Торжество. 13 страница

Я почувствовала облегчение, когда было уже достаточно поздно, чтобы лечь спать. Я знала, что слишком взбудоражена, чтобы уснуть, и потому сделала то, чего никогда не делала раньше. Я специально приняла не нужное мне лекарство от простуды – такое, которое могло бы вырубить меня на добрые 8 часов. В обычной ситуации я бы не стала так делать, но завтра и так будет достаточно сложный день, чтобы отягощать его последствиями моего недосыпания, помимо всего прочего. Ожидая, когда подействует лекарство, я высушила чисто вымытые волосы, пока они не стали абсолютно прямыми, и перетрясла гардероб, решая, что одену завтра. Приготовив все на утро, я, наконец, легла в кровать, но чувствовала себя слишком взбудораженной – не могла перестать дергаться туда-сюда. Я встала и перерыла коробку из-под обуви, в которой хранила свои диски, пока не нашла сборник с ноктюрнами Шопена. Я поставила его на очень маленькую громкость и легла снова, сосредоточившись на расслаблении отдельных частей своего тела. Где-то в середине этого упражнения таблетка возымела свой эффект, и я мягко соскользнула в объятия Морфея.

Я проснулась рано, крепко и без сновидений проспав ночь – спасибо таблеткам. Но, хоть я и отдохнула, меня вновь охватило то же лихорадочное возбуждение, что и вчера вечером. Я спешно оделась, поправила высокую горловину светло-коричневого свитера, одернула его, чтобы правильно облегал джинсы, выглянула в окно, чтобы убедиться, что Чарли уже уехал. Тонкий слой светлых облаков застилал небо, но не похоже, что это надолго.

Я позавтракала, не ощущая вкуса пищи, и быстро прибрала за собой посуду. Снова выглянула в окно, но ничего не изменилось. Я только закончила чистить зубы и собиралась снова спуститься вниз, когда тихий стук в дверь заставил мое сердце подскочить и удариться о ребра.

Я подлетела к двери, пришлось повозиться с простой задвижкой, но в конце концов злополучная дверь открылась – и он был там. Все волнение исчезло, стоило мне лишь взглянуть в его лицо. Я вздохнула с облегчением – вчерашние страхи казались такими глупыми, когда он стоял сейчас передо мной.

Сначала он не улыбался – его лицо было мрачным, но затем посветлело, стоило ему оглядеть меня сверху вниз. Он засмеялся.

- Доброе утро, - выдохнул он.

- Что случилось? – я быстро посмотрела вниз, чтобы убедиться, что не забыла одеть что-нибудь важное, например обувь или джинсы.

- Мы сочетаемся, - он снова засмеялся. Только теперь я заметила, что он был одет в длинный светло-коричневый свитер, из-под которого виднелся высокий белый воротник водолазки, и синие джинсы. Я рассмеялась вместе с ним, пряча укол сожаления – почему он выглядит как модель с подиума, а я даже близко не могу?

Я закрыла за собой дверь, пока он шел к пикапу. Он ждал у пассажирской двери с мученическим выражением лица, которое легко было понять.

- Мы договорились, - самодовольно напомнила ему я, занимая водительское сиденье и наклоняясь, чтобы открыть дверь.

- Куда направляемся? – поинтересовалась я.

- Пристегнись – я уже нервничаю.

Я бросила на него испепеляющий взгляд и подчинилась.

- Куда едем? – вздохнув повторила я.

- Шоссе 101 на север, - скомандовал он.

Было необыкновенно сложно сконцентрироваться на дороге, чувствуя его взгляд на моем лице. Я компенсировала это тем, что ехала еще более осторожно по все еще спящему городу.

- Ты вообще планируешь выехать из города до наступления темноты?

- Этот пикап достаточно стар, чтобы быть дедушкой твоей машины – прояви немного уважения, - отрезала я.

Скоро мы уже были за пределами города, несмотря на весь его скептицизм. Густой подлесок и окутанные зеленью магистрали сменили дома и лужайки.

