Фома аквинский. Сумма теологии

...Для спасения человеческого было необходимо, чтобы сверх философ­ских дисциплин, которые основываются на человеческом разуме, сущест­вовала некоторая наука, основанная на божественном откровении; это было необходимо прежде всего потому, что человек соотнесен с богом как с не­которой своей целью. Между тем цель эта не поддается постижению разу­мом; в соответствии со словами Исайи (гл. 64, ст. 4): «Око не зрело, боже, помимо тебя, что уготовал ты любящим тебя». Между тем должно, чтобы цель была заранее известна людям, дабы они соотносили с ней свои усилия и действия. Отсюда следует, что человеку необходимо для своего спасения знать нечто такое, что ускользает от его разума, через божественное откро­вение.

Притом даже и то знание о боге, которое может быть добыто человече­ским разумом, по необходимости должно было быть преподано человеку через божественное откровение: ибо истина о боге, отысканная человече­ским разумом, была бы доступна немногим, притом с примесью многочис­ленных заблуждений, между тем как от обладания этой истиной целиком зависит спасение человека, каковое обретается в боге. Итак, для того, что­бы люди достигли спасения и с большим успехом, и с большей уверенно­стью, необходимо было, чтобы относящиеся к богу истины богом же и бы­ли преподаны в откровении.

Итак, было необходимо, чтобы философские дисциплины, которые по­лучают свое знание от разума, были дополнены наукой, священной и осно­ванной на откровении (Сумма теол., I, q. 1, 1 с). [с. 143]

...Священное учение есть наука. Следует, однако, знать, что природа наук бывает двоякой. Одни из них таковы, что зиждутся на основоположе­ниях, непосредственно отысканных естественной познавательной способ­ностью, как-то: арифметика, геометрия и другие в этом же роде. Другие таковы, что зиждутся на основоположениях, отысканных при посредстве иной, и притом высшей, дисциплины; так, теория перспективы зиждется на основоположениях, выясненных геометрией, а теория музыки - на ос­новоположениях, выясненных арифметикой. Священное учение есть та­кая наука, которая относится ко второму роду, ибо она зиждется на осно­воположениях, выясненных иной, высшей наукой; последняя есть то зна­ние, которым обладает бог, а также те, кто удостоен блаженства. Итак, подобно тому как теория музыки принимает на веру основоположения, переданные ей арифметикой, совершенно так же священное учение при­нимает на веру основоположения, преподанные ей богом (Сумма теол., I, q. 1,1 ad 2).

Эта наука (теология) может взять нечто от философских дисциплин, но не потому, что испытывает в этом необходимость, а лишь ради большей доходчивости преподаваемых ею положений. Ведь основоположения свои она заимствует не от других наук, но непосредственно от бога через откро­вение. Притом же [с. 144] она не следует другим наукам, как высшим по отношению к ней, но прибегает к ним, как к подчиненным ей служанкам, подобно тому как теория архитектуры прибегает к служебным дисципли­нам или теория государства прибегает к науке военного дела. И само то обстоятельство, что она все-таки прибегает к ним, проистекает не от ее не­достаточности или неполноты, но лишь от недостаточности нашей способ­ности понимания: последнюю легче вести от тех предметов, которые от­крыты естественному разуму, источнику прочих наук, к тем предметам, которые превыше разума и о которых трактует наша наука (Сумма теол., I, 4-1,5 ad 2). [с. 145]

Цит. по: Фома Аквинский. Сумма теологии / Пер. Н. Ф. Ускова // Боргош Ю. Фома Аквинский / Пер. с польск. М. Гуренко. 2-е изд. М., 1975. С. 143-171.

Итак[74], на основании сказанного в четырех статьях можно составить оп­ределение закона: закон есть не что иное, как некое установление разума в целях общего блага, принятое и обнародованное теми, кто имеет попечение об обществе....

Статья 1. Существует ли вечный закон[75]

К первой [статье] приступаем следующим образом. Может показаться, что вечный закон не существует. Ведь [1] всякий закон предписывается кому-либо. Но в вечности не было никого, кому тот или иной закон мог [с. 584] быть предписан, поскольку лишь Бог существует в вечности. По­этому ни один закон не является вечным.

2. Кроме того, обнародование является признаком закона. Но обнаро­дование не могло произойти в вечности, поскольку в вечности не было ни­кого, кому бы он мог быть оглашен. Поэтому ни один закон не может быть вечным.

3. Кроме того, закон вызывает движение к цели. Но ничто из устрем­ленного к цели не является вечным, ибо вечной является лишь конечная цель. Поэтому ни один закон не вечен.

