Увидеть звёзды 9 страница

Нет. Не Харви. Кейр.Харви погиб, давным-давно…

А ручеек все пел и пел, и мне теперь казалось, что он поет специально для меня, повторяя одну и ту же строчку: «Иди же ко мне, узнаешь, куда я бегу… иди же ко мне, узнаешь, куда я бегу…» В конце концов нервы мои не выдержали, я заорала: «Заткнись ты, ради бога!» Ручей будто меня не слышал и продолжал бормотать всякие глупости. Я прижалась спиной к стволу, так было чуть-чуть удобнее сидеть. Снова подумала о Кейре, о том, какое у него большое и сильное тело, и такое теплое. Как он тогда меня поднял, будто я ничуть не тяжелее походного рюкзака, и нес меня по скользким камням через ручей. Когда мы шли к домику на дереве.

Домик на дереве!

Вот оно, укрытие. Кейр говорил, там одеяла всякие. И жестянка с тянучками. Я вспомнила, как таял на языке сладкий кубик, и рот сразу наполнился слюной. Я кое-как поднялась на ноги. Если я найду ручей… если я найду тот мостик из камней… Оттуда, от другого берега, совсем близко до домика. Мы шли тогда минуты две, и там уже не петляли, двигались по прямой. Да, точно… Когда Кейр поставил меня на ноги — когда уже перенес, — то сказал: «А теперь прямо», и мы очень быстро пришли.

Ладно, предположим, ручей я найду, а если свалюсь в воду? А тот мостик… вдруг он не один? А что Кейр говорил про тот?.. Что камни плоские. Предложил даже мне самой пройти, значит, расстояние между камнями не очень большое. Но сколько их, интересно? Я пыталась вспомнить, сколько шагов сделал тогда Кейр. Я представила, как он, чуть покачиваясь, несет меня, а я крепко держусь за его шею и чувствую каждое движение. Больше двух шагов? Может, три? Или четыре? Но четвертый уже точно на берег. Значит, поискать нужно переход из трех плоских камней. Поискать?

Размечталась! Как можно найти брод из разрозненных камней, если вообще ничего не видишь? Меня разобрал смех, надо же быть такой дурой! Покачнувшись, я ухватилась за свисавшую ветку. Мелкие веточки хлестнули по лицу. Разозлившись, я вцепилась еще крепче, и резко потянула ветку на себя. Неожиданно она отломилась. Меня качнуло назад, и я едва не упала, но устояла, опершись на ветку, будто на палку.

Теперь у меня была трость.

И она могла бы помочь мне перебраться через ручей, подсказать, какое на пути препятствие. Например, огромные плоские камни. Через ручей. Камни, по которым можно перейти на другой берег, добраться до дерева с домиком, там можно будет лечь, завернувшись в одеяло из гагачьего пуха, и со мной будут деревянные звери… пятнистый жираф. Со мной будет одинокая миссис Ной, которая все еще терпеливо ждет своего мужа. Только он не вернется, ведь он погиб, сгорел в огне…

Щекам вдруг стало горячо, я прижала к ним пальцы. По одеревеневшей от холода коже струились слезы. Я вытерла рукавом свои бесполезные глаза и двинулась в путь. Ощупывая отломанным суком снег, я шла на звук ручья. И отыскала его, благодаря тому, чего так боялась: громкий всплеск — и пустота под ногами. А потом я стояла на берегу, пытаясь собраться с мыслями, с брюк капала вода. Дерево с домиком было на другом берегу. Но где он там? Нужно идти по течению или против? Этого я не знала. Кейр знал, но его не было рядом.

Черт.

Черт, черт, че-е-ерт!

Теперь я дрожала еще сильнее, намного сильнее. Я обхватила себя руками и поняла, что плачу, потому что тело мое сотрясалось от рыданий. Потом я услышала жуткий, звериный крик. Из горла вырвалось имя. Харви? Кейра? Не знаю. Это было не важно. Уже не важно. Я подняла свою ветку-трость, опустила один ее конец в ручей и побрела вверх по течению.

