Глава 6. Новообращенным вампирам не рекомендуется предпринимать попытки вернуться к их

Новообращенным вампирам не рекомендуется предпринимать попытки вернуться к их обычным повседневным делам. Особенно, если эти дела включают в себя принятие солнечных ванн или работу в качестве пожарного. Ваш день ничем хорошим не кончится.

Выдержка из «Руководства для только что восставших из мертвых»

Если только я не была поглощена чтением хорошей книги, то обычно ложилась в постель уже в десять тридцать. Знаю, временами даже мне трудно отличить свою жизнь от жизни Пэрис Хилтон.

Так что представьте себе мой шок, когда после такого суматошного вампирского дня, в два часа ночи меня все еще тянуло «на подвиги», и я ломала голову, чем же еще себя любимую занять. Я не оставалась без работы с тех пор, как в шестнадцать лет устроилась в «Дэйри-Фриз»[1].

Моя неделя всегда представлялась мне этаким длинным коридором, открывающим двери в каждый новый день. Двери, ведущие к работе, приемам у врача, домашним делам и различным поручениям. Теперь этот коридор казался пустым и темным. И поскольку я, скорее всего, никогда не умру, он растянется навечно.

В одержимом стремлении доказать, что способна занять себя на весь остаток вечности, я провела первую ночь сортируя свою коллекцию книг, трижды побив Зеба в «Скраббл»[2], надраивая каждую поверхность в доме и переставляя мебель. (Намного легче передвинуть кушетку, когда вы можете поднять ее одной рукой).

Почти час ушел на тщательную покраску ногтей на ногах красным лаком оттенка «Карамельное яблоко». На руках я предпочитала оставлять ногти короткими и без лака, чтобы было удобнее печатать и расставлять книги, но на ногах – раскрашивала всеми цветами радуги. Женщина надевает новое платье, подводит глаза и красит губы, чтобы нравиться другим. Но ногти на пальцах ног она красит, чтобы доставить удовольствие себе. И если я в чем-то и знала толк, так это в том, как доставить удоволь … нет ни единого способа закончить это предложение без того, чтобы я не ощутила неловкость.

Зеб ушел домой примерно в час ночи, после того, как начал клевать носом, и я пригрозила накрасить ногти на ногах еще и ему. Он ненавидел, когда я это делала. Зеб напомнил, что утром ему все-таки идти на работу, но тут же осознал, насколько бестактно прозвучали его слова. Он был воспитателем в детском саду, причем хорошим. Я всегда относила этот на тот счет, что эмоционально он был того же возраста, как и его воспитанники. К тому же, Зебу всегда нравилось работать с картоном и клеем для бумаг.

- Джейни, ты должна найти работу, - сказал он мне, потоптавшись у двери. Думаю, Зеб боялся оставить меня предоставленной самой себе. - Иначе один из нас спятит. И, скорее всего, это будешь не ты.

- Знаю, - простонала я. - Нужно будет что-то найти до того, как закончатся мои сбережения и отсрочка по кредитке. Но у всего этого есть небольшие финансовые преимущества. Мне больше не придется платить за страховку здоровья или жизни. Мои счета из продуктовых магазинов и медицинские расходы сошли на нет, хотя ежемесячный бюджет на солнцезащитный крем вырос просто астрономически. - Зеб не выглядел убежденным. - Я пытаюсь, Зеб, правда. Я просмотрела объявления для соискателей, полазила по интернету, и не нашла ничего подходящего. Во всем, на что я могу сгодиться в ночные часы работы, фигурирует или бумажный головной убор или декоративные накладки на соски[3].

- И, технически, ты не годишься и для работы с накладками, - обронил Зеб, увернувшись, когда я попыталась его стукнуть.

После ухода Зеба, рассудительный библиотекарь во мне посоветовал надеть какую-нибудь пижаму, забраться под одеяло и почитать «Руководство для только что восставших из мертвых». Но такая перспектива выглядела жутко непривлекательно. Уж конечно моя ночная жизнь не должна была стать еще более скучной после обращения. Я знала, что буду просто сидеть и дергаться, не в состоянии сосредоточится на книге. Не хотела оставаться дома, но не знала куда пойти. Было бы неловко отправиться в любой из известных мне вампирских клубов или баров нашего штата. В любом случае, я не успела бы вернуться домой до восхода солнца. А помимо Габриеля и Мисси, других вампиров я не знала. С моей-то удачей, я наверняка оскорбила бы кого-нибудь нарушением одного из архаичных правил этикета немертвых и закончила бы обугленной головешкой.

