Глава V. Куда идет Британия? 1 страница

Созданные Великобританией за последние три десятилетия политические позиции в странах Индийского океана сыграли большую роль в организации американских «сил быстрого развертывания», предназначенных для вмешательства в дела стран Ближнего и Среднего Востока. Три из пяти основных баз, используемых для размещения этих сил, — Момбаса в Кении, острова Масира и Диего-Гарсия принадлежат странам, в которых системы правления были установлены с помощью Великобритании и на которые она продолжает оказывать значительное влияние. Любое отступление от полного сотрудничества Белого дома с Уайтхоллом соответственно уменьшит эффективность действий «сил быстрого развертывания».

Идея организации таких сил не нова: их первым образцом были чрезвычайные ударные силы, созданные Великобританией в 1956 году на кенийской военно-воздушной базе Кохава. Эти силы выполняли двойные функции: проводили операции против повстанцев, боровшихся за национальное освобождение, и осуществляли вмешательство в дела стран Ближнего и Среднего Востока для поддержки правящих там прозападных режимов или содействия коммерческим интересам западных стран. Поскольку расходы на содержание этих сил вышли за пределы возможностей Великобритании, министерство обороны начало выдвигать идею создания совместных англо-американских сил, и это хорошо видно из документов, проданных Перси Алленом египетской разведке. По просьбе кенийского правительства чрезвычайные ударные силы на базе Кохава в 1965 году были расформированы и начавшийся вскоре после этого вывод британских войск с территорий, находившихся к востоку от Суэцкого канала, означал, что инициатива создания интервенционистских сил Запада отдана на откуп американцам. Министр обороны США Роберт Макнамара сразу взял дело в свои руки, получив от конгресса средства на закупку необходимых вооружений. Пентагон имел войска, подобные «силам быстрого развертывания», которые были известны под разными названиями: ударные силы, силы готовности и так далее и функционировали с 1965 года до поражения США во Вьетнаме. Неудивительно, что за унизительным поражением американских войск в Юго-Восточной Азии начался общий пересмотр глобальной военной стратегии США. Общественное мнение страны выступало против американского вмешательства в конфликты развивающихся стран (отсюда — трудности с получением разрешения на оказание помощи ФНЛА и УНИТА во время интервенции в Анголе).

Однако было нереально ожидать, что такая ситуация продлится несколько лет. Военные и правые политические круги США постоянно нападали на сторонников этой позиции, заявляя, [186] что «СССР и его союзники воспользуются создавшимся положением». Тем временем произошла исламская революция в Иране, которую уж никак нельзя отнести на счет «козней Кремля» и которая окончательно вернула американскую политику к ее агрессивному курсу. В результате свержения шаха только англичане потеряли контракты на сумму свыше миллиарда фунтов стерлингов. В итоге вновь ожила идея создания «сил быстрого развертывания», дополненная стратегическим планом под названием «Трипуайр», имеющим целью не допустить подобных революций в других странах Ближнего и Среднего Востока, и в первую очередь в Саудовской Аравии. Было необычайно преувеличено значение проблемы нефтеобеспечения. Однако аналитический журнал «Стейт рисерч» высказывал мнение, что наиболее важную роль в процессе доставки нефти от мест ее добычи до потребителей играет небольшая группа западных многонациональных нефтяных корпораций, контролирующих большую часть мировых мощностей по переработке и распределению нефти. Введенный странами ОПЕК бойкот на поставки нефти в США в ответ на их активную поддержку Израиля в арабо-израильской войне 1973 года показал, что Америка может обходиться импортом нефти, несколько превышающим 5% ее потребностей, и что частые ссылки на «нефтяное оружие» арабов являются простой фикцией.

По заявлению премьер-министра М. Тэтчер от 1981 года, вклад Великобритании в «силы быстрого развертывания» составил 1000 человек или два батальона парашютистов. В принципе это чисто номинальный жест, которым Великобритания поддерживает идею создания «сил быстрого развертывания» и который придает им статус многонациональных западных, а не просто американских сил. В октябре 1982 года правительство также заявило, что в Индийском океане будет увеличено количество британских боевых кораблей, с тем, чтобы противостоять «растущему советскому влиянию».

