Восстание в Мадриде

Решительный отпор трудящихся Мадрида, разно­гласия среди офицеров некоторых частей или энергичная, как это имело место в шестом пехотном и бро­нетанковом полках, оппозиция к мятежу сорвали 19 июля планы мятежников — использовать наступа­тельную тактику, рассчитанную на поддержку со сто­роны реакционных и фашистских элементов столицы, которые непрерывной стрельбой с балконов, чердаков, крыш и колоколен церквей должны были посеять па­нику среди населения.

Часть Мадридского гарнизона дислоцировалась в казармах Леганэс, Хетафе, Кампаменто, Викальваро и Эль Пардо, расположенных вокруг города, другая — в четырех казармах: Ла Монтанья, Сабойа, Мария Кристина и Каррос де Комбате, Парки и электротехниче­ский центр — внутри него. Все вместе они составляли настоящий защитный пояс столицы.

Во всех казармах мы имели своих людей. В одних действовали солдатские партийные организации, как, например, в шестом пехотном и танковом полках, в ка­зармах Викальваро, Кампаменто и Хетафе, в других — отдельные члены партии: офицеры и солдаты. Партий­ные организации и отдельные коммунисты сыграли важную, а в некоторых случаях решающую роль

__________

¹ Лидер буржуазной партии Республиканский союз. Ред.

² Лидер левореспубликанской партии. Ред.

в предотвращении и подавлении мятежа в воинских ча­стях.

В шестом пехотном полку более двухсот солдат и капралов являлись членами антифашистского Комитета, которым руководил солдат первого класса Франсиско Абад. Партийная ячейка этого полка состояла из четырех сержантов и возглавлявшего ее старшины Алонсо Морено. Ему суждено было погибнуть при обо­роне Мадрида. В то время он служил уже в чине капи­тана в штабе 11-й дивизии. Коммунисты и Комитет пользовались в полку настолько прочным влиянием, что фашисты даже не пытались поднять его против Республики.

В танковом полку не было антифашистского Коми­тета, но там действовала партийная ячейка во главе со старшиной Виктором Гомесом; он закончил войну командиром танковой бригады. Под его руководством верные республике офицеры в первые же минуты мя­тежа овладели положением в казарме.

Среди командиров частей и подразделений, распо­ложенных в окрестностях Мадрида, партийных органи­заций тогда еще не было, но отдельные офицеры нахо­дились под нашим влиянием и сыграли важную роль в борьбе с мятежниками.

Например, лейтенант Гонсалес из полка легкой ар­тиллерии и лейтенант, фамилии его я не помню, из же­лезнодорожного полка, который первым отправился во главе роты на Гвадаррамский фронт, чтобы остановить двигавшегося на Мадрид врага.

Крепкая партийная организация была в полку свя­зи, расположенном в Прадо. Однако его командир, полковник Карраскоса, сумел обойти нас. Узнав, что дела мятежников в Мадриде плохи, он под предлогом проведения учений отправил свой полк в Сьерру, а от­туда в Сеговию, захваченную мятежниками.

Крупные партийные организации имели мы в авиа­ционных частях на аэродромах в Хетафе и Куатро Виентос. Они состояли главным образом из младших коман­диров и механиков. Именно благодаря им авиация в основном осталась верной Республике.

Из всех казарм, расположенных внутри столицы, восстала лишь Ла Монтанья. В этой казарме были креп­кие партийные организации и среди них ячейка из ше­сти

старшин и сержантов. Почему же в таком случае она оказалась в руках мятежников? Следует иметь в виду: если наши товарищи знали всех реакционно на­строенных командиров, то и те, в свою очередь, знали всех республиканцев и даже коммунистов. Поэтому ко­мандование Ла Монтаньи, получив перед началом мятежа от своих руководителей приказ закрепиться в ка­зарме, предоставило всем командирам, известным сво­ими республиканскими взглядами, отпуск. Так же оно поступило и с рядовыми.

Надо сказать, что когда вспыхнуло восстание, из числившихся в армии 145 тысяч человек на местах ока­залось не более 60 тысяч. Только 16 июля правитель­ство отменило военным отпуска и не разрешило им по­кидать свои части.

Командование Ла Монтаньи, отправив в отпуск часть капралов исолдат — членов партии итех, кто на­ходился под их влиянием, а также четырех из шести коммунистов — членов парторганизации сержантов и старшин, естественно, укрепило позиции фашистских элементов в полку.

Как только начался мятеж, всех, известных своими республиканскими и антифашистскими убеждениями, восставшие заперли в подвалах, а оказавших сопротив­ление убили. Замечательно проявили себя руководи­тель партийной организации сержантов и старшин — старшина инженерных войск Гонсалес Лагарес и воз­главлявший партработу среди солдат и капралов кап­рал Ниэто. До военной службы Ниэто руководил организацией коммунистической молодежи в городе Оренсе. Он погиб во время войны, уже будучи офицером инженерного корпуса.

