Научных работников

«Всё в женщине загадка,
беременность — её разгадка», — так говорил Заратустра.

Ф. Ницше

Итак, мы видим, что описанное нами научное руководство есть особого рода форма любви. (С этим утверждением автора согласились все опрошенные им аспирантки). Мы назовём этот вид любви латинским термином Amor doctoralis — любовь докторальная. Это широко известная любовь девушек к докторам наук и льющаяся навстречу любовь докторов и кандидатов наук к девушкам.

Хотя половая любовь человека всё больше теряет связь с её первоначальным назначением — продолжением рода, угроза соответствующего исхода любовной игры сохраняет свою силу даже для тех, кто его тщательно избегает. Является ли беременность подшефной сотрудницы нормальным результатом научного руководства? Тщательно изучив необходимые материалы, мы со всей серьёзностью и ответственностью берём на себя смелость утверждать, что именно так и обстоит дело. Тот факт, что наталъный исход шефства наступает относительно редко, говорит лишь о высоком конкурсе среди молодых тружениц науки. В отличие от обыденной жизни, где на одного М приходится в среднем чуть больше одной Ж, в науке на одного доктора приходятся порой десятки желающих его кандидаток в кандидаты. Разница количественная, но переходящая в мощное качество; из-за неё большинству научных сотрудниц приходится довольствоваться недокторальной любовью.

Одним из законов, движущих обществом, является стремление индивида достичь социального положения не ниже, чем у его родителей — закон неснижения социального статуса. Порядочная девушка, как бы она ни была глупа, не примирится с мыслью, что её муж будет занимать в обществе место худшее, чем её отец. Во избежание этого она порой решается на брак по расчёту. Отсюда вытекает наследование социального положения. Из повседневного опыта мы знаем, что сын профессора, избравший научно-вузовскую карьеру, не успокоится, пока сам не станет профессором, и пойдёт для этого на компромиссы с первоначальными остатками чистой совести, а сын академика, носящий ту же громкую фамилию, даже с довольно посредственными способностями, имеет много шансов стать академиком, если сам этого захочет или хотя бы не будет своему выдвижению противиться [26]. Правда, академики бывают известные и неизвестные, так же, как и скульпторы; кроме того, с ростом числа обладателей того или иного звания происходит девальвация (инфляция) степеней, дипломов, наград, но это уже особая тема. На помощь высоким чинам и титулам приходят новые, сверхвысокие, так же, как при инфляции денег выпускаются новые купюры с большим числом нулей при единице. Номинальное повышение дохода и/или чина при инфляции оных для большинства людей означает не подъём, а лишь сохранение прежнего уровня, но желание обладать упомянутыми благами от этого не пропадает, а напротив усиливается, так что все закономерности сохраняют свою силу.

Когда плод докторальной любви подрастёт, его надо будет устраивать в высшее учебное заведение. В какое же? Ну, конечно, прежде всего в то, где успешно подвизались его папочка и мамочка. За редкими исключениями, когда чадо само выбрало иную специальность, в большинстве случаев оно не решается, какой путь избрать, или заблаговременно прониклось вкусами родителей. В обоих последних случаях ему следует идти в родной вуз. И каким бы принципиальным не был раньше на приёмных экзаменах его папахен, он отбросит всякий кодекс чести и трижды умоется грязью на глазах у своей кафедры, лишь бы протащить любимое исчадие. Ну, а если даже папа совершенно отмежуется от этого дела, но занимает в своей отрасли высокий пост, то подобострастные коллеги сами чуть не насильно протащат его сына или дочь на вакантное место и откроют перед ним зелёную улицу.

Этим я вовсе не хочу сказать, что в вузы могут поступать лишь дети, родственники и знакомые его работников. Простые подсчёты показывают, что это не совсем так. Если на каждого студента в среднем приходится один сотрудник, а у многих сотрудников имеется хотя бы по одному «ребёнку» или знакомому, это не исключает наличия среди работников вузов некоторого числа людей бездетных и нелюдимых, чурающихся знакомств, или не допускаемых к работе приёмной комиссии из-за их ненадёжности в деле сохранении государственной тайны. Фактически в вузы всегда поступали и будут поступать люди с улицы, и не все из них вновь выбрасываются на ул. Периферийную, Производственную и Школьную; многие остаются жить в резиновых домах Университетского проспекта, а процесс саморасширения вуза всегда в состоянии поглотить годичный прирост кадров. Науковеды утверждают, что научное учреждение, число сотрудников в котором перевалило за тысячу, пи в какой связи с внешним миром не нуждается. Его работники сами создают себе проблемы и сами их решают, публикуя результаты в своих же печатных органах. Это обстоятельство способно наполнить оптимизмом любого научного работника. И всё же self-made man не должен слишком радоваться. Нередко он лишь к концу жизни достигает того положения и тех возможностей для работы, которые иные наследуют.

И тут мы замечаем весьма важную, я бы сказал, глубинную роль научно-сексуального шефства: оно является важнейшим средством самовоспроизводства некоторой касты - профессорско-преподавательского состава и научных работников. С точки зрения биологии это вполне естественно. Вызывает сомнения лишь одно: нужно ли всем этим будущим и бывшим, потенциальным и актуальным подругам учёных целыми днями сидеть в аудиториях и лабораториях, наживая геморрой? Зачем им вставать по будильнику, прерывая половой акт < в момент, когда он протекает так хорошо > [27]; недожёвывать завтрак, загружать общественный транспорт, отнимать кислород у коллег, глотать табачный дым, дремать в учреждении? Не лучше ли работать дома за ту же или даже половинную зарплату, помогая мужьям как на научной, так и на обыкновенной кухне? Тогда многие из женщин смогли бы родить первого ребёнка до 35 лет и не так скоро бы дурнели, а мужьям не так часто хотелось бы их заменить.

- Так что же вы предлагаете? Какие ещё реформы?

- Предлагать реформы — не моё дело. Я оставляю эту привилегию

за клубничными страницами еженедельных газет, содержащих при себе

штат социологов. Как добросовестный учёный старого закала, чуждый

фантазии, я ограничился лишь эмпирическим обобщением широко извес

тных фактов и сдерживаю в себе позывы к прожектёрству.

Хотелось бы закончить этот трактат одним маленьким диалогом, который имел место на кафедральном мини-банкете после защиты кандидатской диссертации очередной хорошенькой женщиной. После третьей рюмки коньячного напитка *** я спросил свою соседку, доцентшу этой кафедры:

- Что бы было, если бы в научных учреждениях работали одни муж

чины, но поблизости находилось особого рода заведеньице?

- Тогда вам не хватило бы зарплаты, а так мы все тут к вашим

услугам за государственный счёт.

Такой остроумный ответ, заслуживающий аплодисментов, дала мне замечательная женщина, сама прошедшая сквозь огонь, воду и медные трубы любовного шефства. За одну только находчивость ей следовало бы присудить докторскую степень, и я искренне сожалею, что зловредные коллеги этому помешали, доведя её до незаслуженной стенокардии [28].

В нашем скромном сочинении, не претендующем па роль диссертации, затронуты животрепещущие проблемы, которые интересуют всех; приняты во внимание и развиты мысли, в изобилии теснящиеся на страницах многотиражных и стенных газет, посвященных Женскому дню. Этот трактат - немного запоздавший подарок милым читательницам и спутникам их жизней к 8 марта 1974 г.

Дата добавления: 2015-11-16