Арабские государства, за исключением Омана и Египта, холодно отреагировали на создание американцами «сил быстрого развертывания». Большинство западноевропейских стран, заинтересованных в поддержании хороших отношений с арабским миром, высказало свои сомнения.

Наиболее важный вклад Великобритании в функционирование этих сил будет состоять в передаче американцам разведывательной информации, предусмотренной соответствующими соглашениями. Перехватываемые сигнальные сообщения нужны им для оценки необходимости и целесообразности использования «сил быстрого развертывания». Пока действует соглашение о сигнальной разведке, у Великобритании нет другого выхода как поддерживать американскую политику военных интервенций, равным образом как и США были [187] вынуждены помогать Великобритании в войне из-за Фолклендских (Мальвинских) островов.

Выше говорилось о непоследовательности англичан, подписавших с американцами соглашения по обмену разведывательной информацией, хотя ее главными торговыми партнерами являются страны Европейского экономического сообщества (ЕЭС). Как Великобритания, так и США разработали процедуры передачи коммерческой разведывательной информации своим деловым кругам. Некоторые американские фирмы имеют в своих штатах сотрудников Агентства национальной безопасности, в то время как в Великобритании «чиновники почти каждого министерства, включая министерство сельского хозяйства, рыболовства и пищевых продуктов, банк Великобритании, имеют допуск к секретной информации военной разведки министерства обороны и сигнальной информации Штаба правительственной связи».

Информация рассылается за пределы Уайтхолла, она, в частности, идет к «некоторым доверенным лицам из промышленных кругов». В их число входят такие ведущие компании, как «Ай-Си-Ай», БЛ и «Рио Тинто-Зинк».

Имеются случаи, когда МИД дает своим заграничным представительствам указания по проведению кампаний, направленных на дискредитацию продукции других стран. В недавнем прошлом объектом такой кампании явились некоторые виды вооружений, крупные контракты на поставки которых странам Среднего Востока получили французские фирмы.

Что касается более важной функции прогнозирования и возможного предотвращения политических беспорядков в странах с большими британскими капиталовложениями, то МИД и МИ-6 в ряде случаев не удалось получить необходимую упреждающую информацию. Изменить такое положение в равной степени важно как с точки зрения финансовых интересов правительства, так и интересов деловых кругов, поскольку, исходя из системы гарантий экспортных кредитов, правительству приходится компенсировать убытки компаниям, пострадавшим в результате расторжения контрактов. Предотвращение политических беспорядков — более сложный вопрос, и Великобритании для этого не хватает средств. Решение таких проблем с помощью тайных операций нередко рассматривается в качестве наиболее подходящего средства.

В соответствии с соглашениями о военном и разведывательном сотрудничестве предпочтение отдается получению помощи от США, хотя экономические интересы Великобритании более тесно увязаны со странами — членами ЕЭС. С точки зрения обеспечения безопасности легче осуществить тайную операцию вместе с одним агентством, например с ЦРУ, чем с группой европейских разведывательных служб. Таким образом, [188] тайные операции для обеспечения рынков британским компаниям будут осуществляться, очевидно, только тогда, когда они одновременно соответствуют и американским интересам. Иранская операция 1953 года является наиболее характерным примером такой взаимозависимости. Ряд ошибок в оценках стабильности отдельных режимов и национальных экономик, допущенных западными правительствами, отрицательно повлиял на настроения деловых кругов. Документально зафиксирована исключительно большая стоимость британских контрактов, потерянных в результате революции, свергнувшей шаха Ирана. Неправильная оценка ситуации в Никарагуа и Польше еще больше подорвала веру коммерческих кругов в эффективность работы разведывательных аппаратов западных стран. Именно это и привело к увеличению числа фирм, специализирующихся на подготовке анализов политического риска, то есть к организации частных разведывательных агентств.

