Гвадалахара

В победоносно закончившемся для республиканцев сражении на Хараме мы израсходовали все резервы. Предстояло снять с фронта некоторые части и провести переформирование. В это время противник начал на­ступление на Мадрид со стороны провинции Гвадала­хара.

Поскольку лучшие испанские и марокканские части франкистов также были обескровлены на Хараме, при­шло в негодность и немецкое вооружение, новую опера­цию они предприняли силами Итальянского корпуса в составе 50 тысяч человек, оснащенного 222 артиллерий­скими орудиями, 148 танками и бронеавтомобилями, 60самолетами, 485 станковыми пулеметами, 1170 лег­кими пулеметами и 4500 грузовыми автомашинами. С помощью этих войск Франко надеялся за неделю за­хватить Мадрид, окружить войска, находившиеся на Сьерре, уничтожить их и выиграть войну.

Направление для атаки было выбрано противником удачно. Если бы он вышел на Валенсийскую дорогу, Мадрид оказался бы наполовину окруженным, а захва­тив Алькала де Энарес, мятежники могли снова начать наступление на Хараме. Через свою агентуру враг знал о слабости нашей обороны в секторе Гвадалахары, где почти не было полевых укреплений, а фронт протяжен­ностью в 80 километров защищали всего 10 тысяч солдат.

Войскам на этом участке жилось спокойно, дисцип­лина была невысокой, связь между командирами ба­тальонов отсутствовала, штабы находились на большом расстоянии от своих частей.

Итальянцы были уверены в успехе затеваемой опе­рации. В те дни мы захватили в плен итальянского пол­ковника и обнаружили у него документ, где в деталях излагался план наступления. Операция делилась на ряд этапов. Первый: 8—9 марта — захват зоны Ториха — Бриуэга, второй: 10—11 марта — бросок с целью овла­дения Гвадалахарой. В это же время испанская дивизия «Сория» под командованием Москардо должна захва­тить Когольюдо. Третий этап: 12—14 марта — в сек­торе Когольюдо — Гвадалахара, с западного фронта вы­деляются две колонны для прикрытия: одна должна

отрезать республиканским войскам путь отступления изГвадаррамы, вторая, в составе одной дивизии, остается в Гвадалахаре. Остальные войска продолжают движе­ние с целью захватить Алькала де Энарес. 15 марта на­мечалось вступление в Мадрид.

Франкисты заранее подготовили приказы исхемы расположения колонн прикрытия в Гвадалахаре и Аль­кала и наметили огневые позиции артиллерии.

Для отвлечения республиканских войск по этому плану предполагалось возобновить 13 марта бои на Ха­раме в направлении Алькалы. Одновременно Франко рассчитывал, что наступление Итальянского корпуса вызовет восстание против республики в Валенсии.

Готовя эту операцию, итальянцы, видимо, забыли, что находятся не в Абиссинии, и недооценили наших сил. Составляя планы, они основывались на донесе­ниях своих агентов, в которых совершенно не отра­жался дух нашего народа и бойцов нашей армии. В этом очень скоро убедились хвастливые генералы Муссолини.

11 марта я получил приказ явиться в штаб генерала Миахи. Он сообщил мне, что противник прорвался кГвадалахаре, и я должен отправиться туда с частью своих сил, чтобы «сдержать наступление противника идать время штабу Центрального фронта принять другие меры». Приказ «сдержать» противника не был для меня неожиданностью. Многие командиры, в том числе иМиаха, считали это максимумом того, что мы могли сделать.

От Миахи я отправился к Рохо. Он подробно объяс­нил мне обстановку на Гвадалахарском фронте ипод­твердил приказ о моем направлении туда с одной избригад. Мне будут приданы еще несколько частей, ия на месте должен сделать все возможное, чтобы остано­вить противника. От Рохо я узнал, что вместо Лакалья командующим фронтом назначен подполковник Хурадо. Отослав приказ 9-й бригаде, находившейся на пути кГвадалахаре, я вместе с адъютантом, лейтенантом Суэро, начальником разведотдела штаба и тремя бойцами эскорта немедленно выехал в Ториху.

После полудня мы прибыли в Тарасену, на команд­ный пункт Лакальи. Здесь шла эвакуация штаба быв­шего командующего — грузили вещи на автомашины.

На мой вопрос о положении на фронте Лакалья ответил, что не существует ни фронта, ни линии обороны.

