Глава 23 смерть и ярость

Два выстрела последовали один за другим – быстрые, прицельные. Негромкие, почти мирные хлопки с улицы. Звонко лопнуло оконное стекло.

Олега отбросило в дверной проем коридора. Пролетев метр, он врезался в стену, тут же окрасившуюся выплеснувшей кровью. Следующая пуля почти без заминки ударила Анюту под правую лопатку. Мощная энергия толчка развернула хрупкое тело женщины вокруг оси, она взмахнула руками, словно в нелепом па какого-то забытого танца, и медленно осела на пол.

Димка среагировал инстинктивно, не рассуждая – в прыжке сбил Наташу с тахты, прижал к полу и рывком оттащил под окно, стараясь уйти из зоны прямой видимости снайпера под защиту бетонной стены.

Тот затаился, выжидая.

Еще секунду назад мирная обстановка комнаты преобразилась, превратившись в кошмар, в который отказывалось верить сознание. Олег лежал без движения, с ним все было кончено: пуля попала сталкеру в голову, размозжив череп. Анюта еще дышала. Она лежала на спине и хрипло выталкивала воздух из легких, а на губах ее пузырилась розовая пена. Женщине хватило сил только на то, чтобы сорвать с лица маску респиратора. На ее груди расцвело лишь небольшое кровавое пятнышко – пуля прошила тело насквозь, но костюм из прорезиненной ткани не выпустил кровь. Зато на полу вокруг, вытекая из спины, расплывалась темная лужа. Хватило лишь одного взгляда, чтобы понять – у нее почти нет шансов.

– Анюта! – Наташа попыталась сбросить с себя руки Димки, но он удержал ее силой, встряхнул за плечи, чтобы привести в чувство.

– Пусти меня, ей нужна помощь!

– Тихо! Лежи! Снайпер только и ждет, чтобы мы бросились к раненым. Лежи, говорю! Я сам.

Убедившись, что Наташа его поняла, Димка перевернулся на спину, ужом скользнул под тахту и отжал ее руками от груди, совсем не чувствуя веса. Затем подтянул ноги, уперся подошвами ботинок и толкнул изо всех сил. От мощного рывка тахта встала на торец, пролетела пару метров и ударилась в оконную раму, звонко рассыпая остатки разбитого стекла. Нижний край пополз было по полу, но все же остановился. Теперь верхний край перекрывал две трети окна, лишая снайпера прежнего обзора.

– Лежи, – напомнил девушке Димка и, пригнувшись, бросился к Анюте.

Невидимый враг решил не размениваться по мелочам, выпустив длинную очередь. Щеку словно лизнул огонь, и бауманец рухнул на пол. Тяжелые пули прошивали содрогающуюся от ударов тахту насквозь, от пулевых отверстий во все стороны разлетались щепки деревянного каркаса. Затем выстрелы смолкли – то ли кончилась обойма и снайпер снаряжал следующую, то ли просто решил сделать паузу.

«Вот теперь нельзя медлить, нужно использовать эти мгновения затишья на полную».

Димка уже был возле Анюты. Схватил ее за плечи и вытащил в коридор, под защиту межкомнатных стен. Рука женщины, все еще цепляясь за ремень АКМа, волокла оружие за собой, по широкому кровавому следу, который оставляло ее тело. Бережно опустив раненую на пол, парень развернулся, собираясь броситься в комнату за перевязочным материалом, который наверняка имелся в рюкзаках. Но Анюта с неожиданной силой вцепилась пальцами в его ногу.

– Стой…

Димка упал на колено, наклонился к лицу женщины, горячо зашептал, торопясь объяснить как можно быстрее:

– Анют, тебя нужно перевязать, я…

– Не… нужно…

Липкие от крови ладони легли на щеки Димки.

– Прости… Не сдержали слова… не смогли… помочь…

– Молчи, береги силы! Мы тебя не оставим!

– Бегите отсюда… бегите…

Руки Анюты бессильно упали, голова склонилась набок. Капельки крови скатывались из уголка губ, пятная пол, словно кровавые слезы. Замерев на несколько долгих секунд, Димка смотрел, как из глаз этой необычной женщины уходит жизнь. Затем через силу поднялся, шагнул, словно деревянный, к Олегу, зачем-то проверил пульс на шее. Ничего… А затем пришла боль. Не только его, а как будто текущая сквозь тело Димки откуда-то со стороны. Резко обернувшись, он обнаружил, что Наташа стоит на коленях возле тела женщины, согнувшись и прижав ладони к лицу. Боль потери была их общей.

Снова ударила очередь с улицы. На этот раз тахту под натиском пуль все-таки отбросило, и она с оглушительным хлопком приземлилась на пол, вдребезги разломав ножки. Несколько пуль прошили межкомнатную стену прямо над головой Димки, и он резко присел.

