Глава 8. Цена расторжения.

Мефистофель разразился смехом и с искренней улыбкой поприветствовал его в ответ.

- И ты здравствуй, Константин Николаевич. – Сказал он и чуть склонил голову, а потом резко поднял её, впиваясь глазами в Константина. – Полагаю, ты знаешь, зачем я здесь?

- Мои сны участились. Я подозревал, что картины, которые они мне показывали не бессмысленные фантасмагории… Пусть даже иногда столь невообразимые…

- Да, они показывали тебе твои прошлые жизни. Я выполнил все свои обещания. Воспоминания, сны и интуиция это часть договора. – Улыбнувшись, ответил человек из снов Константина.

- Значит, я действительно был хирургом. Поэтому я разбираюсь в том, что никогда даже не видел… Но… Почему? – Константин сел на сломанную скамью, раздосадованный догадкой и тем, что не понимает своих же мотивов, хоть и в прошлой жизни. – Почему я начал заново? Я не был счастлив как сейчас?

- Прозорливо. Да, ты страдал от одиночества, созданного твоей работой и тебя сжигало чувство вины.

Константин с грустью представил подобное. Какой же ужасной могла быть жизнь без Ани, Маши и любимой работы, позволяющей творчески реализоваться и оставить после себя что-то памятное для людей. А быть врачом… Тем более хирургом. Всю жизнь видеть чужие страдания и боль, смотреть, как умирают люди. Иногда даже по твоей вине, а потом видеть порицание в глазах родственников.

Константин отогнал скорбные мысли и вновь обратил внимание на своего собеседника, понимая, что должен узнать у него ответ на ещё один вопрос.

- Мефистофель, ответь мне. Сколько ренессансов я заключил с тобой? – Тихо проговорил он, не моргая, смотря в глаза, чьё сияние завораживало и пугало одновременно.

- Если ты не запамятовал, в ренессансе есть один пункт, запрещающий мне говорить число заключенных контрактов. Оно раскрывается лишь, когда ты готов расплатиться со мной.

- Я всю жизнь жил ощущением того, что встречу тебя в последний раз… Поэтому, я готов. – Константин остановился и выдохнул. А затем, готовый отвечать за свои поступки, спросил. - Я хочу знать, какова цена того, что я заключал с тобой?

- Ты понимаешь, что когда я назову цену за Renaissance, ты обязан будешь расплатиться?

- Я всё понимаю. Мне известно то, за чем ты охотишься. Цена ведь моя душа? Я готов её отдать. Только позволь попрощаться с семьёй…

Мефистофель широко улыбнулся и расхохотался, доставая два тугих свитка, которые медленно раскрывались в его руках, сияя золотом букв и алыми линиями там, где были чуть разные, но схожие подписи Константина.

- Нет, Костя. Как я говорил при первой нашей встрече, твоя душа мне не нужна. За каждый ренессанс я возьму душу твоего родственника. Жены и дочери…

Константин с ужасом взглянул на контракты, видя свою подпись, выведенную чем-то, напоминающим запекшуюся кровь.

- Возьми мою! Умоляю! Я прошу тебя…

- Нет, Костя. Я всегда строго соблюдаю свои обязательства и требую того же от людей. – Он примиряющее улыбнулся и сказал. – Я дам тебе время проститься с семьёй, как ты и просил.

Константин смотрел на него пытаясь понять издёвка ли это или редкое проявление гуманности, существа совершенно её лишенного.

- Торопись! Моя жизнь – вечность, но я не люблю терять время. – Воскликнул он, глядя на руку, указывая на часы из тёмного металла.

Константин посмотрел на него и, удерживаясь от того, чтобы сказать «спасибо», побежал прочь.

- Спаси Бог? Да не за что… - Прошептал он и добавил. – Просто прими правильное решение…

***

Константин увидел машину около церкви, куда велел Ане ехать. Он словно предвидя, что лишь там они будут под защитой, облегчённо вздохнул. Подойдя к паперти и перекрестившись, он вошёл внутрь и сразу нашёл глазами Аню, которая стояла около пожилой женщины, что-то ей рассказывающей. Маша внимательно разглядывала иконы, изредка спрашивая, почему на них все такие серьезные и нет предметов, как на картинах папы. Подойдя к жене, Константин, не зная, что сказать, просто обнял её.

- Костя, я поставила свечку за упокой твоему деду и всем нам за здравие. – Сказала она и спросила. – Всё в порядке? Маша говорила про мужчину с зелёными глазами. Это он?

- Да. Он хочет, чтобы я вернул долг. – Ответил Константин, не сумев признаться во всём. – Пойдёмте внутрь… Нам нужно попрощаться…

- Что?! Почему, о чём ты? – запротестовала Аня, готовая вот-вот разозлиться из-за недомолвок мужа.

- Верь мне, как верила всегда. – Ответил Константин, сдерживая эмоции и украдкой смахнув слезу.

