На учно-секс улльное

САМОИЗНУРЕНИЕ

ЖЕНЩИН

Блажен, кто смолоду был молод. А. С. Пушкин

У молодой женщины, мечущейся между наукой и сексом, развивает­ся синдром научно-сексуального самоизнурения - такое состояние, когда человек, предаваясь сексу и отдыху, терзается мыслями о незаконченной научной работе, а работая, обуревается сексуальными позывами и стрем­лением к развлечениям. Синдром научного и учебного сексуального само­изнурения возможен лишь у тех, у кого рабочее время административно не отделено от свободного: у студентов и аспирантов в дни, месяцы и годы, предоставленные для написания курсовой, дипломной работы или диссертации, для подготовки к экзаменам; у научных сотрудников, пользующихся библиотечными днями, аспирантскими и экзаменационны­ми отпусками. Синдром этот развивается у лиц обоего пола, но больше свойствен женщинам, о которых и пойдёт у нас речь.

Когда молодая жертва науки или учёбы предоставлена самой себе, перед ней становится дилемма: работать или развлекаться? Работа, как правило, такова, что её не выполнишь в один присест. Вообще же она неопределённа и бесконечна во времени, потому что обладает способно­стью к самовозрастанию: чем больше ты написал, тем дальше твоё сочи- j нение от завершения, и приходится его обрывать на полуслове, чтобы уложиться в заданный срок, а если срок не ограничен, то и работа никак не может закончиться. Большинство из нас склонно жаловаться на недо­статок времени для творческой работы, но как только мы его получаем, оказывается, что мы не умеем им пользоваться. Главное же терзание состоит в следующем: что делать сегодня? Жить или работать? Если ра­ботать сейчас, то когда же жить? Трагедия заключается в том, что для накопления научного багажа и для апогея половой жизни нам предостав­лено одно и то же время — молодость. Но у мужчины молодость длиннее

и многократнее; кроме того, он может свои физические недостатки до некоторой степени компенсировать социальным положением и интеллекту­альным влиянием на партнёршу, что женщине удаётся крайне редко.

Учёный не обязан быть сухарём и аскетом, но научная работа несом­ненно хотя бы в отдельные периоды требует аскетического образа жизни. Молодой учёный мужского пола может тешить себя мечтой, что после тридцати лет он позволит себе немного погулять. Женщина после трид­цати никогда не наверстает того, что упустила раньше, и как бы хорошо ни сложилась в дальнейшем её личная жизнь, одна только мысль о том, что она, возможно, не до конца воспользовалась своей молодостью, будет отравлять несчастную до гробовой доски.

Работать или отвечать на позывы плоти? Женщина несомненно хо­чет работать, но это желание особого рода. Это не то желание, которое бывает у настоящего творческого работника, когда жалко ложиться спать, потому что не хочется прерывать поток мыслей; когда с работой расста­ёшься как с возлюбленной; когда утром торопливо глотаешь кусок, чтобы поскорее засесть за пишущую машинку или бежать в лабораторию (если не удаётся там постоянно ночевать); когда «понедельник начинается в субботу» (братья Стругацкие).

Нет, конечно, нашей аспирантке такое состояние тоже известно, и не только по книгам, не только по знакомству с Шефом, но и немного по собственному опыту. И она испытывала моменты творческого подъёма, одна и в лучшие дни общения с любимым руководителем, но такие мгно­венья, ощущавшиеся ею как счастье, были для неё всё же скорее исклю­чением, чем правилом. В основном научная работа выглядит как тягос­тное выполнение неизмеримо большого и довольно расплывчатого зада­ния, которое женщина сама позволила на себя возложить. Это как бы добровольная жертва; отказаться от её принесения нельзя хотя бы пото­му, что на неё уже затрачено много времени, которое, если прервать работу над темой, придётся считать потерянным. Таким образом, научная работа или уч ёба превращается для большинства молодых женщин в своего рода утончённое психическое самоистязание.

Когда девушка утром (точнее, перед обедом) садится за работу, она несомненно хочет работать, хочет этого как личность, рассматриваемая во­обще. Однако её слабому и нежному организму, управляемому в значитель­ной степени подсознанием, в данный момент работать не хочется. Чего же хочет она на самом деле? Она хочет захотеть работать. Хочет, чтобы кто-то привёл её в рабочее состояние. К сожалению (или к счастью) мужчины, отвлекающие молодую научную работницу телефонными звон­ками, способны только оторвать её от работы, что им в конце концов и удаётся, ибо девушка в глубине души сама хочет, чтобы ей помешали. Помимо обстоятельств, явно препятствующих или способствующих работе дома и в библиотеке, существуют обстоятельства «благопрепятствующие», т.е. такие, которые формально работе не мешают, но позволяют отлынивать от неё под благовидными предлогами. 1 1аукообразная девуш­ка отмахивается от приятных предложен mi погулять, выпить, сходить в кино или в театр, принять у себя мужчину или посетить его холостую квартирку, но, как это ни парадоксально, охотнее принимает неприятные предложения: сходить в магазин, отнести бельё в прачечную, встретить приезжающую тётю или посмотреть за соседским ребёнком, потому что это выглядит как выполнение долга. Научная работа - это тоже долг. И вот один вид долга вытесняется другим. Альтруистический акт (помощь осто­чертевшей тётке) оценивается выше, чем эгоистический (помощь самой себе). Так хитрое и ленивое подсознание одерживает победу над слабым сознанием и наша молодая учёная погружается в бытовую суету. Разры­ваясь между работой и бытом, поминутно отвлекаемая, так и не привед­шая себя в рабочее состояние, она наконец чувствует усталость и начинает понимать, что за оставшуюся часть дня всё равно ничего не сделаешь. Казалось, весь её организм только и ждал момента, когда она решит, что сегодня можно уже не работать. Тогда наша девушка отвечает на первый же телефонный звонок и предаётся сладостному разгулу. В следующий библиотечный или выходной день всё повторяется.

В самосознании девушки развивается научно-учебное ханжество: стремление уверить себя и других в том, что она любит свою работу и учёбу, показное старание. Она пытается доказать окружающим, что серьёзные цели у неё важнее секса и развлечений; она постоянно демон­стрирует это, чтобы обмануть самоё себя.

Для человека, рационально организовавшего свою деятельность, нор­мальным является ритмичное чередование работы и отдыха при условии, что эти занятия не мешают друг другу. Тому, кто не получает от своего труда большого удовольствия, полезно на работе не отвлекаться мечтами об отдыхе, а на отдыхе не думать о работе. Творческому работнику и на пикнике не возбраняется обсуждать свои профессиональные проблемы, лишь бы это не наводило скуку на дамское общество. Обычно мужчины выбирают тему для разговоров по принципу: «На работе о бабах, с бабами о работе» (точнее, о дрязгах в рабочем коллективе). Но главное, что желательно и для сталевара, и для профессора философии - это чтобы работа и отдых не отравляли друг друга. Именно последнее и происходит с девицей, мечущейся в состоянии научно-сексуального самоизнурения. Развивается оно не изолированно, а на фоне всеобщей безалаберности и разбазаривания времени, представление о чём даёт нижеследующий

Дата добавления: 2015-11-16