Глава 1. Какого черта насилие так возбуждает? 5 страница

Глава 6

Глава 6. F*cking Bella is F*cking With Me. Эдвард Я проснулся в дерьмовом настроении в четыре пятнадцать утра, дабы успеть на тренировку к пяти. Мне снилась Белла, но не так, как бы хотелось (в постели с моей головой между ее бедер). Во сне я вошел в раздевалку после игры и обнаружил Беллу, трахающуюся с Эмметтом в душе. Определенно, это не тот сон, от которого хотелось бы проснуться, перед тем как встретиться с ним на льду. Я знал, глупо и иррационально злиться из-за этого. Мы только один раз встретились и занялись сексом дважды. Но по каким-то причинам подсознание решило заполонить сон и мозг этим фактом. Я злился на него за это. Мне необходимо больше узнать об отношениях Эмметта с Беллой. Возможно, тогда у меня пропадет совершенно ненужное желание убить его. Я действительно надеялся, что его увлечение Беллой прошло, и они не состоят в тайных любовных отношениях, достойных дневного ток-шоу. Еще я злился из-за того, что она до сих пор не перезвонила и не ответила на смс. Я решил позвонить позже из гостиницы, чтобы проверить, избегает она моих звонков или нет. Надеюсь, что это не так. Если я не смогу связаться с ней по телефону, то подожду еще один день и напишу на э-мейл. Я настойчивый ублюдок, когда хочу им быть. Я не разговаривал с Эмметтом в автобусе, потому что был слишком сердит, чтобы иметь с ним дело. У нас не было достаточно времени на разговор перед тренировкой, но я следовал за его задницей все время, пока мы были на льду. Наконец, тренер не выдержал и сказал мне отвалить от него. Я сделал, как приказали, но все равно не мог перестать думать о Белле в голубом бикини и выглядывающем соске. Из-за этого еще больше хотел начистить ему морду, потому что знал, он фотографировал ее. Я направил всю свою энергию на лед и, наконец, стал нормально играть. Надеюсь, настрой не пропадет, когда мы вечером будем играть с другой командой. После тренировки мы пошли на завтрак, я сел рядом с Эмметтом. Мне нужна информация от него, и ее проще получить, когда он ест. Все знали это. Если вы хотите узнать у Эмметта самый темный секрет, поймайте его врасплох, когда он увлечен второй страстью − едой. Первой является хоккей, а третьей − «киски». Он сам признался в этом, когда давал интервью для FHM (п.п.: мужской журнал), при этом его угощали пивом и крылышками. − Слушай, Эмметт, когда твой отец женился второй раз? − спросил я, делая вид, что ответ не очень интересует меня. Я засунул в рот кусок омлета, избегая его взгляда. Краем глаза я заметил полностью непонимающий взгляд Эмметта и напряженно ждал ответа. − Он женился на Рене около трех лет назад, может немного меньше… в мае 2007. Белла как раз закончила первый год в колледже, а я получил растяжение в том же месяце… Значит, точно 2007, − он кивнул сам себе и закинул в рот еще больше еды. Напряжение покинуло тело потому, что фотографии были сделаны спустя пару месяцев после свадьбы Фила, но быстро вернулось. Я же не знал, как долго он был знаком с Беллой до того, как их родители поженились. Как спросить об этом, не выказав истинный интерес? Я решил, что лучше будет случайно упомянуть имя Беллы в разговоре. − Ах, да… Значит, ты знаешь Беллу три или четыре года? − спросил я, заталкивая еще больше еды в рот. Я заметил, Джаспер внимательно смотрел на меня и понял, что получу от него миллион вопросов позже. − Нет, я не знал ее до свадьбы, − он поперхнулся и я понял, что пора завершать разговор. Просто кивнув в ответ, я попытался впихнуть в себя еще больше пищи. Закончив завтракать, мы вернулись в гостиницу и разошлись по номерам. Сейчас было время отдыха перед игрой. Я позвонил в СПА-салон при отеле и заказал массаж, так как мое тело чертовски болело. А чтобы хорошо играть, мне необходимо расслабиться. Массажистка должна была подняться в номер через час. Было немного времени до ее прихода, поэтому я достал телефон, который был выключен. Я проверял его все время, как одержимый, поэтому решил, что необходим перерыв. Есть новое сообщение, но оно не от Беллы, а от мамы, которая желала удачи в сегодняшней игре. Я решил, что не буду больше ждать, даже если прошел всего один день. Мне просто необходимо узнать, какого черта она не перезвонила! Я набрал ее номер и стал ждать ответа на звонок, нервничая все больше с каждой секундой. Почему я так одержим этим? Может быть из-за того, что она сестра Эмметта? − Алло, − кто-то сказал в телефон, но это был не голос Беллы. Я осознал, что звонил со своего телефона, а не с гостиничного, как планировал. − Ум… привет. Это Белла? − спросил я, не думая так в действительности, если только ее голос не вырос на октаву за день. − Нет, извините, ее сейчас нет. Я услышал хихиканье, а потом звук, как будто телефон уронили. − Алло? Возможно, Беллу похитила банда маниакальных болельщиц… − Да, да, я здесь. Просто телефон упал. А вы действительно Эдвард Каллен? Ну… Я имею в виду Эдвард Каллен-хоккеист, который играет за Черных Ястребов вместе с Эмметтом? − она практически задыхалась. Вот почему я, вероятно, одержим Беллой. Ей абсолютно наплевать, что я играю в хоккей. − Да, − сказал я, жалея, что не послал Белле сообщение. А потом понял, вероятно, она занесла мое имя в телефон вместе с номером, по которому я звонил. Думаю, это хороший знак. − Вы сказали, что ее нет. Когда она