Так что я сделала то, что сделал бы любой рациональный человек в два часа ночи. Отправилась в «Уол-март». Если уж ничего другого не остается, то я не прочь исследовать содержимое отдела «особых диетических пристрастий», что в переводе означает - товары для вампиров.

Есть три вещи, которые вампирам следует знать о продуктовых магазинах, когда они делают покупки сразу же после своего обращения. Во-первых, запах свежего рубленого мяса кажется гораздо более привлекательным. А во-вторых, в отделе мороженого уже совсем не так прикольно. И мерзкий свет флуоресцентных ламп еще более невыносим при наличии обостренных чувств восприятия.

Даже в столь поздний час, я жутко нервничала, выйдя в люди впервые в качестве вампира. Несмотря на то, что прожила здесь большую часть своей жизни, я никогда не чувствовала себя частью Холлоу. Меня в нем принимали, но я ему не принадлежала. Я любила местных жителей, но знала, что не похожа на них. Еще со старших классов я понимала, что никогда не буду счастлива, пойдя по стопам своей матери и выйдя замуж за какого-нибудь хорошего парня, которого бы она для меня выбрала, таская наших детей на тренировки по баскетболу после школы и в церковь по воскресеньям, готовя овощную запеканку с сыром для барбекю в складчину с его приятелями по рыбалке. Я была другой. Не лучше, а просто другой. Я читала книги, с задней обложки которых не улыбалось разукрашенное лицо Даниеллы Стил. Не считала «Панду Экспресс»[4] экзотической кухней. И, положа руку на сердце, мне было абсолютно плевать, попадут ли «Хаф-Мун Холлоуские Ревуны» на региональный чемпионат.

Одно время я тешила себя мыслями о переезде по окончании колледжа, но почему-то это казалось неправильным. Каждый раз, просматривая вакансии в других штатах, у меня появлялось это странное сосущее чувство под ложечкой, словно планета сошла со своей оси. Так что я решила остаться, ибо мое место в этом мире было здесь.

Друзья, знакомые и родственники великодушно спускали мне мои заморочки, потому что считали - за исключением тети Джетти - что в конечном итоге «я из них вырасту». А когда этого не случилось, они превратили волнение обо мне в свое хобби. Когда же я уже встречу хорошего парня и остепенюсь? Когда перестану пахать как лошадь? Почему кажусь настолько незаинтересованной теми вещами, которые так много значат для них? Мое имя прочно обосновалось в молитвенном списке Баптистской Хаф-Мун Холлоуской церкви, в котором мама просто взяла и вписала «Джейн Джеймсон – Требуется Наставление». Каждый раз, когда представительница прихода маминой церкви видела меня в библиотеке, она стискивала мне щеки и говорила, что помолится обо мне.

Это слегка досаждало, точнее, бесило, но я знала, что они делали это из лучших побуждений. Эти люди видели, как я играла овцу в Рождественском театрализованном представлении пять лет подряд. Передавали «гуманитарные» посылки, когда я сдавала экзамены в колледже. Поддержали и помогли пройти через похороны тети Джетти. И вот теперь, впервые в жизни, я боялась встречи со своими соседями, со своей семьей. Это лишь вопрос времени, когда они узнают всю правду обо мне. Я не в состоянии выжить лишь за счет солнцезащитного крема и собственной изворотливости, в отличие от них.