Но против этого Августин говорит: «Закон, который называют высшим разумом, не может не представляться сведущим [людям] иначе, как неиз­менным и вечным». (De lib. arb. I, 6).

Отвечаю: как сказано выше (I—II, 90, 1 и 4), закон - суть не что иное, как предписанное практическим разумом государя, который управляет тем или иным совершенным сообществом. Очевидно из предыдущего, что ми­ром правит божественное провидение, как сказано в первой части (I, 22, 1 и 2), и что всем сообществом вселенной управляет божественный разум. По­этому сам замысел управления вещами, существующий у Бога как государя вселенной, имеет значение закона. И поскольку божественный разум ничто не замышлял во времени, но имел вечный замысел (Притчи, 8, 23), то по­добный закон следует называть вечным.

Итак, по первому [пункту] следует сказать: то, что существует не само по себе, возникает у Бога, поскольку было познано и предопределено им -«называющим несуществующее, как существующее» (Рим. 4, 17). Поэтому вечный замысел божественного закона и есть вечный закон, предназначен­ный Богом для управления предызвестными ему вещами.

По второму [пункту] следует сказать, что обнародование производится как устно, так и письменно, и вечный закон был обнародован Богом обои­ми способами, ибо и божественное слово, и Писание книги жизни вечны. Но для твари, внимающей или читающей, оглашение не могло происходить в вечности.

По третьему [пункту] следует сказать, что закон направляет к цели ак­тивно - ведь именно благодаря ему нечто движется к цели, - но не пассив-до, как если бы сам закон подчинялся цели. Исключение составляют случаи _с правителем, который преследует цель внешнюю по отношению к самому себе. [Следовательно,] его закон должен быть подчинен этой цели. Но це­лью божественного правления является сам Бог и его закон не отделен от него самого. Поэтому вечный закон не подчинен иной [внешней] цели.

Статья 2. Пребывает ли естественный закон в нас

Ко второй [статье] приступаем следующим образом. Может показаться, что естественный закон отсутствует в нас. Ведь [1] достаточно того. [с. 585] что человек управляется вечным законом. Сказано же Августином:, вечный закон - это такой закон, в соответствии с которым справедливо, чтобы все в наивысшей степени было упорядочено (De lib. arb. I, 6). При­рода же не изобилует излишествами, как и не испытывает нужды в необхо­димом. Поэтому у человека нет какого-либо естественного закона.

2. Кроме того, закон направляет человека в его поступках к цели, как сказано выше (I—II, 90, 2). Но направление человеческих деяний к цели не совершается природой, как у неразумных тварей, которые стремятся к цели исключительно благодаря природному желанию. Ведь человек движется к цели разумом и волей. Поэтому у человека нет какого-либо естественного закона.

3. Кроме того, чем больше у кого-либо свободы, тем менее он покорен закону. Но человек свободнее всех остальных живых существ вследствие свободы решения, которой только он обладает среди других животных. Поэтому, если другие живые существа не подчиняются естественному за­кону, то и человек не подвластен какому-либо естественному закону.

Но против этого глосса поясняет фразу «когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают» (Рим. 2, 14) следующим образом: хо­тя у них нет писаного закона, они все же имеют естественный закон, благо­даря которому каждый знает и понимает, что есть добро и что есть зло (Glossa ordinaria[76]).

Отвечаю: как было сказано выше (I—II, 90, 1), закон, являясь правилом и мерилом, может присутствовать в ком бы то ни было двумя способами: одним — как в том, кто правит и оценивает, другим — как в том, кем управ­ляют и кого оценивают. Насколько что-либо сопричастно (participat) пра­вилу и мерилу, настолько оно управляется и оценивается. Поэтому, если все подвластное божественному провидению управляется и оценивается вечным законом, как явствует из сказанного (I—II, 91, 1), то очевидно, что все в той или иной степени сопричастно вечному закону. А поскольку он запечатлен в них, постольку они имеют и побуждение к собственным по­ступкам, и цель. Разумная же тварь более прочих [живых существ] подвла­стна божественному провидению. Ведь она сопричастна провидению, бу­дучи провидицей как для себя самой, так и для других. Поэтому она сопри­частна вечному разуму, от которого воспринимает естественную склон­ность к подобающему поступку и цели. И эта сопричастность вечного за­кона разумной твари называется естественным законом.... Итак, очевид­но, что естественный закон есть не что иное, как сопричастность вечного закона разумной твари. [с. 586]

Итак, по первому [пункту] следует сказать, что приведенный довод ус­тоял бы, если бы естественный закон был чем-то отличным от вечного за­кона. Но в соответствии со сказанным выше он есть не что иное, как со­причастность вечного закона.

