Война и слава

В августе 1993 года я имел видение Церкви, которая предстала как остров в центре моря. По острову были разбросаны здания самого разного вида, которые, как я понял, представляли раз­ные деноминации и движения. Здания явно не сочетались друг с другом своей архитектурой, поскольку очень старые здания стояли вперемежку с совсем новыми. Многие здания воевали между собой, и некоторые из них напоминали разбомбленные укрытия. Даже в таких зданиях жили люди, но большинство из них страдало от голода и ран.

Два нечистых духа парили над островом и направляли эту войну. Одного звали Зависть, другого — Страх. Каждый раз, когда очередное здание получало разрушения или были ранены люди, эти духи обменивались поздравлениями.

Еще я видел два сильных и устрашающих духа, восстающих из моря. Их звали Ярость и Беззаконие. Они волновали море, доводили его до шторма и обрушивали сокрушительные валы на остров. Вскоре эти штормы окрепли до такой степени, что стали угрожать острову сильнее, чем война.

Я чувствовал, что людей в городе надо предупредить об этих штормах и что некоторые стражи пытались это сде­лать, но их не слушали. Люди спорили между собой, можно ли доверять стражам. Поразительным было то, что любой спорщик мог сам взглянуть на море и убедиться в реальности шторма, но никто даже не поднимал взгляд к горизонту.

Войны оставляли столько раненых, что госпитали — дви­жения и деноминации, дающие исцеление, — быстро станови­лись самыми крупными зданиями на острове. Воюющие сторо­ны смотрели на растущие госпитали без уважения, несмотря на то, что там лечились ими же раненные люди; вместо это­го они начали атаковать госпитали и стремились разрушить их в первую очередь.

По мере продолжения войны даже тот, кто не был тяжело ранен, выглядел, как привидение, или оказывался страшно изу­родованным голодом и страданиями. Люди устремлялись к лю­бому зданию, где раздавали пищу. Остальные здания наводили на него свои орудия. Я не мог понять, почему они так ожесто­ченно воюют между собой — и тем не менее это была Цер­ковь!

Под мощным огнем противника люди пытались создать новые пристройки или заложить фундамент новых зданий, но все было тщетно. Стоило одному из зданий начать воз­вышаться над другими, как оно тотчас становилось главной мишенью для всех остальных и вскоре превращалось в разва­лины.

Далее мне были показаны многие сильные вожди, которые управляли этими войнами. У каждого на лбу была одна и та же надпись: «Коварство». Я был удивлен: несмотря на то, что у них было написано на лбу, люди доверчиво следовали за ними. Мне вспомнились слова: «Вы терпите, когда кто вас порабо­щает, когда кто объедает, когда кто обирает, когда кто пре­возносится, когда кто бьет вас в лицо» (2 Кор. 11:20).

ОСТАТОК

Однако в каждом здании были люди, которые выглядели, как яркие огни. Они отказывались принимать участие в вой­не и вместо этого пытались восстанавливать здания или уха­живали за ранеными. Эти люди не оставляли своих попыток, несмотря на то, что было просто невозможно успеть за всем.

Каждый из этих носителей света мог исцелять раны, и эта способность только усиливалась во время их работы. Ис­целенные ими и сами становились носителями света. Эти люди могли теперь делать больше, чем госпитали, потому что те были под непрерывной бомбежкой. Увидев это, госпи­тали сами разделили своих людей на команды целителей и ра­зослали их по всему острову, в самые разные здания.

По периметру острова расположились маленькие лагери. Некоторые из них были вовлечены в войну между зданиями и, казалось, хотели разрушить все эти здания только для того, чтобы переманить людей в свой лагерь. Руководители этих лагерей носили на лбу то же слово: «Коварство».

Лишь некоторые из этих лагерей не принимали участия в схватке. Они тоже выглядели, как источники света. Они рос­ли в силе, но это была другая сила. Они имели власть над со­бытиями. Они молились, чтобы остановились отдельные не­большие баталии или стихли некоторые несильные штор­мы, — и это происходило по их молитвам.

Два духа над морем, возбудившие два самых мощных штор­ма, испытывали сильный страх перед этими маленькими лагерями. Я чувствовал, что эти ходатайствующие группы подошли вплотную к способности останавливать большие войны и сильные штормы, что явно встревожило оба этих сильных духа.

