Глава 3. Приобретённое и упущенное

Костя с криком подскочил с кровати, окончательно освободившись от оков сна и дезориентированный, скатился на пол. Эти ужасные зелёные глаза… Даже в кромешной темноте комнаты они ещё какое-то время словно смотрели на него, а потом исчезли. Потирая ушибленный бок, он, кряхтя, поднялся на ноги и принялся искать телефон, который продолжал непрерывно трезвонить. Костя помнил, как вечером ставил на нём будильник, чтобы с небольшим запасом приехать на учёбу. Но сон был настолько глубоким, что он не слышал сигнала, неоднократно раздающегося из телефона. Не помогла даже громкая мелодия. Он нажал на кнопку и телефон затих.

Всё это немного отвлекло его от совсем недавно пережитого кошмара, который до последней секунды не отпускал своего единственного созерцателя, у которого не было выбора, кроме как из раза в раз смотреть страшную драму до самого занавеса.

Помотав головой и стараясь не вспоминать про свои кошмары, которые порой казались более реалистичными, чем утренние сборы в университет. Бесчисленное количество раз Костя давал себе обещание, что будет, как в школе, собирать вещи и одежду с вечера, что бы утром не тратить кучу времени… Вот и сейчас, автоматически наливая себе кофе, он пытался вспомнить где может находиться халат. Желательно не сильно мятый, хотя последнее никак не сказывалось на успеваемости парня и поэтому преподаватели давно перестали делать ему замечания по поводу неопрятности. Лениво помешивая растворимый кофе, ленясь варить нормальный в турке, Костя на секунду посмотрел на кухонные часы. Времени осталось лишь на то, чтобы выпить размешанную бурду и без завтрака бежать к остановке. Душ, к несчастью тоже отменяется. Хорошо, что Костя почти не спал ночью, и волосы не были примяты долгим контактом с подушкой. Застёгивая рубашку и поспешно запихивая мятый халат с учебником в сумку, Костя обулся и, накинув плащ, выскочил за дверь. Дойдя до лифта, спохватился и вернулся и, взяв кошелёк, начал заново закрывать дверь. Сделав вид, что не верит в приметы, он демонстративно не взглянул в зеркало и пошёл к лифту, довольный тем, что обнаружил отсутствие портмоне не у остановки, как уже было пару раз.

***

Сильно запыхавшись, Костя добежал до нужного кабинета, и мельком посмотрев на наручные часы, надеясь, что они не встали со вчерашнего вечера, без стука зашёл в кабинет. Надежда на то, что преподаватель ещё не подошёл, пропала сразу же, как только он увидел своих смирно сидящих одногруппников, старательно прячущихся за книгами. Посмотрев за преподавательский стол, он сразу понял, в чём дело. Вместо добродушного и с иронией относящегося к уровню знаний студентов аспиранта, пару вёл заведующий кафедрой. Он с плохо скрываемым неодобрением взглянул на опоздавшего, из под своих курчавых и густых бровей и спросил.

- После преподавателя в аудиторию никто не входит. Разве вам это не известно, студент… - Он покосился в журнал, ища фамилию наглеца. – Пирогов? Вы знаете это, студент Пирогов?

- Да, мне известно это положение. Прошу прощения. – Костя мысленно выругался, не в состоянии придумать более неподходящего дня для опоздания. Заведующий, помимо того, что был самой авторитетной для него фигурой в университете, уже многие годы руководил кафедрой, изучавшей его любимой предмет, которым Костя грезил большую часть своей жизни. Поэтому он совсем не хотел показаться лоботрясом в глазах этого уважаемого учёного и врача.

- И что вы можете сказать в своё оправдание? – С интересом спросил профессор, словно давая парню шанс реабилитироваться.

Костя уже хотел соврать, что попал в пробку или, что пришлось ухаживать за прихворавшей бабушкой, но осёкся. Его будто посетило чувство того, что сейчас нельзя говорить ложь. Помня, что подобное ощущение приходило уже не раз и выручало его, он не колеблясь, ответил.

- Проспал. Допоздна читал сегодняшнюю тему. Утром не сразу услышал будильник. - Произнёс он, готовый выслушать тираду про то, что «не должно студенту, носящему фамилию великого хирурга опаздывать на пары по хирургии…». Но вместо этого, он увидел улыбку на лице уважаемого им корифея.

- Люблю честные ответы. Ну, садись. Мы скоро узнаем, учил или нет… - Он указал на место перед собой, явно желая проверить его знания, про которые ему часто говорили его коллеги с кафедры.