По второму [пункту] следует сказать, что всякое действие разума и во­ли происходит в нас от природы, как сказано выше (I—II, 10, 1). Ведь любое умозаключение выводится из принципов, которые известны от природы, и всякое желание идущих к цели проистекает из естественного желания дос­тичь конечной цели. Отсюда следует, что наши действия обретают исход­ное направление к цели в естественном законе.

По третьему [пункту] следует сказать, что даже неразумные животные по-своему причастны вечному разуму, как и разумная тварь. Но поскольку разумная тварь причастна ему интеллектуально и рационально, участие вечного закона в разумной твари, собственно, называется законом. Ведь закон есть нечто от разума, как сказано выше (I—II, 90, 1). В неразумных же тварях вечный закон действует не через разум, а потому это действие нель­зя назвать законом, разве что по подобию.

Статья 3. Существует ли человеческий закон

К третьей [статье] приступаем следующим образом. Может показаться, что человеческий закон не существует. Ведь [1] естественный закон, как сказано (1-Й, 91, 2), есть действие вечного закона. Но с помощью вечного закона все в наивысшей степени упорядочено, как говорит Августин (De lib. arb. I, 6). Поэтому для устройства всех человеческих дел достаточно естественного закона. Соответственно нет необходимости в том, чтобы существовал какой-либо человеческий закон.

2. Кроме того, закон, как сказано (I—II, 90, 1), имеет значение мерила. Но человеческий разум не является мерилом вещей. Скорее наоборот, как утверждает [Аристотель] в «Метафизике» (X, 1 [1053а 30- 1053b]). Поэто­му никакой закон не может проистекать из человеческого разума.

3. Кроме того, мерило должно быть в высшей степени точным, как ска­зано в «Метафизике» (X, 1 [1053b 35]). Но продиктованное человеческим разумом касательно поступков обнаруживает неопределенность: «Помышления смертных нетверды, и мысли наши ошибочны» (Прем. 9, 14). Поэто­му ни один закон не может происходить из человеческого разума.

Но против этого Августин различает два вида закона: один вечный, а другой временный, который он называет человеческим (De lib. arb. I, 6).

Отвечаю: как сказано выше (I—II, 90, 1), закон есть нечто продиктован­ное практическим разумом. Следует учитывать, что в практическом и спе­кулятивном разуме имеет место один и тот же процесс, ибо оба движутся от исходных посылок к заключениям, как доказано там же. Соответственно тому как спекулятивным разумом из недоказуемых начал. [с. 587] извест­ных нам по естеству, выводятся заключения различных наук, знание кото­рых не внушено нам природой, но получено усилиями разума, - точно так же необходимо, чтобы человеческий разум из предписаний естественного закона, будто из неких общих и недоказуемых посылок, вывел те или иные веления для решения более частных вопросов. Эти частные распоряжения, выработанные человеческим разумом, называются человеческими законами и отвечают всем прочим требованиям, характеризующим закон, как было сказано выше (I—II, 90). Поэтому Туллий [Цицерон] говорит в своей «Рито­рике», что «право имеет своим источником природу. Ведь нечто входит в обычай по соображениям пользы. Затем то, что почерпнуто в природе и испытано обычаем, страх перед законами и религия делают незыблемым» (De invent. II. [53]).

Итак, по первому [пункту] следует сказать, что человеческий разум не может быть сопричастен продиктованному божественным разумом полно­стью, но только по-своему и незавершенно. Соответственно в нашем спе­кулятивном разуме, благодаря естественному участию божественной муд­рости, пребывает знание тех или иных общих принципов, но не полное знание всякой истины, каковое содержится в божественной мудрости. Так же и в своем практическом разуме человек естественно сопричастен веч­ному закону в отношении определенных общих принципов, но не частных побуждений, хотя они и содержатся в вечном законе. Поэтому необходимо, чтобы человеческий разум в дальнейшем выводил законодательные уста­новления по частным [вопросам].

По второму [пункту] следует сказать, что человеческий разум сам по себе не является правилом вещей. Но принципы, запечатленные в нем от природы, служат некими общими правилами и мерилами всех деяний чело­века, для которых естественный разум есть правило и мерило, хотя и не является мерилом того, что относится к природе.

По третьему [пункту] следует сказать, что практический разум занима­ется практическими делами, которые единичны и ограничены, но не необ­ходимыми вещами, как спекулятивный разум. Поэтому человеческие зако­ны не могут обладать той непогрешимостью, которая отличает выводы наук, подкрепленные доказательствами. Да и не обязательно, чтобы всякое мерило было вообще безупречным и точным, но лишь настолько, насколь­ко это для него возможно.

