Читайте также:
|
Я допускаю, что можно любить крест, но вот воспроизводить изо дня в день банальное событие, произошедшее на Голгофе, — это уже из области чудодейственного, бессмысленного и глупого. Ведь если злоупотреблять очарованием Спасителя, то он наскучит, как и любой другой.
Святые мужского пола были великими извращенцами, а святые жены — потрясающими сладострастницами. Вместе они, помешавшись на одной идее, превратили крест в порок. «Глубина» — это свойство тех, кто, не умея вносить разнообразие в свои мысли и желания, стимулируют постоянно одну и ту же область наслаждения и горя.
Подметив, насколько переменчивы мелькающие мгновения, мы никак не можем допустить единого абсолютного события: не можем признать, что Иисус разделил историю надвое и что появление креста сломало беспристрастное течение времени. Религиозная мысль, являясь одной из форм навязчивой идеи, изымает из совокупности событий крошечный отрезок времени и наделяет его всеми свойствами бесконечного. Только так стали возможными боги и их сыновья...
Жизнь — это область моих пристрастий: все, что я беру из безразличия, я почти тотчас туда же и возвращаю. А вот у святых подход совсем иной: они делают выбор раз и навсегда. Я живу, чтобы освобождаться от всего, что люблю; они же — чтобы пристраститься к одному-единственному объекту; я вкушаю вечность, а они проваливаются в ее пучину.
Земные — а тем более небесные — чудеса являются следствием долговременной истерии. Святость — это землетрясение сердца, самоуничтожение в порыве веры, вершинное выражение фанатической чувственности, трансцендентное уродство... Между визионером и недоумком больше общего, чем между визионером и скептиком. Целая пропасть отделяет веру от познания без надежды, от существования без результата.
Дата добавления: 2015-07-19; просмотров: 53 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Испания | | | Небо и гигиена |