ТРАГЕДИЯ

Вокруг острова было множество лодок и кораблей, ожидав­ших прекращения войны, чтобы сразу же причалить к остро­ву и войти в гавань. Многие из них были переполнены беженца­ми с других войн, среди них было много раненых. На судах были короли, президенты, люди богатые и преуспевающие. Они все боялись штормов, но не могли зайти в город из-за непрекра- щающихся боев. Они стонали и кричали в отчаянии так громко, что их нельзя было не услышать в городе, но их все же не слышали. Никого из горожан, похоже, не беспокоило, что те оставались в открытом море прямо посреди шторма.

Затем я увидел, как Бог стоял и наблюдал за происходя­щим. Его слава была так велика, что я удивился, почему не за­мечал ее раньше и почему никто в городе не славит Его. К мое­му изумлению, никто вообще не замечал Его. Я заглянул в глаза некоторых людей. Глаза были настолько налиты кровью, что было непонятно, как эти люди вообще могли что-то видеть.

Я спросил ''себя, почему Господь не остановит войну, а до­вольствуется одним лишь наблюдением. Как будто прочитав мои мысли, Он повернулся ко мне и сказал: «Это Моя Церковь.

Это дома, которые люди пытались построить для Меня. Я стучался в двери каждого из них, но Мне не открыли. А Я мог бы принести им мир, потому что могу пребывать лишь в мирном городе».

Затем Он повернулся и указал на людей на судах: «Если Я позволю высадиться всем этим людям, то они окажутся втя­нутыми в войну. Когда их крики станут громче шума войны, Я Сам приготовлю для них место».

Потом Он взглянул на меня с полной серьезностью и ска­зал: «Я допустил все это, чтобы такое больше никогда не по­вторилось!» Трудно передать глубину чувства, которое было вложено в эти слова, но у меня появилось ощущение глубокого понимания того, что Он допустил продолжение этого конф­ликта из-за очень глубокой мудрости. Потом Он добавил: «Пока ты не поймешь этого, ты не сможешь понять, что Я намерен сделать дальше».

Когда вопли с кораблей стали громче выстрелов, Бог отдал приказ, и море как сорвалось с цепи. Вздыбились могучие при­ливные волны выше самых высоких зданий и прошлись по ост­рову. Духи штормов объединились с духами над островом и раздулись почти вдвое. Остров полностью скрылся во тьме от духов и бушующего моря.

Господь не шелохнулся, когда это произошло. Я понимал, что моя единственная защита — стоять как можно ближе к Нему. Я ничего не замечал, кроме Него, в этой разбушевавшей­ся стихии. Взглянув Ему в лицо, я заметил боль и решимость.

Постепенно штормы стихли, приливные волны отступи­ли. Отдельные люди, бывшие светочами в своих зданиях, вып­лыли и остались на развалинах. Тут Господь, который нахо­дился на берегу острова, вышел на середину острова и сказал: «Теперь Я построю Себе дом».

Все, кто был светочем, стали поворачиваться к Господу. Повернувшись, они стали еще ярче, а каждая группа превра­тилась в живую колонну прямо там, где стояла. Скоро стало понятно, что эти колонны образуют скелет здания, которое должно было занять почти весь остров.

Колонны были разного цвета, формы и размера. Было слож­но представить, как все это, такое разное, может быть еди­ным каркасом. Однако Господь был удовлетворен каждой из них, а они постепенно соединялись.

Тогда корабли и лодки начали высадку на остров. Эти суда пришли из разных стран, от разных народов. Вскоре я засом­невался, что даже такое огромное здание сможет всех вмес­тить. Господь посмотрел на меня и сказал непреклонным го­лосом: «Мы построим столько комнат, сколько надо. Никому не откажем».

Это было сказано так строго, что я решил никогда больше не думать о самой возможности отказа людям. Еще я поду­мал, что раньше самой большой проблемой было, как ввести людей в это здание. Теперь же основной проблемой стало, что делать со всеми этими людьми.

Людей с каждого прибывшего корабля сначала вели к Госпо­ду. Он заглядывал в глаза каждому и говорил: «Если ты веришь Мне, то умрешь за Меня». Если слышал в ответ: «.Я умру за Тебя», — то Он немедленно вонзал Свой меч прямо в сердце этого человека. Тому было по-настоящему больно. Тем, кто пытался увернуться от меча, было еще больней. Тем, кто сто­ял спокойно, это не приносило большого страдания.

