Глава V. Куда идет Британия? 3 страница

19 апреля 1974 года какой-то человек навестил Маркса дома. Маркс ушел с этим человеком, пренебрег залогом и уехал в Италию. До сих пор неясно, кто к нему приходил. Суд над Марксом, несомненно, принес бы неприятности МИ-6, поскольку незадолго до того рассматривалось дело Литтлджонов. Известно, что Маркс собирался строить свою защиту на том факте, что он выполнял задания английской разведки. Подруга Маркса Розмари Льюис заявила газете «Дейли мейл», что «на Говарда оказывали давление американские преступные дельцы, занимавшиеся контрабандой наркотиков. Я уверена, что они стояли за его исчезновением». В другом сообщении говорилось, что приходивший к Марксу челозек представился «чиновником акцизно-таможенной службы». Кто бы ни стоял за исчезновением Маркса, оно было очень выгодно МИ-6.

В сентябре родители Маркса навестили его в Италии. Он рассказал, что был похищен, но отказался назвать похитителя, опасаясь за свою жизнь. Он обьяснил родителям, как путем шантажа МИ-6 завербовала его, и заявил, что одним из его заданий было выяснение, в каких банках хранятся деньги ИРА, используемые для оплаты сделок по закупке оружия.

Тем временем Макканн поязился в Дублине и дал интервью газете «Санди индепендент». Он утверждал, что Маркс был агентом-двойником, работавшим на английскую раззедку и на ИРА.

Во время проводившегося полицией расследования обстоятельств исчезновения Маркса МИ-6 подтвердила, что он выполнял ее задания. Суперинтендант Фэруэттер, руководивший [209] расследованием, был вызван к Бернарду Шелтону, юридическому советнику МИ-5, который рассказал Фэруэттеру, что разведка ставила перед Марксом задачи по получению информации о действиях «временного» крыла ИРА.

До 1980 года Маркс не арестовывался, хотя приезжал в Великобританию и свободно разъезжал по стране. Только когда он вновь занялся контрабандой наркотиков, таможенная служба арестовала его, несмотря на то, что это могло вызвать трудности для МИ-6. Эта история получила к тому времени огласку в журнале «Нью стейтсмен». Программу, составленную по материалам газеты, планировалось показать по лондонскому телевидению, однако в последний момент передачу отменили. Управление независимого радиовещания в любом случае запретило бы ее по рекомендации МИ-5. По словам представителя этого управления, лондонское телевидение, очевидно, знало «только двадцатую часть всей истории». По телевидению показали урезанную программу. Она была связана с предполагаемым участием Маркса в разведывательной работе по заданию мексиканского правительства против кубинских эмигрантов, которые проводили обширные операции по торговле оружием и героином в районе Карибского бассейна. «Одна двадцатая часть», известная лондонскому телевидению, очевидно, была основана на сообщении суперинтенданта Фэруэттера по результатам полицейского расследования.

В декабре 1981 года Фэруэттер покончил жизнь самоубийством: в противоположность обычной практике в материалах дознания не указывалась причина смерти. Смысл наиболее распространенной версии состоял в том, что он находился под следствием за передачу в прессу копии своего доклада. Известно, что примерно в то же время офицеры специального управления полиции проводили расследование обстоятельств утечки этих материалов в прессу.

Маркса арестовали в суффолкском городе Лейкхем и отдали под суд по обвинению в импорте 15 тонн колумбийской конопли, из которой изготавливаются наркотики. В результате противоречивости улик, которые представило обвинение, суд оправдал Маркса. Однако его сочли виновным в использовании поддельного паспорта (у него их имелось по меньшей мере дюжина). Были предъявлены и новые обвинения, связанные с контрабандными операциями через Атлантический океан, по которым он был признан виновным. Его приговорили к трем годам тюрьмы. Поскольку Маркс, находясь под следствием, отбыл уже 18 месяцев из назначенного ему срока, сейчас он, несомненно, уже освобожден.

