Отвержение. Проблема отвержения чаще всего всплывает в контексте обсуждения эмоциональных

Проблема отвержения чаще всего всплывает в контексте обсуждения эмоциональных трудностей, с которыми сталкиваются усыновленные дети и взрослые. При этом почему-то считается, что эта проблема не стоит перед усыновителями. Между тем, отвержение может оказывать существенное влияние на их жизнь, правда, в не столь очевидной форме. Речь идет о признании значимости отношений между усыновителями и усыновленным ребенком.

Если родственники и друзья отказываются признать усыновителей «настоящими» родителями, последние воспринимают это как отвержение. Если родственники и друзья отказываются признать усыновленного ребенка «настоящим» членом семьи, усыновители воспринимают это как отвержение. Произошедшее много лет тому назад столкновение между Dr. H. David Kirk, отцом трех усыновленных детей, и его родственниками представляет собой превосходный пример такого отвержения. Он пишет: Вернувшись с конференции в Чикаго, я узнал, что хозяйка решила переехать обратно в маленький домик, который мы у нее снимали. Нам пришлось искать себе другое место. Мы остановили свой выбор на доме, строительство которого должно было завершиться к началу осени, но в конце августа строители еще даже не приступили к возведению стен. Через неделю мы могли оказаться без крыши над головой – надо было срочно что-то делать. Наши с женой родители жили в Калифорнии, но только у родителей жены в доме было свободное место. Через год жизни в Монреале моя семья была вынуждена переехать на новое место без меня. Я остался, чтобы завершить обучение в университете и попытаться ускорить строительство нашего нового дома…

Прошло несколько недель. Всем хотелось, чтобы вынужденное расставание поскорее закончилось. Дом был почти готов к сдаче, и мы с Руфью договорились, что она с ребенком вернется в Монреаль. Перед отъездом Руфь спросила у матери, может ли она забрать колыбель, в которой Дебби спала, пока они жили у родителей – своего рода семейную реликвию. «Можно я возьму колыбель? Дебби надо будет где-то спать в нашем новом доме». После продолжительной паузы ее мать ответила: «Боюсь, что нет – она обещала отдать колыбель своему первому внуку, который вскоре должен был родиться у младшей сестры Руфи».

Тим и Трэйси Миллер, усыновители Джастина, столкнулись с похожим отвержением и неприятием. Джастин родился в Гватемале и был усыновлен в возрасте пять месяцев. Позднее в семье родилось еще трое детей. Трэйси делится своими переживаниями: Я пошла за покупками в бакалейный магазин неподалеку от нашего дома. Джастин трех с половиной лет, стоял рядом с тележкой вместе с двухлетним Джебом и годовалой Аллисон. Дети, естественно, были мало похожи друг на друга – у Джастина был гораздо более темный цвет кожи. Ко мне

подошла женщина и начала расспрашивать меня о детях.

Это ваши дети? – спросила она.

Мои, – ответила я.

Ну, эти двое, понятно, ваши, а вот где вы взяли этого? – сказала она,

указывая на Джастина.

Я растерялась, быстро пробормотала: «В Южной Америке» и пошла к кассе, надеясь, что Джастин не услышал наш разговор».

Такое неявное отвержение и неприятие глубоко ранят и усыновителей, и детей. Dee Paddock пишет: «Люди часто спрашивают усыновителей в присутствии усыновленных детей: «А у вас есть свои собственные дети?». Вновь и вновь вид наших детей вызывает у них непонятную слепоту и неспособность понять, чтo они для нас значат!».

Утраты, стыд и отвержение вне всяких сомнений влияют на то, как усыновители решают проблемы, связанные с усыновлением. Итак, что помогает им справляться с этими проблемами?

Дата добавления: 2015-07-16