вернется? − Ах, верно. Она в ванной. Мы просто немного выпили. Не вешайте трубку. Я услышал, как девушка позвала Беллу, а затем звук шагов. Затем они прекратились, и подруга сказала, что ей звонят, но не назвала моего имени. Это хорошо! А потом она спросила Беллу, тошнит ли ее. Это нехорошо. Она пила и ее тошнит? Я посмотрел на часы, было одиннадцать утра. Следовательно, в Чикаго сейчас час дня?! − М-мистер Каллен… − девушка заикалась. Мистер? − Просто Эдвард. Я улыбнулся, потому что это было забавно, за исключением того, что Беллу тошнило. − Извини, Эдвард, − она произнесла имя с придыханием, как это делают в порно. − Белла нехорошо себя чувствует, и я не знаю, когда она выйдет из ванной. Кажется, ее сильно тошнит. Мне передать, что ты звонил? − Не надо, я перезвоню завтра. Просто убедись, что с ней все в порядке и давай побольше воды, чтобы не было обезвоживания. У тебя есть Gatorade? Я действительно был обеспокоен. Почему Белла пьет с утра в воскресенье? Разве ей не нужно писать эссе? Разве она не должна читать? − Нет, у меня есть «Powerade» (п.п.: искусственная минеральная вода с солями, витаминами и палитрой фруктовых добавок, хорошо компенсирующая потерю жидкости в организме). Мы использовали его для смешивания напитков. Кто, черт возьми, друзья Беллы?! − Хорошо, он подойдет. Я перезвоню ей позже. Очевидно, что девушка была так же пьяна, как и Белла. − О'кей. Пока, Эдвард. Я повесил трубку и уставился в телефон. Это определенно было не то, на что я рассчитывал. Я старался не думать о звонке, пока ждал массажистку, но у меня плохо получалось. Белла сейчас в полном беспорядке и у меня есть жуткое подозрение, что это как-то связанно со мной. Массажистка пришла на несколько минут раньше, и я обрадовался, что она крошечная азиатская женщина. Они прекрасно делают массаж. Хотя выглядят так, будто не смогут поднять мешок с картошкой, однако могут заставить вас плакать на массажном столе. Пока она работала над моим телом, я практически уснул, что странно, учитывая тревогу о Белле. Меня разбудил крик массажистки. Она велела мне принять ванну, не душ. Я сделал, как мне велели, набрав джакузи. Пока Джаспер вовсю пользовался тем, что в номере находилась массажистка, я просто радовался, что она не предложила бесплатный массаж члена. Такое случалось раньше. Я чувствовал себя гораздо расслабленнее после массажа и ванны, хотя ситуация с Беллой все еще волновала. Я не стал бриться. Мне было наплевать, как выглядеть на льду. Я упаковал большинство вещей, потому что завтра в полдень у нас рейс. Не хочу опять метаться по номеру, собирая вещи. Я буду счастлив, когда вернусь домой и перестану, наконец, постоянно упаковывать и распаковывать сумку. В принципе, я не возражал большую часть времени, но когда возвращался домой после игры, то предпочитал провести пару ночей в своей постели. Мы с Джаспером вместе вышли из номера и спустились в лобби, чтобы поехать на стадион. К тому времени, как я попал в раздевалку, голова очистилась от посторонних мыслей. Все мое внимание было сосредоточенно на игре. Мы собирались выбить дерьмо из Уток Анахайма и победить. Я оказался прав, мы сделали это. Я стоял в центральном круге напротив нападающего Анахайма, который смотрел на меня так, будто хотел убить. Это меня не удивляло. На моем счету было две результативные передачи и один гол, а шла всего лишь середина второго периода. Мы находились на точке вбрасывания и были готовы к нему. Он слишком предсказуем и я точно мог сказать, что он будет делать ложный рывок влево. Его челюсть напряглась, когда он стукнул клюшкой об лед и сплюнул. Он нервничал, как загнанная в угол собака, потому что знал, я опережу его. Я чувствовал, как пот ручейками стекал по позвоночнику. Единственная часть моего тела, которая не находилась в огне − лицо. Своим периферийным зрением я видел арбитра, держащего шайбу. Не глядя, я мог практически ощущать его. Он разжал пальцы, дунул в свисток и вбросил шайбу. Я на секунду быстрее и это все, что было нужно. Зацепив шайбу, я сместил ее влево от нападающего Анахайма. Его фамилия Мальбрукен, в переводе с голландского или какого-то там, означает «модные штаны». Смешно. Я сделал пас своему крайнему нападающему. Коньки резали лед с ужасным скрипом, когда я бросился вперед. Каждая мышца в теле горела от физической нагрузки, но я был на месте, когда Джаспер отпасовал обратно. Я увидел, как защитник выкатился мне на встречу и понял, что он собирался свалить меня. Двинувшись к нему, вместо того чтобы уклониться, я врезался в него, одновременно отдавая шайбу Джасперу. Я наблюдал, как умело его клюшка касается льда, лезвие конька поцеловало шайбу, и он сделал щелчок. Шайба скользнула между щитков вратаря, в тоже время как защитник ударил меня по ребрам. Конечно, это разозлило, и я оттолкнул его. Это почти довело до драки, которая отвлекла общее внимание от шайбы, заброшенной Джаспером, и привело его в ярость. Он схватил меня за талию и дернул назад, стукнулся со мной шлемом и назвал «вспыльчивым ублюдком», на что я просто ухмыльнулся. На льду я сам по себе. В конечном итоге, направив агрессию на лед, я закончил игру с тремя результативными передачами и двумя голами. Адреналин кипел в крови, когда мы вернулись в раздевалку, а уровень тестостерона зашкаливал от победы. Все говорили о «кисках» и трахе, но я держал рот на замке в