Пальба снова смолкла.

Теперь возвращаться в комнату уже нельзя, но это и не требовалось – спасать уже некого. Оглушенный случившимся, Димка просто сидел, прислонившись спиной к стенке, не зная, что теперь предпринять.

С того момента, как он выбрался с Бауманки, весь путь сына Сотникова был устлан трупами людей, погибших от его рук или при его участии. Словно какое-то зловещее проклятье висит над ним, отравляя ему жизнь и коверкая судьбу. Оборотень с Семеновской. Испанец. Люди из Убежища. А теперь еще и Натуралист с Анютой… Люди, которые уже почти стали для Димки новой семьей. Заслуживает ли он всех этих жертв? Стоит ли и дальше цепляться за жизнь, ожидая неизбежного и жуткого финала? Ему ведь все равно немного осталось – без санитаров справиться с пожирающей тело «быстрянкой» нет никаких шансов…

Но тут его взгляд упал на Наташу, и Димка ощутил одновременно жгучий стыд и злость. Какой толк от всех этих терзаний, если они подтачивают и без того не бесконечные силы? Наташа еще жива! Если не ради себя, то ради нее он должен бороться. Пусть малодушные поднимают лапки и подставляют голову под пулю, а они еще побарахтаются! Его, Дмитрия Сотникова, не смогли прикончить харибда, пересмешники и морлоки, даже мертвый перегон и тот выпустил из хищной пасти, а теперь какие-то выродки в человеческом обличии убивают его друзей и жаждут смерти его любимой!

Кто-то должен их остановить. Заставить заплатить за все.

Кто, если не он?!

Гнев разгорался в его душе жарким пламенем, очищая мысли от шлака сомнений. Теперь Димка окончательно понял, что главные, самые страшные враги людей – не звери и не мутанты, а они сами со своей жестокостью, беспринципностью, безрассудным желанием уничтожать и разрушать.

И что-то произошло с ним в этот момент.

Гнев разросся невидимым облаком, выплеснулся наружу, за стены дома. Перед глазами возникли какие-то красноватые пятна… Еще через мгновенье он понял, что каждое из этих пятен – живое существо, которое бауманец видит, словно тепловизор, прямо сквозь стены дома.

Димка решительно подобрал с пола автомат Олега и процедил сквозь зубы:

– Надоело бегать!

– Я с тобой, – Наташа тоже поднялась, вытаскивая из кармана «бердыш» – последний подарок сталкера. Посмотрела на оружие каким-то чужим, сумрачным взглядом. Суровые складки пересекли ее лоб, губы сжались в твердую линию. Никто бы сейчас не дал девушке пятнадцать. Теперь она выглядела почти ровесницей Анюты.

– Ты же знаешь, с оружием обращаться я умею. И не останусь здесь одна.

– А я и не оставлю тебя здесь одну.

– Дим, у тебя кровь на лице…

– Это не моя. Анюты.

– Твоя тоже. Тебя пулей зацепило.

Димка машинально коснулся раны на щеке, поморщился. Пуля прошла по касательной, вспоров кожу, и щека действительно кровоточила.

– Неважно. Это не смертельно. Хочу найти Панкратова. И Ангела.

– Не только ты. Прислушайся, что творится снаружи.

А пространство снаружи дома оживало все больше. Со всех сторон доносилось рычание, слышались чьи-то яростные вопли, звуки борьбы. Зверье словно решило сбежаться сюда со всего района, проснувшись от дневной спячки…

Донеслась отрывистая автоматная очередь, к ней присоединилась другая, но били уже не по окну квартиры, где скрывались беглецы, а намного дальше от них, вообще с другой стороны дома. Снова очередь.

И вдруг Димка с необычайной ясностью понял, что оно всегда присутствовало здесь, это зверье. Убив Анюту, ганзейцы сами подписали себе смертный приговор. Ведь только она своей поразительной силой сдерживала всю эту мощь, заставляя хищников держаться от людей на расстоянии. Но теперь невидимая преграда пала.

Выстрелы ударили совсем близко, грохотом разнеслись в подъезде за стальной дверью, но их заглушил яростный рык. Послышались тяжелые удары, потом короткий, полный боли и ярости человеческий вопль эхом вознесся к верхнему этажу, где и затих.

– Здесь мы не спрячемся, – напряженно обронил Димка, стискивая автомат. – Они нас чуют.

В подтверждение его слов металлическая дверь вздрогнула от тяжелого удара, послышался глухой утробный рык какого-то крупного животного.

– Замри! – шепнула Наташа. В сумраке коридора ее глаза горели уже знакомым лихорадочным блеском. – Нас здесь нет!