В Торихе мы встретили генерала Пабло с несколь­кими танками и неразлучным переводчиком Антонио. От них я получил четкую информацию об обстановке на фронте: 8 марта противник предпринял атаку и про­рвал республиканскую оборону, продолжая наступление двумя колоннами. 9 марта им навстречу была отправ­лена 11-я Интернациональная бригада под командова­нием подполковника Ганса Кале, а 10 марта—12-я Ин­тербригада под командованием генерала Лукача ¹. Благодаря их героизму и поддержке авиации и танков удалось несколько задержать продвижение противника, занявшего 10 и 11 марта Бриуэгу и Трихуэке.

В это время на фронт прибыл полковник Петрович ². Вместе с переводчиками Марией Фортус и Антонио мы отправились к деревне Трихуэке, только что занятой противником, чтобы как можно точнее выяснить поло­жение. Обстановка была крайне критической.

Надо было выиграть остававшиеся до наступления темноты два-три часа. А за это время, мы надея­лись, на фронт успеют прибыть 9-я бригада и другие части. Поэтому всех встречавшихся нам на пути людей мы направляли в окопы, наскоро объяснив задачу.

В тот же день, 11 марта, был создан IV Армейский корпус во главе с командиром подполковником Хурадо и комиссаром Себастьяном Сапираином. В корпус во­шли: 14-ядивизия (65-я и 72-я бригады) под командо­ванием Сиприано Мера ³, группа частей (9, 10 и 70-я испанские, 11-я и 12-я Интернациональные бригады и несколько батальонов), получивших название «Дивизия Листера», под моим командованием; 12-я дивизия (49, 50 и 71-я бригады) под командованием Нино Нанетти. Этот итальянец был одним из самых талантливых командиров-интернационалистов. У тех, кто знал его, он вызывал искреннюю любовь, как способный чело­век, скромный и чуткий товарищ. Он участвовал во

_________

¹ Венгерский писатель Матэ Залка.

² К. А. Мерецков.

³ Один из лидеров испанских анархистов, в феврале 1939 года примкнул к предателю полковнику Касадо.

всех боях на Центральном фронте и погиб на Севере, куда был послан.

В IV Армейский корпус, кроме перечисленных выше частей, входила одна танковая бригада и полк кавале­рии. Группа под моим командованием получила задание организовать оборону на главном направлении враже­ского наступления, «оседлав» Французское шоссе. Свой командный пункт я расположил в Торихе. Слева от нас находилась 12-я дивизия с командным пунктом в Уманесе, справа—14-я с командным пунктом в Тольмельосе. Остальные части прибыли на фронт в последую­щие дни.

Наше положение было исключительно трудным, ибо на всем фронте действовали лишь две Интернациональ­ные бригады, к тому же довольно ослабленные в пре­дыдущих боях; остатки нескольких батальонов, при­крывавших этот сектор до вражеской атаки и имевших очень невысокую боеспособность; батальон танков и че­тыре батареи артиллерии. 9-я бригада должна была подойти ночью. В пути находились 10-я и 70-я бригады, но мы не имели возможности ждать, когда они прибу­дут. Тщательно все продумав, я пришел к выводу, что «лучший вид обороны — наступление», хотя в той обста­новке это могло показаться безумием.

В ночь на 12 марта я собрал в Торихе командиров и комиссаров частей, находившихся под моим командова­нием, и изложил им свой план: на следующий день 9-я бригада, усиленная батальонами «Пасионария» — 50-й бригады, «Тельман» — 11-й Интербригады, а также батальоном танков и поддерживаемая двумя батареями артиллерии и авиацией, которую мы смогли получить, должна атаковать противника вдоль Французского шоссе и выбить его из Трихуэке.

Все присутствующие одобрили мое предложение.

Утром на мой командный пункт прибыли Игнасио Идальго де Сиснерос, командующий республиканской авиацией, и генерал «Дуглас», советский военный со­ветник по авиации (дважды Герой Советского Союза генерал-полковник Смушкевич). Выслушав мой план на­ступления, они рассказали, что накануне сосредоточили на ближайших аэродромах авиационную группу в составе 45 истребителей, 15 штурмовиков и 11 бом­бардировщиков. Мы согласовали участие авиации

в предстоящей операции, и забегая вперед, скажу, что задуманное нами было великолепно осуществлено.