Молниеносно пройдя к нужному месту, Костя достал из сумки тетрадь и атлас, носимый им больше для веса и для одногруппников, не получивших его в библиотеке. Сам Костя почти наизусть знал представленное там, и лишь изредка заглядывал туда, проверяя свои безупречные познания в топографической анатомии. Взглянув на доску, где висели планшеты по сегодняшней теме и нарисованые схемы с кучей ошибок, Костя моментально выудил из своей памяти всю необходимую информацию, касающуюся сегодняшней пары. Иногда он задумывался, как ему удаётся вспоминать то, что он никогда не читал, а самое главное, не мог даже видеть. Списывая это на интуицию и эрудицию, он выпрямил спину, готовый пересказать всю главу, посвящённую операциям на тонком и толстом кишечниках.

Профессор не стал тратить время и сразу же начал опрос. Для Кости не стало неожиданностью, что его вызвали первым.

- Ну, что же, рассказывай, всё, что знаешь про оперативные вмешательства на тонком кишечнике. – Сказал он и откинулся на стуле, не желая пропустить ни слова из ответа студента, которого упорно хвалили все его коллеги и деканат.

Костя сначала даже немного расстроился, услышав вопрос. Возможно, профессор хотел подловить его на незнании самого лёгкого из сегодняшней темы – аппендэктомии. Поэтому Костя усмехнулся, достал нужные плакаты и, вооружившись мелом, быстро зарисовал несколько схем, на уровне подсознания зная отличия оперативных доступов и швов, наиболее применимых в конкретном виде вмешательства. Он не ограничил свой ответ тем, что узнал из учебника. Рассказ перешёл на послеоперационную терапию, исключающую осложнения. Профессор на секунду нахмурился, понимая, что знать такие подробности может как минимум интерн не один десяток раз ассистировавший кому-то, но никак не студент четвёртого курса, пусть даже и на голову превосходящий окружающих. А Костя уже заканчивал ответ, демонстрируя используемые инструменты и показывая виды швов, наиболее применимые для скорейшего заживления краёв раны. Заведующий кафедрой поймал себя на мысли, что ни разу не смог обнаружить ошибку в словах студента, знающего то, что он сам научился делать лишь ближе к тридцати годам. Ему нечего был дополнить и он, лично убедившись в объективности оценок парня, улыбнулся и разрешил ему сесть.

- Более чем хороший ответ, Константин. У меня на мгновение сложилось впечатление, что ты уже проделывал аппендэктомию.

Костя лишь улыбнулся, зная, что профессор хвалит его и сам понимает, что никто бы не допустил студента к операции, пусть и настолько гениального. Сев на место он на секунду задумался, каким же всё-таки образом он так хорошо разбирался в хирургии. Ведь он всю свою сознательную жизнь мечтал стать хирургом и всегда знал своё предназначение. Его мама в шутку говорили, что в прошлой жизни он, должно быть, был хорошим врачом и должно быть неплохо оперировал. А отец, подчёркивал его аналитический склад ума и утверждал, что из него выйдет неплохой инженер. Он считал, что профессия строителя куда полезнее, чем маниакального мясника, по поводу и без, режущего людей. Он не разделял любовь сына к анатомии и медицине, всегда желая видеть в нём своё продолжение. Но его мечтам не суждено было исполниться – он узнал, что вместо технического университета, Костя подал документы в медицинский. Никакие доводы и угрозы отца не заставили его изменить свой выбор. Молодой человек был непоколебим в своём решении и даже профанации отца про нищенскую зарплату и неблагодарность пациентов не смутили парня. В конце-концов отец сменил гнев на антипатию, лишь изредка говоря, «что если бы ты учился на строителя… Сейчас бы ты уже строил дома. Вот это настоящая польза людям». Мнение о том, что «здания стоят века, а люди всё равно умрут», было в нём неискоренимо. И поэтому Костя, давно смирившийся с этим, воспринимал это как иронию и своеобразную заботу. В тот день, когда он уже не был абитуриентом, а студентом первого курса, заработав максимальное количество баллов, он видел, что отец всё-таки им гордиться и в глубине души ценит его выбор, которого не было у него самого.

- Ну, молодец. Приходи на электив в конце недели. – Доброжелательно сказал профессор, продолжая тихо восхищаться тем, что ещё остались такие самородки.

Костя, довольный тем, что не ударил в грязь лицом, сел на место, продолжая вспоминать события первого года его обучения. Он постоянно изводил старшекурсников и кураторов вопросами, когда будет хирургия и разрешат ли там что-нибудь делать… Это было как будто совсем недавно, но прошло уже больше трёх лет. Сколько всего произошло за это время. Первая конференция, сложная сессия летом второго курса, смерть близкого родственника и расставание с любимой девушкой. Той, которую он любил и любит до сих пор, но сильно обидел её и не может вернуться назад, чтобы исправить эту глупую ошибку. Воспоминания о ней постоянно сопровождали его во время учёбы… Да и сложно было не вспоминать прошлое, когда та, которую ты любил и бросил, училась и учится с тобой в одной группе. Из-за бюрократии деканата Костя не смог добиться перевода в другую группу и поэтому шесть дней в неделю, он сталкивался с призраками прошлого, не переставая видеть её и думать, что было бы, прими он другое решение.

