На местах

Не оправдавшая себя поездка, кажется, завершилась. Перед нашей нелюбознательной утомленностью возрастал легкий город, царственной, но лояльной птицей. Мне было нужно в левое крыло, покуда его не отрезали специфическим ночным распорядком. Каждую ночь, пригодную для прогулок, у нас своего рода чрезвычайное положение. Что ж, кому-то нравится.

Стекла ночного автомобиля запотели не от выпитого, а от того, что называется «на последнем издыхании». Органически законная склока готова в каждом углу, стоит только подсветить. Кто-то впереди, с обильным черным выхлопом, тоже нервничает. Пока трудно учуять, по душе ли ему в открывающемся городе.

Когда случаются аварии – роковые и непоправимые? Пустой и сжавшийся желудок настаивает с абсурдистским равнодушием - что в самом конце.

Ночью все пути похожи на шоссе.

Ночью, после суток езды впору вести себя преувеличенно агрессивно – ссыпать по всему своему диаметру фальшивые ругательства и оскорбления (тесно – и потому всякий раз попадаешь). На худой край, при виде родных ворот можно приобрести ликующий облик. Одно из двух. Я же после тысячи километров становлюсь каким-то вежливым и ленивым.

- Пожалуйста, поменяйся со мной местами.

- Вы знаете, я бы с радостью да, но, к сожалению, я… нет.

Утром на остановках трепетали дальнозоркие старушки. Сейчас их сменили – в той же кадровой полноте – мужчины с пивом. Да, людей вдоволь, и ровно столько, сколько нужно, чтобы не допустить перенаселения. Каждый знает, когда уйти и освободить место – чуть-чуть заранее, ровно за минуту перед возможным очным столкновением.

Хорошо рожают. Хорошо мрут.

Энергия должна была кем-то и за всех выплеснуться, да так, чтобы ничего не возгорелось. Я не нарочно приложил к этому шутливую руку.

Наш рулевой Сережа долго стоял на пустом перекрестке, что-то соображал и бормотал, затем подозрительно медленно тронул – и так несколько минут. Если двадцать километров в час, то это два километра за истекшие шесть минут. Я считал!

- Ну что ты ковыряешься, как жук в говне? – спросил я у него расслабленно и небрежно.

Сережа снял очки и, обернувшись, с оскорбленными увлажненными глазами парировал:

- Ты что, охренел мне сейчас такое говорить?!

Все выдохнули, облегчившись (ведь мог бы и врезать) – и я с научной пользой убедился, что сейчас точно не стоит – с пользой и счастливыми, минимальными потерями для своей неприятно вытянутой физиономии.

Возросший город неторопливо и родственно уменьшался.

Дата добавления: 2015-07-16