Я шла и шла, не знаю, сколько времени, еле-еле переставляя ноги, на большее сил не было, только идти и волочить ветку, стараясь ее не выронить. И в какой-то момент рука ощутила сопротивление: ветка на что-то наткнулась. Я была настолько слаба, что споткнулась, качнувшись вперед. Не устояв, рухнула на колени. Вытянув руки, стала шарить в воде, пытаясь нащупать то, что помешало ветке. Плоский камень. А еще есть? Я потыкала в воде веткой. По идее, должен был быть второй. Но убедиться в его существовании я могла, лишь обследовав его своей ветвистой клюкой.

Осторожно ступив на найденный камень, я обнаружила и второй. Чуть воспрянув духом, снова шагнула. Может, это тот самый брод, по которому перебрались мы с Кейром? Был еще третий камень, а после четвертого шага я оказалась на суше. Обстукивая веткой землю, я вдруг сообразила, что надо поискать следы, это и подскажет, тот ли это брод. Отложив ветку, я опустилась на четвереньки и с отчаянием и ужасом погрузила руки в свежевыпавший снег. Толстый такой слой, следы, наверное, засыпало… Но следы Кейра должны быть очень глубокими, особенно на том кусочке, где он еще тащил меня.

Я нашла впадину, еще одну, и еще, их было много, больших и глубоких, а рядом меньше и мельче. Они, наши следы. Я вернулась по цепочке из следов к своей ветке, отломила длинный ровный отросток. Теперь у меня была более легкая и удобная трость, я ею шарила перед собой, а шагая, так на нее налегала, что она насквозь пронзала снежный покров, до самой земли. Цепочка следов была прямой, идти по ней было просто. Но я вдруг оступилась, и нога моя соскользнула в след Кейра, будто в огромный сапог. Я стояла, пошатываясь, не представляя, где взять сил, чтобы вытащить увязшую ногу. А ведь впереди было самое сложное — одной карабкаться по веревочной лестнице. Слегка откинув корпус назад, я сделала рывок, упала, потом поднялась и побрела дальше.

И вот следы закончились. Снег за ними был примят, и дальше — никаких проторенных тропинок. Тут, что ли, Кейр учил меня, как лучше подниматься по лестнице? Я стала размахивать перед собой новой тоненькой тростью. Она обо что-то ударилась. Обо что-то податливо качнувшееся. О Господи, помоги…

Вытянув руку, я подошла ближе. На уровне груди пальцы мои наткнулись на узенькую дощечку. Гладкую, но в серединке все же слегка шершавую. С обоих боков ее я нащупала канат. Это была веревочная лестница.

Я вцепилась в нее, я ее гладила и обнимала, как вновь обретенного после долгой разлуки друга, я рыдала от счастья и гордости: исключительно с помощью смекалки и парочки веток я все-таки до нее добралась! Поднимаясь, я крепко держалась за перекладины, ведь Кейр говорил, что если лестницу не поддерживать снизу, она сильно раскачивается. Она и раскачивалась, но я лезла очень осторожно, вслух считая ступеньки, это отвлекало меня от мыслей о том, что я могу грохнуться на землю.

На площадку я забралась быстрее, чем в прошлый раз, и ползала я по ней недолго, дверь нашлась почти сразу. Только встать с четверенек мне не удалось. Ноги слишком устали от подъема по ступенькам. Вытянув руку, я нашарила ручку, повернула, и дверь открылась — со знакомым жалобным скрипом. Я ввалилась внутрь.

Внутри очень вкусно пахло. Шоколадом. Шоколадом, который мы пили тут сегодня утром. (Утром? Неужто это было всего несколько часов назад?!) Толкнув дверь, чтобы она захлопнулась, я прислонилась к ней спиной и стала вспоминать, что говорил Кейр про одеяла, где они у него тут хранятся… «деревянный сундучок, набитый старыми пледами и стегаными одеялами». Я ползком двинулась на поиски сундучка. Есть! Но, откинув крышку, вместо теплых мягких одеял я почувствовала под рукой твердые резные деревяшки и холодные железки. Это были игрушки, «Клуб одиноких сердец». Я схватила одну, стиснула ее как драгоценный талисман. Приподнявшись, я села на пятки, больше никуда не нужно было спешить, спасаясь от мороза. Мне стало гораздо спокойнее. Волновало почему-то одно: сумеют ли мои замерзшие пальцы узнать деревянную фигурку. Она была резной. Слон? Бегемот? Нет, голова маленькая, и морда плоская. Не-е-ет, не морда, лицо, человеческое. Это была миссис Ной, которая все ждала своего муженька.