- Поворачивай на 110-е, - проинструктировал он, когда я уже собиралась спросить. Я молча подчинилась.

- Теперь едем, пока не кончится асфальт.

Я слышала улыбку в его голосе, но слишком боялась съехать в кювет, чтобы посмотреть на него и убедиться.

- А что будет там, когда кончится асфальт?

- Тропинка.

- Мы пойдем пешком? – слава богу, что я надела легкие теннисные туфли.

- Какие-то проблемы? – казалось, что он этого ожидал.

- Нет, - я постаралась, чтобы ложь звучала убедительно. Но если он думает, что мой пикап слишком медленный…

- Не волнуйся, идти всего километров восемь или около того, и мы не торопимся.

Восемь километров. Я не ответила, чтобы он не смог услышать панику в моем голосе. Восемь километров вероломных корней и то тут, то там покиданных камней, пытающихся вывихнуть мне лодыжку или – что еще лучше – сделать меня инвалидом. Прогулка обещает быть унизительной.

Некоторое время мы ехали в тишине, пока я представляла себе ожидающий меня кошмар.

- О чем ты думаешь? – нетерпеливо спросил он меня через несколько минут.

Я снова солгала.

- Мне просто интересно, куда мы едем.

- Это место, куда я люблю ходить, когда хорошая погода, - после его слов мы оба выглянули в окно на тающий слой облаков.

- Чарли сказал, что сегодня будет тепло.

- А ты сказала Чарли, куда ты собираешься? – спросил он.

- Нет.

- Но Джессика думает, что мы едем вместе в Сиэтл, - кажется, ему нравилась эта идея.

- Нет, я сказала ей, что тебе пришлось все отменить, – это правда.

- Никто не знает, что ты вместе со мной? – так, теперь злится.

- Смотря как посмотреть… Полагаю, ты сказал Элис?

- Спасибо большое, Белла, - проворчал он.

Я притворилась, что не слышала этого.

- Тебя так угнетает Форкс, что ты решила покончить с собой? – потребовал он ответа, когда я его проигнорировала.

- Ты сказал, что это может стать проблемой для тебя…наше пребывание вместе на публике, - напомнила я ему.

- Так ты волновалась, что проблемы могут быть у меня – если ты не придешь домой? – его голос все еще был раздраженным, но теперь добавилась и нота сарказма.

Я кивнула, не отрывая глаз от дороги.

Он тихо пробормотал что-то, проговаривая слова так быстро, что я не смогла понять.

Остаток дороги мы провели в молчании. Я чувствовала исходившие от него волны гнева и неодобрения, и не могла ничего придумать, чтобы сказать в ответ.

А затем дорога закончилась, превратившись в узкую протоптанную дорожку с маленьким деревянным указателем. Я припарковалась на узком уступе и вышла из машины, боясь, что он все еще злится на меня, и теперь я не могу прикидываться, что слежу за дорогой, чтобы не смотреть на него. Сегодня было тепло - самый теплый день в Форксе, с тех пор как я сюда приехала, из-за слоя облаков было почти душно. Я стянула свитер и завязала его вокруг талии, радуясь, что одела под низ светлую футболку без рукавов – особенно потому, что впереди меня ждали 8 километров пешком.

Я услышала, как хлопнула дверь, и обернулась, чтобы увидеть, что он тоже снял свой свитер. Он смотрел в сторону, на нетронутый лес, стоя рядом с моим пикапом.

- Сюда, - сказал он, взглянув на меня через плечо, его взгляд все еще был раздраженным. Он начал углубляться в темный лес.

- Тропинка? – паника в моем голосе была явно заметна, пока я торопилась обежать пикап, чтобы успеть догнать его.

- Я сказал, что в конце пути будет тропинка, но не говорил, что мы пойдем по ней.

- Никакой тропинки? – в отчаянии спросила я.