Фиаско с Литтлджонами и последующее предание гласности этого дела в печати привели к отзыву из обеих частей Ирландии многих офицеров МИ-6, которых, по предположениям, насчитывалось там около 20 человек, а также к замене [210] старших офицеров МИ-6 в Дублине и Белфасте сотрудниками МИ-5.

1974 год оказался годом важных политических событий. Из-за стачки горняков правительство Э. Хита потеряло поддержку населения, и Гарольд Вильсон вновь вернулся на Даунинг-стрит. В Северной Ирландии часть руководства, выступавшего за союз с Великобританией, предприняла энергичные нападки на другую партию, также входившую в состав исполнительного органа, который взял на себя и некоторые функции парламента, — правда, решение «вопросов безопасности» осуществлялось непосредственно Лондоном. В мае 1 974 года началась всеобщая забастовка рабочих, примыкающих к ольстерскому совету, с целью положить конец делению власти протестантов с католиками. Армия и МИ-5 спокойно наблюдали за распадом исполнительной власти и по заявлению офицера разведки корреспонденту газеты «Айриш таймс» Дэвиду Маккиттрику «с самого начала мы знали, что забастовка рабочих, примыкающих к ольстерскому совету, может вылиться во что-то серьезное... Оценивая ситуацию, мы считали себя способными руководить работой исполнительных органов в нормальных условиях, однако не могли устранить крупные недостатки в их деятельности или покончить с актами саботажа. По этим причинам мы советовали Ризу (министр по делам Северной Ирландии) не принимать мер против бастующих. Некоторые из нас надеялись, что забастовка будет прогрессировать и Вильсон с Ризом потерпят поражение. Мы считали, что, если протестанты победят, Вильсон будет дискредитирован. Мы также надеялись, что в случае неудачи с опытом разделения власти население Соединенного Королевства может сказать, что Ольстеру был предоставлен последний политический шанс, и будет в этом случае поддерживать наши всеобъемлющие усилия по достижению в Северной Ирландии военной победы».

Хотя забастовка протестантов оказалась успешной, на правительство Великобритании это никак не повлияло. Следующим шагом Вильсона стало возобновление контактов с «временным» крылом ИРА. При выработке ответных мер на забастовку рабочих, организованную ольстерским советом, руководители «временной» ИРА разошлись во мнениях. В передовой статье газеты «Рипабликэн ньюс» это нашло положительную оценку, что отражало мнение правых сил в ИРА, стремившихся к примирению со сторонниками союза с Великобританией. В последующих номерах газеты авторы передовых статей вновь вернулись на свои прежние позиции.

МИ-5 и армия считали, что над ИРА можно одержать победу. Один из сотрудников «Айриш таймс» утверждал, что военная разведка располагает подробными сведениями о размещении подразделений всей белфастской бригады ИРА [211] и для ее разгрома нужна лишь санкция Лондона. Один за другим были арестованы несколько белфастских командиров ИРА. Тогда она поняла, что находится в серьезном положении. Лондон, очевидно, считал, что создалась благоприятная обстановка для вступления в переговоры с ИРА, поскольку правительство полагало необходимым добиться от нее уступок для достижения в Северной Ирландии мира. Британская делегация, в состав которой входили Фрэнк Купер, постоянный заместитель министра обороны, и Джеймс Аллэн из МИ-6, заключила перемирие с «временным» крылом ИРА, контроль за соблюдением которого возлагался на сеть «центров по урегулированию инцидентов».

Хотя военные действия временно прекратились, «пропагандистская» война продолжалась. Для руководства операциями по осуществлению «черных пропагандистских акций» в 1974 году был учрежден специальный комитет во главе с Майклом Кадлиппом, укомплектованный сотрудниками министерства по делам Северной Ирландии, ольстерской полиции и армии. В состав комитета был введен и Джереми Рейлтон, шеф информационной группы полиции. Акции комитета были направлены против лидеров республиканских полувоенных формирований. Фабриковались и передавались некоторым журналистам сенсационные подробности из их личной жизни, против них выдвигались беспочвенные обвинения в присвоении чужих денег, участии в убийствах.