этот раз. Мне вдруг так надоело притворяться, что стало абсолютно плевать, что подумают обо мне другие. Как обычно, «хоккейные зайчики» крутились вокруг нас, когда мы приехали в бар после игры, но я был не в настроении для них. А должен был, потому что мы выиграли. В такую ночь, как эта, обычно я более склонен совершать бессмысленные, но умеренно сексуальные подвиги с кем-то. Не сегодня. Я не хотел тратить силы даже на то, чтоб отвести их домой и тискать сиськи у двери или получить дрочку в прихожей. Главным образом потому, что это не то, что я обычно делал, но и потому, что не мог перестать думать о Белле. Я ушел вместе с Джаспером, за что получил немало удивленных взглядов от команды. Плевать, я устал и до сих пор не получил никаких известий от Беллы. Это беспокоило меня. Хотя, вероятно, она даже не знала, что я звонил. Джаспер молчал, пока мы подходили к лифту. Но стоило дверям захлопнуться, как он выпалил: − Ты трахал сестру Эмметта! Он не спрашивал, он утверждал. − Нет, − врал я, чувствуя себя плохо из-за этого. − Твою мать, о чем ты думал, Эдвард?! Я не ответил, ведь чтобы я не сказал, это лишь усложнило бы ситуацию. Я еще сам до конца не понял, что произошло. Поэтому просто игнорировал его и продолжал жить в своем мире, где Джаспер не знал, что я трахал Беллу. Я чувствовал, как он сверлил меня взглядом. Это вызывало дискомфорт. Мне хотелось толкнуть его или разбить что-то, дабы просто отвлечь. Хотя и знал, что это не поможет. К счастью, лифт остановился и двери открылись. Было бы еще лучше, если бы мы не жили в одном номере, но… вместе мы пошли по коридору. − Серьезно, Эдвард, иногда я практически верю, что ты на самом деле тупой засранец, каким хочешь казаться. Я не собирался спорить с ним о том, что в прошлом совершал довольно глупые поступки, а просто ждал, пока он откроет номер и схватил дверь раньше, чем он смог захлопнуть ее перед носом. В номере я сразу прошел к мини-бару и взял пиво, потому что нуждался в нем. Я хотел позвонить Белле, но понимал, время слишком позднее для звонка. Взяв одну из газет, лежащих на столе, я посмотрел на первую страницу… − Ублюдки! Я практически выплюнул пиво на газету, а потом вытер его рукой. Сегодняшний вечер не мог стать дерьмовее, чем был. На первой странице была наша с Беллой фотография, на которой я носом уткнулся в ее волосы, рука в ее штанах и я упирался членом в ее задницу. На снимке не было видно, что я возбужден, но я был. И чертовски уверен, что Белла чувствовала это. Это был сегодняшний выпуск. Теперь мне была понятна причина раннего «коктейль-часа» Беллы. В самый разгар психологической битвы о том, должен или не должен звонить Белле, я заметил, что она хорошо вышла на фотографии. Ее лицо покраснело, челюсть напряглась… Вообще, она выглядела очень аппетитно. Я был благодарен за то, что она носила свитер, а не тот белый топ с горячим розовым бюстгальтером. Как бы горячо она не выглядела в них тогда, сейчас они немедленно выставили бы ее шлюхой. По крайней мере, она смотрелась респектабельно. Печальной частью была надпись под фотографией: «Кто очередная девушка, поймавшая взгляд Эдварда Каллена, капитана и центрфорварда Чикагских Черных Ястребов?» Есть так много причин, почему я ненавидел средства массовой информации и это одна из них. Меня беспокоило, что если есть одна фотография, то есть и другие. − Что ты там увидел? − Джаспер забрал у меня газету. − Черт, значит, я был прав. Ты трахал ее. Он вздохнул, как будто уже смирился с этим фактом. − Мне нужно проверить интернет. Я помчался в комнату, схватил ноутбук, желая, чтобы он загружался быстрее, чем это возможно. Я вдохнул, успокаивая себя. Если не совладать с нервами и разбить его, то не будет возможности собрать информацию и оценить ущерб необдуманного поступка. Я не считал секс с Беллой ошибкой. Только ту часть, где нас поймали папарацци в «pre-fuck» (п.п.: момент перед сексом) момент. Я сделал запрос, набрав в поисковике свою фамилию и слово «девушка», и был практически бомбардирован сотней фотографий Беллы и меня. Я в таком дерьме… В основном потому, что мой член был тверд и я готов начать щелкать правой кнопкой мыши, сохраняя фотографии, если бы не Джаспер, парящий за моим плечом. − Дерьмо… Мужик, она зацепила тебя, − голос Джаспера звучал смущенно. − О, да! − кивнул я и облизал губы. − Похоже она немного взрывоопасна. Не так ли? Джаспер не нуждался в ответе. Это было очевидно. − Ты себе не представляешь на сколько. Она носила детскую пижаму с Человеком-Пауком, когда открыла дверь своего номера. Воспоминания сделали меня еще тверже. Я продолжал просматривать фотографии, пока не дошел до тех, где был снят наш первый поцелуй. Это было чертовски горячо. Реально горячо. − Что она носила? Святой… Я не могу на это смотреть, это почти порнография. Я фыркнул на Джаспера, в снимках не было ничего такого. Просто поцелуй... Кроме одного фантастического кадра, на котором можно было увидеть, как мой язык скользнул в рот Беллы. Тому, кто сделал этот снимок, положено хорошее вознаграждение. Он почти граничил с эротикой, но и не «грязный трах», это было больше похоже на что-то еще… Определенно, я сохраню его в папке «бобер», когда останусь один. − Я должен позвонить ей. Наверное, она просто вне себя из-за этих фотографий. Я был абсолютно уверен, что это так. В правом углу экрана имелась ссылка более