- Я не дам тебе заблудиться, - он обернулся с насмешливой улыбкой на губах, и у меня перехватило дыхание. Его белая рубашка была без рукавов, несколько пуговиц были расстегнуты, так что гладкая белая кожа на его горле плавно перетекала в мраморные контуры груди, и его идеальную мускулатуру сейчас не скрывала одежда. Он был слишком идеален, поняла я, почувствовав мучительный приступ отчаяния. И нечего мечтать о том, что это богоподобное создание может быть предназначено для меня.

Он смотрел на меня, сбитый с толку страдальческой гримасой на моем лице.

- Ты хочешь вернуться домой? – тихо сказал он, его голос был наполнен болью, не имеющей ничего общего с моей.

- Нет, - я пошла прямо, пока не оказалась достаточно близко к нему, беспокоясь лишь о том, чтобы не терять ни секунды того драгоценного времени, которое могу с ним провести.

- Что-то не так? – нежно спросил он.

- Я не очень хороший путешественник, - вяло ответила я. – Тебе придется быть очень терпеливым.

- Я могу быть терпеливым – если делаю очень большое одолжение, - он улыбнулся, не отрывая от меня глаз, пытаясь вытащить меня из внезапно накатившего уныния. Я попыталась улыбнуться, но улыбка вышла неубедительной. Он пристально изучал мое лицо.

- Я верну тебя домой, - пообещал он. Я не могла точно сказать, говорил ли он в общем, или имел в виду немедленное возвращение. Я знала, что он подумал, что страх был причиной моей грусти, и снова была рада, что являлась единственной, чьи мысли он слышать не может.

- Если ты хочешь, чтобы я прошагала восемь километров сквозь джунгли до наступления заката, тебе лучше начать вести меня прямо сейчас, - кисло сказала я. Он нахмурился, глядя на меня, изо всех сил стараясь понять мой тон и выражение лица. Через минуту он сдался и повел меня сквозь лес.

Было не так трудно, как я думала. Дорога большей частью была ровной, и он старательно огибал влажные от воды заросли папоротника и мха. Когда наш путь лежал прямиком через поваленные деревья или валуны, он помогал мне, придерживая меня за локоть, и тотчас же отпуская, когда очередное препятствие было позади. Его холодное прикосновение к моей коже каждый раз заставляло мое сердце учащенно биться. Дважды, когда это случалось, я ловила его взгляд на своем лице, который заставлял меня убеждаться, что он каким-то образом это слышит.

Я пыталась не смотреть на него – идеального и совершенного – сколько это было возможно, но часто поскальзывалась, и каждый раз его красота пронзала меня почти до боли.

Большую часть пути мы провели в молчании. Время от времени он задавал мне разные вопросы, которые не успел задать за два предыдущих дня допроса. Он спрашивал меня о моих днях рождения, моих школьных учителях, моих домашних животных – и мне пришлось признаться, что после убийства трех золотых рыбок подряд от этой идеи отказались. Он посмеялся над этим, и звонкое эхо разлетелось по пустому лесу.

Прогулка заняла большую часть утра, но он ни разу не выказал намека на нетерпение. Лес расстилался перед нами бесконечным лабиринтом вековым деревьев, и я начала нервничать, что мы никогда отсюда не выберемся. Он был абсолютно спокоен, уверенно ориентировался в этом зеленом лабиринте и ни разу не усомнился в выборе направления.

Через несколько часов свет, льющийся сквозь зелень, трансформировался, мрачно-оливковый тон сменился светло-нефритовым. День стал солнечным, как он и предсказывал. В первый раз с тех пор, как мы вошли в лес, я почувствовала волнение, которое быстро сменилось нетерпением.

- Мы уже пришли? – капризно протянула я, притворяясь, что хмурюсь.

- Почти, - он улыбнулся перемене моего настроения. – Видишь сияние впереди?

Я старательно вгляделась в густой лес.

- Эм-м, а должна?

Он усмехнулся.