Димка вспомнил, как в мертвом перегоне, когда зверье уже рвало в клочья клетку электровоза, Наташка прижала его к полу, шепча: «Не вставай и не шевелись. Молчи. Представь, что ты уже умер. Что тебя нет. Тогда они отпустят нас». Только теперь он осознал, что лишь благодаря девушке они тогда спаслись, вырвались из лап смерти.

Долгую минуту они стояли, превратившись в статуи, прислушиваясь к тому, что творится снаружи. Ударов в дверь больше не было, зверь потерял к ним интерес и ушел.

– Ты можешь… как Анюта?! – Димка спросил едва слышным шепотом.

– Нет, – Наташа дернула головой, страдальчески щуря глаза. – Иначе. Только не спрашивай, как я это делаю. Не знаю. Просто не хочу, чтобы нас заметили, – и они нас не видят. Но нам придется поторопиться – надолго меня не хватит. Да и тебя тоже, ты на пределе. Поверь, я это чувствую.

– Значит, нужно постараться успеть.

Димка поднял с пола очки Анюты и передал девушке. Вторые очки, Олега, оказались разбиты вдребезги, но ему они и не настолько нужны, как и респиратор, который только стесняет дыхание и ухудшает обзор. «Да и вообще, какой смысл смертнику беречь здоровье?»

Стараясь не греметь, он отпер замок, взял оружие на изготовку и распахнул ногой дверь. Обострившееся обоняние уловило острый запах мокрой шерсти и мускуса. А пролетом ниже густо разило кровью. Кого-то здесь недавно убили. Что ж, одним врагом стало меньше. Будет неплохо, если какой-нибудь хищник сожрет и Панкратова, но верилось в это слабо – слишком тот предусмотрителен, вряд ли подохнет так банально.

Кивнув Наташе, парень начал спускаться по ступенькам.

Кровавый след тянулся от промежуточного пролета до нижнего этажа, исчезая на улице. В темноте Димка не заметил чужого оружия, и от удара ботинка автомат с грохотом запрыгал по ступенькам вниз. Бауманцы замерли, но, к счастью, громкий звук не привлек ничьего ненужного внимания.

Они тихо выскользнули из подъезда. Сумерки уже начинали перетекать в ночь, быстро темнело. Димка мысленно чертыхнулся, заметив зловещие силуэты двух крупных шилоклювов, рвавших на части человеческое тело метрах в сорока от них. Наверное, этот и есть обладатель автомата, валявшегося в подъезде. Занятые пожиранием добычи, твари даже не обратили на пару внимания.

Начал накрапывать дождь, быстро усиливаясь. Холодные капли падали на разгоряченное лицо, стучали по плечам, впитываясь в куртку. Холода он по-прежнему не ощущал, а вот мир перед глазами двигался, словно рывками. Димка вспомнил, как Федор однажды показывал ему стопку старых выцветших фотографий, оставшихся от прежних времен, – незнакомые люди на фоне пейзажей незнакомого мира. Застывшие кадры. Сейчас реальность воспринималась так же – отдельно выхваченными моментами. Наверное, это и есть то ускорение метаболизма в активной стадии, о котором он столько слышал. Значит, сталкер прав, «быстрянка» его скоро сожрет. Плевать! Если он успеет добраться до Панкратова, то умрет с чувством исполненного долга.

Дом, в котором засел снайпер, убивший Олега с Анютой, находился за этим зданием. Обогнув торцевую стену, Димка выглянул из-за угла и сразу отшатнулся. Из единственного подъезда, который виднелся на обращенной к ним стороне нужного дома, выскользнули несколько крупных клыканов и затрусили в их сторону.

Прижавшись к стене, парень переглянулся с Наташей. Та покачала головой, беззвучно сказав уже ставшее привычным: «Замри. Нас здесь нет».

Первый зверь, уже протиснувшийся сквозь дыру в полуразрушенной металлической ограде, которая опоясывала небольшой скверик и примыкала к углу дома, остановился, недоуменно оглядываясь. За ним выбежали еще двое. На таком пугающе близком расстоянии – всего метра полтора, твари впечатляли еще больше: сплошные мускулы, когти и клыки. Клыканы постояли, переминаясь с лапы на лапу, повтягивали воздух черными носами, недоумевая, куда подевалась дичь. Потом один из них шумно встряхнулся, обдавая людей дождевыми брызгами, широко зевнул, продемонстрировав жуткий частокол клыков в огромной пасти, способной перекусить ногу взрослому человеку, и… стая побежала дальше.

Димка перевел дыхание и снова выглянул, стараясь отыскать взглядом окно, из которого велся огонь по их комнате. Скорее всего, второй или третий этаж. Поддавшись интуиции, он закрыл глаза, и пространство вокруг него снова расцвело тепловыми пятнами разных оттенков – от бледно-желтого до темно-красного.