чем на пятьдесят тысяч изображений «Эдрард Каллен+девушка». Безусловно, Белла не могла не увидеть ее. Я мазохист, поэтому решил посмотреть некоторые из них, чтобы попытаться быть объективным. И зря. Фактически, я выглядел на них тем, кем и хотел быть для публики − полным кретином. В первый раз в жизни я захотел, чтобы моя «игра» была более очевидна. Быть хорошим актером − не всегда хорошо. Я схватил телефон, запер дверь и набрал номер Беллы прежде, чем потерял последние нервы. Услышав гудки, я понятия не имел, что ей сказать. «Привет, Белла. Извини, если тебя расстроили фотографии в интернете с моим языком в твоем рту. Но давай посмотрим на это с другой стороны. Они же не сняли тебя в пижаме с Человеком-пауком…» Не очень хорошее начало. Я посмотрел на часы, в Чикаго уже полночь и собирался сбросить вызов, особенно в такой поздний или ранний час… кому как нравится. − Алло? Это снова был женский голос и не голос Беллы. Она когда-нибудь сама отвечает на долбанные звонки?! − Привет. Это Белла? Я решил, буду делать вид, что понятия не имею который сейчас час. Послышалось хихиканье на другой стороне телефона. − Нет, это ее мама Рене. − Ах, привет. В уме я попытался сопоставить глупое хихиканье и образ матери двадцатилетней девушки. − Это Эдвард Каллен. Я знаю, что уже поздно, но могу я поговорить с Беллой? Я понимал, скорее всего, у Беллы будут проблемы из-за этого звонка, но она взрослая, черт побери! − О, привет, Эдвард. Как дела? Я уверена, что мы встречались в баре после игры. Кстати, ты отлично играл сегодня и имел полное право выбить дерьмо из того ублюдка. Она говорила так, будто не слышала моего комментария о позднем времени. Может быть, у нее привычка засиживаться допоздна? К счастью, я ничего не пил в этот момент, иначе непременно выплюнул. Я был потрясен ее «красочным языком». Теперь понятно. Яблоко от яблони недалеко падает. Я смутно помнил отца Эмметта. Кажется, он тренировал подростков и женщину рядом с ним. Я представил как бы выглядела Белла, будь она старше… Не могу поверить, куда завел меня ум! Хорошо, конечно мог, но это вселяло беспокойство. − Спасибо. Я тоже так думаю. Безусловно, он заслужил это. Я − человек, верящий в справедливость, особенно на льду. Где я мог, используя кулаки, восстановить ее. В нормальной жизни, я совершенно другой. У меня было не больше двух «вне ледовых» драк. На самом деле, я очень мягкий и пушистый, когда не ношу лезвия на обуви. − Не вешай трубку. Белла плохо чувствовала себя сегодня вечером. Я посмотрю, проснулась ли она. В трубке послышалось шуршание, когда она переложила телефон в другую руку и голос, когда она говорила. Надеюсь, она не сказала Белле, что это я. Конечно, сказала. Я понял это, когда голос Беллы поднялся на три октавы. Это нехороший знак для меня. − Алло. Голос на другом конце телефона был тихим и совсем не напоминал ту огненную девушку, которую я встретил пару дней назад. − Привет. Это Эдвард. − Привет. − Привет, − снова повторил я, потому что не знал, что еще сказать. − Как ты? − Я в порядке. Я услышал, какой-то странный звук и почему-то представил себе, как она покусывает ноготь. − Что на тебе надето? Какого хрена я задал ей этот вопрос? Мне срочно нужно пройти обследование у командного доктора. Наверное, у меня черепно-мозговая травма после сегодняшней драки. − Что ты спросил? − голос Беллы звучал ошеломленно, она имела на это право. − Ничего, извини. Я не хотел спрашивать. Это просто вырвалось. Прости, – сказал я очень быстро. Теперь, когда она, наконец, разговаривала со мной по телефону, мне не хотелось, чтобы она повесила трубку из-за того, что я полный извращенец. Я не практиковался в подобных разговорах очень давно, примерно со времен колледжа. Да и вообще, телефонные переговоры с девушками всегда немного нервировали меня, а то, что Белла была умной и красивой женщиной, только усложняло ситуацию. − Ты действительно хочешь знать, во что я одета? − голос Беллы снизился до знойного шепота, и мой член отреагировал без промедления. − Да. Нет. Это вопрос с подвохом? Если ты не отключишь телефон, то да, иначе нет. Я выдохнул и ждал ответа. − На мне черный кружевной пояс с подвязками и бюстгальтер к нему. Больше ничего, − ее голос стал хриплым. − Правда? Сильно выдохнув в телефон, я убрал его подальше ото рта, чтобы замаскировать звуки. − Нет. На самом деле я ношу серые мужские боксеры и рубашку с длинным рукавом, но я без бюстгальтера и трусиков. Я услышал, как что-то скрипнуло. Вероятно, она легла на кровать. Разумеется, мой мозг попытался связать звуки и образы вместе. − Обтягивающая рубашка? Я чертов извращенец! − Да, наверное. Я имею в виду, что она маленькая, и я вижу соски через нее. Теперь я дышал прямо в телефон, а Белла молчала. Я знал, что она ждала ответа, но не хотел нарушить словами свои мечты на яву. − Эдвард? − Да. − Ты мастурбируешь? − Что? Нет! − проговорил я быстро, так как рука действительно парила над брюками, готовясь сделать движение в любой момент. К тому же, я сидел перед компьютером и все еще смотрел на наши совместные фотографии. Особенно на ту, с моим языком в ее рту. Это совсем не помогало справиться со стояком. − Ладно, я думаю, это хорошо. Ты позвонил, чтобы узнать, во что я одета? − спросила она, вся такая пылкая, милая и умная. − На самом деле я позвонил, чтобы извиниться. − О, понятно. В ее голосе не