- Возможно, для твоих глаз это пока недоступно увидеть.

- Пора к офтальмологу за очками, - пробормотала я. Его ухмылка стала более явной.

Но затем, еще где-то через пару сотен метров, я точно смогла увидеть просвет среди деревьев впереди нас, сияние, которое было желтым, а не зеленым. Я ускорила шаг, мое нетерпение росло с каждой секундой. Теперь он позволил мне идти впереди, неслышно ступая следом.

Я достигла границы полосы света и, перешагнув последнее препятствие в виде зарослей папоротника, оказалась в самом прекрасном месте, которое когда-либо видела. Поляна была маленькой, идеально круглой, покрытой ковром диких цветов – фиолетовых, желтых и молочно-белых. Где-то рядом я могла расслышать журчащую музыку водопада. Солнце сияло прямо над головой, наполняя этот круг легкой дымкой ярко-желтого света. Охваченная благоговением, я медленно шла по мягкой траве, окруженная цветами и теплым, позолоченным воздухом. Я обернулась, желая разделить все это с ним, но его не было позади меня там, где я ожидала его увидеть. Я поискала его глазами, охваченная внезапной тревогой. Наконец я заметила его, все еще стоящего в густой тени леса, настороженно наблюдающего за мной. Только тогда я вспомнила о том, что заставила меня позабыть красота этого места – загадка Эдварда и солнца, которую он мне обещал сегодня показать.

Я сделала шаг к нему навстречу, в моих глазах явно читалось любопытство. Его взгляд был настороженным, ему словно не хотелось этого делать. Он сделал предупреждающий знак рукой, и я заколебалась и остановилась.

Эдвард словно сделал глубокий вдох, а потом шагнул под сияющие лучи полуденного солнца.

Глава тринадцатая.

Признания.

Эдвард в свете солнца выглядел ошеломляюще. Я никак не могла привыкнуть к этому, хоть и не сводила с него глаз почти весь день. Его кожа, белоснежная, вместо того, чтобы быть чуть загорелой после вчерашней охоты, сверкала как тысячи маленьких бриллиантов, вкрапленных в идеально гладкую поверхность. Он лежал на траве совершенно неподвижно, рубашка была расстегнута, открывая взгляду его скульптурный сияющий торс и словно искрящиеся на солнце руки. Его блестящие светло-лавандовые веки были прикрыты, хотя, конечно, он не спал. Совершенная скульптура, выточенная из какого-то неизвестного камня - гладкого, как мрамор, и сверкающего, как горный хрусталь.

Иногда его губы шевелились, так быстро, что казались, будто они дрожат. Но когда я его спросила, он сказал, что напевал себе под нос, звук был слишком тихим, чтобы я могла его услышать.

Я наслаждалась солнцем, хотя воздух, на мой взгляд, не был достаточно сухим. Мне бы тоже следовало лечь на спину, как и он, и позволить солнцу ласково греть кожу. Но я продолжала сидеть, опираясь подбородком на согнутые в коленях ноги, не в силах отвести от него глаз. Ветерок был легким и нежным, спутывал мои волосы и покрывал рябью траву вокруг его неподвижного силуэта. Полянка, так восхитившая меня сначала, бледнела по сравнению с его великолепием.

Неуверенно, как всегда боясь - даже сейчас - что он исчезнет, как мираж, слишком красивый, чтобы быть реальным…неуверенно я протянула руку и коснулась пальцем тыльной стороны его мерцающей ладони. Я вновь была восхищена идеальной текстурой его кожи – атласно-гладкой, холодной, словно камень. Когда я снова взглянула на его лицо, его глаза были открыты, наблюдая за мной. Сегодня – цвета карамели, светлее и теплее после вчерашней охоты. Легкая улыбка мелькнула на его лице, приподнимая уголки безупречных губ.

- Я тебя не пугаю? – шаловливо спросил он, но я смогла расслышать настоящее любопытство в его голосе.

- Не больше, чем обычно.