В настоящее время в области «анализа риска» работают около 20 фирм. Наиболее известной из них, в связи с участием в ее деятельности одного бывшего британского премьер-министра, является «Интернэшнл Рипортинг энд Информейшн Системз» (ИРИС).

В рекламных материалах следующим образом излагаются цели фирмы: «...учредители ИРИС полагают, что отсутствие надежной и объективной информации о деятельности правительств и о политической обстановке препятствует использованию многих возможностей для развития международной торговли. Новая организация поможет преодолеть многие трудности прошлых лет и будет способствовать появлению более крупных инициатив в области инвестиций в бизнес и торговлю».

ИРИС была создана Энтони Стаутом, вашингтонским издателем журнала «Нэшнл джорнэл», одновременно владельцем и руководителем государственной исследовательской корпорации, которая в основном собирает и рассылает информацию о политической обстановке в американском регионе и о политике правительства США. Подписчиками на материалы корпорации являются частные организации и государственные учреждения. После исламской революции в Иране к Стауту обратился ряд его клиентов с просьбой расширить круг исследуемых тем, включив в него международные проблемы. После двухлетнего изучения возможностей осуществления данного проекта и было принято решение создать ИРИС с капиталом более чем 5 миллионов фунтов стерлингов, полученным от государственной исследовательской корпорации США, лондонского торгового банкира Генри Ансбахера, банка Лихтенштейна, шведской группы фирм «Скандия» и британской группы компаний «Сискоуп». [189]

ИРИС учредила международный консультативный совет для контроля за качеством своей продукции и гарантии «ее надежности и объективности». Во главе совета был поставлен Эдвард Хит, премьер-министр Великобритании в 1970–1974 годах. В состав совета вошли: бывший президент Международного банка реконструкции и развития Роберт Макнамара, бывший министр торговли Франции Франсуа Деню и Родриго Ботеро, занимавший одно время пост министра финансов Колумбии. По словам Хита, работа в ИРИС, за которую ему ежегодно платят 100 тысяч долларов, занимает у него «только несколько дней в году» и вполне возможно, что введение в состав совета известных лиц делалось скорее для повышения престижа ИРИС, чем для обеспечения качества ее продукции.

Хотя ИРИС зарегистрирована в Нидерландах (по налоговым соображениям), большая часть ее работы выполняется в Соединенных Штатах: в частности, в США находится ее компьютерная система. Состоящая из трех компьютеров «Барроуз-780», система спроектирована бывшим консультантом ЦРУ по образцу используемой в американской разведке.

Кроме консультативного совета ИРИС имеет совет управляющих, назначаемый ее акциодержателями, который осуществляет общее наблюдение за работой компании. Председателем совета является Чарльз Лонгбаттэм, глава группы фирм «Сискоуп» и попечитель фонда «Ариэль». В составе ИРИС — пять директоров: по вопросам информации; стратегических служб, который занимается компьютерными операциями, их информационным обеспечением и вопросами подготовки кадров; сбыта; общественных отношений и, наконец, административных дел. Пол Бекер, отставной американский дипломат, стоит во главе департамента информации. Ему подчиняются шесть региональных отделов с 33 аналитиками, обрабатывающими материалы газет, периодических изданий, радио и телевизионных передач, а также сообщения, поступающие более чем от ста корреспондентов (в основном разъезжающих по всему миру журналистов).

Подписчики ИРИС получают в свое распоряжение терминал, связанный через спутник с компьютером ИРИС, при помощи которого они могут заказать основные доклады, предоставляемые в конспективной форме в любой интересующей подписчиков области. За дополнительную плату можно получить и некоторые другие услуги. Они включают в себя прямые консультации аналитиков ИРИС, хранение в памяти ЭВМ информации подписчика и оценку при помощи компьютера последствий каких-то действий, причем данные о них вводятся в ЭВМ самим пользователем. Базовая стоимость — 30 тысяч долларов ежегодно, за предоставление всех видов обслуживания цена может возрасти до 250 тысяч. [190]

С учетом трудностей получения информации о стране и масштабов ее участия в международной коммерции и политике каждое государство включено в одну из четырех категорий: развитые капиталистические страны составляют категорию стран «с легким доступом, интенсивным взаимодействием», в то время как большинство африканских стран и некоторые государства Ближнего и Среднего Востока (Ливия, Ирак, ЙАР и НДРЙ) отнесены к категории «Д» — «с трудным доступом, ограниченным взаимодействием».

