Глава 15. На седьмом небе

В 1996-м году состоялся первый Кубок Мира по хоккею. По большому счёту, это был всё тот же Кубок Канады, но с другим названием. Разве что, в отличие от Кубка Канады, команды тут были разбиты на две группы - Европейскую (в которую вошли чехи, финны, немцы и шведы) и Североамериканскую (Канада, США, Россия и Словакия).

5-го сентября мы обыграли Германию со счётом 4:1, а через два дня вышли в полуфинал на шведов. Во втором полуфинале американцы играли против России. Этот матч со шведами мне не забыть никогда. Это была игра на вылет, а потому проигрывать нам было никак нельзя. Тем более, что когда играешь за сборную Канады, серебряных и бронзовых наград для тебя просто не существует. Только золото. Нам неважно попадём мы на пьедестал почёта или нет. Главное - быть первыми.

Это был один из моих лучших матчей на международной арене. Я не часто выходил на лёд, потому что наше звёно выпускали нерегулярно. Формально я играл в четвёртой тройке, хотя, на мой взгляд, это была лучшая тройка в команде. Я тогда набрал 96 очков за сезон в "Калгари", Стив Айзерман 95 в "Детройте", а Род Бринд’Амур 87 в "Филадельфии". Но у нашего тренера, Глена Сатера, тогда в распоряжении были такие игроки, как Гретц, Марк Мессье и Эрик Линдрос.

Сатер работал с Гретцом и Мессье не первый год, а потому на них он полагался гораздо больше, чем на нас. Он периодически выпускал нас на лёд, когда им нужно было..... передохнуть, а это случалось редко. Мы не выходили на "убийство" меньшинства и розыгрыш лишнего. Можно сказать, мы были эдакими черлидерами на скамейке. Выбор у Сатера был богатый - Винсент Дамфус, Адам Грэйвз, Клод Лемье, Тревор Линден, Кейт Примо, Джо Сакик, Брендан Шенахен, Пэт Вербик... Вот вам прекрасная иллюстрация того, сколько в Канаде талантливых игроков.

Несмотря на то, что я не подавал виду, во время турнира я то и дело начинал сходить с ума. Я понимал, что Слэц со своими любимцами пойдёт в огонь и воду, и постоянно выпускал их на лёд. А мне так хотелось играть. Но порой, когда оказываешься в такой команде, своё самомнение надо запихнуть куда подальше. И когда дают шанс, надо выжимать из себя максимум в каждой смене.

Каждый раз, когда я играл за сборную Канады, я был счастлив находится в компании людей, которые знали, как надо побеждать. После того турнира я фактически стал основным игроком сборной. Будь то чемпионат мира или Олимпиада, руководители сборной всегда на меня рассчитывали. Они знали, что я готов сыграть эту роль и отдамся ей без остатка.

Игра в матче со шведами шла, как на качелях. Как раз такой хоккей я и люблю. Счёт по броскам был 43:43. Да и "силовухи" было навалом. Помню, Линдрос укладывал на лёд одного соперника за другим. Линдроса в плане "физики" вообще никто превзойти не мог, это было нечто! Видели когда-нибудь ручной динамометр? В хоккей его используют для измерения ряда параметров в системе SPARQ (speed, power, agility, reaction, quickness - англ. скорость, сила, ловкость, реакция, резкость, прим. АО). Ты проходишь тест по каждой из этих категорий и результаты показывают, где тебе надо прибавить.

Так вот я помню в 1991-м году ещё до драфта 18-летний Лидрос подошёл к этому динамометру. Результат измерялся в килограммах. Отличным показателем для мужчины считалось 64кг. Он выдал 80. Вторым был Скотт Стивенс с 60кг, а я набрал 25кг.

По иронии судьбы в сезоне 1999-00, когда Стивенс был капитаном "Нью-Джерси", он применил сокрушительный силовой приём против Линдроса на синей линии, после чего тот заработал своё шестое сотрясение мозга. Сотрясение мозга вообще случается тогда, когда голова делает такое резкое движение, что мозг приходит в движение внутри черепа. Это может сказаться на зрении, чувстве равновесия и энергии. Крайне неприятная штука. Ведь так можно вывести из строя даже такого здоровяка, как Линдрос. Тут так просто в кровати не отлежишься.

Это сотрясение выбило Линдроса из плей-офф Кубка Стэнли, а потом ему ещё и весь следующий сезон пришлось пропустить. Хочу вам сказать, что Линдрос был отменным "быком" в коньках. У меня, кстати, есть теория, почему он так часто получал травмы. В детстве он был таким техничным и таким здоровым, что когда он опускал голову вниз, от него все просто отскакивали, как от стены.