Он улыбнулся еще шире, белоснежные зубы сверкнули на солнце.

Я осторожно подвинулась ближе, уже смелее очерчивая кончиками пальцев его предплечье. Я видела, что мои пальцы дрожали, и знала, что это не ускользнет от его внимания.

- Ты не против? - спросила я, когда он снова прикрыл глаза.

- Нет, - ответил он, не открывая глаз. – Ты не можешь представить себе, каково это чувствовать, - он вздохнул.

Я легонько провела рукой по идеальным мускулам его руки, следуя рисунку голубоватых вен до сгиба его локтя. Я протянула другую руку, чтобы перевернуть его ладонь. Поняв, что я хочу сделать, он перевернул кисть одним неуловимо быстрым движением. Я вздрогнула, мои пальцы на секунду замерли на его руке.

- Прости, - пробормотал он. Я взглянула на него как раз в тот момент, чтобы увидеть, что его золотистые глаза снова прикрыты. – С тобой мне слишком легко быть собой.

Я приподняла его руку, поворачивая так и этак, наблюдая, как солнце играет на коже. Приблизив его ладонь к своему лицу, я пыталась увидеть незаметные россыпи бриллиантов на коже.

- Скажи мне, о чем ты думаешь, - прошептал он. Я подняла глаза и увидела, что он сосредоточенно смотрит на меня. – Это все еще так странно для меня, не знать этого.

- Ты знаешь, все остальные чувствуют себя так все время.

- Это тяжело, - мне показалось, или я услышала в его голосе намек на сожаление? – Но ты мне не ответила.

- Я жалела, что не могу знать, о чем думаешь ты…, - дальше я заколебалась.

- И?

- Я надеялась, что смогу поверить, что ты реален. И надеялась, что не буду бояться.

- Я не хочу, чтобы ты боялась, - его голос сейчас был лишь мягким бормотанием. Мне показалось, что он сказал то, что не было искренней правдой – что мне не нужно бояться, что бояться нечего.

- Ну, я имела в виду не совсем страх, хотя здесь есть, о чем задуматься.

Так быстро, что я не успела этого заметить, он приподнялся, опершись на локоть правой руки, ладонь его левой руки все еще была в моих пальцах. Его ангельское лицо было всего в нескольких сантиметрах от моего. Я могла бы – и мне следовало бы – отпрянуть из-за его неожиданной близости, но была не в состоянии двигаться. Его золотистые глаза завораживали меня.

- Тогда, чего ты боишься? – настойчиво прошептал он.

Но я не могла ответить. Как и когда-то, я ощутила его холодное дыхание на моем лице. Сладкий, вкусный, ни на что не похожий запах. Инстинктивно, не задумываясь, я наклонилась еще ближе, глубоко дыша.

И он исчез, выдернув свою руку из моих ладоней. За то время, что мне потребовалось, чтобы снова четко видеть окружающие предметы, он уже стоял шагах в 20 от меня, на самом краю маленькой поляны, в густой тени огромной пихты. Он смотрел на меня, в тени его глаза казались темными, выражение лица было нечитаемым.

Я чувствовала, что на моей лице сейчас боль и шок. Пустые руки словно жгло.

- Мне…жаль…Эдвард, - прошептала я. Я знала, что он услышал.

- Дай мне секунду, - ответил он, достаточно громко, чтобы я могла услышать. Я сидела, не двигаясь.

Через 10 невероятно долгих секунд, он медленно подошел ко мне, слишком медленно для него. Он остановился, все еще на расстоянии нескольких шагов, и грациозно скользнул на землю, скрестив ноги, не сводя с меня глаз. Он сделал два глубоких вдоха и затем улыбнулся мне извиняющейся улыбкой.

- Мне очень жаль, - он поколебался. – Ты поймешь, что я имею в виду, если скажу, что в этот момент был всего лишь человеком?