В январе 1983 года ИРИС объявила себя банкротом. Причем ее долги якобы превысили миллион фунтов стерлингов. В течение двух лет, когда еще разрабатывалась структура ИРИС, Стаут и его помощники выделили 14 своих потенциальных конкурентов и свели их также в четыре категории, исходя из используемых ими методов и областей деятельности.

Главным конкурентом оказалась фирма «Бизнес Интернэшнл» с отделениями в Лондоне, Нью-Йорке и Женеве. Она готовит еженедельники и документы инструктивного характера для своих клиентов и занимается главным образом Африкой.

«Бизнес Инвайронмент энд Риск Индекс» (БЕРИ) является калифорнийской консультативной фирмой, основанной в 1966 году доктором Ф. Т. Хейнером, ученым с опытом работы в области коммерции в Европе и Канаде. Для обслуживания своих клиентов, число которых составляет 500, БЕРИ использует две группы международных экспертов, в состав которых входит более 170 администраторов различных компаний и фирм, ученых, политиков и дипломатов. Эти эксперты готовят специальные сообщения, дополняя их своими квалифицированными комментариями. БЕРИ три раза в год публикует ежегодный бюллетень, причем в каждом выпуске дается информация о 45 странах, и шесть обширных годовых анализов, темы которых выбираются в соответствии с «текущими интересами делового мира». Компания также составляет аналитические прогнозы по 50 странам, информация по которым «запрашивается наиболее часто». БЕРИ утверждает, что она предсказала военный переворот в Турции в 1980 году, убийство президента Южной Кореи Пак Чжон Хи. В то же время компания не смогла предсказать победы на выборах Миттерана, сохранение власти президентом Нигерии Шеху Шагари, падение которого БЕРИ ожидала начиная с 1979 года.

В Великобритании анализом риска занялась компания, которая более известна своими услугами в области страхового дела. «Контрол Риск» является ведущей фирмой в области страхования на случай похищения людей и их выкупа, превратившаяся после 1970 года в фирму с многомиллионными доходами. Эта фирма является детищем Джулиана Радклиффа, лондонского страхового маклера. Кроме Радклиффа [191] в состав директората фирмы входит еще один страховой агент — «консультант по вопросам безопасности» Дэвид Уолкер и бывший армейский офицер, который служил в САС и занимался вопросами безопасности в британских посольствах в Латинской Америке. Компания расположена в районе Виктория (Лондон), ее штат составляет 60 человек и годовой оборот около миллиона фунтов стерлингов. В настоящее время в состав совета директоров компании входят еще три бывших офицера САС: директор-распорядитель Ариш Турл, бывший комиссар столичной полиции Роберт Марк и генерал Фрэнк Кинг, в недавнем прошлом командующий британской армией на Рейне, а до того — командующий армией в Северной Ирландии. Директорами также являются Питер Гисс, который после длительной карьеры в военной разведке работал в «Диверсифайд Корпорэт Сервисиз» и в канцелярии премьер-министра, а также генерал-майор Ричард Клаттербак, теоретик борьбы с повстанцами, одно время входивший в состав совета Института по изучению конфликтов. Два сотрудника фирмы «Контрол Риск» вышли из стен вышеуказанного института: бывший его директор по исследовательской работе Питер Янке и библиотекарь Ричард Симс.

Описанные выше частные организации принципиально отличаются от компаний, о которых говорилось в главе I. Последняя категория компаний дополняет, вообще говоря, официальные разведывательные ведомства; фирмы же, занимающиеся анализом риска, возникли в результате того, что деловой мир разочаровался в способностях государства оказывать необходимую поддержку при проведении коммерческих операций. Для многих руководителей бизнеса этот факт подкрепляет их точку зрения о том, что национальное государство является ненужной формой социальной организации. Еще в 1967 году «Бизнес Интернэшнл» в научно-исследовательском отчете сообщила своим клиентам, что «национальное государство устарело: завтра оно будет мертвым в любом сколько-нибудь значимом смысле этого слова, такая же судьба постигнет те корпорации, которые имеют в основном национальный характер».