Не выпуская из руки миссис Ной, я добралась до другого сундучка. Открыла, оттуда повеяло камфарой, лавандой и запахом лежалых вещей. Даже не трогая их, я поняла, что это. Вытащила несколько пледов и стеганых, на гагачьем пуху, одеял и расстелила их на полу. И уже из самых последних сил я завернулась в них и сжалась клубком. В подбородок уткнулась тверденькая голова миссис Ной. Мне было больно, но отодвинуть фигурку я уже не могла. И подумала, это даже хорошо, что больно. Значит, я еще могу что-то чувствовать. Значит, я жива.

Так и лежали мы вдвоем с миссис Ной. Лежали и ждали.

Ждали, когда вернутся наши мужчины.

Глава одиннадцатая

Прибыв в Броудфорд, Кейр, сделав филигранный разворот, въехал на парковочную стоянку и тут же, по той же самой траектории, откатил назад. Мердо Макдональд, тихонько бредший со своей Кейти, остановился и приветственно вскинул исхудавшую руку, проходя мимо уже газующего «лендровера». Странное дело, обычно Кейр всегда махал в ответ.

Проводив машину глазами, Мердо снова медленно двинулся дальше.

— Это же Кейр Харви. Покатил обратно, домой.

— Да ну? И, видать, здорово спешит.

— Наверное, очень уж торопится парень. У него было такое лицо, будто он увидел призрака.

— Вот как, — отозвалась его супруга, нисколько не удивившись. — Ну он-то, Кейр Кеннет Харви, запросто мог такое увидеть.

От резкого торможения «лендровер» слегка развернуло, потом он подскочил и мягко осел в густо нападавший снег. Нахлобучив шапку, Кейр открыл дверцу и поспешил к склону, к лесенке из камней, они теперь были почти не заметны под снегом. Сейчас ему было не до лесенки, он сел и стал съезжать по крутому спуску, подталкивая себя обеими руками. Завершив маневр, он вскочил и помчался к дому, потом вдруг резко остановился и стал оглядываться, всматриваться в просветы между деревьями…

— Марианна!

Но никто не отзывался на его крик, даже ветер. Снова бегом к дому, рывком распахнул дверь, нырнул внутрь, опять позвал. Не дожидаясь ответа, захлопнул дверь, обежал дом, вот он, сад. Хотя все было запорошено недавним снегопадом, Кейр разглядел сугроб, сорвавшийся с крыши и рухнувший буквально в нескольких дюймах от скамьи. И еще он увидел дорожки следов, пересекающихся крест-накрест. Одна дорожка вела к зиявшей в снегу черной дыре. Пруд. Чертыхнувшись, Кейр снова позвал Марианну, очень громко, срывая голос.

Он обследовал весь сад, выискивая следы, направленные в сторону леса. Обнаружив их, стал прикидывать, когда они появились, как давно Марианна тут блуждала. Он прошел вдоль цепочки следов, идущей от порога к дереву. У корней снег был разворошенным и примятым, там, где Марианна растерянно топталась, когда вернулась вспять. Чуть поодаль от дерева слабо темнел еще один истоптанный пятачок, у пруда. По этим красноречивым знакам Кейр понял, что тут происходило, все сжалось у него внутри, и он треснул кулаком по злополучному дереву. Дерево в ответ осыпало его снегом, но Кейр, похоже, даже этого не заметил.

Он стал осматривать другую цепочку, ту, рядом с которой вдруг появилась неглубокая широкая колея, будто по снегу что-то волокли. Кейр обернулся и увидел дерево с обломанной веткой.

— Моя ты девочка, — прошептал он и стал быстро пробираться среди деревьев, не выпуская из виду колею, проложенную в нетронутом снегу.