Так и есть, третий этаж. Смутные человеческие силуэты в глубине здания.

Словно измываясь над бауманцами, с хмурого неба, нависшего над крышами зданий туннельным сводом, вместо обычных капель посыпалось крошево из мокрого льда. Оно падало на голову, на лицо, покрывая волосы и кожу неприятной коркой. Не успев промокнуть, одежда тут же леденела. Погода определенно спятила.

Димку охватило смутное чувство, что это уже было с ним, но он не смог вспомнить, где именно и когда. Возможно, привиделось в одном из кошмаров. Некогда вспоминать.

«Идем!» – шепнула Наташа. Мысленно, но ни времени, ни сил, ни желания удивляться этому сейчас не было.

Как только парень шевельнулся, тепловые пятна сразу стерлись. Пришлось ориентироваться по памяти. Стараясь держаться вне возможной зоны наблюдения, они короткой перебежкой пересекли улицу и, пригнувшись, двинулись вдоль стены под окнами. Заметив выломанную решетку на одном из окон первого этажа, Димка решил обойтись без парадного входа в здание: подпрыгнул, ухватился за карниз, рывком подтянулся. Он знал, что комнаты вокруг пусты, поэтому даже не стал оглядываться и помог забраться Наташе.

Несколько минут поблуждав по комнатам и коридорам, они выбрались на лестницу, немного постояли, впитывая в себя окружающее пространство – звуки, движение воздуха, запахи, просеивая его своими новыми чувствами. Затем быстро поднялись на третий этаж. Двери. Комнаты. Коридоры. Двери. В планировке этого здания было легко заблудиться, особенно в темноте. Да еще и реальность чудила – отрезки пути просто выпадали из памяти: только что Димка стоял возле одной комнаты и вот уже рывком переместился к другой.

«Плохо. Так можно крепко вляпаться!»

Димка оглянулся на Наташу, спотыкающуюся от усталости на ровном месте, поддержал ее под руку. Хотел забрать у нее пистолет – не позволила. Лишь так же беззвучно приказала: «Не останавливайся!»

Вскоре они наткнулись сразу на настоящее кладбище: двое мертвецов, несколько издохших клыканов, мертвый шилоклюв и еще какая-то чешуйчатая пакость, названия которой Димка не знал. Трупы валялись вперемешку, а все вокруг было настолько обильно залито кровью, что поверхность широко разлившейся лужи блестела в темноте, словно пруд. Ганзейцы явно приняли здесь бой, и им пришлось отступить. Сколько их было на Новокузнецкой в группе Панкратова? Кажется, шестеро, сам капитан – седьмой. Значит, троих вычеркиваем, еще двое чувствовались неподалеку, а вот двое остальных… Оставалось лишь надеяться, что тоже погибли.

Что-то юркое и небольшое отпрыгнуло в сторону, царапнув пол когтями, проскочило впритирку к ноге Наташи и бросилось к выходу. Наверное, дег…

Еще один труп нашелся шагов через двадцать – ганзеец лежал поперек коридора, грудью на пороге комнаты, голова была оторвана и отсутствовала. От густого запаха крови, пропитавшего воздух, мутило. «Странно, что сюда все еще не набежала стая падальщиков, – почему-то подумал Димка. – Похоже, ледяной дождь не по нраву не только людям… Итак, трое».

Он остановился, вслушиваясь в темноту. Наташа тенью замерла рядом.

Звуки болезненно обострились, нахлынули, словно потоп.

Хриплое дыхание двух человек. Громкое биение их сердец. Как будто они совсем рядом, рукой подать.

«Идем».

Кто это сказал? Он или Наташа?

Неважно.

Мягким крадущимся шагом Димка скользнул дальше. Комната. В зияющих оконных проемах – мертвенный ночной свет. Сознание скользит по краю реальности, разбивая мир на рваные отрезки.

Нож в чьей-то руке вылетел прямо из темноты, устремившись в лицо. Димка легко ушел в сторону, упал на колено, вскидывая автомат, и ударил почти в упор, не экономя. Длинная очередь разорвала тьму. Пули с характерным тугим звуком впились в тело врага, разрывая плоть, отбросили его прочь.

«Минус один».

В десяти шагах полыхнуло пламя чужого ствола, но Димка уже сместился, чтобы подставить нападавшего под огонь Наташи. Девушка не подвела: ее «бердыш» рявкнул несколько раз подряд. Чужая тень кувырком разорвала дистанцию, стараясь сбить прицел, но парень уже нащупал ее зрачком ствола и выжимал спусковую скобу до тех пор, пока боек не защелкал впустую.