было заметно облегчения, скорее он звучал разочарованно. Это странно, учитывая ее реакцию на то, что я якобы мастурбировал во время разговора. Подумав еще раз о Белле в мужских боксерах, мне захотелось послать ей парочку экстра маленького размера. Я очень хотел бы увидеть, как горячо она в них выглядит. − Я… ну… Ты видела фотографии? Я не продолжил, потому что ждал ее реакции. − Ах, ты об этом, − голос Беллы был тих. − Мне действительно жаль. Я не думал, что это может случиться… На самом деле, мне следовало знать, что так будет. − Это не имеет значения. Я появлялась в газетах и раньше. С Эмметтом. Мы вроде как семья. Мне это не особо нравится, но… обычно я не выгляжу на фотографиях, как «хоккейная шлюха». К концу фразы, она практически бормотала. − Что ты сказала? Я прекрасно ее слышал. Просто не мог поверить, что она назвала себя «хоккейной шлюхой». Хотя, если она видела ссылки на другие мои фотографии, в этом нет ничего удивительного. Представляю, какое мнение у нее сложилось обо мне. − Ничего. В любом случае, я получила твое сообщение и смс. Я прочитала, а потом заболела… Извини, что не ответила. Кстати, с «бобром» все в порядке. Горячая ванна очень помогла. Мне, наверное, придется сделать паузу в мастурбации, чтобы «бобер» был готов к следующей схватке с «деревом». Белла пробурчала что-то неслышное, а потом продолжила. − И не волнуйся об очках. Есть другие и контактные линзы тоже. Это не проблема. − Следующей схватке… подожди. Я хотел бы вернуть тебе очки. Они тебе идут. Может, я завезу, когда вернусь в город… Я очень хотел увидеть ее еще раз. Интересно, мой голос звучал так же неловко, как я себя чувствовал? − Нет! Не надо. Ее голос снова поднялся на октаву выше. Совершенно понятно, что этот вариант ей не нравился. Это не сделало меня счастливее. − Может, ты мог бы прислать их мне по почте. Я дам тебе адрес. Ее голос звучал взволнованно. Не думаю, что она на самом деле понимала, что предлагала. Имея ее адрес, я не только смогу послать что-нибудь, но и отдать очки лично. Я записал ее адрес, прекрасно понимая, что не очки первыми прибудут к ней домой. − О'кей. Я думаю мне пора. Эссе еще не дописано, и я прочла только половину этого чертова романа. Мне казалось, она опять покусывала ноготь. − Филдинг? − Да, шлюха-Том, − ответила она раздраженно; было ощущение, как от удара. − Он не так плох. По крайней мере, он не притворяется добродетельным и благородным. Остальные персонажи гораздо хуже. Он не совершенен и не прячет недостатки, зная о них. Это правда. Стиль повествования, конечно, может раздражать, но сюжет не так плох. Да, Том не такая уж и задница. Я услышал, как Белла шумно вдохнула и тяжело выдохнула прямо в телефон. − Я никогда не думала об этом с такой стороны, − она снова вдохнула и выдохнула в телефон. − Мне нужно идти. − О'кей. Поговорим позже, − ответил я, хотя совсем не хотел завершать разговор. − О'кей, − шепот Беллы был едва слышан. − И Белла… − Да? − Я рад, что твой «бобер» в порядке. Я повесил трубку, прежде чем сказать еще что-нибудь столь же тупое. Первое, что я сделал после окончания разговора, поискал в интернете хорошего флориста в Чикаго. Я заказал для нее букет из смешанных цветов. Почему-то мне казалось, что Белла не девушка роз. Я ехидно ухмылялся, пока печатал текст для карточки, которая будет в букете. Затем вложил ее в платежную информацию и отослал флористу. Цветы доставят завтра утром. Просто идеально! Теперь мне нужно позаботиться о себе, рассматривая фотографии Беллы.

Глава 7

Глава 7 Эдвард Каллен настойчивый шлюха-хоккеист. Белла   − И Белла… Я рад, что твой «бобер» в порядке. ~*~ ~*~ ~*~ Я выключила телефон, осознав, что Эдвард положил трубку. Его прекрасные прощальные слова были адресованы прямо к моему «бобру» и я увлажнила свои мальчиковые боксеры. Я не врала, когда сказала, что ношу их. Свое белье я покупала в Walmart (п.п.: популярная сеть гипермаркетов) в отделе для мальчиков. Мне подходил детский размер − L. Они действительно классные и очень удобные. Я могла бы носить мужские боксеры размер XS, но у них скучный дизайн и они дороже. Еще один бонус нижнего белья противоположного пола − небольшой лоскутик материала спереди для пениса, отлично подходящий для мастурбационных сессий. Я бросила телефон на кровать и зло уставилась на него, как будто это его вина, что мне пришлось разговаривать с Эдвардом. Нет, это вина Рене. Я избегала Эдварда Каллена последние несколько дней. Во-первых, я удивилась, что он оставил сообщение на телефоне об очках. Вероятно, он звонил, так как не хотел, чтобы Эмметт узнал о нас. И потому, что очень неловко забыть что-то в номере-на-один-трах, а потом с позором забирать. Я смогла смириться с фактом, что увижу Эдварда еще раз, но не в ту минуту, когда утром убегала из номера. Поэтому я не ответила на звонок и не перезвонила, даже прослушав его нервное сообщение двадцать пять раз. Вторым было смс, где он интересовался самочувствием моего «бобра». Как я должна была ответить? «Бобер» все еще болит, но с удовольствием пережил бы вторжение «древесины» снова. Спасибо, что поинтересовался. Не думаю. Разумеется, сегодня утром я зависала у подруги Анж. Мы договорились читать вместе Тома Джонса, а потом обсудить эссе. В этот раз я отложила написание эссе на последнюю минуту, что необычно для меня. Таков был план до того, как я приехала