Он смотрел на колею, но уже заранее знал, куда Марианна пыталась добраться. Но добралась ли? На миг Кейр остановился и поднял голову, словно что-то высматривая в лесной чаще. Однако глаза его были закрыты.

— Держись, Марианна, — выдохнул он и побежал вдоль ручья вверх по течению.

Войдя в домик, Кейр увидел на полу гору из одеял, но, когда глаза его немного привыкли к полумраку, он разглядел очертания ступни и грязную лужицу, расплывшуюся на полу под ботинком. Опустившись на колени, Кейр стал искать, где голова, на ощупь, чтобы не снимать с Марианны одеял. Увидев длинную мокрую прядку волос, он слегка отодвинул одеяло и натянул Марианне на голову свою шапку, закрыв и лоб и уши. Марианна слегка пошевелилась. Кейр сдернул с рук перчатки и сунул их в карман. Щелчком выпустив лезвие швейцарского армейского ножа, перерезал намокшие шнурки, стащил и ботинки и носки. На голые ледяные от холода ступни натянул свои перчатки и снова прикрыл их. И теперь стал отыскивать в коконе из одеял тело, наконец пальцы его наткнулись на промокшую куртку. Сердце Кейра тревожно забилось: значит, она все это время бродила без пальто!

Он попытался ее поднять:

— Марианна, проснись. Ты меня слышишь? Это я, Кейр!

— Отстань… не мешай спать, — простонала она.

— Марианна, мне нужно знать, какова степень охлаждения… Я должен пощупать твой живот. Приподнять свитер. Не сердись.

Он стал пробираться к ее животу, шаря под одеялами, Марианна увертывалась от его рук:

— Прекрати! Что ты делаешь?

Миссис Ной выскользнула из ее пальцев и покатилась по полу.

— Прости, мне нужно узнать температуру. Послушай, я сейчас задам тебе один идиотский вопрос. Но ты на него обязательно ответь, хорошо? Кто у нас премьер-министр?

— Не смей меня трогать! Убери руки!

— Так как зовут премьер-министра, а, Марианна? Скажи, очень тебя прошу.

— Тони Блэр, черт тебя возьми! А теперь отстань и дай мне поспать! — Она снова закуталась в одеяла.

— Марианна, ты переохладилась. Нам нужно срочно домой, в тепло. Ты бродила по снегу, ты вымокла в пруду, ты здорово перемерзла. Потому будем действовать так… Марианна, ты меня слышишь? — Он легонечко потряс ее за плечи. — Я хочу спустить тебя вниз. Тут есть подъемник в виде канатного блока. По лестнице мне вдвоем с тобой не слезть, тем более учитывая твое состояние, — почти шепотом добавил он. — Я сделаю из тарпаулинового тента нечто вроде люльки, ты в нее заберешься, и я опущу тебя на землю. Это совсем не опасно. Потом я слезу сам и отведу тебя домой.

— Я очень устала, Кейр. Я хочу спать, жутко.

— Вот придем домой, и спи сколько угодно. Обещаю, что не буду тебе мешать. Сейчас я тебя подниму. Постарайся не шевелиться, чтобы не распался твой кокон из одеял. Очень важно сохранить тепло, которое в тебе еще осталось. Сейчас я вынесу тебя наружу и положу на тент, потом подниму его концы, стяну веревки и прилажу их к канату, тебе покажется, будто тебя сунули в мешок. Но это ненадолго. Я буду постепенно отпускать канат, стоя на площадке, так что не бойся, я прослежу, чтобы спуск был плавным. Когда приземлишься, сиди и жди меня. Поняла? Просто сиди. Ты без ботинок, не пытайся встать и пойти.

— А где же они, мои ботинки?

— Да не волнуйся ты. Мы их потом заберем. Ты сможешь считать от ста до единицы — именно в обратном порядке?

— Смогу. Дурацкий вопрос!

— Считай.

— С какой стати?

— Если сумеешь, то все не так уж плохо. Давай начинай, чтобы я не волновался. От ста. Девяносто девять… что там дальше? — Открыв дверь, Кейр снова подошел к обмотанной одеялами Марианне и поднял ее.