Утром 12 марта итальянское командование бросило весь свой корпус для продолжения наступления, ставя своей первой целью: захватить Ториху и открыть путь на Гвадалахару. Две дивизии двигались по Француз­скому шоссе, одна со стороны Бриуэги, четвертая оста­лась в резерве. Наступление прикрывали бомбардиров­щики. Наша авиация молчала, ограничиваясь разведы­вательными полетами, чтобы противник не догадался, что мы имеем солидное количество самолетов. В ре­зультате нам удалось достичь полного эффекта неожи­данности при переходе в наступление.

9-я бригада, которую мы ждали ночью, прибыла после полудня. И хотя люди всю ночь провели в пути, они с ходу вступили в бой и героически сражались, показывая пример всему фронту.

Перед атакой мы провели короткую, но внушитель­ную артиллерийскую подготовку и бомбардировку пози­ций врага по всей длине моторизованной колонны. Итальянцы рассчитывали на беспрепятственное наступ­ление и не подготовили укрепленных позиций, что облегчило действие нашей пехоте, танкам, артил­лерии и авиации. К вечеру наши части уже близко продвинулись к Трихуэке, захватив первые трофеи и пленных.

Командир 9-й бригады Гонсало Пандо, командиры ее четырех батальонов — Куэста, Сегисмундо Паланко, Сантьяго Агуадо и Луис Балагер, тяжело раненный во время этой операции, уже имели немалый военный опыт. Это были храбрые, упорные, неутомимые люди, умевшие использовать все возможности для победы. Большую роль в этом бою и в дальнейшем, на протяже­нии всей операции, сыграл капитан Паблито советский офицер, который с первых дней обороны Мадрида на­ходился в дивизии и помогал нам во всем. Его любили за сердечность, исключительную выдержку и военные знания, которые он блестяще использовал в боях под Мадридом, на Хараме и особенно в Гвадалахаре. Потом он участвовал в боях в Гарабитас, на юге Тахо, в Брунете. Он всегда находился на наиболее трудных участках

_________

¹ Генерал-полковник А. И. Родимцев. Ред.

фронта, помогая советами и личным примером вы­ходить из многих, казалось бы безвыходных ситуаций. Когда мы встретились вновь (через два года), капитан Паблито был уже полковником Родимцевым, а спустя еще три года генералом, одним из героев Сталинграда, командиром 13-й Гвардейской дивизии. Через много лет, в мае 1965 года, мы вновь увиделись на встрече ветера­нов в Москве. Он остался таким же испанцем, как и в дни обороны Мадрида.

Когда ночью я вернулся с поля боя в Ториху, на­чальник штаба сообщил мне, что командир корпуса несколько раз вызывал меня по телефону, спрашивая, что происходит в нашем секторе. Узнав о наступлении наших частей, он поинтересовался, чье это распоряже­ние, и приказал, чтобы я позвонил ему, как только по­явлюсь.

В это время раздался звонок — снова звонил коман­дир корпуса. Он задал мне все те же вопросы. Я ответил, что нас атаковали, мы организовали контратаку и от­бросили врага. Попросив разрешения приехать к нему в штаб и получив согласие, я отправился туда. Принял он меня грубо, но я спокойно объяснил обстановку и свой план на следующий день. Он с трудом согласился. Почему? Командир корпуса, как и Миаха, с недоверием относился к нашей молодой армии и к нам, новоиспе­ченным командирам.

Проведенная нами операция была первой операцией, доказавшей боеспособность молодой армии. 13 марта мы продолжали атаки и к вечеру овладели Трихуэке. 14 марта противник перешел к обороне по всему фронту и спешно начал фортификационные работы. Мы снова и снова атаковали противника по всей центральной ча­сти фронта. В то время как 9-я бригада заняла Трихуэке, 10-я испанская, 11-я и 12-я Интернациональные бригады атаковали Каса дель Кобо, Паласио де Ибарра и другие населенные пункты, занятые противником, нанесли ему большой урон и взяли большое количество пленных и трофеев. Батальон имени Гарибальди и франко-испан­ский батальон 12-й Интернациональной бригады при поддержке роты танков захватили Паласио де Ибарра, уничтожив большую часть защищавших его сил про­тивника, а оставшихся в живых взяли в плен. Два ба­тальона, брошенных противником на помощь обороняв­шимся

в Паласио де Ибарра, были уничтожены. 13 и 14 марта памятны нам как дни первых огромных успе­хов в борьбе против Итальянского корпуса.

С 15 по 18 марта обстановка на фронте была относи­тельно спокойной. Противник закреплялся на местности, а мы готовились к контрнаступлению, намеченному на 18 марта.

Дата добавления: 2015-07-16