Затем людей относили на кладбище с надписью на воро­тах: «Неизвестность». Я чувствовал, что должен последо­вать за ними. Заколотых проверяли перед захоронением, дей­ствительно ли они умерли. Некоторые цеплялись за жизнь длительное время, таких откладывали в сторону. Похоронен­ные начинали восставать как великие столбы света, вроде тех, которые пережили шторм. Я заметил, что они остава­лись в могиле разное время. Некоторые воскресали даже рань­ше, чем успевали похоронить тех, кто продолжал цепляться за свою жизнь.

Когда я впервые увидел это кладбище, то оно смотрелось ужасно. Мне даже подумалось, что оно не подходит ставшему таким прекрасным острову. Когда же я покинул кладбище и оглянулся, то оно выглядело прекрасно. Я не мог понять, что переменилось. Тогда один из рабочих сказал мне со знанием дела: «Кладбище не изменилось, изменился ты».

Я взглянул на здание: оно стало прекрасней того, каким оно мне запомнилось. Я оглядел остров — он стал еще красивее. Я вспомнил Писания: «Дорога в очах Господних смерть святых Его» (77с. 115:6). Рабочий, который все еще смотрел на меня, добавил: «Ты еще не умер, но уже изменился, потому что был близок к усопшим. После своей смерти ты увидишь еще боль­шую славу».

Покидавших кладбище светочей разводили к тем местам здания, на которых было начертано их имя. Некоторые сли­вались со стенами, другие — с колоннами. Иные становились окнами и дверями. Но все они оставались людьми, одновремен­но становясь частью здания.

ИСПЫТАНИЕ

Я повернулся в сторону Господа. Стоять в Его присут­ствии было так замечательно, что я и представить себе не мог, как кто-то захочет отказаться умереть за Него, однако многие сошедшие с кораблей отказывались. Они отшатыва­лись от этого вопроса, который задавал им Господь. Многие возвращались на корабли. Некоторые из них уходили в море, другие оставались в порту.

Одним из тех, кто отказался принять смерть, было разре­шено ходить по всему острову и даже войти в дом Господа. Им, похоже, вся эта слава доставляла удовольствие. Многие из них тоже начинали сиять славой, но не имели ее внутри себя: они просто отражали то, что исходило от других.

Я начал думать, что такие люди не имеют права оста­ваться, но Господь сказал мне: «Мое терпение победит многих из них, но даже тех, кто так и не отдаст Мне свою жизнь, я все равно люблю, и Мне нравится дарить им наслаждение Моей славой. Никогда не прогоняй тех, кому нравится Моя Слава». Эти люди действительно наслаждались присутстви­ем Господа, которое излучалось зданием, но, казалось, робели, когда Сам Господь подходил к ним.

Я наблюдал за теми, кто отказался умереть за Господа. Многие вели себя так, будто Его дом был их собственностью и был построен для них. Я хотел было рассердиться на их само­надеянность, но не мог злиться. Я понял, что не могу гневать­ся, потому что стою рядом с Господом. Поэтому я должен был принять решение, то ли оставаться рядом с Ним, то ли отойти от Него, чтобы у меня была возможность дать волю своим чувствам.

Я удивился тому, что это оказалось трудным решением, но это было действительно так. В страхе перед тем, что нарас­тало во мне, я шагнул еще ближе к Господу. Он немедленно протянул мне руку и подхватил меня так, как если бы я чуть не сорвался с утеса. Я оглянулся назад и изумился: я действи­тельно стоял на самом краешке. Стоило мне сделать шаг на­зад от Господа, и я бы сорвался с обрыва.

Тогда Господь сказал мне: «В этом доме я могу терпеть са­монадеянность, но не гнев. Озлобленность снова вызовет вой­ну». Я был поражен осознанием того, что я сам, еще не приняв­ший решения умереть за Господа, тоже самонадеянно уверен в своих правах на Него и Его дом. Обнаружив это величайшее зло в своем сердце, я ужаснулся и тут же попросил Господа пора­зить Своим мечом мое злое сердце.