Численность подразделений британской разведки в Ольстере вновь увеличилась. В начале 1975 года военной разведке было придано 40–50 сотрудников САС, которые использовали перемирие для получения дополнительной информации о подразделениях ИРА за пределами Белфаста, а также для контроля за соблюдением «временным» крылом ИРА условий перемирия. В политическом отношении правительство Великобритании за этот период не добилось почти никакого прогресса, и в конце 1975 года в обстановке взаимных обвинений с перемирием было покончено. ИРА, отдохнувшая и перегруппировавшая свои ряды, возобновила атаки на военные и экономические объекты. В ответ правительство заявило, что в будущем не будет вести никаких переговоров с ИРА, и стало осуществлять новый политический курс, названный «ольстеризация», или «нормализация». Это было запоздалое использование стратегии, хорошо известной теоретикам антиповстанческой борьбы: развертывание подразделений безопасности, сформированных из местного населения для подрыва политических позиций участников национально-освободительного движения. Ольстерская полиция и ольстерский полк обороны были на 90% укомплектованы протестантами. Лишение ИРА возможности рассматривать английскую армию в качестве своего главного противника считалось заслуживающим внимания [212] начальным политическим шагом. В 1974 году началась реорганизация ольстерской полиции. В течение последующих двух лет она была преобразована в полувоенные подразделения численностью 6 тысяч человек, вооруженные скорострельным оружием и техникой для борьбы с повстанцами. Она имела самую большую в Соединенном Королевстве группу специального патрулирования и второе по размерам (после лондонского) управление специальной полиции.

Затем правительство приступило к осуществлению перехода от армейского к полицейскому патрулированию, и ольстерская полиция начала принимать участие в проведении военных операций против ИРА. Интернирование, нанесшее политический ущерб английскому правительству, было отменено. Лицам из полувоенных формирований республиканцев, которые были осуждены или арестованы, предоставили статус политических заключенных. Был выработан новый порядок изоляции подозрительных лиц из числа членов ИРА, что предопределило использование новых юридических правил. Их главным элементом были так называемые «суды Диплока». Наиболее важная черта этих судов состояла в том, что в них не предусматривалось присяжных, а свидетельские показания оценивались группой судей. Они могли вынести приговор также только на основании личных показаний обвиняемого, сделанных, например, во время нахождения под стражей в полиции. Самый простой и нередко единственно возможный путь добиться осуждения состоял в том, чтобы заставить подозреваемых подписать свои заявления.

Военные психологи уже давно считают, что наиболее эффективным методом подавления воли заключенных к сопротивлению является создание таких ситуаций, при которых они сами себе причиняют боль. Поэтому заключенного заставляют подолгу стоять с расставленными ногами у стены, опираясь только на кончики пальцев. Надевание на голову колпака, лишение сна, большие температурные колебания в камере, воздействие постоянного шума ускоряют процесс подавления воли. Обвинения в проведении допросов с применением упомянутых методов выдвигались в 1976 году против четырех региональных криминальных команд ольстерской полиции, 89 сотрудников которых были соответствующим образом проинструктированы офицерами военной разведки.

Использование таких методов приносило полиции в первое время большой успех. К середине 1977 года свыше 2 тысяч членов «временного» крыла ИРА находились в тюрьмах. Первоначальная оппозиция такому процессу «нормализации» со стороны армии постепенно исчезла, и армия согласилась со своей ролью оказывать помощь ольстерской полиции и собирать разведывательную информацию. Число сотрудников САС в Ольстере возросло до 160 человек. Был назначен новый [213] командующий армией — генерал Тимоти Кризи, имевший опыт борьбы с повстанцами. До того в течение трех лет Кризи возглавлял вооруженные силы Омана во время успешной кампании против Народного фронта освобождения Омана. Министр по делам Северной Ирландии Рой Мейсон, сменивший на этом посту Риса, официально заявил об успехе «нормализации». И все же в штаб-квартире разведки в Сентури-хаус должны были превалировать смешанные чувства: Мейсон убрал из провинции всех сотрудников МИ-6, и они не появлялись там до 1979 года.

