Канун восстания

По мере приближения намеченной фашистами даты начала мятежа агрессивность реакционных сил возра­стала. Убийство Кальво Сотело ¹, к которому мы, ком­мунисты, не имели абсолютно никакого отношения, фашистские главари использовали как предлог, чтобы поднять уже подготовленный мятеж.

Провокации и покушения, угрозы, содержавшиеся в статьях правой прессы и в произносимых в парламенте речах участвовавших в заговоре лидеров партий, преследовали цель создать в стране обстановку тер­рора и беззакония. Коммунистическая партия настой­чиво разъясняла в казармах, что ответственность за эти беспорядки несет правительство.

Сведения, поступавшие ко мне из различных гар­низонов страны и прежде всего из казарм Мадрид­ского гарнизона, становились все тревожнее. Офицеры-фашисты развернули в армии активную деятельность, пытаясь вызвать недоверие к Республике. Однако большинство военных-республиканцев не только не поддавалось на эту пропаганду, но оказывало актив­ное противодействие заговорщикам.

Правительство Республики, возглавляемое Касаресом Кирога, получало обширную информацию от раз­личных верных Республике партий, рабочих организа­ций, военных и моряков и было в курсе происходивших

__________

¹ Политический руководитель монархистов. Ред.

встране событий. Ежедневно в Политбюро КПИ я передавал сообщения, полученные непосредственно из казарм от членов наших организаций, связных и других источников. Основываясь на этой информации, руководство Компартии не раз обращало внимание пра­вительства и Касареса Кирога при личных встречах с ним, а также в выступлениях в парламенте и в печати на деятельность офицеров-фашистов и требовало положить ей конец.

Однако Касарес Кирога скептически относился к этим сообщениям и, оставив заговорщикам свободу действий, не принимал никаких мер для того, чтобы со­рвать планы реакции. Одновременно он выступал с воинственными заявлениями, которых никто не прини­мал всерьез. Надо было действовать, а Касарес Кирога и другие руководители занимались тем, что произно­сили грозные речи, которые производили на заговор­щиков такое же впечатление, как бандерильи на быка, побуждая их лишь ускорить подготовку восстания.

Опыт 1931—1932 годов ничему не научил республи­канцев. Не извлекли они уроков и из военной политики. После победы Народного фронта 16 февраля 1936 года правительство не сумело или не захотело провести необходимую реорганизацию вооруженных сил и поставить на командные посты людей, предан­ных новому режиму.

Одной из проблем, требовавших самого срочного разрешения, была проблема сокращения командного состава армии, раздутого в связи с ведением колони­альных войн и особенно последней войны в Марокко.

Однако Асанья ¹ издал лишь распоряжение, которым предоставил командирам и офицерам право доброволь­ного ухода в отставку. Ни один полковник, ни один генерал не воспользовался этой возможностью, а именно среди них были самые рьяные противники Республики. Высшие командные посты по-прежнему занимали ре­акционные генералы и полковники, пользовавшиеся своим положением для преследования командиров-республиканцев.

__________

¹ Лидер мелкобуржуазной партии левых республиканцев. В мае 1936 года был избран президентом республики и занимал этот пост до февраля 1939 года. До этого трижды возглавлял правительства республики: в октябре — декабре 1931 года, с де­кабря 1931 по декабрь 1933 года, с февраля по май 1936 года. Ред.

Последние-то как раз и уходили в отстав­ку. В результате армия Республики фактически оказа­лась в руках ее заклятых врагов.

Действия правительства привели к деморализации его сторонников в рядах вооруженных сил. Назначая нередко своими советниками абсолютно бездарных лю­дей, заставив принять в армию всех, кто был изгнан из нее военными трибуналами чести, в том числе и тех офицеров, которые обвинялись в гомосексуализме и во­ровстве, социалистические руководители Республики подорвали доверие здоровой части армии к правитель­ству.