Таким образом, организации, выполняющие функции анализа риска, в некотором смысле вступают в прямое соперничество с национальными разведывательными службами. Неизбежно, что они становятся своеобразной помехой для обеспечения безопасности: пытаясь привлечь заказчиков, их сотрудники, ранее работавшие в государственных разведывательных службах, используют в своих рекламных материалах подробные сведения о разведывательных методах, ставшие им известными по работе в разведке. ЦРУ пытается ввести в этом отношении определенные ограничения, запрещая бывшим и еще работающим в управлении сотрудникам [192] использовать информацию, ставшую им известной во время работы в ЦРУ, хотя ясно, что эти требования вряд ли выполнимы. ЦРУ также разработало различные программы подготовки своих сотрудников по использованию новых методов своевременного выявления кризисных ситуаций и их разрешения.

Возникает вопрос, не попытаются ли частные фирмы создать в будущем свою электронную разведку. Разумно допустить, что некоторые корпорации будут стремиться уменьшить расходы на научные исследования и разработки и получить преимущества за счет ведения электронной разведки в промышленности против своих конкурентов, в частности, посредством тайного подключения к обширным компьютерным системам, используемым при совершении современных международных деловых операций. Количество объектов подобного проникновения будет неизбежно увеличиваться. В то же время электронная техника, рассчитанная на массового потребителя, дает возможность частным лицам передавать и получать закодированные сообщения.

Эти два направления создают серьезную угрозу для монополии, которую имеют в области сигнальной разведки сотрудничающие между собой спецслужбы и для сохранения которой они принимают энергичные меры.

Американские ученые Р. Барнет и Р. Маллер утверждают, что «АНБ и его партнеры ведут яростную борьбу за обеспечение контроля над растущим интересом к криптографии (тайнописи). Они пытались не допустить публикации соответствующих научных работ независимых исследователей, вмешиваются в вопросы предоставления субсидий».

Штаб правительственной связи сильно пострадает, если криптографией будет заниматься большинство западных стран. В этом случае число легко читаемых сообщений уменьшится, а «растущий общественный интерес к вопросам криптографии», очевидно, коснется работы и этого учреждения. Обнародование в последние годы некоторых важных сведений показало, что Штаб правительственной связи в основном выполняет функции британского филиала АНБ.

В настоящее время широко известны случаи, когда корпорации используют методы тайных операций. Характерным примером являются усилия, предпринятые «Интернэшнл телефоун энд телеграф» и другими американскими транснациональными компаниями по свержению чилийского правительства Сальвадора Альенде в 1973 году. Что касается Восточного полушария, то выше уже показано, как английская фирма «Лонро» содействовала проведению ряда тайных операций в Африке. Экономический спад двояко действует на осуществление корпорациями подобных неприглядных действий: с одной стороны, спад ведет к их сокращению из-за недостатка средств, [193] а с другой — к увеличению масштабов подобных акций, поскольку растет желание сохранить м укрепить свои торговые позиции независимо от товарной структуры рынка. Поскольку возможности правительства Великобритании в деле организации тайных операций зависят от участия в них американцев, британские компании, вполне вероятно, будут брать инициативу на себя. Смогут ли они организовать для этого группы достаточно квалифицированных специалистов — это другое дело. Тут может сыграть свою роль 24-й полк САС.