ИРА вновь оказалась в кризисном состоянии, но на сей раз у нее не было шансов на получение передышки для перегруппировки своих сил. Для командования «временного» крыла ИРА стало ясно, что необходима основательная структурная перестройка, чтобы избежать реальной угрозы уничтожения. Задачи британской разведки упрощала структура «временного» крыла ИРА, которая строилась по бригадам, батальонам и ротам. Каждому подразделению ИРА был отведен определенный район действий, что помогало соотносить подозреваемых лиц с конкретными операциями ИРА. «Временное» крыло ИРА считало, что такая система дает определенные политические преимущества, главным образом за счет тесных контактов, которые она позволяла поддерживать с местными католическими общинами. В частности, выполнение ИРА полицейских функций в некоторых республиканских анклавах как бы подтверждало законность ее действий. Задача состояла главным образом в том, чтобы разделить полицейские функции и ведение военных действий между различными подразделениями организации. ИРА была реорганизована по региональному принципу, при котором добровольцы из каждой бригады (Белфаст, Дерри, Бордер и др.) действовали в составе автономных «боевых групп» численностью не более чем по семь человек в каждой. Разные фазы каждой операции — приобретение машин, перевозка оружия и т. д. — выполнялись различными подразделениями ИРА, причем у каждого из них не имелось уже заранее закрепленных районов в зоне действий бригады. Такая организация, более сходная со структурой, применявшейся другими повстанческими формированиями, в небольших масштабах использовалась еще в 1973 году. Теперь же она стала нормой для ИРА. Выполнение полицейских функций и поддержание контактов с местными общинами было вменено в обязанность нового органа — гражданской и военной администрации, которая работала в тесном контакте с партией Шинн фейн, выполняя совместно с ней задачи по обеспечению коммунального контроля, политической мобилизации и пропаганды.

Примерно в это же время стало ясно, что республиканское движение в Ольстере претерпело значительный политический [214] сдвиг. Политический и военный аппарат ИРА подпал под контроль светских радикальных элементов, которые изменили преимущественно католические черты движения. В результате республиканское движение в целом отказалось признавать правительство Ирландии. Более того, долгосрочная военная стратегия «временного» крыла ИРА предусматривала даже вооруженную оппозицию ирландскому правительству. Хотя основные политические партии Ирландской Республики, особенно Фианна файл, руководимая Чарльзом Хохи, выступают за воссоединение обеих частей Ирландии, они являются сторонниками капиталистического пути экономического развития страны. Главной же целью ИРА продолжает оставаться задача положить конец британскому правлению в Северной Ирландии.

Работа аппарата британской разведки в Ольстере продолжала совершенствоваться по мере изменения организационной структуры ИРА. Наиболее важным новшеством, очевидно, явилась установка ЭВМ в штабе английской армии в Лисберне. Компьютеры должны были использоваться, в частности, для анализа сведений об автомобильном движении. В задачу армии частично входило также укомплектование контрольных пунктов на въездах в города и пограничных постов, солдаты которых могли по радио запрашивать подробные сведения о любой машине и ее пассажирах. Эти сведения предоставлялись на основании накопленных в Лисберне данных. 12 из наиболее часто использовавшихся пограничных пунктов были оборудованы терминалами.

К концу 1978 года в прессу просочилось так много сведений о незаконных методах обращения с заключенными, которые использовались ольстерской полицией для насильственного получения признаний, что их нельзя было больше игнорировать. Изучение, проведенное «Международной амнистией», подтвердило выдвигавшиеся обвинения. Для расследования этих фактов правительство Великобритании учредило комиссию во главе с судьей Беннетом, которая в целом подтвердила выводы «Международной амнистии» и рекомендовала осуществлять наблюдение за проведением допросов посредством внутренней системы телевидения. Органы безопасности были обеспокоены появившимися разоблачениями, что видно на примере грязной кампании, развязанной властями против одного из врачей, работавших в ольстерской полиции. Он неоднократно обследовал задержанных полицией подозреваемых лиц из числа членов полувоенных формирований ИРА и сообщал органам прессы о причиненных им увечьях.