Увы, хотя пули и сшибли темную фигуру, но рухнувший на спину враг перекатился через плечо и снова вскочил на ноги: бронежилет спас ему жизнь. Димка отбросил разряженный автомат и вырвал нож из руки мертвеца. В два прыжка оказавшись рядом с врагом, он ударом ноги выбил у него оружие, загремевшее куда-то в угол. Тогда тот тоже выхватил массивный нож и двинулся вперед.

Димка не видел лица своего противника, но узнал его чутьем.

Ангел. Палач. Именно у него была снайперская винтовка.

Падаль, на совести которой жизни Олега, Анюты и наверняка еще многих других.

Димка был быстрее, Ангел – сильнее и опытнее. Бой тени со своей тенью.

Обмен мгновенными выпадами. Взаимный уход от них. Скользящие блоки. Лезвия ножей встречаются, высекая искры.

Поймав бауманца на прием, Ангел швыряет его на стену с такой силой, что у Димки хрустит плечо, а дыхание отшибает начисто. Пока он, оглушенный ударом, пытается встать, Ангел рушится на него всем весом и бьет в живот. Лезвие лязгает, наткнувшись на пулеметные ленты, которые Димка так и таскал за пазухой, и застревает.

Выстрелы из «бердыша» сбрасывают врага на пол – Наташа улучила момент.

Перекатившись, Димка в свою очередь оказывается сверху. Грязный выпад, показанный Леденцовым на станции-тюрьме, приходится весьма кстати. Бауманец не колеблется ни секунды. Лезвие по самую рукоять входит врагу в горло, и мощное тело здоровяка выгибается дугой в предсмертных судорогах.

Громовой удар и ослепительная вспышка. Беспощадный свет мгновенно заполняет замкнутое пространство помещения, выжигая тьму. Бьет по глазам с такой беспощадной яростью, что Димка дико кричит, не слыша своего крика. Валясь на пол, ослепший и оглохший, не ощущающий собственного тела, он слабо ворочается среди обломков мебели, не в силах сделать ничего…

* * *

Спустя очень долгое время свет и звук начали возвращаться, но Димка все еще не мог пошевелиться, оглушенный болью, терзавшей все его тело. Гробовым набатом бился пульс в ушах, шумела кровь, перекачиваемая по жилам болезненно содрогавшимся сердцем.

– Я так и знал, что с тобой флэшки надолго не хватит.

Голос сухой и безжизненный. Он едва пробился сквозь ватную пелену и звон в ушах. Голос Панкратова. Флэшка. Вот что это было. Ему уже приходилось слышать, что так почему-то называли светошумовую гранату. Каким-то образом капитан сумел подобраться к ним незамеченным, чтобы нанести удар наверняка.

Он их снова переиграл, и теперь все повторялось. На этот раз Димку не накачивали наркотиками для допроса, но ощущения были схожие. И главное среди них – сознание своего полного бессилия. Гнев душил бауманца, слезы текли по его лицу, но он не слышал их. А главное – он все чувствовал, но абсолютно ничего не мог сделать. Тело не повиновалось, оно предало своего хозяина.

Панкратов наклонился, приблизив лицо, – длинная сутулая тень с горящими глазами.

– Уверен, что теперь-то ты все знаешь о своих сообщниках. Будешь пай-мальчиком и все расскажешь сам – убью быстро и безболезненно. Жаль, кончилась «химия», но у меня есть масса надежных испытанных средств добиться результата. Например, твоя девчонка. Она еще жива. Вон, рядом валяется – поверни голову и увидишь. Я начну с нее. Отрежу пальцы. Уши. Нос. Выколю глаза. Что скажешь?

«Долбаный фанатик», – непослушные губы даже не шевельнулись. Наташка бы услышала. Но не Панкратов. Ганзеец просто не понимал, что даже если бы Димка и захотел бы, он ничего не смог бы сказать. Димка угасал. Его предел наступил, и вспышка светошумовой гранаты лишь выбила из тела остатки сил. Но кое-что в нем еще осталось: способность чувствовать живых существ. И он уцепился за нее, как потерявшийся во мраке за луч света.

«Вот они! Стая шилоклювов. Они уже в здании, бегут по лестнице на третий этаж, возбужденные густым запахом крови, пробившимся даже сквозь ледяной дождь. Черт! Слишком много трупов на пути. Они их отвлекут. А здесь есть еще живой враг. Законная добыча. Сюда. Цель совсем близка».

Слух так и не вернулся в полной мере, но Димка чувствовал всем телом, как пол дрожит под лапами смертельно опасных тварей, бешено несущихся к ним.

Панкратов снова начал что-то говорить, но все это уже не имело значения: длинное копье костяного жала разогнавшегося монстра вонзилось ему в спину, прошив тело насквозь вместе с бронежилетом, и грозный капитан обмяк, заелозил, словно жук, насаженный на булавку, и затих.

Затем реальность начала разрушаться.