Они вышли по главному нефу к аспиде с алтарём, около которого стоял игумен. Костя, обогнав жену и дочку, попросив их подождать его около ризницы, а сам пошёл к батюшке, но увидел, что тот с кем-то разговаривает. Человек стоял спиной и что-то говорил священнику, который кивал и улыбался. Константин терпеливо ждал, не желая прерывать их диалог. Вынужденная пауза дала ему время обдумать то, что он хотел бы сказать игумену.

Было очень тяжело подобрать слова и объяснить то, что недавно открылось ему. Он с раскаяньем взглянул на свою жену и дочку, не желая думать о том, что больше их не увидит. Каким же он был глупцом, согласившись на сделку с дьяволом. Он должен был понимать, что будет обманут, а заплатив цену, останется одиноким, как тогда… В одной из его прежних жизней. В его первой жизни.

Он глубоко вздохнул, не в силах сдержать слёзы, от осознания того, что вновь сам является палачом своего счастья. За той лишь разницей, что тогда он бездействием погубил сына и жену, а теперь добровольно отдаёт дочь и её мать в лапы Мефистофелю, лишь из-за своего желания сделать всё лучше чем было.

Константин посмотрел на икону, висящую перед ним. На ней была изображена женщина и младенец, прижимающийся к матери. Художник признал в картине копию иконы XIV века, которая называлась «Святая Анна с младенцем Марией». Он почувствовал, как сердце учащённо забилось, от ещё одного провидения. Анна, мать Марии, которая станет Богородицей.

Обернувшись назад, он увидел, что Аня объясняет Маше, как правильно читать старинные буквы на иконах. Улыбнувшись, он вспомнил полотно Габриэля Россетти, где мать учит подрастающую дочь чтению и рукоделию. Константин отвёл от них взгляд, вернувшись к созерцанию иконы. «Что же я наделал?» - Тихо сокрушался он, видя молчаливое порицание женщины на иконе. Как он мог пойти на это, даже из благих побуждений? Поставить на кон жизни той, что дважды подарили ему счастья, связав с ним свою судьбу и подарив дочь… Успокоившись, он, понял, что нельзя прожить свою жизнь больше одного раза. Людям отведено не так много, мы очень хрупкие физически и ранимы морально, но таков наш удел. И грехом было противиться этой догме, заложенной Создателем.

- Я не имел права принять ренессанс. – С грустью грешника, готовящегося к анафеме, произнёс Константин. – Это я должен умереть, а не близкие мне люди. Почему за мои ошибки платят они… Это нечестно.

В этот момент он услышал смех. Совершенно неподобающий для церкви – ядовитый смех, переходящий в гомерический хохот. Взглянув на алтарь, он увидел, что батюшка поклонился незнакомцу и, перекрестившись, пошёл в ризницу. К ужасу Константина, обернувшийся к нему человек оказался Мефистофелем, неизвестно каким образом очутившийся здесь. Он усмехнулся и убрав кошелёк, направился к Константину, который до сих пор не мог поверить, что дьявол может находиться в храме.

- Инвестирую ремонт в храме и строительство новой колокольни. – Пояснил он, смотря вслед уходящему священнику, что-то бережно несущему в руках, пряча предмет в рукаве. Улыбнувшись Мефистофель вновь взглянул на Константина, продолжая говорить про будущий ремонт. - Старая колокольня слишком опасна для звонаря. Ветхие доски и неустойчивые лестницы, того и гляди упадёт с тридцати метровой высоты…

- Как это возможно? Почему ты здесь? И как священник смог принять деньги от тебя?!

- Не удивляйся так. Я сразу понял, что ты попытаешься утаить то, что принадлежит мне по договору. – Спокойно ответил Мефистофель, а затем, разведя руками продолжил. – А то, что я могу беспрепятственно находится в стенах церкви, виноваты сами люди. Вы погрязли в грехах и даже в стенах храмов, пытаетесь выкупить прощение Бога, деньгами, заработанными в грехе. Вам кажется, что у вас на всё есть индульгенция, но это наивно…

Он умиротворённо улыбнулся, и, вздохнул, как охотник, находящийся в заповеднике, обводя взглядом находящихся в церкви людей, словно не замечающих происходящего около алтаря.

- Ты уже готов отпустить их? – Спросил дьявол, косясь на Аню, читающую дочери церковную брошюру. – Не забывай, ты будешь жить дальше. Найдёшь новую жену. Ты известен и богат. Это не станет проблемой.

Содрогнувшись, Константин взглянул на Мефистофеля, а потом на жену и дочку, вспоминая, что ещё совсем недавно боялся даже думать о том, что Маша на неделю уедет к бабушке, а он будет скучать…

- Ты готов? – Повторил Мефистофель, показывая свёртки контрактов, по одному в каждой руке.

Константин, вздохнул, понимая, что у него просто не осталось шанса спасти свою семью и, наверное, с самого начала, судьбой ему была предрешена смерть в одиночестве… Смерть…

- Если ты не скажешь, я всё равно заберу их, но тогда заставлю тебя смотреть на это. Ты будешь видеть их страдания в кошмарах… Будешь помнить это каждую секунду!