к Анж. Она сунула мне в лицо раздел «развлечения» в местной газетенке. На фотографии было изображено возбужденное лицо Эдварда, развернутое ко мне, с уткнувшемся носом в моих волосах. Рука скользила под мой свитер, а мизинец под пояс джинс. Дерьмо! Это не закончилось так просто! Конечно, Анж сделала все еще хуже, показав слайд-шоу из фотографий в интернете. Безусловно, Эдвард Каллен очень, очень популярен. Анж решила просветить меня насчет фотографий Эдварда с другими девушками… огромным количеством других девушек. Одно дело думать, что он, вероятно, был шлюхой в мужском обличии, а другое − увидеть собственными глазами. Анж попыталась утешить, сказав, что я выгляжу намного горячее, чем остальные шлюхи. О, да! После ее слов я почувствовала себя просто охренительно фантастически! Поэтому схватила бутылку водки и Powerade, решив выпить. Плевать, что только полдень воскресенья и мне нужно писать чертово эссе. К 12.30 я была абсолютно пьяна, и реальность ситуации догнала меня. Разумеется, мое фото было в газетах и раньше. В конце концов, Эмметт − мой сводный брат и его часто снимают. А еще он шлюха-хоккеист. Но эти фотографии… горячие и агрессивные, по крайней мере, для меня. Я точно помню, как чувствовала себя тогда. Мне хотелось схватить Эдварда за рубашку и притянуть лицо к своему. Его теплые губы… − ОЙ… меня тошнит! Я побежала в ванную «бросать печенье». Проведя там примерно час, я попрощалась с Анж, Элис и Лорен, оставив их работать над эссе без меня. Никто из них не был пьян так, как я. Я провела остаток дня учась тому, что смешивание водки с Powerade никак не отражается на рвоте и похмелье. К девяти вечеря я почувствовала себя немного лучше, поэтому закопалась в Филдинга, стараясь не ненавидеть книгу. Я проскользнула вниз и читала, пока Рене и Фил смотрели игру. Мои глаза отрывались от книги каждый раз, когда Эдвард был на льду, наблюдая мощные линии его тела и то, как плавно и грациозно он двигался на льду. Я не могла не вспомнить, что значит быть под ним, на нем… чувствовать, как он движется внутри меня… какой он нежный и сильный... Я покраснела и вышла из комнаты, когда Эдвард почти начал драку. Он был чертовски горяч, и мне необходимо было снять напряжение, скопившееся между бедер. Я объяснила Рене, что плохо себя чувствую и поднялась наверх, чтобы «нажать кнопку бобра». Потом был звонок от Эдварда. Ночью. Я не знала, какая разница во времени с Кали, наверное, часа два. В любом случае, в Чикаго был час ночи. После звонка я пыталась сосредоточиться на чтении, но не получилось. Постоянно прокручивая наш разговор в голове, я никак не могла понять, что он хочет от меня? Сначала я предполагала, что оставив сообщение, и послав смс, Эдвард спасает свою задницу от проблем с Эмметтом. Возможно, я ошибалась. Он слишком старался войти со мной в контакт. Это нетипично для шлюхи-хоккеиста, причем такого популярного. И все-таки я убеждена, что внимание Эдварда ко мне как-то связанно с Эмметтом. Я закончила чтение Тома Джонса около двух ночи. Если бы меня спросили о содержании последних глав, я не уверена, что вспомнила бы, о чем они. Мне необходим был сон, так как утренняя водка до сих пор давала о себе знать. У меня не было занятий в понедельник, за что я очень благодарна. Поэтому все утро я писала и редактировала эссе. Оно могло бы быть и лучше, но я надеялась, что получу за него баллов восемьдесят. Я одевалась, когда услышала звонок в дверь. Натянув штаны и футболку с длинным рукавом, я поспешила открыть дверь. Рене не было дома. Она занималась обычными делами, когда не работала в холистик-магазине (п.п.: магазины натуральной косметики, кормов и т.д.). Фил организовывал хоккейную благотворительную акцию. Он действительно хороший парень, пусть и недалекий. Каков отец, таков и сын. Вероятно. Открыв дверь, я остолбенела. На пороге стоял парень лет двадцати с огромным букетом цветов. Точнее − смехотворно огромным. − Доставка для Беллы Свон. Из-за букета я могла видеть только его глаза и край форменной кепки. − Это я. Я протянула руку, чтобы взять букет и чуть не уронила его. Он был чертовски тяжелым. Посыльный помог мне удержать цветы. Краснея и неловко извиняясь, я успела заметить, что он очень привлекателен с загорелой темной кожей и темными миндалевидными глазами, длинными волосами, убранными в хвост. На форменной куртке было его имя − Джейк. − Боже, я не думала, что цветы могут быть чертовски тяжелыми, − проворчала я, наконец, крепко ухватив букет. Наши пальцы соприкоснулись, и он посмотрел на меня с озорным огоньком в глазах. Он строил мне глазки? Кто сейчас делает так? − Я держу их. Подожди, я сейчас вернусь. Прижав вазу к груди, я дотащила ее до кухонного стола. Из банки с мелочью я достала пятидолларовую банкноту… Нелепость. В банке с мелочью должны быть монеты, а не купюры! Я понятия не имела, дают ли чаевые посыльным доставляющим цветы. Но он помог, к тому же был мил, поэтому я решила дать денег. Я поблагодарила его, и он улыбнулся, желая хорошего дня. Я помахала ему, пока он спускался вниз, и закатила глаза, осознав, что все равно он не увидит это. Вернувшись на кухню, я с минуту смотрела на цветы, прежде чем открыть маленькую карточку в конверте. Уверена, я знаю от кого они. Есть только один человек, который мог послать мне букет. Хотя я абсолютно не понимала, почему… «Надеюсь, «бобер» в порядке и ты чувствуешь себя лучше.   