Мужчина как адресант или адресат доминирует количественно: в пословицах и поговорках отражена преимущественно мужская картина мира и мужская власть в нем.
Первую дочь по семье бери, вторую - по сестре.
Жена не стекло (можно побить)
Величина мужского пространства-реальности значительно больше женского. Женщина выступает главным образом в качестве объекта.
Бог бабу отнимет, так девку даст
выражается неполная принадлежность женщины к категории “человек” (18 единиц).
Курица не птица, баба не человек
В семи бабах половина козьей души
Можно отметить также предписывающий характер высказываний, обращенный к женщине.
Не хлопочи, когда нет ничего в печи
Кроме того, имеет место оппозиция “мужское - женское” с коннотациями “правильное - неправильное”(левое).
Муж пашет, а жена пляшет
Не петь курице петухом, не быть бабе мужиком
В этой связи мужчине приписывается ответственность за поведение женщины в соответствии с моделью: муж совершает поступок n, жена совершает поступок N, где n и N - некоторые отрицательные действия, причем N интенсивнее n:
Ты от жены на пядень, а уж она от тебя на сажень
Муж за рюмочку, а жена за стаканчик
Однако названная модель имплицирует и правила поведения для мужчины, так как отрицательные действия жены совершаются под влиянием дурного примера, подаваемого мужем. Декларируется не только право мужа главенствовать, но и его ответственность.
В контексте количественно больших групп (“Супружество”) моральные предписания адресованы не только женщинам. Большое количество единиц подчеркивает ответственность мужа и важную роль жены в семье. Хотя женщина в нескольких пословицах предстает как не вполне человек, мы обнаружили аналогичные высказывания и в адрес мужчин: не женат - не человек; холостой - полчеловека. Моральные предписания адресованы также не одним только женщинам, но и мужчинам тоже. Обнаруживается некоторый, говоря условно, кодекс правил для мужчины, в котором жестко осуждается мужская безнравственность, сексуальная распущенность: У кого на уме молитва да пост, а у него бабий хвост. Мы считаем, кроме того, что пословицы этого типа могут быть весьма условно отнесены к андроцентричным, так как в них не определена мужская или женская перспектива. Такие пословицы не единичны и отражают, на наш взгляд, общечеловеческую перспективу без различия пола: На рать сена не косишься, на смерть детей не нарожаешься. Безусловно, отрицательный образ женщины присутствует в картине мира, рисуемой русской паремиологией. Но присутствуют в ней и женская, и общечеловеческая перспективы, что несколько уравновешивает андроцентричность. Супружество, семья рассматриваются не как изолированная часть общества, а в тесном взаимодействии с остальными членами рода. Отсюда - широкая представленность родителей мужа и жены, бабушек и дедушек, кума и кумы, свахи. В целом жизнь женщины представлена подробно и не ограничивается лишь деятельностью в домашнем хозяйстве (хотя эта область весьма представительна). Большое количество паремий тематизирует внедомашние сферы деятельности женщины - разумеется, в допустимых для того времени пределах: знахарство, акушерство, ворожба, о чем свидетельствует и второе значение слова “бабка” (повитуха, акушерка), а также образованный от него глагол “бабить” (оказывать родовспоможение).
Отражена не только зависимость жены от мужа, но и обратное: Мужик без бабы пуще малых деток сирота. Особенно это касается пожилых супругов: Рассыпался бы дедушка, кабы его не подпоясывала бабушка; Бабушка неможет, дед семь лет костей не гложет.
В целом старой женщине и вдове отведено важное место. Вдовство давало женщинам определенные преимущества, юридические права, если они имели детей. В языке это отразилось в виде сочетания матерая вдова, а также рядом слов и словосочетаний, построенных по принципу переноса: заматереть, матерый волк.
На фоне общей картины нам видится не слишком репрезентативной группа пословиц, где подчеркиваются своего рода экзистенциальные противопоставления полов, то есть противопоставление именно мужчин и женщин вне связи с их социальными функциями жен, мужей и.т.д. В этой группе доминирует андроцентризм.
Вместе с тем имеет место небольшая группа пословиц (17), отражающих семейное насилие (что отмечает также К. Тафель (Tafel, 1997). Иногда оно имеет форму взаимного рукоприкладства: Я ее палкой, а она меня скалкой, - что помимо печального факта домашнего насилия свидетельствует еще и о том, что женщина не рассматривается как слабое существо. Физическая слабость женщины практически не отражена в исследованных нами паремиях. Напротив, женщины проявляютсвою волю и решительность вопреки попыткам мужчин им этой воли не давать: С ухватом баба хоть на медведя.
Важную роль играет возраст женщины: значительно число ФЕ, представляющих молодую девушку, особенно в роли невесты. Здесь имеет место в некоторых случаях взгляд на женщину как на сексуальный объект. Эта группа паремий одна из самых многочисленных.
Исследователи фольклора также отмечают высокую частотность лексемы “девушка”: “...девушка - главный лирический персонаж, и ее наименования являются высокоупотребительными (например, в частотном словаре курских песен “девушка” занимает второе место” (Климас, 1997, с.3). Кроме того, автор показывает, что у лексемы “девушка” и ее вариантов (“девица” и т.д.) самые богатые изофункциональные связи: сопрягаемые существительные являются “положительно характеризующими эпитетами, как, впрочем, и у других слов с корневым элементом дев-” (Там же, с. 7). Сочетаемость этой лексемы с глаголами демонстрирует обрядовые и символические действия персонажа, характеризующие вольную жизнь до замужества. Н.И. Моргунова (1997) установила, что на первом месте среди наименований лиц, встречающихся в лирическом фольклоре, находится лексема “девушка”.
Таким образом, не отрицая наличия андроцентричности, следует все же заметить, что имеют место и противоположные тенденции.
Дата добавления: 2015-11-14; просмотров: 118 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Анализ Фразеологического словаря русского языка | | | Женская картина мира |