В Хаф-Мун Холлоу вампиры все еще иногда погибали от «случайного» возгорания или падения на так кстати подвернувшиеся деревянные предметы. Именно поэтому очень немногие из местных вампиров покидали свой гроб ради выхода в свет, так сказать. Люди прекращали все разговоры, когда родители новообращенного вампира входили в комнату. Их семьи были выжиты из церквей и клубов. Друзья переставали звонить. И, в конечном итоге, вампир или уезжал из города или погибал от ран, полученных в результате трагического «инцидента с падением оконных драпировок». Но я не собиралась покидать Холлоу. Меня совершенно не калышило, вышибут ли бабушку Рути из ее клуба по бриджу. Не волновало, встречу ли насмешливые взгляды в продуктовом магазине. Я не уеду из своего дома, единственного близкого мне места. Можно было лишь надеяться, что друзья и соседи были людьми достаточно рациональными, чтобы не ступить на тропу вил-и-факелов. Но даже если и нет, то я была чертовски уверена, что им меня не догнать.

Я по привычке плутала среди рядов продуктового отдела, ощущая легкое уныние при виде всех тех продуктов, которые больше не могу съесть. Магазин был в полном моем распоряжении, если не считать полусонных работников, пополняющих запасы на полках. Они не желали идти на зрительный контакт, но, думаю, что причиной тому было скорее «меня тошнит от этого мира, потому что приходится раскладывать по полкам подгузники для взрослых в два часа ночи», чем что-то личное по отношению ко мне.

Я заставила себя покинуть продуктовый отдел, как только осознала, что срываю упаковку с «Лунных Пирожков»[5]. Зацикливание на выпечке местного производства, которую больше не в силах переварить, не приносит пользы психическому здоровью.

Отдел «Особых диетических пристрастий» притаился в задней части магазина, между отделом медикаментов и косметики и секцией садоводства. Я повернула за угол отдела женских принадлежностей, благодаря Бога, что мне больше никогда не придется иметь с ними дело, и наткнулась на гудящий от активности вампирский улей.

- Так вот куда подевались все клиенты, - пробормотала я, наблюдая за тем, как леди- вамп сравнивает этикетки ополаскивателя с фтором «Блестящий клык» и укрепителя эмали «Мертвая хватка». Дальше по проходу, вампирская парочка спорила, не слишком ли часто у них была синтезированная плазма «Багровый источник» на обед за последние несколько месяцев. Пожилой вампир джентльменской наружности решал, не прикупить ли ему какую-то увлажняющую мазь, о которой мне не хотелось бы даже думать до тех пор, пока не стану несколькими столетиями старше.

В прошлом я так ни разу и не рискнула заглянуть в этот отдел, потому что, честно говоря, такое мне даже в голову не приходило. Пока была человеком, мои походы по магазинам обычно сосредотачивались на том, чтобы попасть в магазин и вернуться из него как можно быстрее, прежде, чем Фитц разнесет весь дом в поисках молочной косточки. Да еще плюс «клеймо», пристающее к тем, кто был замечен отоваривающимся в вампирском отделе, делало его исследование настолько же заманчивым, как ничем не прикрытое разглядывание лекарств от геморроя в субботний «час пик». Но никто здесь не обращал на меня внимания. Прямо как люди, покупатели-вампиры, казалось, были «вне зоны доступа», сфокусировавшись исключительно на своих потребностях, чтобы поскорее выйти отсюда и вернуться в свои логова.

Разнообразие ассортимента просто потрясало. Искусственная кровь, белковые добавки, витаминные комплексы, пищевые добавки с содержанием железа. Казалось, компании никак не могли определиться с тем, какая же упаковка способна привлечь внимание немертвых. Тощие, в викторианском стиле стеклянные бутылки с филигранными этикетками. Округлые, наподобие японских, кувшины пестрых расцветок в стиле поп-арт. Гробы из непрозрачной пластмассы с изображением лица Бела Лугоши[6] на передней крышке. Такая разношерстность товаров ошеломляла и вгоняла в ступор.

Женщина-вампир, обращенная на исходе своего третьего десятка, прошла слева от меня. Она двигалась будто в замедленной съемке, длинные иссиня-черные волосы, развивались у нее за спиной сверкающей массой. Одетые на ней капри и кроксы[7] - сочетание, которое, по моему мнению, следовало бы объявить вне закона в штате Кентукки - смотрелись неплохо. Эта женщина выглядела такой … собранной. Казалось, она чувствовала себя вполне комфортно в качестве вампира. Была совершенно беззаботной, словно модель из безобидной рекламы шампуня.