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ВОСКРЕШЕНИЯ

Когда Господь пронзил мое сердце, то боль оказалась слабее, чем я ожидал. Смотреть на других было больнее. Тогда Он ска­зал: «Ищущие смерти умирают легче». Я вспомнил и другие Его слова: «И тот, кто упадет на этот камень, разобьется, а на кого он упадет, того раздавит» (Мат. 21:44).

Я не помню, как меня несли на кладбище, как я вышел с него, словно бы время на миг остановилось. Теперь слава всего, что я видел, была непередаваема. Я смотрел на скалу и любо­вался ею. Я осматривал деревья, небо, облака и не мог нади­виться на их прелесть. Простая ласточка казалась самой пре­красной птицей. Я поразился, как мог раньше не замечать ве­ликой ценности этой маленькой птички.

Я смотрел на самонадеянных людей. Они не вызывали ни малейшего желания сердиться на них. Я любил их настолько, что готов был позволить каждому из них проткнуть мое сер­дце, если бы это могло спасти их. Я начал думать, каким ве­ликим было благословение встречаться с ними, быть среди них. Теперь я желал, чтобы они остались, и не понимал, поче­му мог раньше на них злиться. Каждый из них — гораздо более великое сокровище, чем ласточка!

Возле меня остановился Господь. Хотя я и не предполагал, что такое вообще возможно, тем не менее у Него теперь было значительно больше славы, чем прежде, и я мог выдерживать ее. Он сказал: «Вот почему смерть моих людей так приятна Мне. Желающий спасти свою жизнь теряет ее; но тот, кто теряет свою жизнь ради Меня, обретает истинную жизнь. Теперь ты познал новую жизнь, потому что познал любовь».

Затем я взглянул на дом и всех, кто составлял его. Всё и все возбуждали во мне такую прекрасную любовь, что с ней не могло сравниться никакое другое чувство. Мне хотелось пого­ворить с каждым, но я не отступал от Господа, потому что Его присутствие было еще более притягательным. Уловив мои мысли, Господь успокоил: «Не бойся отходить от Меня, пото­му что Я уже поселился в тебе и буду с тобой, куда бы ты ни пошел».

Я наблюдал за самоуверенными людьми, наслаждавшимися всеми благословениями и даже полагавшими, что сами их орга­низовали для себя, и понял, что они не были даже частичкой того, что строилось. И я был раньше таким, поэтому знал, насколько мелкой была их радость по сравнению с тем, какой она могла бы быть, и великая жалость охватила меня. Про­должая наблюдать за ними, я заметил, что они постепенно становились тоньше, пока совсем не превращались в призра­ков, населявших прежний город. Я снова задумался над словами Господа: «Желающий спасти свою жизнь теряет ее; но тот, кто теряет свою жизнь ради Меня, обретает ее».

Затем я обратил внимание, как здание растет в высоту. Чем выше оно становилось, тем сильнее было сияние славы, тем дальше оно было заметно. В результате еще больше людей и кораблей прорывалось сквозь продолжавшие бушевать штор­мы, но это не сказывалось на острове. Я задумался, какой вы­соты сможет достигнуть это здание, и Бог, словно отвечая на мои мысли, сказал: «Для роста в высоту нет пределов, по­тому что Я — фундамент, а любовь — цемент».

Это заставило меня присмотреться к цементу. Он был прозрачным, но светился энергией. Я удивился, как не замечал этого раньше; теперь это казалось таким очевидным и очаро­вательным. Я начал понимать, насколько был слеп даже к яр­чайшим чудесам этого здания, пока Господь не привлекал мое­го внимания к ним. Поэтому я снова вернулся к Господу и раз­глядывал все, чему Он уделял Свое внимание.

Господь посмотрел на людей, образующих здание. Когда я присмотрелся к ним, то обнаружил, что они больше, чем люди. Я знал, что они новые творения, превосходящие то, чем были раньше. Они преодолели разрыв между физическим и ду­ховным и явно были частью и того и другого. Они были явно сверхъестественны, но и вполне обыкновенны. Они были более естественными, чем многое естественное из того, что я видел раньше. Они во многом походили на облака, и это ощущение усиливалось, когда они продолжали изменяться.