«Тебя убил не монстр, – смертельно устало подумал Димка о Панкратове. – Тебя убила собственная ненависть, заставившая пренебречь инстинктами и остаться на поверхности ради своей ублюдочной идеи».

Мысли текли все медленнее, растворяясь в неведомых далях. Он необычайно ясно и остро чувствовал, как угасает в нем жизнь, но страха перед неизвестностью не испытывал. Напротив, на него снизошло небывалое спокойствие, словно парень разом получил отпущение грехов всей своей жизни, всех ошибок, просчетов, допущенных со зла или по незнанию.

Кошмары закончились. Больше он не увидит снов. Точнее, отныне будет только один бесконечный сон, неизбежный в конце любого пути. А раз так, то пусть все катится хоть в ад, хоть в рай.

Ведь никакой разницы все равно нет…

ЭПИЛОГ

Димка почти не ошибся. Ни кошмаров, ни снов – ничего этого и в самом деле больше не было. Всплыв из небытия, сквозь тьму в его сознание пробилось видение.

Открыв глаза, он увидел, что находится в знакомой комнате.

– Что-то ты залежался, Дмитрий, – подмигнул Олег, переступая порог. – Так понравилось у меня в берлоге, что не хочешь ее покидать? Однако неплохо вы тут повоевали… Всю тахту продырявили, засранцы. Испортили антиквариат!

Сталкер прошел к неведомо кем разожженной буржуйке, присел на корточки, приоткрыл дверцу и подкинул несколько обломков из кучки, приготовленной на топливо. Огонь сперва робко лизнул бесплотным языком древесину, затем накинулся с жадностью, затанцевал яркими веселыми всполохами, зашипел, выжимая влагу из сырых участков. Пыхнул черный дымок, едко потянуло сгорающим лаком.

Димка зажмурился, смаргивая выступившие слезы. Двигаться он почему-то не мог. Но ведь бояться нечего, все закончилось, и изменить что-либо он уже не в силах. Поэтому просто лежал и смотрел, не испытывая ни беспокойства, ни паники. Разве что любопытство. Ему всегда хотелось узнать, что там дальше, за порогом смерти. Оказалось, совсем не так уж плохо. Взять хотя бы Натуралиста. Внешне Олег был совершенно невредим, жуткая рана на его голове исчезла без следа, и вообще сталкер выглядел так же, как и при жизни, разве что отдохнувшим и посвежевшим. Все та же невысокая, крепкая фигура, затянутая в защитный костюм. Респиратор болтается на ремешке под подбородком, капюшон «химзы» откинут за спину. Несмотря на автомат в правой руке, двигался он спокойно и как-то по-домашнему буднично.

Убедившись, что огонь в печи горит ровно, Олег положил оружие на стул, а сам оседлал другой, офисный, сев на него задом наперед. Положил на спинку руки и водрузил сверху подбородок. Кресло протестующе скрипнуло ржавыми соединительными деталями, но выдержало.

– Нам ведь тогда так и не хватило времени договорить, Дмитрий, – вздохнул сталкер. – Почему-то его вечно не хватает на важные вещи, все растрачиваем по пустякам. Ну, хоть теперь спешить некуда. Поболтаем немного?

«Еще бы, – спокойно подумал Димка. – Действительно, теперь спешить некуда. Как говорил Федор, главное, чтобы жизнь окончилась с началом смерти. И это начало рядом, дышит мне в затылок…»

– Но сперва кое-что проверим, для очистки совести.

Олег тихо свистнул, и с секундной заминкой в коридоре послышался тихий шорох легких, семенящих шагов. На пороге комнаты возникла мелкая юркая тварюшка, лишь втрое больше обычной крысы. Димке уже приходилось видеть таких не раз. Дегустатор. Зверек был пепельного окраса с рыжими подпалинами по бокам, его короткая, но густая шерсть наверняка неплохо защищала от холода зимы. Черные глаза-бусинки с выжидательным любопытством уставились на бауманца.

Деги – поводыри шилоклювов. Но этот пришел с человеком.

– Вперед, малыш, – подбодрил зверька сталкер. – Делай свою работу. Дим, ты, главное, не дергайся, и все будет в порядке. Ты же знаешь, я не желаю тебе зла.

Дег нерешительно затрусил вперед, цокая коготками по твердому покрытию пола. Димка равнодушно смотрел, как тот подбежал к его ноге, обнюхал. Не проявив интереса, остервенело почесал задней лапой за ухом, а затем просто лег на брюхо и зевнул, вывалив тонкий красный язычок, всем своим видом выражая скуку.