Я осознала, что следую за ней, бросая себе в тележку по одной штуке всего, что выбирала она. Ополаскиватель с фтором «Блестящий клык», витаминный комплекс «Неистощимое здоровье», «Багровый источник», «Нить для чистки зубов крепче стали». Я плелась вслед за ней по проходу, пока она не притормозила у мега-флаконов с солнцезащитным кремом SPF 500. Томилась в мучительном ожидании, пока эта женщина выбирала между «Маской для Лица» и «Барьером от солнца» («Проверено на астронавтах, испытано в чрезвычайных ситуациях дневного света» против «Гарантированной защиты при умеренном пребывании на солнце в течение тридцати минут») и, наконец, поняла, что веду себя довольно жутко.

Я двинулась в обратном направлении, едва сумев обогнуть парня с мазью. Но все же прихватила часть того солнцезащитного крема, потому что мало ли.

По дороге к кассе меня сковало грызущее беспокойство. Кассир увидит мои покупки и поймет, что я - вампир. Я чувствовала себя точно так же, как в тот первый (и последний) раз, когда покупала презервативы в аптеке рядом с моим общежитием. Неважно, сколько других случайных предметов я бросала в тележку, чтобы отвлечь ее, та кассирша точно знала, чем я (при участии покупаемой мной красочной коллекцией латекса) буду заниматься чуть позже. Что, если кассирша «Уол-март» знакома с моей мамой или видела меня в библиотеке? Любая анонимность, которая у меня сейчас есть, будет разрушена, как только кассир выйдет из своего послеполуночного ступора и начнет обзванивать участников «сарафанного радио», обменивающихся сплетнями за чашкой чая и в салонах красоты.

Ай, какого черта. Когда-нибудь мне придется это сделать. Кроме того, без запаса синтезированной крови дома мне предстояло сильно проголодаться, а это может толкнуть меня в зону «серой» морали по отношению к своей собственной «никаких насильственных кормлений» установке.

К счастью, я недооценила апатию служащих, вынужденных работать в ночную смену. Продавщица не потрудилась даже взглянуть на меня, и еще меньше внимания обращала на то, что без особого энтузиазма пропускала через сканер. Ближайшая к коммуникации вещь, которой я удостоилась, случилась тогда, когда она что-то проворчала и ткнула пальцем в сторону итоговой суммы на экране кассового аппарата.

Затариваться продуктами в два тридцать утра – самое то.

Я дотащила свою единственную сумку с покупками до крыльца, только чтобы обнаружить стройную рыжеволосую девушку в черном сарафане, сидящей на моих ступеньках. Остановившись как вкопанная, я уставилась на нее. Она – на меня. Я попыталась мобилизовать свое суперчутье, чтобы уловить любые исходящие от нее враждебные волны.

Ничего.

Девушка поднялась на свои, длиною в милю, ноги и произнесла голосом, совершенно лишенным акцента.

- Привет, я - Андрэа.

Она пахла как человек, то есть нормально. Хотя, на самом-то деле, пахло от нее потрясающе. Запах был таким земным и чистым, как от свежей выпечки. Эта девушка обладала типом лица, больше подходящим для другого столетия, для платьев на шнуровке с высокой талией и причесок из локонов. И все же она была здесь, стояла на крыльце моего дома, словно ночной консультант «Мэри Кей»[8].

Кажется, сейчас наступила моя очередь говорить.

- Чем могу служить?

- Меня прислал Габриель.

- Для …? - Если Габриель прислал кого-то дать мне уроки посмертного макияжа в лучших традициях Готов, то я на полном серьезе приготовилась «выпасть в осадок». Андрэа встала и развязала шелковый шарф на шее. Даже в темноте я смогла разглядеть фиолетовые кровоподтеки - заживающие следы от укуса.

- Погодите, вы что - питомец?

И, что еще важнее, была ли она питомцем Габриеля?

Девушка негромко рассмеялась мягким, шелковистым голосом, от которого я ощутила себя растерянной и неуклюжей.

- Я - независимый поставщик крови. У меня есть друзья среди вампиров. Друзья, которые наслаждаются моей компанией и широтой взглядов.

Я хранила молчание. А в чем, собственно разница-то?