В 70-х годах британская разведка столкнулась с растущим числом проблем внутри Соединенного Королевства. Несмотря на проведение различных операций за границей, большая часть ресурсов МИ-6 в этот период направлялась на деятельность внутри страны. Хуго Янг, политический редактор «Санди таймс», цитируя «полностью надежный источник», утверждал, что «в течение большей части 70-х годов в работе МИ-6 допускались колоссальные нарушения законности». В эти годы МИ-6 использовалась в основном в качестве инструмента для обеспечения внутренней безопасности. Некоторые из таких нарушений, несомненно, имели место в ходе операций в Северной Ирландии. Строго говоря, эта провинция является областью деятельности МИ-5, однако по различным политическим и стратегическим соображениям МИ-6 также была привлечена к проводимым здесь операциям.

Во время второй мировой войны английская разведка МИ-6 осуществляла в Дублине наблюдение за попытками германского посольства спровоцировать нападение Ирландской республиканской армии (ИРА) на Великобританию с севера. После поражения Гитлера разведка занималась глобальными проблемами и почти не обращала внимания на события в Северной Ирландии. Трехлетняя пограничная кампания против ИРА проводилась английской контрразведкой МИ-5. Она направила а Северную Ирландию нескольких своих офицеров для совершенствования системы учета и хранения разведывательной информации. В то время ИРА не располагала достаточной политической поддержкой для ведения широкой борьбы.

В конце 60-х годов обстановка в корне изменилась. Администрация Северной Ирландии оказалась неспособной выполнить требования католиков, положить конец дискриминации в области труда и обеспечения жильем. Вместе с тем происходили нападения на католические районы со стороны полувоенных формирований протестантов и специальных полицейских подразделений «Б», на которые ИРА тогда не могла ответить. Такое положение породило воинственные настроения у католиков и значительный рост рядов ИРА. Решением большинства проблем католиков севера явилось бы прекращение британского правления и последующее объединение севера и юга [194] Ирландии.

Военная кампания в основном велась «временным» крылом ИРА. Разделение ИРА на «официальное» и «временное» крыло произошло после того, как движение смогло получить достаточно вооружений для отражения атак протестантов. Та часть движения, которая стала называться «официальной» ИРА, считает, что, поскольку достигнуто такое положение, при котором ИРА в состоянии выполнять функции гражданской обороны в католических гетто, отпала необходимость в дальнейшем расширении вооруженной борьбы. «Временное» крыло ИРА, наоборот, придерживается мнения, что рост политического сознания католиков, происшедший в результате борьбы за гражданские права, дает возможность организовать согласованное сопротивление британскому правлению. У «официальной» ИРА больше сторонников, и она всегда имела более широкий доступ к оружию.

«Временная» ИРА рассматривает свою борьбу как национально-освободительное движение: разделение ИРА на фракции является, по ее мнению, примером применения колониального правила «разделяй и властвуй».

Для расследования действий ольстерской полиции, применявшей грубые насильственные меры в отношении лиц, выступавших за гражданские права, назначили комиссию Ханта. На основании выводов комиссии было признано, что ольстерская полиция не может осуществлять никаких полицейских функций в районах Северной Ирландии, контролируемых республиканцами. Эту задачу полностью возложили на английскую армию. В Северную Ирландию направили эскадрон «Д» 22-го полка САС, чтобы полностью перекрыть источники получения оружия полувоенными формированиями республиканцев. В Ольстер прибыли два офицера МИ-5 для оказания армии помощи в наведении порядка в ее разведывательном аппарате. До 1969 года подразделение военной разведки в Ольстере состояло из нескольких офицеров, занимавшихся в основном проверкой работы различных военных и гражданских должностных лиц. Персоналу военной разведки было «строго запрещено» передавать информацию ольстерской полиции, хотя в 1970 году директор военной разведки совместно со специальным управлением ольстерской полиции создал совместную рабочую группу для составления списков лиц, подлежащих интернированию. Главная цель состояла в выявлении рядовых членов «временного» крыла ИРА. Два близких к руководству ИРА источника передавали информацию в отношении стратегии действий ИРА. Что же касается объектов нападений и персонала боевых подразделений, то сведений об этом получить не удавалось. Большая часть работы заключалась в отборе снимков лиц, сфотографированных армейскими специалистами на митингах, похоронах и [195] демонстрациях, и сличении их с архивами ольстерской полиции. Был составлен список на 500 человек. Армейское командование не было уверено в полезности интернирования, однако особо активные действия ИРА вынудили его, ввиду отсутствия приемлемой альтернативы, пойти на этот шаг. 23 июля 1971 года 1800 английских солдат при поддержке полиции совершили облавы в Белфасте и девяти других городах Ольстера.

