Марсилий Падуанский. ЗАЩИТНИК МИРА

1[78].После того, как мы назвали избрание самым совершенным и превос­ходным из способов установления господства, хорошо бы изучить его дей­ствующую причину, а именно ту, из какой ему надлежит исходить ради приумножения его достоинств. Ибо на основании этого станет ясна также причина избранного правительства и, равным образом, прочих частей госу­дарства. Поскольку, однако, правительству следует упорядочить граждан­ские деяния людей... согласно правилу, которое определяет и должно оп­ределять образ действий того, кто осуществляет господство, постольку надлежит исследовать такого рода правило - есть ли оно, что оно собою представляет и вследствие чего существует. Ведь, пожалуй, его [правила] Действующая причина та же, что и у государя. [с. 605]...

4. Закон... можно рассматривать двояко: во-первых, сам по себе, по­скольку с его помощью только выявляется, что справедливо или несправедливо, полезно или вредно, и в таком качестве он именуется знанием или учением о праве. Во-вторых, его можно рассматривать с той точки зрения, что ради его соблюдения издается предписание, имеющее принудительную силу благодаря наказанию или поощрению, которые надлежит воздавать в настоящем мире, либо он излагается в виде такого предписания; будучи рассмотрен таким образом, он и называется законом в собственном смысле слова, и [действительно] является таковым....

5. Следовательно, не всякие истинные знания о том, что справедливо и полезно в гражданском обществе, являются законами, но только в случае, если по поводу их соблюдения было издано имеющее принудительную силу предписание... хотя такое истинное знание настоятельно необходимо для того, чтобы закон был совершенным. И даже ложные представления о справедливом и полезном порою делаются законами, если по их поводу издается предписание их исполнять либо они составляются в виде предпи­сания; так происходит в областях, населенных некими варварами, которые предписывают соблюдать, как нечто справедливое. [с. 606] обычай отпус­кать вину убийце и освобождать его от гражданского наказания, если он дает за такое преступление... материальное возмещение, тогда как это, однако, явная несправедливость, и, следовательно, их законы просто несо­вершенны. Ведь имей они даже должную форму, т. е. форму обладающего принудительной силой предписания их соблюдать, у них все-таки отсутст­вует необходимое основополагающее условие, а именно - надлежащее и истинное установление того, что является справедливым.

6. Подразумеваются же под таким пониманием закона все установлен­ные волею людей правила, упорядочивающие то, что представляется спра­ведливым и полезным в гражданском обществе: обычаи; постановления; решения, принятые в результате обсуждения всем народом; указы и все тому подобное, что, как мы уже сказали, проистекает из волеизъявления людей.

1[79]. После того как мы таким образом разграничили эти представления о законе, мы намереваемся в соответствии с последним и самым близким истинному смыслу [этого слова] значением показать его конечную цель, а именно: как более важную задачу - гражданскую справедливость и общую пользу, а как дополнительную- некую безопасность и долговременность власти государей, особенно тех, кто правит в порядке наследования. Итак, первую цель мы обосновываем следующим образом: ведь в государстве необходимо устроить то, без чего просто нельзя правильно выносить граж­данские судебные решения, то, посредством чего эти решения принимают как подобает, по справедливости, и ограждают от недостатков, поелику это возможно в делах человеческих. Именно это под силу закону, и так как го­сударь обязан им руководствоваться при вынесении гражданских судебных решений, значит, в государстве нужно устанавливать законы. Первый тезис этого доказательства представляется как бы самим собою разумеющимся и весьма близким умозаключением, не требующим подтверждения.... Вто­рой же тезис становится ясен из следующего: [это необходимо], поскольку для приумножения достоинств судебного решения требуется правильное расположение духа судей и их истинное знание дел, подлежащих судебно­му рассмотрению; в противном случае судебному решению наносится урон. Ведь предвзятость судящего, идет ли речь о ненависти, или любви, или алчности, извращает помыслы судьи. А это недопустимо по отноше­нию к судебному решению, и оно ограждается от этого тем, что судья или государь при вынесении судебных решений [с. 607] будет руководство­ваться законом, потому что закон свободен от какого бы то ни было ложно­го умысла.... Поэтому, насколько это возможно, не следует передавать вынесение судебного решения на усмотрение судьи, но оно должно опре­деляться законом и провозглашаться в соответствии с ним....

5. Нам остается только показать, что всем государям, а среди них осо­бенно монархам, которые со всеми их потомками господствуют в порядке наследования, надлежит для того, чтобы их власть была безопаснее и дол­говременнее, править в соответствии с законом, а не пренебрегая им.... Это можно прежде всего понять так, что правление в соответствии с зако­ном заранее ограждает их суждения от недостатков, случающихся от неве­дения или ложного умысла. Поэтому, если они упорядочены [в своих дей­ствиях], как сами по себе, так и в отношении их подданных, они меньше страдают от мятежей и, следовательно, их власти меньше угрожает круше­ние, что произошло бы с ними, поступай они неправильно, так, как им за­благорассудится....

6. Кто-нибудь, однако, возразит, будто лучшему из людей не присущи неведение и дурной умысел. Но мы говорим, что такое случается крайне редко; как бы то ни было, даже лучший из людей не сравнится [с. 608] в этом [в осведомленности и непредвзятости] с законом. Ведь ранее на осно­вании трудов Аристотеля, разума и опыта, полученного путем чувственно­го восприятия, мы сделали вывод, что всякой душе человеческой доводится иметь... некую пагубную склонность.... Конечно, никто не может, как бы ни старался, быть свободным от ложного пристрастия и неведения в той же степени, что и закон. И потому безопаснее упорядочить судопроизводство среди граждан с помощью закона, нежели передать его на усмотрение судьи, каким бы он ни был усердным....

Поэтому государям много полезнее руководствоваться законом и следо­вать ему, чем выносить гражданские судебные решения по собственному Усмотрению; ведь, действуя в соответствии с законом, они не совершат ничего ложного или достойного порицания, и благодаря этому их правле­ние станет безопаснее и долговременнее.

Мы[80] же говорим, следуя истине и совету Аристотеля, изложенному им в «Политике»... что законодателем или первой и основной действующей причиной закона является народ или совокупность граждан либо их наибо­лее влиятельная часть, которые посредством избрания или изъявления сво­ей воли на общем собрании граждан предписывают или определяют, какие из гражданских деяний людей надлежит совершить и от каких отказаться, памятуя о наказании либо поощрении, назначаемых в настоящем мире [с. 609]

После[81] того как... правила, будущие законы, были обнародованы на общем собрании и после того как были выслушаны граждане, имевшие намерение что-либо разумным образом сказать об этих правилах, надлежит опять избрать несколько человек, которые от имени и властью сообщества граждан как его представители целиком или частично утвердили бы или отвергли вышеназванные придуманные и предложенные [для обсуждения] правила; или же это сделает, если так ему будет угодно, все сообщество граждан.... После такого утверждения - но не ранее того - упомянутые правила становятся законом и заслуживают такого имени. Только они по­сле их обнародования или провозглашения дозволяют и обязывают опреде­лять вину перед гражданским сообществом тех, кто преступает данные людьми установления, и налагать на них наказание. [с. 610]

Цит. по: Марсилий Падуанский. Защитник мира [Фрагменты] (пер. Т. Е. Егоровой) // Антология мировой правовой мысли: В 5 т. Т. 2. Европа: V-XVII вв. / Руководитель науч. проекта Г. Ю. Семигин. М., 1999. С. 605-610.

Дата добавления: 2015-07-19