В период с апреля 1931 по апрель 1936 года, каждый раз когда республиканцы и социалисты находились у власти, они без конца втыкали военным бандерильи, не принимая в то же время никаких практических мер для того, чтобы очистить армию от фашистских и реакци­онных командиров.

В 1936 году после февральских выборов в кортесы фашисты и реакционеры всех мастей уже не скрывали своих намерений свергнуть республиканский режим. Их выступления в печати, в парламенте, на митингах приобретали все более провокационный характер. В ка­зармах открыто готовили заговор. Однако самыми стро­гими мерами, применявшимися к заговорщикам, были перемещения из одной воинской части в другую.

На все предупреждения о готовящемся заговоре у руководителей правительства был один ответ: не надо давать военным повода для выступления с примене­нием силы.

Правительство, и особенно Касарес Кирога, продол­жало повторять старые ошибки: много говорило, используя радикальную фразеологию, выступало с преду­преждениями и угрозами по адресу реакционеров. Оно критиковало их, не затрагивая глубины проблемы, а иногда оскорбляло армию в целом.

Такая политика не только не могла обезвредить врагов Республики, но способствовала появлению новых.

Правительство имело все возможности выгнать из армии фашистских генералов и офицеров. Этой мерой оно привлекло бы на свою сторону остальной команд­ный состав. Оно могло также провести дальнейшее

сокращение офицерского корпуса, но так, чтобы это выглядело не как наказание, а лишь как необходимость. Для этого демобилизованным военным следовало предоставить возможность трудиться на другом по­прище, чтобы они чувствовали себя нужными стране.

Сколько крови и страданий мог бы избежать испан­ский народ, если бы сразу же, как только стало известно о заговоре, были смещены со своих постов не­сколько сотен военных командиров и если бы часть из них арестовали, а полдюжины расстреляли!

В отличие от правительства народ, призванный сво­ими наиболее сознательными профсоюзными и полити­ческими руководителями, и в первую очередь комму­нистами, к бдительности перед лицом нависшей над Ис­панией опасности, был начеку.

Для народных масс Испании период с 1930 по 1936 год явился замечательной революционной школой. За этот короткий срок испанский народ пережил не­удавшееся восстание демократически настроенных офицеров армии в декабре 1930 года, ликвидацию мирным путем военной диктатуры, свержение монархии и уста­новление Республики в апреле 1931 года, мятеж реак­ционных военных в августе 1932 года, народное восста­ние в октябре 1934 года, победу Народного фронта в феврале 1936 года. Сопровождавшие эти события круп­ные забастовки рабочих и крестьян, а также другие виды борьбы способствовали воспитанию сотен тысяч борцов, укреплению их духа, осознанию рабочими сво­ей силы, которую они и продемонстрировали, когда начался мятеж.

Узнав о восстании в Марокко, глубоко возмущенные трудящиеся Испании не ограничились тем, что потребо­вали дать оружие для защиты Республики, они сами взяли его.

Декрет о выдаче народу оружия, изданный прави­тельством 20 июля, лишь юридически оформил свершившийся факт. Трудящиеся в одних случаях по дого­воренности с верными республике военными, в других самовольно захватили его.

Даже когда мятеж распространился на полуостров, правительство продолжало выступать с успокаиваю­щими заявлениями, а гражданские губернаторы про­винций отказывались вооружить массы.

Но это не все. В тот момент, когда требовались пол­ная мобилизация и использование всех средств для по­давления начавшегося мятежа, президент Республики поручил сформировать правительство Мартинесу Баррио ¹, рассчитывая, что он сумеет договориться с вос­ставшими.

Народ Мадрида разгадал этот капитулянтский ма­невр. Под его давлением было создано правительство во главе с Хосе Хиралем ², которое больше отвечало требованиям момента. Пост военного министра занял генерал Кастельо. 6 августа он был заменен генералом Эрнандесом Сарабиа, известным своими республиканскими убеждениями.

Дата добавления: 2015-07-16