— Это же смешно, Кейр!

— Не упрямься. Девяносто восемь… ну пожалуйста, Марианна.

Ей в лицо повеяло холодом, на щеки упали еле ощутимые снежные хлопья.

— Ох, ради бога… девяносто семь… девяносто шесть… девяносто пять…

— Продолжаем.

— Девяносто четыре… девяносто три…

Кейр усадил ее на скамеечку у края тента, слегка стянул веревки, продетые в кольца по краям, получилась заготовка мешка.

— Сейчас я тебя слегка приподниму, потом оттолкну, не бойся. — Он потянул конец веревки и приказал: — Считай.

— Я сбилась, — еле слышно отозвалась Марианна.

— Девяносто четыре, — подсказал Кейр и стал, прокручивая, подвешивать «мешок», Марианна повисла в воздухе.

— Девяносто пять… девяносто шесть..

— Не так. В обратную сторону. Девяносто три…

— Девяносто два… девяносто один… девяносто…

Голос ее постепенно отдалялся и становился тише, Кейр осторожно «травил» канат, придерживая его. Почувствовав толчок мешка о землю, он бросил канат и, подбежав к лесенке, быстро стал спускаться, не добрался даже до конца, просто спрыгнул. Вызволив Марианну из тарпаулинового мешка, он снова хорошенько натянул ей шапку и поплотнее укутал в одеяла, не обращая внимания на возмущенный протест.

— Я и сама могу идти!

— Босиком? В любом случае, на мне будет быстрее. А если ты перестанешь артачиться, вдвое быстрее. Что там у нас со счетом? Ну? Восемьдесят девять…

— Восемьдесят девять давно проехали. Я, пока спускалась, досчитала до восьмидесяти.

— Умница. Продолжай.

— Зачем?

— Очень уж мне нравится, как ты считаешь. Семьдесят девять…

— Семьдесят восемь… семьдесят семь… А снег все еще идет?

— Идет. Но ничего, скоро мы уложим тебя баиньки. Семьдесят шесть.

— Семьдесят пять… семьдесят четыре… — Она уронила голову ему на плечо. — Я так устала, Кейр.

— Еще бы! Столько времени проболталась в этом снежном аду! И я-то хорош, бросил тебя тут одну, кретин. Но ничего, все обойдется. Семьдесят три.

— Семьдесят два… Мне не было страшно. Почти не было. Я не сомневалась, что ты меня найдешь. Уж не знаю как. А как ты догадался, где я?

— Это долгая история. Потом расскажу. Семьдесят один…

Печка еще не погасла, и в доме было тепло. Кейр сразу же понес Марианну в спальню. Обливаясь потом от напряжения, усадил ее на кровать, прямо в «коконе». Опустившись на колени, он крепко стиснул плечи Марианны и громко, чтобы перекричать дробное постукивание ее зубов, стал втолковывать:

— Послушай, Марианна. Нам необходимо, чтобы ты как можно скорее согрелась. Сними сейчас же мокрые вещи, и джинсы и свитер. Обещаю, что не буду на тебя смотреть.

Под прикрытием одеял она стала на ощупь расстегивать молнию. Кейр, отвернувшись, расстегнул молнию на куртке.

— Сейчас я сниму свои куртку и свитер, а ты их наденешь, поскольку они сухие и теплые. Но… если ты разрешишь… есть более действенный способ.

— И какой же?

— Гораздо быстрее тебя согреет моя кожа.

— Не понимаю. Это как?

— Как? Ну… я лягу с тобой рядом, и ты согреешься. Из всех вещей, которые имеются в нашем распоряжении, я самая теплая. А теперь, после того как пришлось тебя тащить, оченьтеплая. И к тому же большая — меня много.

Она нахмурилась, лицо исказилось от плача.

— Кейр, что происходит? Я не понимаю, где я и что со мной?

— Не надо плакать! Ты поправишься, поверь мне. Нужно только снять мокрую одежду и лечь в постель.

Все еще всхлипывая, она стала послушно стягивать джинсы и вдруг хмыкнула:

— У меня на ногах твои перчатки.

— Да, пришлось срочно подключать смекалку.