Статья 3. Всякий ли закон выводится из вечного закона[77]

К третьей [статье] приступаем следующим образом. Может показаться, что не всякий закон выводится из вечного закона. Ведь [1] есть определен­ный закон вожделения, как сказано выше (I—II, 91, 6), который [с. 588] не выводится из божественного закона, являющего вечным. К последнему относится благоразумие плоти, ибо Апостол говорит, что плотские помыш­ления не могут подчиниться закону Божию (Рим. 8, 7). Поэтому не всякий закон проистекает из вечного закона.

2. Кроме того, из вечного закона не может происходить никакая не­справедливость, поскольку, как сказано выше (1-Й, 93, 2, ad 2), вечный за­кон - [это такой закон], в соответствии с которым справедливо, чтобы все в наивысшей степени было упорядочено. Но некоторые законы несправедли­вы, согласно Исайи (10, 1): «Горе тем, которые постановляют несправедли­вые законы». Поэтому не всякий закон проистекает из вечного закона.

3. Кроме того, Августин говорит, что закон, написанный для управле­ния людьми, правильно допускает многое, что божественное провидение карает (De lib. arb. I, 5). А замысел божественного провидения есть вечный закон, как сказано выше (I—II, 93, 1). Поэтому даже не каждый правильный закон проистекает из вечного закона.

Но против этого Божественная Мудрость говорит: «Мною цари царст­вуют и создатели законов постановляют правду» (Притч. 8,15). Замысел же божественной мудрости есть вечный закон, как говорилось выше (I—II, 93, 1). Поэтому все законы проистекают из вечного закона.

Отвечаю: как сказано выше (I—II, 90, 1 и 2), закон есть некая причина, направляющая действия к цели. Поскольку все источники движения под­чинены друг другу, сила вторичного двигателя должна проистекать из силы первичного двигателя, ибо вторичный двигатель неподвижен, если только его не движет первичный. Сходное мы наблюдаем у всех правителей: за­мыслы, относящиеся к управлению, верховный правитель направляет ни­жестоящим.... А поскольку вечный закон есть план правления у верховно­го правителя, всякий план правления у нижестоящих правителей должен проистекать из вечного закона. Но подобные планы нижестоящих правите­лей суть те или иные законы наряду с вечным законом. Поэтому все законы в той мере, в какой они сопричастны подлинному замыслу [Верховного Правителя], выводятся из вечного закона. Потому-то Августин и говорит, что во временном [человеческом] законе нет ничего справедливого и за­конного сверх того, что люди извлекли из вечного закона (De lib. arb. I, 6).

Итак, по первому [пункту] следует сказать, что вожделение имеет при­роду закона в человеке, когда является наказанием, установленным боже­ственной справедливостью. И в этом отношении очевидно, что оно проис­текает из вечного закона. Но в той мере, в какой подталкивает к греху, оно противостоит закону Божьему и не имеет природы закона, как говорилось выше (1-11,91,6).

По второму [пункту] следует сказать, что человеческий закон имеет природу закона постольку, поскольку соответствует истинному замыслу. Гс 589] И ясно, что в этом отношении он выводится из вечного закона. Но когда он отклоняется от промысла, его называют несправедливым законом, и тогда он имеет природу не закона, а насилия некоего лица. Тем не менее паже несправедливый закон, поскольку он сохраняет определенное подо­бие закона в силу того, что был создан находящимся у власти, проистекает из вечного закона: ведь «всякая власть от Господа Бога» (Рим. 13, 1).

По третьему [пункту] следует сказать, что человеческий закон, как счи­тается, допускает некоторые вещи, но не потому, что одобряет их, а в силу того, что не в состоянии направлять их [к цели]. Многое из того, что не может направить человеческий закон, направляет закон божественный, поскольку многое подчиняется причине более высокой, нежели низкой. И то обстоятельство, что человеческий закон не вмешивается в вещи, кото­рые он не может направлять, исходит из предначертания вечного закона. Иначе человеческий закон освящал бы то, что вечный закон осуждает. От­сюда ясно, что человеческий закон выводится из вечного закона, но не мо­жет следовать ему до конца. [с. 590]

Цит. по: Фома Аквинский. Сумма теологии [Фрагменты] // Антология мировой правовой мысли: В 5 т. Т. 2. Европа: V-XVII вв. / Руководитель науч. проекта Г. Ю. Семигин. М., 1999. С. 581-595.

Дата добавления: 2015-07-19