– Любопытно, – задумчиво прокомментировал увиденное Натуралист. – Похоже, его помощь тебе уже не нужна. Любопытно и удивительно. Средство для лечения всегда было под рукой, в нас самих. Я очень осторожен, Дима, и на такие эксперименты никогда бы не решился. Во мне все восстает против мысли навредить одному из нас, даже из благих побуждений. Ты ведь уже знаешь, что случилось, верно? Почему дег не проявил к тебе интереса? Знаешь же, вижу. Думаю, скоро ты сможешь ощутить и понять многое из того, о чем я говорил тебе раньше.

Знаешь, раньше в ходу было такое выражение – смотреть на мир сквозь розовые очки. То есть выдавать желаемое за действительное, не замечая того, что происходит на самом деле. Когда я прошел через «быстрянку», у меня словно пелена с глаз упала. Но не розовая, а черная пелена. У меня ведь были серьезные проблемы в личной жизни, из-за чего не очень-то и хотелось карабкаться, цепляться за жизнь. Мутаген мне помог. Он выжег застарелую горечь из моей души, растворил озлобленность, позволил по-новому оценить мир и наши шансы выжить в нем. Такого душевного равновесия, как после изменения, я еще не ощущал никогда в жизни. Это удивительное ощущение, Дим. Я больше не видел врагов среди людей. Понял, что нужно просто набраться терпения. Время рано или поздно все расставит по своим местам. Тот, кто был твоим врагом сегодня, завтра уже может стать братом или другом, который больше никогда не поднимет на тебя руку…

Олег вздохнул, его улыбка была пронизана светлой грустью.

– Кстати, я прекрасно понимаю, почему Панкратов прозвал нас «санитарами метро». Отчасти я с ним согласен. Только мы санитары в более привычном понятии – те, кто выдает пациенту лекарства и присматривает за ним, заботится о состоянии его здоровья, пока идет лечение. Лекарь же – сама природа. Только она создает лекарство и назначает лечение.

Олег поднялся, машинально поправил примятую одежду и закинул на плечо автомат.

– Ну, мне пора, брат! Мое время вышло.

– Ты… куда? – беззвучно шевеля губами, спросил Димка.

– Куда я пойду? – Олег с задумчивым видом пожал плечами. – Хороший вопрос. Последняя война выжгла на этой планете и рай, и ад, но души людей нашли другое пристанище. А может – создали его для себя. Когда придет твое время, наверное, я буду ждать тебя там. И помни – будущее за нами, Дим. Нужно лишь приложить немного больше сил, чем обычно. Постараться ради всех нас. А еще помни главный закон санитара: нельзя оставлять наших без помощи. Ни при каких обстоятельствах. Иначе наше время не наступит никогда. Удачи тебе, парень!..

* * *

Когда силуэт Олега растаял перед глазами, Димка зашевелился. Тело снова подчинялось ему. Болели ссадины и раны, ныли истерзанные недавним боем и чудовищными нагрузками мышцы, но главное – он снова был самим собой. И он был жив.

Значит, вот он какой, дар говорить с умершими? Именно поэтому он и сумел поговорить с Олегом в последний раз?

Наверное, да.

Наташа сидела на стуле возле «буржуйки», наслаждаясь живым теплом. Оглянулась, когда Димка поднялся на ноги, приветливо улыбнулась. В ее глазах светилась мудрость, не свойственная возрасту. Мудрость и понимание. Димка бегло осмотрел себя – раны перевязаны, царапины запеклись. Жить можно. Глянул в черное окно. Сквозь рамы с торчащими осколками стекол в комнату вливался свежий воздух, а за окном дышала непроглядная тьма, издавая едва слышные звуки звериных шагов, далекий вой, хлопот крыльев.

Но тьма больше не казалась враждебной. С ней можно было договориться, если знать – как. А он теперь знал.

Димка отстраненно подумал, как о чем-то не очень существенном, что не мешало бы привести в порядок снаряжение: почистить оружие, проверить боезапас. Но это скорее была инерция мышления, укоренившихся привычек, чем острая необходимость. Все это можно сделать потом.

Прихрамывая на правую ногу, он молча подтащил еще один стул и сел рядом с девушкой. Обнял ее за плечи, благодаря без слов. Это ведь она притащила его обратно, не позволила истечь кровью…

Кровь. Все дело именно в ней.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, о чем говорил Олег и почему Димке не нужна «прививка дега». Кровь того, кто уже изменен, сама оказалась вакциной для других. Рана от пули на щеке. Залитая кровью ладонь умирающей Анюты, скользнувшая по его лицу. Их кровь смешалась, и больше ничего не понадобилось.

Парень и девушка молча сидели рядом и смотрели на языки огня в печи, думая каждый о своем и одновременно – об одном и том же. Теперь Димка понимал, о какой общности говорил Олег. Понимал, почему между собой санитары почти не разговаривали вслух. Нет, его индивидуальность никуда не делась, он по-прежнему чувствовал себя Дмитрием Сотниковым. И в то же время все эти недосказанности между ним и Наташей, все эти сложности в отношениях, которые непреодолимым барьером копились между ними год за годом… они растворились. Исчезли. Он любил ее и знал, что любим. Без сомнений. Без вариантов. Их отношения перестали быть проблемой, теперь нужно было думать о совсем ином.