Интернирование имело значительный, но не решающий эффект. Частично проблема состояла в низком уровне разведывательной информации, получаемой специальным управлением ольстерской полиции. Для улучшения ее качества был осуществлен общий пересмотр системы подслушивания телефонных разговоров. В течение многих лет ольстерская полиция в небольших масштабах осуществляла подслушивание телефонов. Однако используемая аппаратура была довольно-таки устарелой, разговор записывался вручную, для постановки телефона на контроль требовалось уведомление за 24 часа. Самое главное — не было возможности проконтролировать все необходимые, по мнению армии, разговоры. Для поддержания связи с почтовым ведомством армия заняла верхний этаж здания Черчилль-хаус, где размещалось руководство телефонным узлом Белфаста. Была внедрена сложная система переключающих аппаратов для взятия телефонов под контроль, закуплено большое число многодорожечных магнитофонов. Группа специалистов почтового управления в составе трех человек подключила выбранные телефонные линии к подслушивающим устройствам, разместила их таким образом, чтобы уменьшить возможность изъятия непосвященными в дело инженерами. На всех белфастских телефонных узлах установили большое число подслушивающих устройств. Одно время Балморальский узел, обслуживающий район Белфаста Андерсонстаун, был настолько перегружен подслушивающими аппаратами, что пришлось отказывать в постановке телефонов многим желающим.

Операция по подслушиванию телефонных разговоров в Ольстере достигла своего пика в 1974 году. Затем масштабы ее уменьшились, и ответственность за эту деятельность, очевидно, вновь возложили на ольстерскую полицию. Программа подслушивания телефонов была обречена на провал ввиду ее большого объема и трудностей освобождения почтового управления от лиц, сочувствующих ИРА. По меньшей мере, 150 линий подвергались постоянному контролю: в число объектов входили политические деятели, журналисты, а также подозреваемые лица из полувоенных формирований.

Когда стало ясно, что при помощи интернирования не удастся остановить действия ИРА, власти прибегли к тайным операциям. В 1971 году Оливер Райт был заменен на посту [196] координатора разведывательной деятельности Говардом Смитом, впоследствии послом в Советском Союзе и главой английской контрразведки МИ-5. В том же году в штаб-квартире армии в Лисберне было образовано подразделение «психологической войны», так называемая группа по разработке политики в области информации, которая должна была «предоставлять консультации командующему по общественным аспектам проводимых операций и осуществлять разработку программ общественной информации». Выполнявший тогда обязанности начальника группы подполковник Джеймс Барден заявил журналистам, что «в этом нет ничего дурного». Армия разработала ряд коммунальных проектов, организовала клубы для молодежи из обеих фракций ИРА, устраивала танцы, пешеходные прогулки, построила спортивные сооружения, организовала передвижные столовые для престарелых жителей Дерри.

Многие корреспонденты, освещавшие фолклендскую (мальвинскую) кампанию, отмечали, что представители армии более отзывчивы на просьбы корреспондентов, чем их коллеги по ВМФ. Нет сомнений в том, что опыт, полученный английской армией в Северной Ирландии, объясняет разницу в подходе к представителям прессы. Большинство морских офицеров сохранили плохо скрываемое презрение к журналистской профессии. Военные же командиры в Северной Ирландии и старшие чиновники Уайтхолла понимали важность для британской аудитории постоянного освещения роли армии. Они считали, что «основная политика состоит в полной доступности для прессы, создании для ее представителей необходимых условий, предоставлении им информации, разрешении участвовать в патрулировании и проведении операций, поощрении солдат к тому, чтобы объяснять прессе свою «работу». Армия признает, что на экране телевизора рядовой солдат иногда вызывает к себе большее доверие, чем командующий армией».

Дата добавления: 2015-07-19