Между тем опрос продолжался. Остальные отвечали в разы хуже Кости, чем вызвали явное неудовлетворение профессора. В конце концов, ему это надоело и он, закрыл журнал, заполненный разнообразными оценками, в отличие от зачётки Кости, сказав, что они все расслабились и покинул кабинет, напутствовав оставшуюся половину пары заняться самоподготовкой.

Как только профессор скрылся за дверью, ровно через пятнадцать секунд в кабинете воцарился привычный уровень шума. Все обсуждали последние новости, фильмы, дела и новые сплетни. Тема медицины как обычно фигурировала в беседах крайне редко. Костя поздоровался со своими одногруппниками, с улыбкой слушая в свой адрес ироничные обвинения в «ботанизме» и глазами отыскав своего друга. Роберт, не изменяя своим традициям, облюбовал себе место на последней парте, где лишь там, по его мнению, он чувствовал себя комфортно. Костя знал, что Роберт точно не станет хирургом. И дело было не в банальном отсутствии талантов и знаний. Его другу никогда не нравилась хирургия, в которой он видел радикальную степень медицинского вмешательства, полагая, что лечение добрым словом и нужным лекарством, гораздо эффективнее скальпеля. Костя, конечно, мог поспорить с этим и припомнить, что Роберт одно время хотел посвятить себя офтальмологии, где большая часть лечебных процедур является хирургическими манипуляциями. Но в последнее время его друг всё чаще размышлял о том, насколько полезна профессия психиатра в наше неспокойное время, где люди постоянно находятся под пагубным воздействием стресса. Костя с улыбкой слушал об этом, но ценил выбор Роберта, понимая, что не все как он с детства видели своё будущее и испытывают определённый дискомфорт от выбора специальности.

Пройдя мимо третьей парты, он мельком взглянул на неё. И понял, что она тоже посмотрела в его сторону. Не желая возникновения неловкой ситуации, он кивнул головой в знак приветствия и пошёл дальше, думая о том, за что так ценит дружбу с Робертом. Наверное, потому, что Роберт был другим, противоположным по характеру. Косте всегда хватало собственной мотивации для совершенствования, и не было необходимости в сопернике. Он наоборот, нуждался в ком-то ином, человеке который развеет редкие сомнения своей непосредственностью и вольным отношением к жизни. Пройдя вглубь кабинета, Костя, наконец, достиг пункта назначения – последней парты с Робертом, внимательно смотрящим в учебник по топографической анатомии, который держал перед собой. Не успев удивиться, Костя сел рядом и протягивая руку поздороваться понял, что под учебником находится букридер, который Роберт мечтал купить с первого курса. И вот теперь, приобретя его, он почти всё свободное время читал то, что постоянно добавлял в свой список «того, что прочитаю, когда куплю букридер».

- Привет! – сказал он, поворачиваясь в сторону Кости. – Я уже думал, то ты забьёшь на свой любимый предмет и не придёшь. Во сколько ты вчера лёг? Видел тебя в онлайне в полвторого….

- Здор о во. – Непринуждённо ответил Костя, мельком взглянув на экран и пытаясь понять, что читает Роберт. Увидев фамилию «Берлиоз», он сразу понял, что его друг, наконец, начал знакомство с творчеством Булгакова.

В этот момент к Косте, который являлся старостой группы, повернулась девушка, которая была немного старше всех остальных и уже работала, а иногда уезжала на дежурства. Она привычно улыбнулась, а он, с пониманием глядя на неё, спросил.

- Тебя завтра не будет на лекции? Командировка?

- Да Кость. Не отмечай, если получится? – Попросила она и подмигнула, слегка кивнув сторону девушки, сидящей за третьей партой. – Я узнавала. У тебя есть шанс.

- Спасибо, обязательно. – Ответил Костя, радуясь тому, что всё прошло хорошо.

Роберт ничего не понимая, но явно заметивший подаваемые Косте знаки, тут же спросил в чём дело. Костя вплотную пододвинулся к нему, словно маленькая девочка, желающая поделиться секретом.

- Я попросил Олю как бы невзначай поговорить с Аней, про наши отношения и про то, что могло бы быть. – Начал Костя и увидел, как Роберт нахмурился, услышав имя бывшей девушки друга. – И ещё, я просил узнать, как бы она отнеслась к тому, если бы я попытался помириться… Как видишь, у меня есть шанс.