Я кивнула, не в силах улыбнуться его шутке. Адреналин бежал по моим венам, пока ощущение опасности медленно исчезало. Он мог почувствовать это оттуда, где сидел. Его улыбка стала фальшивой.

- Я самый опасный хищник на планете, не правда ли? Все во мне привлекает тебя – мой голос, мое лицо, даже мой запах. Как будто мне это необходимо!

Неожиданно он уже стоял на ногах, затем исчез из виду, появившись под тем же деревом, что и ранее, меньше, чем через полсекунды.

- Как будто ты могла бы сбежать от меня, - он горько рассмеялся.

Он протянул одну руку и с оглушительным треском отломил от ствола ели ветку полуметровой толщины, покрутил ее в руке, а затем с невероятной скоростью бросил в другое громадное дерево, которое задрожало от удара.

А затем он снова оказался передо мной, в двух шагах, неподвижный, словно скала.

- Как будто ты смогла бы меня победить, - мягко произнес он.

Я сидела, не двигаясь, боясь его больше, чем когда-либо. Я никогда не видела его таким, не скованным внешним утонченным фасадом. Никогда еще он не был настолько не похожим на человека… или настолько красивым. С бледным лицом и широко распахнутыми глазами, я сидела словно птенчик, застывший под взглядом кобры.

Его прекрасные глаза сияли от лихорадочного волнения. Затем, несколько секунд спустя, они погасли. Его лицо медленно превращалось в маску невыразимой печали.

- Не бойся, - пробормотал он, его бархатный голос непреднамеренно был все также притягателен. – Я обещаю…, - он заколебался, - Я клянусь, что не причиню тебе боли, - казалось, что он больше старался убедить меня, чем себя.

- Не бойся, - прошептал он снова, делая ко мне шаг с преувеличенной медлительностью. Он сел, слегка наклонившись вперед, двигаясь обдуманно медленно, пока наши лица не оказались на одном уровне.

- Пожалуйста, прости меня. Я могу контролировать себя. Ты застала меня врасплох, но сейчас я полностью себя контролирую.

Он ждал, но я все еще не могла говорить.

- Я сегодня не голоден, честно, - подмигнул он мне.

Я не могла не рассмеяться, только звук был дребезжащим и слабым.

- Ты в порядке? – нежно спросил он, медленно, осторожно касаясь своей мраморной рукой моих ладоней.

Я взглянула на его гладкую, холодную кисть, а затем посмотрела ему в глаза. Его взгляд был нежным, раскаивающимся. Я снова посмотрела на его руку, а затем снова занялась изучением линий на его ладони кончиками пальцев. Подняв на него глаза, я робко улыбнулась.

Ответная улыбка была ослепительной.

- Так о чем мы говорили до того, как я так грубо прервал нашу беседу? – спросил он с певучими интонациями предыдущего столетия.

- Честно, я не могу вспомнить.

Он улыбнулся, но его лицо было пристыженным.

- Думаю, мы говорили о том, почему ты боялась, кроме очевидных причин.

- О, верно.

- Итак?

Я опустила глаза и очертила пальцами линию на его гладкой переливающейся ладони. Секунды продолжали тикать.

- Как легко меня разочаровать, - вздохнул он. Я посмотрела ему в глаза, неожиданно осознав, что все это, каждое мгновение, было для него так же ново, как и для меня. После стольких лет такого непостижимого опыта, который у него был, ему тоже было трудно. Эта мысль придала мне храбрости.

- Я боялась…потому что, ну, кроме очевидных причин, я не могу остаться с тобой. И я боюсь, что хочу быть с тобой намного сильнее, чем следовало бы, - я смотрела вниз на его руку, пока говорила. Мне было трудно сказать это вслух.

- Да, - медленно согласился он. – Этого действительно стоит бояться. Желать быть со мной. Это точно не в твоих интересах.

Я нахмурилась.

- Мне нужно было уйти еще очень давно, - он вздохнул. – Мне следует уйти сейчас. Но я не знаю, смогу ли.