Таким образом, в результате действий реакционного командования Ла Монтаньи перевес в казарме оказался на стороне фашистских сил. В ней обосновались глава восставших в Мадриде генерал Фанхул, несколько де­сятков офицеров запаса из других гарнизонов, которых мятеж застал в столице, примерно 800 фалангистов идругих реакционеров, одетых в форму солдат и жан­дармов. Всего в казарме Ла Монтанья засело примерно 3500 человек. Их сопротивление было сломлено за 24 часа отрядами народной милиции, силами Общест­венного порядка иверными Республике воинскими

частями. Атаку поддерживали три орудия, три броне­автомобиля и один самолет, сбросивший на казарму не­сколько бомб.

Поднять восстание удалось также командованию ар­тиллерийского полка в Хетафе. Но колонна в составе летчиков, отрядов народной милиции, гвардиа сивиль и гвардиа асальто (гражданской и штурмовой гвар­дии) после короткой борьбы заставила мятежников сдаться.

18 июля в Кампаменто пробрался генерал Гарсиа де ла Эрранс и с помощью группы военных овладел по­ложением. 19 июля республиканцы атаковали казармы Кампаменто изахватили их. Генерал Гарсиа де ла Эр­ранс был убит своими же подчиненными, не желав­шими продолжать борьбу.

Попытка поднять восстание в Вакальваро была быстро ликвидирована нашей партийной организа­цией, пользовавшейся прочным влиянием в этой ка­зарме.

Неясным оставалось положение в первом пехотном полку Уад-Рас. Там действовали казарменный антифа­шистский комитет и партийная ячейка из пяти сер­жантов и старшин во главе с сержантом Гэрра, племян­ником капитана Бенито.

Большинство командиров этого полка во главе с полковником были сторонниками мятежа, но они не решались выступить, так как не были уверены в пози­ции солдат и младших командиров.

Утром 23 июля товарищ Криспин, который вел ра­боту в этой казарме, проинформировал меня о неблаго­приятном для нас развитии событий: часть офицеров развернула подрывную деятельность среди рядового со­става, стремясь привлечь его на свою сторону. А это грозило нам неприятностями. Я немедленно отправился в казарму.

В одном зале расположилось примерно 20 офицеров иунтер-офицеров, в другом — полковник с большей частью командного состава. Солдаты бродили по ка­зарме, предоставленные сами себе. Вместе с членами комитета мы разработали план действий, дабы поло­жить конец анархии. Товарища Криспина я отправил проинформировать Политбюро партии о состоянии дел и попросить кого-либо из видных руководителей,

желательно Долорес Ибаррури, приехать в казарму. Другого товарища я послал в Пуэнте де Валекас за подкреплением. Спустя два часа прибыла Долорес Ибаррури. Мы собрали в столовой рядовой состав и часть командиров. Перед ними выступила Долорес. Солдаты не раз прерывали ее, задавали вопросы. До­лорес подробно отвечала и сумела убедить дезориенти­рованных людей не только в том, что они не должны выступать против Республики, но обязаны немедленно, с оружием в руках, встать на ее защиту.

Пока Долорес выступала перед солдатами, я с груп­пой командиров и солдат отправился в зал, где распо­ложились сторонники мятежа. Им было предложено сделать выбор. Часть из них согласилась присоединиться к нам, остальных мы арестовали.

Тем временем из Пуэнте де Валекас прибыло 100 че­ловек. Мы разместили их в казарме и вооружили.

В связи с тревожными сообщениями, поступавшими из Гвадаррамы, было решено создать для отправки на фронт смешанную колонну из военных и штатских. Мы располагали людьми и оружием, но у нас не хватало транспорта. Недалеко от казармы находился га­раж агентства «Фиат». Мы реквизировали все имев­шиеся в нем и поблизости легковые и грузовые автома­шины, и, таким образом, вопрос с транспортом был разрешен. Оставалось подыскать начальника колонны. Нам повезло. Капитан Бенито Санчес, узнав о неблаго­получном положении в казарме, прибыл проведать своего племянника. Ему мы и поручили командование колонной.

Мятежники в столице были полностью разгромлены. Из гарнизонов и воинских частей, расположенных не­далеко от Мадрида, также поступали хорошие вести. Алькала де Энарес была взята республиканцами 21 июля, Гвадалахара — 22-го, одним словом, повсюду, за исключением Алькасара, события развивались для нас благоприятно. Помочь более отдаленным гарнизо­нам у нас не было возможности.

Наиболее серьезная опасность грозила столице со стороны Сьерры. Я попросил руководство партии направить меня на этот фронт, а мои обязанности в Мад­риде передать Хорхе. Просьба была удовлетворена.

Меня назначили политическим руководителем ко­лонны. Таким образом, моей первой военной должностью был пост политического комиссара. В тот же день, 23 июля, вместе с товарищем Долорес колонна отправилась в Гвадарраму и прибыла туда под вечер.

Дата добавления: 2015-07-16