Эдвард»   Я моргнула и прочла еще и еще раз. Он серьезно? Может быть это какая-то шутка? У канадцев странное чувство юмора. Он ссылался на мою «киску» в записке, пришедшей с невероятно великолепным, но еще и смехотворным букетом. Я наклонилась и понюхала цветы. Что было бы, если Рене открыла бы карточку и прочла ее? Возможно, она не поняла бы ссылку на «бобра». Но с другой стороны… Эта женщина подарила мне первый вибратор, скорее всего, она могла догадаться. К счастью, этого никогда не случится потому, что я спрятала карточку в штаны. В принципе, узнает Рене о записке или нет, не имело особого значения. Как только она увидела газету с нашими фотографиями, красующимися на первой странице, ее реакция была предсказуема: «Так держать, девочка! Он горячий кусок задницы». Я закатила глаза и взяла тосты с кофе к себе в комнату. Последнее, что было необходимо − щекотливый разговор с Рене о моей сексуальной жизни и ее вопросы о том, трахалась ли я с Эдвардом Калленом и если да, то какого размера его член. Я совсем не шучу об этом. Я встречалась с парнем по имени Сем. Огромным коренным американцем. Рене постоянно намекала, что при его росте он должен быть хорошо одарен природой. Мы расстались, когда Рене вручила мне коробку презервативов «Магнум» прямо при нем. Мне было всего восемнадцать, и я не планировала заниматься с ним сексом. Но он, естественно, подумал иначе, поскольку мама дала презервативы. После этого случая я запретила Рене вмешиваться в мою личную жизнь. Теперь она держала рот на замке, когда парни приходили к нам. Но это не останавливало ее от неуместных замечаний время от времени, особенно в отношении «барахла» Фила. Мне приходилось грозить забрать наследство бабушки Этель и переехать, если она не остановится. Я не хотела переезжать. Вернее хотела, но… Глупо тратить наследство на квартиру, когда нужно платить за учебу. Угроз было достаточно, чтобы заставить Рене умолкнуть. Вечером я получила смс от Эдварда с вопросом, не получала ли я что-нибудь. Обдумывая, как поступить, я решила не отвечать сразу. Казалось, что он становится немного навязчивым. К тому же, мне нравилось издеваться над ним. Он привык получать все внимание, которое хотел, но не привык добиваться его. Цветы действительно красивы, но я по-прежнему не могла понять причину их доставки, за исключением его очевидного интереса к здоровью моего «бобра». Может быть, он хотел повторить? Такие рассуждения заставили вспомнить о «чудовищном петухе» и о том, как было бы чертовски приятно объездить его снова… Мне нужно было закончить редактирование эссе к завтрашнему занятию в девять утра. Не хотелось бы спать на ходу, сдавая его. Я всегда делала бумажную копию работы, хотя могла отослать файл на э-мейл профессора Уотсона. Это было материальным доказательством тяжелой работы. Поэтому, задвинув все мысли об Эдварде Каллене и «чудовищном петухе», я сосредоточилась на более важном задании. Я даже выключила телефон, чтобы не читать его смс-ку снова и снова, как трогательная одержимая идиотка, которой становилась. Я проснулась в середине ночи за столом с включенным компьютером. По-видимому, уснула, пока печатала. Установив будильник, я легла спать, по-прежнему беспокоясь потому, что мне все еще нужно было навести лоск в эссе. Я отчаянно пыталась не проверять телефон в первой половине дня. Я фанат отсроченного удовольствия. Вот почему хочу пойти в магистратуру (п.п.: аспирантура), когда закончу колледж. Я хочу быть бедной, как церковная мышь, прежде чем начать получать достойную зарплату и позволить себе покупать белье в более стильных местах, чем Walmart… скажем, «Macy» или даже Victoria Secret. Уверена, у них действительно есть удобное мужское белье. Целый день я не включала телефон, и это разозлило друзей. Они подумали, что я их просто игнорирую после фиаско в воскресенье. Частично, они правы. Элис, например, хотела знать все кровавые подробности нашей ночи с Эдвардом. Я сказала ей, что у него маленький член, когда мы собрались за столом в отдельной комнате библиотеки, которую заказали заранее. У нас есть групповой проект для класса по современной литературе, который мы должны сдать через две недели. − Правда? − спросила она. − Если я отвечу «да», ты прекратишь спрашивать о члене Эдварда Каллена? − Вероятно, нет. Он действительно огромный? Наверняка. Все сплетницы говорят об этом. Элис выглядела пугающе взволнованной. − Может быть, она не хочет говорить об этом, − предположила Анж. − Да, может быть. Я открыла ноутбук и вошла в свою почту. − Слушай. Если бы я переспала с Джаспером Уитлоком, и это было во всех таблоидах, то я бы рассказала всем, кого знаю, каким потрясающим он был, даже если он и не был. В этом случае я рассказала бы только вам, что он слабак в постели, а для всех остальных он был бы фантастическим. Думаю довольно глупо объявлять о том, что я трахалась с Эдвардом Калленом, шлюхой-хоккеистом, сделав себя при этом полностью оперившейся хоккейной проституткой. Но это только для меня; мы с Элис живем в двух совершенно разных мирах. − Кто, черт возьми, Джаспер Уитлок? − Извини? Элис смотрела на меня так, будто я спросила, кто такая Перис Хилтон. − Я уверена, ты слышала меня. − Джаспер Уитлок − крайний нападающий в пятерке Эдварда Каллена. Игровой номер: шестьдесят один, − отрапортовала Элис, делая