Но в НХЛ-то играют не менее мастеровитые ребята. И вот 7-го марта 1998-го года он пошёл в атаку с опущенной головой, Дарюс Каспарайтис увидел его и убил нах**. После этого он стал более осторожным. И при этом всё равно не бросил свою привычку - всё так же и катался с опущенной головой. Я так и не понял этого. При моих габаритах кататься с опущенной головой было просто нельзя - иначе убьют.

На Кубке Мира 1996-го года было очень много потрясающих вратарей, но Швеция, Канада и США были лидерами на этом фронте. У шведов был Томми Сало, у нас был Кёртис Джозеф, а у американцев - Майк Рихтер, который вообще был с другой планеты. Рихтер заявил о себе во весь голос в финальной серии Кубка Стэнли 1994-го года, когда на последних минутах седьмого матча он в одиночку сражался с "Ванкувером".

По окончании основного времени матча со шведами на табло горело 2:2, и дело дошло до второго овертайма. На последних секундах мы уже играли на отбой, а Кёртис Джозеф три раза подряд вытащил "мёртвые" шайбы.

Пол Коффи, у которого было феноменальное катание, получил шайбу и вместо того, чтобы вбросить её в зону, выдал свой фирменный проход по центру. Один из наших пошёл на смену, и я выскочил на лёд полный сил (потому что я всю игру фактически просидел на краю скамейки). Я вкатился в зону вслед за Коффи, и он потерял контроль над шайбой.

Она оказалась у меня на крюке, и я бросил. Причём, бросил-то слабо - даже стекло бы не разбил. В этот момент Брендан Шенахен вылез на пятак и мастерски загородил обзор Сало. Шайба попала ему в клюшку, перепрыгнула её и закатилась в ворота. За воротами мы все буднично поздравили друг друга, но когда я подъехал к скамейке, все, в общем-то, молчали. О чём, собственно, говорить? Ведь именно этого от меня и ждали. Победа в этом матче вывела нас в финал на США.

Четыре шайбы и две передачи в восьми матчах. Я был в ударе и на седьмом небе от счастья. Но накануне финала против США посреди ночи у меня в номере раздался телефонный звонок. Вероника сняла трубку. Она слушала около минуты, а потом ответила тоном, по которому сразу стало понятно, что она была в бешенстве: "Никогда нам больше не звони, б**!". Она бросила трубку и посмотрела на меня. "Грэхема допрашивают по подозрению в совращении, и он хочет, чтобы ты за него заступился".

Я посмотрел на неё: "Ни ху* себе! И что мне теперь делать?".

Не прошло и месяца с тех пор, как мы поженились с Вероникой в Лас-Вегасе. Где-то за две недели до торжественной церемонии мне позвонил Дон Бэйзли и, услышав о том, что свадьба обойдётся мне в 40 тысяч долларов, как-то сразу нахмурился. Он сказал: "На твоём бы месте, я бы подписал брачный договор". Я попросил, чтобы он его мне составил. Он выслал мне его по факсу, я дал его Веронике и сказал: "На вот, подпиши". Она была в шоке.

Она сказала: "Зачем это? Неужели ты думаешь, что мы будем несчастливы в браке?". Она также сказала, что ей было обидно даже подумать, что я считаю, что она со мной только ради денег; что я о ней низкого мнения и что если она подпишет этот контракт, то это будет означать только то, что я ей не доверяю.

Я тогда ещё не повзрослел до такой степени, чтобы просто успокоить её и сказать: "Слушай, я просто пытаюсь себя обезопасить, ведь мы встречались с тобой всего лишь год. Встань на моё место. Ты что, хочешь сказать, что я из тех, кто просто возьмёт и оставит тебя без средств к существованию, в том случае, если у нас ничего не выйдет? Я обязан был посоветоваться со своим адвокатом. Я с ним знаком 18 лет - больше чем с тобой. Уж он-то в этом деле, наверное, разбирается лучше кого бы то ни было".

Но вместо этого я спустил всё на тормоза. "Раз ты так этому относишься, хорошо, не будет никакого контракта".

После полуночного звонка Грэхема я решил засунуть все свои неприятные чувства по этому поводу куда подальше и достойно доиграть турнир. Я поступил так, как уже давно научился. Я сделал так, чтобы все мои проблемы за пределами площадки помогли мне сконцентрироваться на том, что происходит непосредственно на льду.

С американцами мы играли серию до двух побед. Всё, в общем-то, говорило за нас. Все предсказывали нам пусть и непростую, но всё же победу. На бумаге мы были фаворитами.