По всему выходило, что путь у них теперь только один – помогать измененным. Учить. Защищать от таких, как Панкратов. Теперь именно они с Наташей санитары метро.

Но почему бы и нет? Это даже не вопрос выбора. Скорее – образ жизни, состояние души. И потом, сердце Димки так истосковалось по настоящему делу, которое служит не разрушению и убийству, а сохранению жизней!

Так что впереди их с Наташей ждало много работы.

Как сказал Олег – хорошее занятие для хороших людей…

От автора

Здравствуйте! Я – Сергей Зайцев.

Родился в Брянске в 1968 году. Все, как у большинства людей: школа, техникум, армия, институт, сложные постперестроечные годы, переезды с места на место. Сейчас живу в Волгограде, на исторической родине по материнской линии. Всегда читал много и с увлечением, помню, еще в школьной библиотеке был самым узнаваемым посетителем, а библиотекарь придерживал для меня самые свежие новинки…

Пробы пера начал рано, лет с пятнадцати, но первые серьезные вещи создал уже после армии, морально созрев и поднакопив жизненного опыта, а первая книга вышла в печать, когда уже стукнуло тридцать. С тех пор этой работой и занимаюсь – издано девять книг, масса проектов задумана в будущем.

Работы много. Но все, что уже было задумано, в определенный момент жизни вдруг утратило остроту, и мозг усиленно работал в поисках других вариантов. К сожалению, такое бывает – зачастую от задумки до ее воплощения проходит очень много времени, и идея успевает морально устареть. Ведь написание книги – сложный и длительный труд, требующий терпения, внимания к деталям, наработки материала. То, что попадает в текст в процессе его создания, – как правило, лишь вершина айсберга. Нередко при поиске верных сюжетных линий и отработке персонажей немалые объемы уходят на свалку истории. Не говоря уже о творческой энергии, потраченной на процесс и иной раз высасывающей автора досуха – так, что приходится останавливаться, чтобы накопить силы для очередного броска.

На тот момент, когда ко мне поступило предложение поучаствовать в проекте «Вселенная Метро 2033», я находился на перепутье. Честно признаюсь: слышать – слышал, но не читал. Ведь такое количество интересных книг написано, что до всех руки не доходят. И начав изучать роман Дмитрия Глуховского, я сразу понял – это именно то, что мне нужно. До этого я не работал в жанре постапокалиптики, но ярым приверженцем какого-то определенного жанра себя не назову – просто до сих пор в фантастическом боевике мне работалось комфортно. Тем не менее, пробовать новое важно, в первую очередь для творческого роста писателя, и для меня участие в проекте – как глоток свежего воздуха.

«Метро 2033» – удивительное, самобытное, пронизанное жизненной философией произведение, завораживающее воображение. А атмосфера выписана настолько хорошо, что, путешествуя по страницам книги вместе с героем, кажется, что все эти необычные события происходят уже не только с ним, героем, а и со мной, читателем. Перелистнув последнюю страницу романа Дмитрия Глуховского, я с огромной заинтересованностью взялся и за романы авторов проекта, благо на тот момент их было уже немало. Это крайне увлекательно – наблюдать, как каждый автор по-своему интерпретирует реалии «Метро 2033», привносит что-то свое, неповторимое, обогащающее общий мир.

Честно признаюсь – работа оказалась сложной. Именно по той причине, что написано уже немало и приходилось внимательно все изучать, чтобы не перечеркнуть уже созданного – рамки сотворенного другим автором мира требуют особой дисциплины ума, внимательного и бережного отношения. С другой стороны, по той же самой причине было и крайне интересно. Интерактивные карты Яндекса помогли в реальном времени пройтись по улицам Москвы, оценить будущие места описываемых событий, а атмосфера романов авторов проекта помогла создать нужные образы.

Мне нравятся герои, имеющие необычные способности, и я не ищу простых характеров. В каждом из нас уживаются как положительные, так и отрицательные черты, у нас разные возможности, уровень интеллекта, знания и умение эти знания применять. Понимая это, я стараюсь относиться объективно к любому из своих персонажей, ведь в первую очередь любая хорошая книга, какие бы идеи она ни содержала, рассказывает о людях и их взаимоотношениях.

Один из героев «Санитаров» никогда не верил в случайные совпадения, вот и я не верю. Все случайное – закономерно, все имеет под собой основу, причины и следствия, ничто не происходит просто так.

Я просто должен был написать эту книгу.

И сделал это с огромным удовольствием.

Дата добавления: 2015-11-14