Армия стала выступать за возвращение к положению, существовавшему до 1976 года, когда она полностью отвечала за обеспечение безопасности в Северной Ирландии. В результате ее отношения с ольстерской полицией резко ухудшились. Об оптимистических прогнозах, сделанных Роем Мейсоном в 1971 [215] году, постепенно забыли и стали говорить о возможности достижения военной победы над ИРА. В докладе штаба разведки министерства обороны, добытом ИРА в начале 1979 года и частично опубликованном в мае того же года, признавалось, что «руководство «временного» крыла ИРА убеждено в том, что придется вести длительную военную кампанию. Оно располагает для этого необходимыми финансовыми и материальными средствами».

В секретном документе, озаглавленном «Тенденции будущей террористической деятельности в Северной Ирландии», рассматривались вероятные направления развития тактики и вооружений ИРА на период до конца 1983 года. В нем вскользь упоминается об Ирландской национально-освободительной армии (ИНЛА), организации, политически близкой Ирландской республиканской социалистической партии, образованной Симусосом Костелло и Бернабеттом Макалиски. Особенно опасным считалось возможное достижение соглашения между ИРА и ИНЛА.

С политической точки зрения документ наиболее интересен тем, что в нем давались мрачные оценки возможного развития событий. По мнению военной разведки, имелось мало шансов на устранение как ИРА, так и ИНЛА: «Если даже «мир» в Северной Ирландии будет восстановлен, останутся причины, которые по политическим соображениям приведут к насилию. Оружия будет в достаточном количестве, и найдется немало людей, которые окажутся готовы и способны воспользоваться им. Любой мир будет поверхностным и хрупким».

Старшие офицеры английской армии, кажется, смирились с мыслью о том, что придется в течение длительного времени противостоять военной деятельности республиканцев. Это не прошло мимо внимания ИРА. В ее заявлении, сделанном в июле 1980 года, говорится: «Англичане очень опытны в проведении тайных операций. Именно этим они сейчас и занимаются. Тем не менее мы полностью удовлетворены, что знаем, почему попадали в засаду наши боевые подразделения. Хотя англичане искусны, нам известно, где они действуют и с какой целью. Поскольку население настроено к англичанам враждебно, оно сообщает нам об этом. Действия населения являются не очень эффективными, но они создают англичанам определенные затруднения, и население осознает свою роль именно в таком смысле».

Тем не менее, лидеры «временного» крыла ИРА признавали, что в результате осуществляемого англичанами контроля пять из шести операций приходилось переносить или отменять.

Моральное состояние британских подразделений безопасности и без того невысокое после отказа от «нормализации» еще больше пострадало в результате серии атак со стороны [216] ИРА и ИНЛА, причинивших им большой политический ущерб. В марте 1979 года ИРА организовала убийство посла Великобритании в Нидерландах, а повстанцы из ИНЛА заложили бомбу под машину члена парламента, помощника М. Тэтчер по делам Ольстера Эйри Нива, которая взорвалась на стоянке машин около палаты общин. Смерть Нива явилась серьезным ударом для М. Тэтчер: он был ее личным другом, и планировалось включить его в состав кабинета в качестве «министра без портфеля», поручив ему руководство разведывательным сообществом.

Как и раньше, в ходе майской 1978 года избирательной кампании игнорировался вопрос о Северной Ирландии, что отражало «двухпартийную» политику Вестминстера. Хотя политика Великобритании в Северной Ирландии имеет несколько иную основу, ее в отрицательном смысле сравнивают с колониальными и различными тайными войнами, которые вела Великобритания с молчаливого согласия обеих основных политических партий. Эта политика, как правило, публично не обсуждалась. Через четыре месяца после победы консерваторов ИРА совершила покушение на племянника королевы лорда Маунтбэттена, когда он ловил рыбу на западном побережье Донегола, заложив бомбу в котелок для приготовления крабов. В тот же день погибли 18 британских солдат, подорвавшихся на двух минах, поставленных ИРА около деревни Уоррент-пойнт.