- У меня четвертая отрицательная, так что я – довольно популярный выбор, - добавила

девушка.

- Это очень редкая группа крови. Она есть лишь у одного процента людей, - вырвалось у меня. – Держу пари, вы пользуетесь спросом в Красном Кресте.

- Да, я своего рода - деликатес, - улыбаясь, подтвердила она. – Откуда вы знаете?

- Мой мозг, может быть, и умер, но навязчивая тяга к бесполезной информации жива и невредима, - сказал я, игнорируя хмурый взгляд, изломивший изящные брови девушки.

Очевидно, Андрэа не привыкла к тому, что вампир не пытается присосаться к ее снежно-белой лебединой шее, едва та попадалась ему на глаза.

- Габриель сказал, что вас смущает кормление от человека. Так что он прислал меня, чтобы помочь вам пройти через это. Если честно, мне показалось, что он волнуется о вас. Это так мило.

Я, не слишком тонко намекая, побряцала ключами и направилась к входной двери.

- Уж лучше бы не волновался.

Еще меньше Андрэа привыкла к тому, чтобы ее оставляли за порогом. Внезапно испытав неловкость, она неуверенно шагнула ко мне.

- Все в порядке, я хочу, чтобы вы это сделали. Мне это нравится.

Я водрузила покупки на стол в гостиной и закрыла дверь. Несмотря на отсутствие моей околачивающейся неподалеку призрачной тети, у меня не было никакого желания вести эту беседу хоть в какой-то близости от своего дома. Это просто неприлично. Если бы я могла найти вежливый способ выставить эту женщину за дверь, то обязательно бы им воспользовалась. Черт побери маму и ее переданную по наследству преданность традициям гостеприимства.

- Послушайте, Андрэа, я еще не решила, как именно отношусь к проблеме питания от людей. Каков вампирский эквивалент строгому вегетарианцу?

- Его не существует, - убежденно заявила она. - Что мне сделать, чтобы вам стало удобнее?

- Добыть медицинский жгут, стакан и исключить свою шею из общего уравнения?

Андрэа рассмеялась и подвела меня к крылечным качелям, на которые я и присела, когда она слегка откинула голову назад. Я открыла рот, обнажая клыки, и склонилась к ней. Увидела, как бьется пульс под кожей, под ее такой живой, человеческой кожей. Каждое из нервных окончаний девушки было моей возможностью причинить ей боль. Почувствовав, как мой нос неловко задел ее ухо, Андрэа спокойно вздохнула. Это напомнило мне о том, насколько прерывисто дышала я сама, когда участвовала в ежегодно проводимой в библиотеке акции по сдаче крови.

- Не могу, - сказала я, бросив на нее беспомощный, извиняющийся взгляд. - Сожалею, но я просто боюсь причинить вам боль.

- Не стоит беспокоиться о том, что испытываете волнение. У многих вампиров время от времени возникают такие трудности. Это случается со всеми.

- Если бы я была сорокалетним мужчиной, страдающим от половой дисфункции, мне стало бы намного легче, спасибо, - сказала я, ощутив, как заурчало в животе от голода.

- Думайте обо мне как о животном на пастбище, - предложила она.

- Это - … блестящая идея, - начала было я, но тут же представила, как ее ведут на скотобойню вампиры, одетые в черные ковбойские шляпы и накидки в стиле Дракулы. – Но она не поможет.

Нащупав слабое место в моем возражении, Андрэа улыбнулась и откинула голову назад, предлагая мне свое изящное, испещренное прожилками горло.

- Не думайте обо мне как о мужчине или женщине. Или даже как о человеке. Считайте ходячим чизбургером. Кажется, это помогает новичкам с пацифистскими наклонностями.

Я ждала, когда в голове возникнут малоприятные видения с участием немертвого Рональда МакДональда[9], но ни одно из них так и не появилось.

- Довольно странно, но думаю, что это может сработать.

Я склонилась к Андрэа, которая с радостью заняла свое «положение для кормления» - голова откинута назад, руки расслаблены. Она застонала, едва мои губы коснулись ее горла.