Она попыталась стянуть свитер, но ничего не получалось. Она жалобно пробормотала:

— Голова мешает. И руки не действуют совсем.

— Дай помогу. — Он освободил ее от свитера и снова нахлобучил ей на голову шапку.

— Шапку-то зачем?

— Затем. Чтобы голова была в тепле. А сама давай быстро под пуховое одеяло.

Она фыркнула:

— Вид у меня совершенно идиотский наверняка.

— Не могу ничего сказать, я не смотрю.

Марианна забралась под одеяло, легла на спину, ее била дрожь.

— А что ты сейчас делаешь?

— Снимаю свитер. Только свитер. Джинсы останутся на мне. Так что не бойся — это совсем не то, что сразу приходит в голову. Я просто залезу под одеяло и согрею тебя своим теплом. Честное слово, это самый эффективный способ. Апробированный.

Кейр приподнял одеяло, и Марианна почувствовала, как под ним опустился матрас. Как он улегся рядом.

— Повернись ко мне лицом. Одной рукой я обниму тебя за талию и прижму ладонь к пояснице. Вот так. А другой рукой — приподними-ка голову — обниму за плечи. Теперь… прижмись ко мне.

Марианна, помедлив, все же рискнула придвинуться. И почувствовала, как он вздрогнул.

— Боже милостивый! Какая же ты холодная! Постарайся прижаться как можно плотнее, чтобы грело всю кожу… Правильно, умница! Нам нужно поскорее привести тебя в норму. А потом я сделаю горячее питье и что-нибудь поесть. Как тебе, нормально?

— Щекотно. Волосы на груди щекочут мне нос.

— Нос? Это хорошо, значит, он не окончательно замерз. Поверни голову и прижмись ко мне щекой. Так лучше?

— Мм… может, мне покрутиться? — еле шевеля губами, спросила она. — Чтобы усилить циркуляцию крови?

— Нет, это довольно-таки опасно. Разогреваться нужно постепенно. Ты не представляешь, какая ты холодная. Твой организм борется, старается не упустить глубинное тепло. Нельзя допустить, чтобы кровь отлила от внутренних органов.

— Откуда ты все это знаешь?

— У меня есть друзья в команде горных спасателей. Ну и наслушался баек про то, как они отхаживали переохладившихся горе-восходителей. — Он легонько провел ладонью по ее спине. — Все еще холодная. Перевернись, попробуем другую позицию.

Она повернулась на бок и, устало вздохнув, проворчала:

— Прямо какая-то «Камасутра».

— Зато теперь у тебя точно восстановится циркуляция. Подтяни колени к подбородку. — Он снова обхватил ее руками, прижавшись коленями, грудью и животом. — Вот, кладу руку тебе на диафрагму, прижмись ко мне спиной, крепче. Умница, вот так.

Они лежали не шевелясь, дыша в унисон. Марианна вдруг призналась:

— Я же в пруд забрела. Лед там тонкий, провалилась.

— Знаю, видел это место. Наверное, до смерти перепугалась. Но пруд на порядочном расстоянии от дома. Почему ты так далеко ушла?

— Со страху. С крыши обвалился снег. Прямо как какая-то лавина, по звукам. Я услышала странное шипение… ну и побежала. От дома. А найти его потом не смогла.

— Но как-то ухитрилась найти домик на дереве.

— Случайно. Пошла вдоль ручья. Удалось найти брод. Просто повезло.

— Просто повезло?! Ты же блестяще сориентировалась на местности, на пересеченнойместности, и сумела дойти. Нет, ты чудо, Марианна. — Он нежно сжал ее в объятиях. — Таких больше нет.

— Спасибо.

Он почувствовал, как мускулы ее размякли, и подумал, что она засыпает. Но Марианна неожиданно заявила:

— Я такая голодная. Наверное, ты купил к ужину что-нибудь вкусненькое?

Он смущенно молчал. Потом сказал:

— Знаешь, я ведь не был в магазине. Приехал на парковку, тут же развернулся и рванул назад. Боюсь, придется довольствоваться тостом с тушеной фасолью. Или, если хочешь, есть еще батон и рыба.

