Три дня в неделю я возил по округе представителя одной фирмы. Он был христианин, и у нас сложились добрые отношения.

Иногда он по нескольку часов проводил в разных фир­мах, и у меня было время слушать многочисленные кассеты с проповедями и читать одну книгу за другой. Я прочитал всю Библию и заучил некоторые места наизусть. Это здорово помогало мне бороться с нарушения внимания - запоздалыми последствиями потребления наркотиков.

Особенно мне нравились кассеты одного евангелистского пастора. Он был в центре мощного религиозного подъёма в Берлине, когда обращались многие нарко­маны и совсем пропащие люди. До этого я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь так рассказывал о Боге-Отце, как он. Когда он учил, от первого до последнего слова чувствовалась любовь Господа. И ещё то, чему он учил, можно было применить в повседневной жизни.

С 1968 года я жил исключительно в коммунах. И когда начальница жены предложила нам квартиру, мы с благодарностью приняли предложение. Это как раз соответствовало нашему вживанию в „нормальную” жизнь. Эта квартира тоже со временем стала местом встреч для мно­гих молодых людей, которые недавно обратились. У нас они чувствовали себя уютно, потому что здесь их ждала не только дружба, но и духовная поддержка.

Почти одновременно с открытием нашей церкви пятидесятники в Дюссельдорфе переехали в большой кинотеатр. Многие из нас ездили к ним помогать делать там ремонт. Духовная жизнь у нас вообще всегда была нераздельно связана с практической деятельностью. После окончания работ я нередко ходил на их субботние вечерние богослужения. Они часто приглашали хороших проповедников, в том числе и моего любимого пастора из Берлина.

Когда я пришёл на его проповедь, я ловил каждое сло­во. Вот бы научиться так проповедовать! Я забыл всё на свете и только слушал, затаив дыхание. Когда он начал говорить о любви распятого Иисуса, он вдруг запнулся, а потом сказал:

- Святой Дух указывает мне сейчас, что здесь, в этом зале, находится молодой человек, на котором особо лежит рука Господня. Он хочет призвать его возвещать заблудшим Евангелие, а пленённым - свободу. Он даст ему особое благословение проповедовать. Поднимись, пожалуйста, чтобы я помолился вместе с тобой.

В этот момент сердце у меня забилось так громко, мне казалось, что сидящие рядом услышат. Пот градом ка­тился у меня по спине. У меня не было и тени сомнения: это он обо мне. Но ведь в зале было ещё несколько сотен молодых людей. Как же я мог быть таким самоуверен­ным, полагая, что Бог говорит именно обо мне? Я согнул­ся в своём кресле и вдавился в него изо всех сил.

Никто не вставал с места. Проповедник не сдавался:

- Я знаю, что этот молодой человек здесь, и не могу продолжать, пока не помолюсь с ним.

Я собрался с духом. Если даже я и осрамлюсь, как никогда в жизни не срамился, я ведь знал, что Бог видит моё сердце насквозь. Он знает о моей самой большой мечте - проповедовать Его Слово. И я встал, и евангелист благословил меня. Счастливый и исполненный веры, я стал ждать, что теперь Господь станет творить в моей жизни.

Но одно дело - надежда на будущее, а другое - безнадёжность настоящего. Нашу церковь в Изерлоне народ Божий отверг и оттеснил в сторону. Как ни хотели мы быть открытыми для других, толку от этого не было, потому что они не хотели открыться для нас. Наверняка и мы по неопытности допускали какие-то ошибки, но распространялись самые невероятные слухи, не имевшие под собой никакой почвы.

И всё-таки мы, как и раньше, оставались миссионерской командой. Нас по-прежнему каждую субботу можно оыло встретить на улице. И мы со всей серьёзностью, иногда ночи напролёт, молились о пробуждении в нашем городе и единстве Тела Христова. Одновременно мы и учились, приглашая преподавателей-богословов, которые давали нам более основательные знания.

Как-то один проповедник выступал целую неделю подряд. С первого и до последнего вечера он говорил о святости Бога и о том, что христианин должен вести праведную жить. Уже в первый вечер я вспомнил все свои грехи. Точнее говоря “тот самый” грех, который я отложил тогда в долгий ящик и который камнем лежал на моей совести.

С тех пор как мы привели в порядок свою жизнь, прошло уже несколько месяцев, а я так и не решился объясниться с нашим бывшим домовладельцем. Каждый украденный предмет мебели живым укором стоял у меня перед глазами. Это на самом деле так и не проходило. Особенно остро я ощущал, как давит на меня этот долг, когда проповедовал. Во время третьего вечера моё сопротивление сломалось. По пути домой я сказал Ирэн:

- Я должен уладить это дело с мебелью, даже если мы и не знаем, как расплатиться.

На следующее утро мы помолились, и я сел в машину и отправился в нелёгкий путь. Пока я ехал, сатана приво­дил мне самые мерзкие доводы, чтобы я не делал этого. „На тебе как на ответственном висит такое дерьмо. На­ставники общины тебя уволят. И вообще на тебя заявят в полицию. Потом это станет известно общественности. И неверующие будут показывать на тебя пальцем: посмот­рите-ка на христиан, как они изолгались!"

Дата добавления: 2015-11-14