- Гм, если мы собираемся продолжать, то вам лучше так не делать, - сказал я ей. - Вампиры не становятся вдруг сексуально неоднозначными в момент своего обращения …, если, только вы не Анжелина Джоли, тогда еще можно было бы о чем-то говорить.

Андрэа молча отклонилась назад и подставила яремную вену. Я нашла участок на ее коже, не отмеченный вампиром, и вонзила зубы. Ее кровь - такая теплая, живая, и бодрящая - свободно потекла по моему горлу, насыщая чувства. В подтверждение своих слов, Андрэа оказалась очень вкусной, с тонким ароматом цветов и гемоглобина. Я рассеянно задалась вопросом, не похожи ли группы крови на вина. Может быть, вкус первой отрицательной был насыщен нотками дуба. Или, если хотите попробовать что-то легкое с нотками тропических фруктов, сделайте свой выбор в пользу третьей положительной.

Андрэа издала довольный зевок и дружелюбно приобняла меня за талию, пока я увлеченно глотала ее кровь. Удивительно, как быстро моя жажда была утолена. С другой стороны, не было совершенно никакого желания затягивать процедуру. Столь же задушевную и прозаичную, как снятие наличных через банкомат.

Отстранившись, я взглядом проследила за алой каплей, сбегающей вниз от двух крошечных ранок, оставленных мною на ее шее. Андрэа всхлипнула и откинулась на спинку качелей, беспокойно вертясь, словно щенок в высокой траве.

Я отодвинулась назад, чувствуя себя слишком неустойчивой, чтобы подняться на ноги. Комфортная эмоциональная дистанция, которой я так наслаждалась, испарилась, как только Андрэа начала корчиться и извиваться. Очевидно, она наслаждалась пережитым опытом намного больше меня. Я же почувствовала себя грязной, как какой-нибудь женатый отец пяти ребятишек, возвращающийся с любовного рандеву в мотеле «Счастливый Клевер». Но, по крайней мере, я знала, что не причинила ей боли. И горячо надеялась, что только что не превратилась в новый объект гомосексуальных преследований.

Раны Андрэа начали затягиваться, но полностью не зажили. Сразу же после «Великого Выхода», я читала что-то такое о белках в слюне вампира, ускоряющих процесс заживления ран людей. Казалось только справедливым, что мы помогали им исцеляться после того, как питались от них.

Дыхание Андрэа вернулось к норме. Она села, выпрямившись в длинную, худую струнку. Вынула из сумочки спиртовую салфетку и приложила к отметине, всерьез претендующей на звание «всем засосам - засос». Потом изящным узлом завязала шарф на горле и улыбнулась. Она была похожа на женщину, которая только что провела весь день у массажиста или скорее на массажисте.

- Почему вы это делаете? - спросила я, вытирая рот.

- Приятно быть нужной. - Она поднялась, слегка пошатываясь. - И если бы вы понимали, что испытывает тот, кто в процессе питания находится по другую сторону, то не спрашивали бы.

Андрэа выудила карточку из недр сумки.

- Я оставлю свой номер, - предложила она, улыбаясь. - Если снова захотите меня увидеть, просто позвоните.

- Я так не думаю, - ляпнула я. – То есть, вы кажетесь довольно милой, но я сомневаюсь, что вы…

- Тот человек, с кем бы вам действительно хотелось провести время?

Это ж надо было так лопухнуться.

- Нет, я не имела в виду … Просто это все слишком странно. Я сожалею.

Андрэа натянуто улыбнулась.

- Все это будет казаться несколько странным еще какое-то время. Я оставлю свой номер здесь.

Она положила визитку на перила крыльца и ушла, ни разу не оглянувшись. Сгорая от стыда, я теребила карточку Андрэа в руках. Она казалась такой милой. А я задела ее самолюбие. Заставила чувствовать себя дешевкой. Это воспоминание станет одним из тех, которые в течение многих дней могут вызывать у меня желание съежиться, а потом еще год - нет-нет, да и всплывать в памяти.

Да, вот такой я социальный невротик.