— Сам наловил?

— Вообще-то я имел в виду консервы, сардины.

— Тосты с сардинами. Обожаю. А Луиза не переносит запаха рыбы, — сказала она, явно думая о чем-то другом. — Слушай, Кейр, я не понимаю… Почему ты так рано вернулся?

Она почувствовала, как резко поднялась и опала его грудная клетка и теплое дуновение у затылка — это Кейр глубоко вздохнул, но почему-то молчал.

— Ты, наверное, меня услышал… как я тебя звала.

— Что ж. Можно сказать и так, услышал.

Немного поразмыслив, она обернулась к нему:

— Ты не мог услышать! Мой крик раздался в машине? Или донесся с дороги? Нас же разделяло много-много миль!

— Лежи спокойно… Мне трудно объяснить. И не уверен, что ты поймешь. Я уловил нечто вроде сигнала тревоги. И подумал, что с тобой что-то стряслось. Поэтому сразу поехал назад.

Марианна долго пыталась осмыслить его слова.

— То есть ты хочешь сказать, что можешь… читать мысли?

— Нет. Мысли не могу, я только… могу уловить некий посыл. Считывать некоторые события и ситуации. У других этой диковинной способности нет. Это похоже на… на предчувствие чего-либо. Такое со мной часто случается, что меня настигают предчувствия. Сильные. И они всегда сбываются.

— Всегда?

— Всегда.

— Значит, ты меня все-таки не слышал?

— Нет. Это действует как… как радар, наверное.

— Ты так чувствуешь только знакомых?

— Нет. Когда мы с тобою в первый раз встретились, я уже знал, что у тебя была беда. Точнее, даже знал до того, как мы встретились. Потому я и остановился у твоего дома. Шел по улице и что-то такое почувствовал. От некоторых исходят очень четкие сигналы. Ты тоже из этой породы. Наверное, это каким-то образом связано со слепотой. Ты не только хорошо воспринимаешь сигналы, но и сама хорошо их передаешь. Как летучие мыши.

— Но мысли мои ты точно не можешь прочесть, да? — не без тревоги спросила она.

Она почувствовала, как его грудь снова приподнялась и опала, значит, он тайком усмехнулся.

— Точно не могу. Это все скорее на уровне… настроения. Эмоции. Как в музыке. Да, пожалуй. Это… примерно так обычно ловишь музыку в приемнике на длинных волнах. Звук слабый, много помех, треск. Но постепенно громкость усиливается, и звук становится чистым.

Марианна подавленно молчала, потом сказала:

— Это же, наверное, страшно. Не представляю, чтобы вот так все чувствовать… какая же это мука.

Кейра охватили смешанные чувства: облегчения и какого-то еще весьма смутного ощущения… признательности?

— Думаю, ты-то как раз представляешь.

— А крупные катастрофы ты предчувствуешь? Землетрясения? Цунами?

— Это моя работа. Просчитывать и предвидеть геологические риски. Я говорю, когда и где может подстерегать опасность.

— Но ты же используешь для своих прогнозов современное научное оборудование, так ведь?

— Так. И еще совершенно антинаучные подсказки интуиции. Так что ты права, катастрофы я тоже иногда чувствую заранее.

Марианна снова молчала, но по тому, как напряглись ее мышцы, Кейр понял, о чем ей хотелось спросить.

— Да. Я знал, что случится с «Пайпер Альфа».

Марианна молча повернулась к нему лицом:

— Но если ты знал, то…

— То почему никого не предупредил? И ничего не сделал, да? Восемнадцать лет я задаю себе тот же самый вопрос, и… мне очевидно, что я был совершенно бессилен. Да, я предвидел, что грядет несчастье. Но с кем оно случится, совершенно не представлял! И что я мог поделать?

— Ничего не понимаю!

— Вот и я тоже. Послушай, то, что я сейчас скажу, покажется тебе невероятно странным, однако благодаря этой моей странности ты сегодня осталась жива… Я никому никогда об этом не рассказываю, только моим землякам, которые воспринимают это не как… диковину. Если бы ты тоже тут родилась, то сразу бы поняла, о чем я говорю…

Марианна вцепилась в его огромную руку, согревавшую ее живот:

— Ты… ясновидец?