Лучшим бомбардиром США был Бретт Халл. Любопытно, кстати, что обладая двойным гражданством, он мог бы играть и за нас, но мне кажется, что он был зол на Федерацию Хоккея Канады из-за того, что они игнорировали его на уровне молодёжных сборных. И я вам откровенно могу сказать, что не будь у них на воротах Майка Рихтера, исход серии был бы совершенно другим.

У американцев в составе было много классных игроков. Дериан Хэтчер был большой, медленный, тупой и отвратительно владел шайбой, но всё равно был опасен, потому что играл зло и грязно. Мне всегда казалось, что у Пэта Лафонтейна было всё в порядке с личной статистикой, но при этом он так ни к чему и не привёл свою команду. Гэри Суттер был одним из лучших атакующих защитников своего времени.

Сютс и Оттс (Джоэль Отто) были отменными игроками. Вместе с ним я играл за "Калгари" и выиграл Кубок Стэнли. Кейт Ткачак был невероятно талантливым хоккеистом, к тому же ещё большим и сильным, но так толком ничего и не добился. Капитаном был Брайан Литч. Но у них в команде не было супер-звёзд, в то время как наша команда буквально ломилась от них.

Первый матч прошёл в Филадельфии, и мы его выиграли в овертайме со счётом 4:3. Американские журналисты рвали и метали. Они писали, что наша победа была "липовой", а гол Стива Айзермана был забит при положении вне игры. Я отдал на Бринд’Амура, тот на Стиви, а он уже прорвался по левому борту и бросил с невероятно острого угла. Рихтер задел шайбу, но она всё равно проползла в ворота. Гол, конечно, был корявый, но нам было всё равно. Мы превзошли их по броскам 35:26.

Националистических настроений в этой серии было навалом. Ну, сколько раз в своей жизни я слышал канадский гимн? И тем не менее, я до сих пор помню, как я слушал его перед вторым матчем.

В Монреале тогда только-только открыли новую арену - Молсон Центр. Сейчас она называется Белл Центр. Публика там буквально с ума сходила. Все просто с ума посходили. Повсюду были флаги и плакаты, у всех были раскрашены лица... И когда зазвучал канадский гимн, у меня волосы на шее дыбом встали. Атмосфера тогда была потрясающая. Я был словно в другой галактике, далеко-далеко от родного Расселла. Мы уже играли не за свои команды НХЛ. Мы играли за свои страны.

Оттс играл за "Филадельфию", как и Бринд’Амур. Но в этой серии они мутузили друг друга будь здоров. Забавно было за этим наблюдать. Я же кидался на всех и вся. Я считал, что моя задача заключается в том, чтобы создавать опасные моменты и действовать на нервы Рихтеру. Вратарю даже и говорить ничего не надо, чтобы завести его. Надо всего лишь лезть на пятак, загораживать ему обзор, чтобы ему приходилось постоянно выглядывать из-за твоей спины, а если вдруг отскок - ты тут как тут. Обычно после такого тебя убить готовы. В середине второго периода я даже заработал две минута за атаку вратаря, но Рихтер был абсолютно непроницаем. Сборная США выиграла 5:2 и сравняла счёт в серии.

Третий и последний матч состоялся 14-го сентября. Перед началом третьего периода счёт был 1:1. Здоровяк Адам Фут сумел-таки забросить шайбу на 52-й минуты, и мы вышли вперёд. Но за 3:18 до финальной сирены Халл получил пас от Литча и сравнял счёт. Всё произошло из-за того, что Клод Лемье потерял концентрацию. Наши защитники пробросили шайбу по борту туда, где он должен был находиться, но Клод был глубоко у нас в зоне, а не на своём месте. Вместо этого шайбой у круга вбрасывания завладел Литч, бросил по воротам, а Халл подставил клюшку.

Гол Халла был словно пробка, вылетевшая из бутылки шампанского. За две минуты до финальной сирены Тони Амонте забросил победную шайбу с передачи Брайана Смолински и этого дебила Дериана Хэтчера. За 42 секунды до конца периода Хетчер забил в пустые ворота. 24 секунды спустя Дедмарш повторил его достижение. В итоге - 5:2.

Я слышал, что эту серию теперь говорят, что мы выпустили её из рук, но мы ничего не могли с этим поделать. Забить Майку Рихтеру было нереально. Шайба для него была всё равно что мячик на ниточке. Он знал куда полетит уже в момент броска, и отражал каждый бросок, бл***!

Чтобы вратарь так играл, я больше в своей жизни почти и не видел больше. Он сделал пару таких сейвов, которые никто не сможет повторить. Вы только подумайте - лучшие игроки в мире выжали из себя всё без остатка и не смогли переиграть его. В том матче Канада выиграла у США 37:25. Слава Майку Рихтеру! Старик, я серьёзно.

Дата добавления: 2015-11-14