Вскоре славу, исходившую от них, можно было не только видеть, но и чувствовать. Ощущение было не столько осяза­тельным, сколько эмоциональным. Когда я подошел вплотную к этой славе, мне стало так хорошо. Это походило на прият­ное опьянение — не затемняющее сознание, но, наоборот, про­светляющее. Я почувствовал свое благородство, но это была не гордость, а ощущение предназначения. Я ощутил полней­шую безопасность, как если бы был в полной гармонии с зем­лей, воздухом, а особенно с Господом и Его домом. Это чувство было так приятно, что мне не хотелось терять его.

С каждым новым высадившимся десантом продолжались трансформации уже готовой части здания, а слава всего соору­жения разгоралась все ярче и распространялась все дальше. Все в здании радовались каждой новой группе прибывающих людей.

РАЗДЕЛЯЯ СЛАВУ

Когда пришедшие с кладбища занимали свои места в зда­нии, те, которые уже стали его частью, старались передать новоприбывшим свою славу. Когда они делали это, слава, излу­чаемая Господом, усиливалась, и Он воздавал даже больше поде­лившимся своей славой. Тот же, кто посвятил себя такой пе­редаче славы, получал право основывать новый этаж здания, которое становилось все выше и выше.

Я подумал, насколько разительно это отличается от зави­сти, царившей в прежнем городе. Я попытался понять глубин­ные причины зависти, но это оказалось почти невозможно: было такое ощущение, что зависть приснилась в дурном сне. Радость дарения была так велика, что отказаться от нее ка­залось совершенно невозможным. Чем больше славы дарилось, тем больше каждый ее получал.

Я знал, что каждый из нас будет вечно искать, с кем поде­литься славой. У меня было сильное чувство понимания того, что Господь сотворит много новых миров, где мы сможем де­литься Его славой. Еще я понял, почему Он создал вселенную такой разнообразной и почему заставил ее быстро расши­ряться. Он запустил великую цепную реакцию, которой не бу­дет конца! Нет пределов у времени и пространства, и нам по­надобится каждый кусочек и каждый миг!

ШТОРМЫ ВОЗВРАЩАЮТСЯ

Неожиданно мое внимание привлекли штормы, продолжав­шие набирать силу в открытом море. К моему удивлению, они выросли выше и росли быстрее, чем рос в высоту дом Господа, и теперь направлялись к острову.

Огромные волны накрыли остров, здание полностью исчез­ло из виду, хотя я находился совсем рядом с ним. Ярость бури была непередаваемой, но она меня не пугала. Я уже умер для этого мира и получил новую жизнь, отнять которую у меня было уже невозможно. Несмотря на то, что этот остров был просто замечателен, мне казалось также счастьем умереть физически и свободно нести славу Божью остальной вселен­ной. Действительно, трудно было сделать выбор: идти или оставаться, но я задержался.

Постепенно шторм стих, и здание выглянуло из воды. Ос­тров и здание на нем уменьшились, но славы прибавилось. Я заметил, что штормы всего лишь отошли немного и теперь опять направлялись на остров. То же самое повторилось не­сколько раз, и с каждым новым накатом волн остров стано­вился все меньше и меньше, но все более славным, а сила штор­мов уменьшалась, разбиваясь об остров. Скоро штормы могли вызвать лишь небольшое волнение и уже не грозили серьезны­ми разрушениями, а слава дома стала просто неописуемой.

Облака рассеялись, и открылось небо, красивее которого я не видел. Всматриваясь в небо, я понял, что оно заполнено ис­ходящей от дома славой. Шторм не вызвал разрушений, хотя дом стал значительно меньше. При этом слава, исходящая от дома, стала гораздо сильнее, чем раньше, и отражалась во всем вокруг. Я почувствовал, что сила ее так велика, что она ушла далеко за пределы земли.

Затем видение изменилось, и я оказался наедине с Господом. Все великие чувства успокоились — даже любовь. Он серьезно посмотрел на меня и сказал: «Война почти закончилась. Пора готовиться к штормам. Скажи Моему народу, что никто с кровью брата на руках не будет допущен к строительству Моего дома».

Я изо всех сил старался внимательно слушать Господа, од­новременно думая о той великой любви, которую мне довелось испытать. Затем Он сказал:«Это был сон, но он реален. Ты узнал все, что Я показал тебе, своим сердцем. Теперь вера тво­его сердца позволит тебе вновь ощутить Мою любовь. Это твоя задача — познавать Мою любовь ».

Дата добавления: 2015-07-16