— Да.

— Боже… это ведь ужасно!

— Я рад, что ты поняла, как мне живется. Да уж, этот дар нельзя назвать счастливым, скорее — тяжким бременем. Представь: знать, что что-то случится и даже с кем. Но остается неизвестным, когда именно и каким образом этот кошмар произойдет. И ведь картина постоянно маячит у тебя перед глазами, до тех пор, пока не станет… явью.

Кейр чувствовал, как пальцы Марианны поглаживают его руку, будто она что-то хотела вычитать в сплетении жилок, в бугорках косточек, в обветренной горячей коже. Его охватил блаженный покой и неодолимо потянуло в сон.

— Кейр, а ты знал про Мака? До того, как все случилось?

— Знал. Помнишь, как мы встретились в оперном театре? Поговорили с тобой, а я вдруг пропал.

— Ты сказал, что увидел знакомого. Теперь я вспоминаю, что ты сказал мне еще очень странную вещь. Что увидел кого-то, кто не должен был там, в театре, находиться. О боже…

— Я увидел Мака. Он стоял посреди бара в своей робе, на защитной каске была вмятина, а лицо — залито кровью. Ну, бегом помчался звонить. Набрал номер Энни. Мак даже не был в это время в море. Я усек, что пока все нормально, но что-то будет. Потом. Но не знал, когда именно.

Марианна поднесла его руку к губам, Кейр с восторженным изумлением почувствовал, как они коснулись его ладони, поцеловав, она снова прижала эту ладонь к своей талии. Кейр сглотнул и продолжил свою исповедь, почти шепотом:

— Я всегда молю, чтобы это оказалось ошибкой. Надеюсь, что все эти голоса, видения — лишь игра моего больного воображения. Но это всегда реальность. На наших островах подобные способности не такая уж редкость. Мой дед тоже был ясновидящим. Родные принимали это как данность, никаких разговоров на эту тему. Оно и понятно. Что тут, собственно, скажешь? Такая уж выпала человеку судьба, а от нее никуда не денешься.

— А Мак знал, что ты видел, как он…

— Нет, я никому не говорю! Никогда! Про мои видения знают только родичи, ну еще несколько знакомых, здешних. Однажды я разоткровенничался с женщиной… она была мне очень дорога. Думал, мы даже с ней поженимся, ну и решил, что лучше уж рассказать ей о… об этой моей житейской проблеме. В общем, испугал ее жутко. Мы какое-то время жили вместе, но все пошло наперекосяк. Она так и не смогла с этим смириться. Говорила, что я постоянно живу под лозунгом «memento mori» [25]. Что жить со мною — все равно что жить со служащим похоронной конторы, даже страшнее. Служащий по крайней мере знает, когда состоятся похороны и чьи. В принципе ее можно было понять. Наверное, она все время себя спрашивала: «Что он еще увидел? Кто следующий?» Разве это жизнь?! Поэтому я ничего не рассказываю. И с женщинами больше не связываюсь. Бывают, конечно, романы, но ничего серьезного.

В спальне уже стало совсем темно. Выбравшись из-под одеяла, осторожно, чтобы не сдернуть его с Марианны, Кейр сел на кровати. Надо было проверить печку, но спускаться вниз не хотелось. Вдруг пальцы Марианны нежно пробежались по его обнаженной спине. И в ответ на ее ласку Кейра опалил огонь желания, в первый раз за этот сумасшедший вечер. Он слегка отпрянул и спешно спустил ноги на пол.

— Пойду гляну, что там с печкой, и сделаю что-нибудь попить, горяченькое.

— Кейр, ты сказал, что видел «Пайпер Альфа»… до того, как все случилось.

Он устало сгорбил плечи:

— Да. Но я не знал, что это такое. Эта картина преследовала меня долгие годы. Я с ней вырос. Родители успокаивали, говорили, что ко мне привязался дурной сон, все снится и снится, что это просто ночной кошмар. Но я знал, что это никакой не сон. Я видел это только тогда, когда не спал.

Дата добавления: 2015-11-14