Ожидалось, что в ответ правительство прибегнет к выборочному интернированию. Вместо этого было объявлено о назначении Мориса Олдфилда в качестве координатора по вопросам безопасности. Стареющего мастера-шпиона вытащили из Оксфордского колледжа, где он писал книгу по международным вопросам, для занятия якобы вновь созданного поста. На самом же деле этот пост существовал с 1970 года, но перед тем, как его занял Олдфилд, в обязанности координатора были внесены важные изменения. Предшественники Олдфилда ограничивались «постановкой задач» различным разведывательным ведомствам и выполнением арбитражных функций в спорах между ними. Каждое ведомство представляло свои собственные отчеты. М. Тэтчер, по-видимому, приводили в ужас несоответствия в этих отчетах, фактически сводившие к нулю их значение. Олдфилду поручили взять под контроль всю разведывательную информацию, поступавшую в Вестминстер из Северной Ирландии. Хотя через шесть месяцев в результате умственного переутомления Олдфилд ушел в отставку, введенная им структура была сохранена его преемником Бруксом Ричардсом. Само назначение Олдфилда не было связано с происшествием у деревни Уоррентпоинт и с убийством Маунтбэттена.

Согласно подробным сведениям, опубликованным в дублинской [217] газете «Санди трибюн», Олдфилд учредил разведывательный директорат, известный под странным бюрократическим названием «департамент», и ввел в его состав большое число сотрудников МИ-6 с опытом работы в Северной Ирландии, включая руководителя Литтлджонов — Джона Уаймена. Работающий под руководством координатора по вопросам безопасности, старший офицер «департамента» назначается из состава МИ-6. Он председательствует в комитете, составленном из представителей МИ-6, МИ-5, военной разведки, САС, специального управления ольстерской полиции и секции «Бронзе» — специальной патрульной группы, выполняющей скрытое патрулирование. Работу комитета обеспечивают 20 сотрудников из ольстерской полиции, армии и министерства по делам Северной Ирландии.

Комитет ежедневно ставит задачи: для армейских подразделений — через полковника военной разведки, для специального управления ольстерской полиции — через подполковника, состоящего в штате военной разведки под псевдонимом «Эхо Файв». Комитет отвечает также за деятельность другой разведывательной группы — специального отряда военной разведки, в состав которого, в частности, входил Роберт Найрак, капитан САС, казненный ИРА в 1977 году. Точные функции отряда неизвестны. «Департамент» контролирует работу МИ-6 и МИ-5 в Ирландии. Примечательно то, что ему подчинили резидентуру МИ-6 в Дублине.

За пределами Соединенного Королевства и Ирландии самый большой участок работы «департамента» находится в США, где 20-миллионная община американцев ирландского происхождения всегда служила источником финансовой и другой поддержки ИРА. Считается, что поступающие из США деньги составляют более 20% ежегодного бюджета «временного» крыла ИРА (1–1,5 миллиона фунтов стерлингов). Среди политических лоббистских организаций в США ирландские по своей эффективности занимают второе место после сионистских. Лоббистская деятельность ирландцев несколько уменьшилась в результате работы Федерального бюро расследований США. Представляется, что МИ-6 в равной степени обеспокоена влиянием, которое оказывают известные политические деятели США на ирландских избирателей и политические группировки, выступающие с критикой политики правительства Великобритании. В число указанных деятелей входят сенатор Эдвард Кеннеди, Хью Керри (губернатор штата Нью-Йорк) и Томас О'Нил, спикер палаты представителей конгресса США.

Можно допустить, что некоторые находящиеся в США сторонники ИРА организуют поставки оружия. В США имеются торговцы оружием, которые готовы продавать его кому угодно, а ИРА как раз пользуется репутацией платежеспособного покупателя. [218]

Отношение правительства Великобритании к деятельности американо-ирландских лоббистских организаций вытекает из его предположения о том, что эти организации не знают реальной обстановки и некритично воспринимают пропаганду ИРА. Поэтому правительство считает, что лучшим методом решения возникающих в связи с этим проблем является ведение контрпропаганды. Наиболее интересным примером явилась «Северо-ирландская хроника» — 50-минутный документальный фильм, созданный в 1981 году. Он был подготовлен для МИД Великобритании Центральным информационным управлением — государственным ведомством, предоставляющим пропагандистские материалы и другие услуги правительственным учреждениям. Его создали с учетом потребностей американского рынка. МИД подготовил 20 вопросов, на которых следовало сосредоточить пропаганду, вопросов, как говорилось во вступлении к фильму, «наиболее часто поднимаемых о Северной Ирландии».

