лягушки. Аромат жимолости. Позволь каждому из этих элементов заполнить тебя, пока не сможешь увидеть весь пейзаж перед тобой, не открывая глаз. Почувствуй, как бьется сердце каждого животного, бегущего по земле. Сосредоточься на токе его крови, пульсе в его венах. Не зацикливайся на добыче, находящейся ближе остальных или на той, что легче поймать, найди нужное животное. Подходящего размера и скорости. Сфокусируй каждый фибр мышечной массы на этом существе, и прикажи телу действовать.

Я чувствовала, что сейчас не самый подходящий момент сказать Габриелю, что это именно то, что сказал бы Йода (в несколько менее верном, с точки зрения грамматики, произношении), так что просто сосредоточилась на звуках ночи. Это было похоже на смесь ночного видения и инфракрасной камеры, с переливами цвета и пульсирующим теплом. Я отрешила разум от хладнокровных существ, лягушек и змей, ибо моя смелость в кулинарных изысках не заходит так далеко. Я почувствовала койотов, а в чаще деревьев увидела оленя с ветвистыми рогами. Но, учитывая мой недавний опыт пребывания в его шкуре, я уж точно не собиралась охотиться на это животное в обозримом будущем.

Как будто ощутив мой интерес, олень поднял голову и встретил мой пристальный взгляд. Было такое ощущение, словно я могу дотянуться и погладить его мех. Только я подняла руку, как олень метнулся в гущу деревьев, мелькнув белым хвостом.

- Всю свою жизнь я хотела быть более интересной, особенной, - сказала я, оборачиваясь к Габриелю и, я была почти уверена, усмехаясь, как идиотка. – Зато теперь у меня этих «особенностей» - хоть лопатой греби. И я просто не знаю, куда их деть.

Лицо Габриеля стало непроницаемым.

- Я вампир уже очень долгое время, но еще никогда не слышал, чтобы это описывали в таких выражениях.

- Да уж, косноязычием я не страдаю, - согласилась я. - Почему это случалось со мной? Как такое возможно? Откуда мы вообще взялись?

- Никогда бы не подумал, что ты - экзистенциалист, Джейн, - сказал он.

Я смерила его высокомерным взглядом.

- Никто не любит умников, Габриель.

- Ради твоего же собственного блага надеюсь, что это не так, - поддел он, на что я ответила, шлепнув его по руке. - Никто не знает, откуда мы появились. Древние греки, Ближневосточные культуры, самые ранние жители Малайзии - все они описывали существ, крадущих кровь у людей, пока те спят. Романтическая теория утверждает, что Лилит, первая жена, которую Бог создал для Адама, отказалась подчиниться своему мужу, особенно в их … вечерних мероприятиях. И в качестве наказания, была изгнана из сада, жить во тьме. Она стала первым вампиром и вершила свою вендетту, питаясь от детей Адама и превращая его потомков в существ, подобных ей самой. Считается, что вампиризм – это ее месть, переданная через поколения.

- Изобилующий деталями монолог. Ты просто создан для меня, - восхитилась я.

- Что, прости?

- Да так, ничего, - сказала я, вяло улыбаясь и благодаря непостоянство вампирских богов за то, что на этот раз его суперслух подкачал. – Так ты веришь в это?

Изгиб его губ свидетельствовал о том, что, вероятно, он все-таки услышал мои предыдущие слова, но решил не подавать виду.

- Правда в том, что может и не быть никакого единого пути происхождения вампиров. Мы могли меняться с течением времени, эволюционировать, как люди, но все же отдельно от них.

Я скрестила руки на груди.

- Ладно, блиц-опрос. «Реальность или выдумка»: Оборотни?

- Реальны.

- Демоны?

- Еще как реальны.

- Снежный человек?

- Реален, но фактически он - вер-обезьяна.

Я решила обмусолить этот факт чуть позже.

- Пришельцы?

- Не знаю.

- Ведьмы?

- Реальны. - Он пожал плечами. - Некоторые используют настоящую магию, другие же просто мающиеся дурью чудики с черным макияжем и мешковатой одеждой.