Если бы только Габриель оставил меня в покое, вместо того, чтобы обращаться со мной, как с каким-нибудь немертвым дитем неразумным, я смогла бы найти свою точку опоры. Прекратила бы совершать эти дурацкие социально-вампирские промахи. Кто его просил посылать мне ходячую закуску на вынос? Почему он оказался не в состоянии позволить мне позаботиться о себе самой? Гиперучастливый, удушающее заботливый, абсолютно неспособный к соблюдению личных границ. Он похож на мою маму, только с клыками.

Пожалуйста, Господи, пусть это будет единственный раз, когда я сравниваю Габриеля со своей матерью.

Я рванула с места прежде, чем мысль разобраться с Габриелем даже успела полностью сформироваться в моей в голове. Все еще наслаждаясь недавно обнаруженным в себе супербегуном, я неслась к Сильвер Ридж-Роуд на полном ходу. Делать это в ботинках было гораздо удобней. Я обогнала несколько машин, но если водители и заметили женщину, мчащуюся сквозь тьму со скоростью шестьдесят пять миль в час, то не стали поднимать шум.

Достигнув подъездной дорожки Габриеля, я сбросила скорость. Даже в моем скверном настроении, я не могла не оценить внешний вид его дома. Он был почти столь же величественен, как и те здания, с которых ведет свою историю Холлоу. Безукоризненно белый фасад, огромное полукруглое крыльцо в комплекте с коринфскими колоннами и передней дверью, занимающей больше квадратных футов[10], чем вся моя первая квартира. Я все еще не переставала удивляться, как это Габриелю удалось отвлечь внимание общественности от этого места. Моя мать и ее подружки из исторического общества, вероятно, отдали бы своих первенцев лишь за возможность сунуть свой нос хотя бы в погреб.

И да, я прекрасно понимаю, что сия участь была бы уготована мне. (В конце концов, Дженни произвела для нее внуков).

Я хлопнула ладонью по капоту моего старенького автомобиля-универсала в своего рода приветствии, мимоходом задаваясь вопросом, хорошо ли вела себя Большая Берта с Габриелем. Хотя совесть-то меня в любом случае мучить не станет.

Стоило поднять медный дверной молоток, как меня поразила ужасная мысль. Что, если Габриеля не было дома? Или, хуже того, что, если он был дома, но не один? С какой-нибудь поклонницей/закуской или другим вампиром? Что, если питался прямо сейчас? Фу. Или занимался каким-нибудь причудливым вампирским сексом? «Фу» в квадрате.

Я развернулась на пятках и припустила было в сторону своего дома, когда услышала голос Габриеля:

- Куда это ты собралась?

Ссылки:

1. «Дэйри-Фриз» - довольно распространенная в Америке сеть кафе.

2. «Скраббл» - фирменное название настольной игры в слова, суть которой заключается в составлении слов из кубиков на доске в клетку по правилам кроссворда (русский аналог - игра "Эрудит"), буквально переводится как «каракули».

3. Декоративные накладки на соски (англ. Pasties) – используются стриптизершами при исполнении служебных обязанностей.

4. «Панда Экспресс» - сеть ресторанов китайской кухни, доставляют еду на дом.

5. «Лунные Пирожки» (англ. Moon Pies) - лакомство, пирожные из пастилы с фруктовым наполнителем, покрытые шоколадом. Особенно популярны на Юге.

6. Бела Ференц Дежё Блашко (венг. Béla Ferenc Dezső Blaskó), более известный как Бела Лугоши (англ. Bela Lugosi; 20 октября 1882 — 16 августа 1956) — американский актёр венгерского происхождения, классический исполнитель роли Дракулы.

7. Кроксы (англ. Crocs) - резиновые тапочки определенного фасона, популярные в Европе.

8. «Мэри Кей» - американская косметическая компания, член Ассоциации Прямых Продаж.

9. Рональд Макдональд (англ. Ronald McDonald) — клоун, являющийся талисманом компании McDonald’s. Согласно данным книги «Fast Food Nation» 2001 года, 96 % американских школьников узнают Рональда Макдональда, что делает его самым узнаваемым символом продукта питания; по узнаваемости среди вымышленных персонажей он уступает только Санта-Клаусу.

10. Фут - (англ. foot — ступня) — единица измерения расстояния ≈ 30.48 см.

Дата добавления: 2015-07-16