- Я не хочу, чтобы ты уходил, - жалко промямлила я, снова глядя вниз.

- Именно поэтому мне следует это сделать. Но не беспокойся. Я – в высшей степени эгоистичное создание. Я слишком сильно жажду твоего присутствия, чтобы сделать то, что должен.

- Я рада.

- А не должна бы, - он высвободил руку, на сей раз более нежно. Его голос звучал жестче, чем обычно – для него, но все равно намного красивее любого человеческого голоса. Это было сложно уловить – неожиданные перемены его настроения всегда в изумлении оставляли меня на шаг позади.

- Я жажду не только твоего присутствия! Никогда не забывай этого! Никогда не забывай, что я более опасен для тебя, чем для кого-либо еще, - он замолчал, и я подняла глаза, чтобы увидеть, как он невидящим взглядом смотрит в лес.

Я подумала пару секунд.

- Я не думаю, что точно понимаю, о чем ты говоришь – по крайней мере, твои последние слова.

Он обернулся ко мне и улыбнулся, его настроение снова изменилось.

- Как мне объяснить? – задумчиво протянул он. - И не напугать тебя снова, хм-м-м…, - кажется, даже не замечая, он снова положил свою руку на мою ладонь. Я крепко сжала ее обеими руками. Он посмотрел на наши ладони.

- Это удивительно приятно - так тепло, – он вздохнул.

Прошло еще несколько секунд, пока он собирался с мыслями.

- Ты знаешь, что всем нравятся разные вкусы? – начал он. – Некоторые люди любят шоколадное мороженое, другие предпочитают клубничное?

Я кивнула.

- Извини за аналогии с едой – не могу придумать другой способ, чтобы объяснить.

Я улыбнулась, он с сожалением улыбнулся в ответ.

- Видишь ли, каждый человек пахнет по-разному, имеет свой аромат. Если ты запрешь алкоголика в комнате, заполненной бутылками с прокисшим пивом, он с радостью его выпьет. Но он сможет устоять, если захочет, если пытается избавиться от зависимости. Теперь предположим, что ты оставляешь в той же комнате бокал бренди столетней выдержки, редчайшего, изысканного коньяка – и комната заполняется его теплым ароматом – как ты думаешь, он сможет с этим справиться?

Мы тихо сидели, глядя друг другу в глаза, пытаясь прочесть мысли друг друга.

Он нарушил тишину первым.

- Возможно, это не самое удачное сравнение. Возможно, отказаться от бренди слишком легко. Возможно, мне следовало вместо этого сделать нашего алкоголика героинозависимым.

- Значит, ты пытаешься сказать, что я - твой сорт героина? – поддразнила я, пытаясь улучшить настроение.

Он улыбнулся в ответ, словно оценив мои усилия.

- Да, ты абсолютно мой сорт героина.

- И часто такое случается? – спросила я.

Он смотрел на верхушки деревьев, раздумывая над своим ответом.

- Я говорил об этом со своими братьями, - он все еще смотрел вдаль. – Для Джаспера все вы в основном кажетесь одинаковыми. Он совсем недавно присоединился к нашей семье. Ему сейчас очень тяжело сдерживаться. У него не было времени, чтобы начать улавливать различия в запахах и вкусах, - он бросил на меня быстрый взгляд, выражение лица было извиняющимся.

- Прости, - сказал он.

- Ничего не имею против. Пожалуйста, не волнуйся, что можешь меня задеть, или напугать, или что-либо еще. Просто ты так привык думать. Я понимаю, или могу попытаться, по крайней мере. Объясняй так, как можешь.

Он сделал глубокий вдох и снова посмотрел на небо.

- Так что Джаспер не уверен, что когда-либо встречал кого-то, что был бы так же, - он поколебался, подбирая подходящее слово, – притягателен для него, как ты для меня. Так что думаю, что с ним такого не было. Эммет более опытен, и он понял, что я имею в виду. Он сказал, что с ним такое случалось дважды, из которых один раз это было сильнее, чем когда-либо.