- Полезные знания, - трезво рассудила я. - Погоди, что насчет зомби? Я не могла даже трейлер посмотреть к «Рассвету Мертвецов»[10], не закрывая при этом глаза.

- Ты не захочешь знать.

Я издала короткий несчастный возглас. Габриель негромко рассмеялся, что, по моим наблюдениям, стало случаться все чаще и чаще.

- Я знаю, что Дракула был реальной личностью, но он все еще, ну знаешь, существует? - спросила я

- Никто не знает наверняка. В этом он смахивает на нашего собственного Элвиса. Многие вампиры утверждали, что видели его, но никаких реальных доказательств этому не нашлось. Ты задаешь много вопросов.

- Я же библиотекарь. Жажда знаний у меня в крови, - заметила я, надменно выпятив подбородок.

- Будет очень интересно узнавать тебя поближе, Джейн Джеймсон, - сказал он, наклоняясь вперед и скользя ртом по моим губам.

Искры. Да что там, целый фейерверк. Настоящее четвертое июля рвануло в моей голове, лишь только Габриель заключил мой подбородок в ладони и поцелуем запечатал рот. Когда он, наконец, отстранился, мои пальцы оказались запутанными в его волосах, губы припухли и приятно покалывали.

- Мне нравится твой рост, - заявил он, прижимая меня к перилам крыльца. Чувствуя, как шатко мой зад балансирует на этих самых перилах, мне пришлось ступнями зацепиться за его голени, чтобы не упасть. – В прошлом я никогда не ухаживал за столь высокими женщинами. Тем не менее, это открывает множество интересных возможностей.

- И вот оно опять это слово - «интересный», - сказала я прежде, чем снова поцеловать его. Я зарылась пальцами в свитер Габриеля. На вкус он был словно лучшая часть моего хэллоуинского улова сладостей, совсем как «Три Мушкетера» и «Миндальные Радости»[11]. И, к сведению, я ела эти дурацкие арахисовые ириски в оранжевых фантиках большую часть своей жизни.

Я вздохнула и обхватила его руками за шею, наслаждаясь прокладываемой Габриелем дорожкой из легких поцелуев и покусываний вдоль линии моего подбородка. Осмелев, я языком проследила изгиб его нижней губы и слегка прикусила.

Отдернув голову, он усмехнулся, глядя на меня сверху вниз.

- Очень интересно.

Сноски:

1. «Безбашенные вампирши» (англ. «Vampire Girls Gone Wild») – упоминается в качестве аналога эротик-шоу «Girls Gone Wild»,в котором участвуют девушки «без комплексов».

2. «Вулворс» - единая сеть широко известных универсамов, раскинувшаяся на нескольких континентах и имеющая свои точки во всех развитых странах Запада.

3. Сырная и винная комнаты – среди некоторых личностей, с претензией на статус зажиточных, в порядке вещей иметь отдельные комнаты или, на худой конец, уголки для дегустации вин и сыров.

4. Биологический императив - активность, необходимая для выживания организма и продолжения существования вида, к которому принадлежит организм.

5. Апплитини - алкогольный коктейль, также известный как яблочный мартини, состоит из водки и яблочного сока, сидра или ликера.

6. «Мелроуз Плейс» - популярный американский телесериал.

7. «Кровать, ванна и прочее» (англ. «Bed, Bath and Beyond») – сеть магазинов, специализирующихся на товарах для дома.

8. Йода - один из главных персонажей «Звёздных войн», мудрейший и, возможно, самый сильный джедай своего времени.

9. «Куриный бульон для души» (англ. «Chicken Soup for the Soul») – серия книг, так же известных под названием «Лекарство для души» и «Исцеление души». Книги представляют собой сборники жизненных историй.

10. «Рассвет Мертвецов» - фильм ужасов, снятый в 1978 году.

11. «Три Мушкетера»(Three Musketeers) и «Миндальные Радости»(Almond Joy) - сладости.

Дата добавления: 2015-07-16