Константин не слушал Мефистофеля, плотно сжав веки и лихорадочно вспоминая слова, которые он, словно тайное кредо знал и помнил с того возраста, когда заговорил. «Помни, что умрёшь… Смерть… Память…» Вот оно. Интуиция подбросила ему ещё одну подсказку и картину из прошлых жизней, где он ещё совсем молодой стоит в парке, внимательно вчитываясь в текст договора… Вот разгадка ренессанса. Он знает, что нужно сделать, чтобы спасти жену и дочь, не отдавать их души. Константин открыл глаза, увидев последнее в своей жизни видение будущего. Он стоит на старой колокольне, а около него Мефистофель и, протягивая руку, требует положенного ему. Но Константин не страшиться его пылающих ядовитым цветом глаз, а делает шаг назад и падает вниз.

- Ты готов? - В третий и последний раз повторил Мефистофель.

- Да. Я готов сделать это… - Ответил Константин и окончательно освободившись от своего видения, побежал к лестнице, ведущей к старой колокольне.

- Ты не убежишь от меня. Я найду тебя где угодно и заберу своё. Но сделаю это у тебя на глазах! – Донёсся голос, мало напоминающий привычный тембр.

Поднимаясь вверх, Константин рискнул оглянуться. Ему предстала пугающая картина – Мефистофель терял целостность своей ложной оболочки, которая разрушалась от гнева её хозяина. Тёмный огонь ненависти потоками вырывался наружу, плавя позолоту вокруг. С каждой секундой он всё больше напоминал чудовище, которое Константин видел в жизни, где дожил до старости. Понимая, что не может видеть истинный лик дьявола, он отвернулся и поспешно побежал вверх, надеясь, что сможет сделать задуманное и то, что Аня с дочерью успели покинуть церковь, подумав, что начался пожар.

- Я заставлю тебя отдать их! А потом доведу до отчаянья, и ты подпишешь ещё один Renaissance!!!

Константин старался не слушать его, зная, что если сделает всё правильно, он спасёт родных.

Он бежал вверх по лестничным пролётам, перепрыгивая по несколько ступенек. Наконец, он поднялся на последний пролёт, оказавшись в окружении бронзовых звонарей, которые уже давно никто не использовал. Пробираясь мимо молчаливых колоколов, он услышал шум шагов за спиной и поспешил к полуразрушенному ограждению. До слуха донеслось, как его преследователь задел колокола своим настоящим телом, вызвал гулкий неприятный звук, как будто в церкви началось отпевание. Стоя на краю, Константин зажмурил глаза, чтобы не смотреть на истинную сущность Мефистофеля. Но даже так он мог с уверенностью сказать, что тот стоял сейчас перед ним и протягивал свою длань, ставшую нестерпимо горячей и бритвенно острой.

- Костя, не будь глупцом. Сотрудничай со мной. Хочешь, мы заключим новый Renaissance на особых правах? Ты будешь должен мне тринадцать непорочных душ… Любых. Я не трону твоих родных. Ты сможешь выбрать чёртову дюжину людей, которые станут моими. Используй свою память с интуицией и поймёшь, что некоторых людей лучше принести в жертву пока они дети, не давая им вырасти и осуществить предначертанного… Таким образом ты сможешь избавить мир от тиранов и убийц… Прими моё предложение, заклинаю тебя!!!

Константин боролся с собой, зная, что нельзя дальше проигрывать по чужим правилам и пора прекратить эту нечестную партию. Он отвернулся и широко раскрыл глаза, ослеплённый видом открывшегося вида, особенно красивого в полдень. Он знал, что за ним стоит дьявол, но на секунду обрёл покой. Он умиротворённо посмотрел на город и людей в нём. Не нужно убивать тиранов, в этом мире и так есть добро, которое обязательно восторжествует. Он верит в это и в то, что его дочь вырастет в мире, где никто не захочет заново прожить неудавшуюся жизнь. Он улыбнулся, зная, что Аня позаботиться о ней и Маша сама станет чьей-то любимой и верной женой. Константин разжал одну руку, услышав вопль злобы и отчаянья позади. Сделав полный вдох, он отстранил вторую ладонь и тихо прошёптал.

- Путь в ад устлан благими намерениями… Встречай меня там… - Рассмеявшись последний раз жизни, сказал Костя и шагнув вперёд.

Говорят, что перед смертью можно увидеть всю свою жизнь… Константин видел сразу три. Улыбнулся, видя рождение дочери и свою жену в юности. Расстроился, наблюдая молодость и драку из-за Ани. Вспоминал, как после этого был готов на всё, чтобы изменить свою судьбу… Видел, совсем седого мужчину с грустью в глазах и некрасивыми руками, испорченными постоянным контактом со спиртом и антисептиками. Сейчас, увидев это, мог понять своё желание попытаться прожить вновь и не корил себя за это. Тем более его гибель спасёт родных от последствий сделки с дьяволом, которого он вновь узрит при совсем других обстоятельствах… Константин усмехнулся и вновь закрыл глаза, видя, что земля уже совсем близко. А потом был удар и темнота.

Дата добавления: 2015-11-14