- А с тобой?

- Никогда.

Слово на секунду повисло в теплом воздухе.

- Что сделал Эммет? – спросила я, чтобы нарушить тишину.

Вот это был неправильный вопрос. Его лицо помрачнело, рука в моих ладонях сжалась в кулак. Он отвернулся. Я ждала, но он не собирался отвечать.

- Кажется, я знаю, - наконец сказала я.

Он поднял глаза – взгляд был задумчивым, умоляющим.

- Даже сильнейшие из нас оступаются, не так ли?

- Чего ты просишь? Моего разрешения? – мой голос прозвучал резче, чем я хотела. Я постаралась говорить мягче – могу представить, чего стоила ему эта откровенность. – В смысле, никакой надежды, верно? – как спокойно я могу обсуждать собственную смерть!

- Нет! Нет! – тотчас сокрушенно возразил он. – Конечно, надежда есть! В смысле, конечно я не буду… - он не закончил предложение. Его глаза не отрывались от моих. – Для нас все по-другому. Эммет… Это были незнакомцы, которых он случайно встретил. Это было очень давно, и он не был так…натренирован, так осторожен, как сейчас.

Он замолчал и внимательно смотрел на меня, пока я обдумывала эту мысль.

- Значит, если бы мы встретились на темной аллее или вроде того…, - я умолкла.

- Мне понадобились все силы, чтобы не подскочить в середине того урока в кабинете, полном детей и…, - он резко остановился и отвернулся. – Когда ты прошла мимо меня, я мог разрушить все, что Карлайл создал для нас, прямо здесь и сейчас. Если бы я не отрицал свой голод последние…ну, слишком много лет, я бы не был в состоянии остановить себя, - он замолчал и хмуро уставился на деревья.

Затем мрачно посмотрел на меня - мы оба вспоминали.

- Должно быть ты подумала, что я ненормальный.

- Я не могла понять, почему. Как ты мог возненавидеть меня так быстро…

- Для меня, ты была чем-то вроде демона, явившегося прямо из моего личного ада, чтобы уничтожить меня. Аромат, исходивший от твоей кожи… Я думал, что он сведет меня с ума в тот самый первый день. За тот час я придумал сотни различных способов выманить тебя из комнаты, остаться с тобой наедине. И боролся с каждой из этих мыслей, думая о своей семье, о том, что могу сделать с ними. Мне пришлось бежать, исчезнуть, прежде чем я смогу сказать хоть слово, которое заставит тебя последовать за мной…

Он смотрел на мое меняющееся выражение лица, пока я пыталась собрать воедино все его горькие воспоминания. Золотистые глаза сияли из-под ресниц, гипнотические и смертоносные.

- Ты бы пошла за мной, - уверенно сказал он.

Я старалась говорить спокойно.

- Вне всяких сомнений.

Он нахмурился, опуская глаза, освобождая меня от плена своего взгляда.

- А потом, когда я пытался изменить свое расписание в безнадежной попытке избежать тебя, ты была там – в этой закрытой маленькой теплой комнате, запах сводил меня с ума. Я был так близок к тому, чтобы сорваться. Кроме тебя там был только один слабый человек – такая легко устранимая помеха.

Я задрожала на теплом солнце, увидев свои воспоминания его глазами, только сейчас осознавая грозившую мне опасность. Бедная мисс Коуп. Меня снова затрясло от того, как близка я была к тому, чтобы непреднамеренно стать причиной ее смерти.

- Но я выдержал. Не знаю как. Я заставил себя не ждать тебя, не преследовать тебя после школы. Снаружи стало легче, ведь я больше не мог чувствовать твой запах, чтобы четко подумать, чтобы принять верное решение. Я высадил всех остальных у дома – мне было слишком стыдно признаться им, как я слаб – и направился прямо к Карлайлу, в больницу, чтобы сказать ему, что уезжаю.

Дата добавления: 2015-07-16