- Не разделяю твоей радости. Ты же её бросил, а дважды в одну реку не войти. – Снабдив ответ философией ответил Роберт, припоминая, что провёл не один час уверяя Костю, что он ещё найдёт свою избранницу и что Аня не подходит ему по многим причинам.

- Она не река. Она стремительный горный ручей, непередаваемой красоты и чистоты. – Ответил Костя, не замечая неодобрения. Я знаю, что всё в прошлом. Но, пойми меня, я не могу без неё. Думал, что забуду. Считал, что учёба полностью поглотит меня и не будет времени горевать о расставании. Но сейчас, чем дольше я без неё, тем больше понимаю, что совершил глупость и нельзя больше медлить. Понимаешь? – Спросил он, а Роберт отрицательно покачал головой. – Я не могу без этой девушки. Без её улыбки, нежных слов, ссор по мелочам, последующей идиллии… А всё, что казалось мне неразрешимым лишь мелочь, которую я принял за кризис и крах отношений. Были ошибки с обеих сторон. Но именно моя была фатальной. Но ты сам знаешь и помнишь…

Костя вздохнул, болезненно вспоминая те дни, когда чуть более двух месяцев назад сказал Ане то, за что проклинает себя каждый последующий день. «Мы разные. Всё это туманно, а моя профессия требует полной отдачи. Нам придётся расстаться…»

Видя, что Костя загрустил, Роберт отложил в сторону свой гаджет и оставшуюся половину пары как мог отвлекал друга от воспоминаний, пересказывая недавно увиденое в Интернете.

- Ты хоть посмотрел ту ссылку, которую я вчера скинул?

- Извини, не успел. Сидел и читал интересную статью в Википедии про инновации в эндоскопической хирургии…

- Этот сайт нужен для того, чтобы делать рефераты или быстро читать про то, что не знаешь и дальше спорить со школьникам и в форумах. – Ответил Роберт, громко зевая при упоминании названия статьи.

- Так получилось. Согласись, мы живём в потрясающее время. Ты можешь читать сотни тысяч книг на разных языках через букридер, нам доступен Интернет и почти все знания человечества за прошедшие эпохи. Люди, обучающиеся век или два назад многое бы отдали за подобное, а мы относимся к этому как к должному. Но это просто чудесно - ежедневно самосовершенствоваться, чтобы стать по-настоящему грамотным специалистом. А выспаться я могу на более бесполезных предметах. – С воодушевлением закончил Костя, глядя на парту в соседнем ряду, где девушка увлечённо читала учебник по психологии.

- Ага, человек 30% жизни спит, а в остальные…

- 70% времени пытается выспаться. – Костя закончил знакомую фразу. – Хватит уже повторяться. Запомни парочку новых выражений, у меня иногда возникает ощущение, что я знаю все твои приколы и что мы дружим не четыре года, а несколько десятилетий.

- Знаю. Помню, как ты после фильма «Шоу Трумана», неделю искренне полагал, что все вокруг тебя актёры и ты живёшь в гигантском съемочном павильоне.

- Помню. Ты ведь мне тогда подыгрывал, сволочь. – С улыбкой ответил Костя, помня то время. Тогда, а иногда и сейчас, ему действительно казалось, что в его жизни есть постановка. Он слишком часто знал последствия событий и принимал правильные решения, которые нельзя было списать только на интуицию. А те редкие вещи, которые он сделал в порыве страсти, были самыми тягостными…

- А вообще, - Костя продолжил тему про сон, - не все как ты постоянно сонные и готовы спать на любой лекции, чтобы потом клянчить мои конспекты. Берт, попробуй ложиться в одиннадцать, чтобы не зевать весь день, как сейчас…

- А? Извини, я думал, ты опять завёл разговор про здоровый образ жизни и необходимость режима сна…

- Именно про это я и хотел сказать. – Доброжелательно улыбнулся Костя, наставляя на товарища указательный палец.

- Я только подумал, что сейчас услышу лекцию про пользу сна, которым ты сам, кстати, пренебрегаешь… - Парировал Роберт, приподняв левую бровь и с иронией спросил. – Ты опять немного знал будущее или я громко думаю?

- Не громче остальных. Просто ты предсказуем. – Ответил Костя, не желая пугать друга своими предположениями относительно того, что получит Роберт, если его сегодня успеют спросить.

Как раз в этот момент дверь открылась, и в кабинет вернулся профессор, желая проверить, что нового группа узнала об оперативном вмешательстве на кишечник. Посмотрев на часы, Костя понял, что до обеденного перерыва оставалось чуть более пятнадцати минут, после которого будут ещё две пары, а потом свободный остаток дня и заранее распланированный вечер. Улыбнувшись, мысли, что всё успевает и счастлив, он вспомнил про Аню. На его лице не осталось и следа радости…

Дата добавления: 2015-11-14