Фильм свидетельствует о том, что Уайтхолл все еще придерживается таких принципов проведения пропагандистских акций, которые были характерны для массовых кампаний Информационно-исследовательского управления 50-х годов: это внимательный отбор и компоновка фактов в целях создания нужного впечатления. В комментариях к фильму следующим образом объясняется действие судов Диплока: «Хотя это мировые суды и в них нет присяжных... основные принципы британского правосудия соблюдаются: суд заседает открыто, обвиняемого судят публично, он представлен адвокатом и автоматически имеет право на апелляцию».

Здесь ни слова не говорится о том, что обвинение основывается главным образом на не подкрепленных доказательствами показаниях. Кроме того, аналогия с мировымг судами представляется подложной еще и потому, что в судах Диплока рассматриваются дела об убийствах или использовании оружия, которые в Великобритании автоматически передаются на рассмотрение суда присяжных.

Предпринятые в фильме яростные нападки на такие полувоенные протестантские организации, как «Ольстерские добровольческие силы», «Ольстерские борцы за свободу», диверсионные отряды «красная рука», являющиеся, подобно ИРА, нелегальными, имеют целью показать так называемую беспристрастность британских властей. В фильме не объясняется, почему не была запрещена «Ольстерская ассоциация обороны», о которой говорилось как о протестантской полувоенной организации (кстати, самой многочисленной).

Возвращаясь к «департаменту», следует сказать, что он продолжает выполнять функции по сглаживанию трений между подразделениями различных разведывательных служб в Северной Ирландии. Сообщения о том, что ольстерская полиция [219] планирует создать подразделение, аналогичное САС, даже если это соответствует действительности, не делает его задачи менее сложными. Несмотря на наличие большого числа различных служб, используемых форм и методов, представляется, что применяемая в последнее время англичанами тактика борьбы с полувоенными формированиями католиков была заимствована у итальянских подразделений безопасности, которые с большим успехом использовали ее против «красных бригад».

И в прошлом некоторые члены полувоенных организаций «перевербовались» и использовались, например, отрядом военной рекогносцировки для выполнения различных заданий. Но никогда раньше их не заставляли давать показания против своих бывших сослуживцев. Мотивы предательства могут быть различными: освобождение от наказания, деньги, замена фамилии и других данных, новый дом за границей или в одном из британских городов, где ранее этот человек не проживал. Появление бывшего товарища в качестве свидетеля на суде оказывает деморализующий эффект на членов организации, вызывая сомнения в своей роли и углубляя подозрения к своим сослуживцам.

В настоящее время органы безопасности Великобритании придерживаются в Северной Ирландии «стратегии раскола» полувоенных подразделений республиканцев. ИРА со своей стороны понимает, что существует мало шансов заставить англичан уйти из Ольстера, но, она может превратить управление им в тяжелое экономическое бремя для Великобритании. Невозможно привести данные о расходах на содержание различных подразделений англичан, ведущих борьбу с ИРА и ИНЛА, но они, несомненно, выражаются в сотнях миллионов фунтов стерлингов. Равным образом велики экономические потери, вызванные разорением хозяйства и обстановкой неуверенности, отпугивающей потенциальных инвеститоров.

Изобилие дешевой рабочей силы и гарантированный рынок для британских промышленных фирм являются основными экономическими мотивами для продолжения британского правления в Северной Ирландии, однако эти преимущества сводятся на нет размерами специальных субсидий, которые приходится выделять Вестминстеру. В течение прошедшего десятилетия экономические вопросы не выходили на первый план, но сейчас они занимают центральное место в разработанной Лондоном новой политике. В результате проблемы Ирландии приобретают в настоящее время международный характер.

Дата добавления: 2015-07-19