Читайте также:
|
Влажная землистая дорога вспахана, разрыта. Похоже, будут что-то строить. Нанятые люди в спецодежде. Пытался спросить, как мне дойти до искомого места - никто не говорит по-русски. И по-немецки тоже.
У каждого что-то в руках, я наблюдаю самые первые действия на местности. Здесь пустырь, но это еще город. Виднеющееся кольцо автодороги не в состоянии лгать. Чуть поодаль бредет полусумасшедшая согбенная бабушка, до упора нагибается ко спящим бездомным собакам, будит их. Собаки виновато и устало объясняют как могут, что не нужно входить в их временное личное пространство.
Слышны скучные звуки лопаты, скучные звуки вялого механического разговора с мирозданием. Построят и уедут. А собаки уйдут в места иных запустений. А пока - стоячее равнодушие.
Я думаю, сам о й природой подсказано, что есть места, где ничего быть не должно. Иначе куда пойдут эти звери, куда пойду я, такой же, как та старуха? И кому об этом сказать - вот что волнует. Тому, кто над этим поставлен и кто на что-то властно влияет - ну так его вскоре не переизберут, не переназначат. Кто выше его отдельной тоскливой личности? Общественное мнение? Я так и не понял, что это такое. В подобные моменты и рождается иглообразная мысль, что самое верное - говорить только с самим собой. Мне повезло. В моем резюме этого в достатке - вся трудовая жизнь...
Женщины, окружные и дальние! Как же можно меня не любить, с моим веселым радикализмом? Дикий цветок да на больной почве.
Перед глазами – одна тяжелая морось, самый значимый отрезок года.
Дата добавления: 2015-07-16; просмотров: 38 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Люси и безвременье | | | Блюз наших широт |