акцент на каждом слове. Но я ничего не поняла из того, что она сказала потому, что до прошлой пятницы абсолютно не интересовалась хоккеем. − С каких это пор ты интересуешься хоккеем? − спросила я, оглядывая стол. − Белла, я всегда любила хоккей, − фыркнула Элис. Я нахмурила брови. Это полная чушь! Но я не сказала об этом Элис. Совершенно ясно, что она запала на Джаспера Уитлока, и поэтому у нее проснулся интерес к хоккею. − Не важно, − я вдохнула и открыла папку «входящие». − Какого черта! В папке было пятнадцать новых сообщений. Три из них от Элис по поводу моего выключенного телефона, два от профессора и одно из Центрального офиса. Я хотела, но боялась открывать его. В нем мог быть ответ на заявление в магистратуру, но не оно привлекло внимание. Четыре сообщения от Эдварда Каллена чертовски разозлили меня. Откуда у него адрес моей почты?! − Что? − Элис и Анж склонились надо мной. – OMG (п.п.: О, Боже мой!), он написал тебе? − Он послал мне цветы вчера, − пробубнила я. Я не уверена, что хотела открыть сообщения при девочках. Они могли стать потенциальными свидетелями того, какой странной становилась эта ситуация. − Он… что? − голос Элис звучал, как собачий визг. Частота такая, что я почти не слышала ее. «Он послал мне цветы», − повторила я про себя. − Святое дерьмо, − прошептала Лорен. Она открыла ноутбук и просматривала фотографии Эдварда Каллена, не подозревая, что я могла видеть отражение экрана в окне позади нее. Что не так с этими женщинами? − Слушайте, я понятия не имела, что он настолько популярен или знаменит, или… что там с ним еще… Не знаю, что он хочет от меня. Думаю, он просто боится, что я скажу Эмметту, и тот будет рвать Эдварда на клочки, − мне было жутко неловко. − Можем мы просто вернуться к работе над проектом, пожалуйста? − Ты собираешься проверить сообщения, которые он послал тебе? − спросила Анж, коснувшись меня рукой. − Не прямо сейчас, − с вызовом я приподняла брови и посмотрела на нее. − О'кей, − она практически съежилась в кресле. Так- то лучше. Я вооружилась «сучим взглядом» и посмотрела на Элис и Лорен. Они поняли намек и свернули тему. После этого встреча стала более продуктивной, мы наметили цели и задачи для проекта. У меня чесались руки проверить почту, когда я вернулась домой. Но сначала я включила телефон. Три пропущенных звонка. Два от Эдварда, голосовая почта и одно смс. Голосовая почта от Эдварда. Я слушала его гладкий сексуальный голос, который звучал немного неуверенно: «Привет! Это звонит Эдвард Каллен. Я просто хотел узнать, получала ли ты сегодня утром что-нибудь? У меня сегодня игра, но… у… может быть я перезвоню тебе позже?»   Я прослушала сообщение раз пять, прежде чем сохранить так же, как и первое и перешла к смс: «Наверное, ты на занятиях. Надеюсь, ты дописала эссе? Я просто хотел проверить, доставили ли тебе кое-что сегодня. Эдвард»   О’кей. Два сообщения о доставке цветов − это… странно. Я решила проверить почту. Первое письмо было пустым. Во втором одно слово: «Белла?»   В третьем я прочитала: «Если это ты, кодовое слово: другое название «киски»».   А в четвертом: «Прости, если обидел тебя предыдущим письмом. Я просто хотел убедиться, что ты получила цветы, и они тебе понравились. Я не переставал думать, что ты можешь быть аллергиком или что-то другое. Я не мог задать этот вопрос Эмметту, не ввязываясь с ним в драку. Я так же прошу прощение за записку в букете. Это было неуместно. Я просто пытался быть забавным. Извини.   Эдвард.   PS. Пожалуйста, не блокируй меня в списке контактов э-мейл».   Я не могла не смеяться потому, что письма совершенно нелепые. Но мне начинал нравиться угловатый тон и прелестная неуклюжесть от того, кто казался таким уверенным в себе большую часть времени. Я одернула себя, потому что была абсолютно уверена, что единственной причиной, почему он настаивал на общении со мной, было желание спасти свое красивое лицо от кулаков Эмметта. Особенно в контексте его письма. Это единственное, что имело смысл. Письмо было отправлено четыре часа назад. На часах было восемь, поэтому, скорее всего, он на льду. Я взяла новую книгу из списка для чтения и спустилась вниз смотреть игру, одновременно набирая смс Эдварду: «Цветы получила. Не обязательно, но спасибо». Я нажала кнопку «отправить», пока не успела передумать. Текст не самый дружественный, но так надо. Независимо от того, что у него есть мозги и он имеет собственное мнение о Филдинге, Эдвард по-прежнему шлюха-хоккеист, чью игру против команды Сан- Хосе я собиралась смотреть. Я не должна посылать ему положительные вибрации. Хотя бы, потому что начинала желать этого. Не самая хорошая идея. Если он оставит меня в покое, я смогла бы фантазировать о его руках и члене просто, как о мечте, которая никогда не осуществится в реальности. Но чем больше он звонил, тем реальнее становился. И мне не нравилось это чувство. Чикагские Ястребы проиграли Сан-Хосе со счетом 1:6. Эдвард устроил драку и был удален на пять минут. За это время Ястребы пропустили две шайбы. Как только он вышел на лед, его оштрафовали еще раз, на две минуты, но этого было достаточно, чтобы Сан-Хосе забросили снова. Оставалось только пять минут до конца периода, и у Ястребов не было возможности отыграться. Эдвард выглядел злым. Его челюсть была напряжена. Он сплевывал на лед и матерился. Боже, как он горяч! Я досмотрела игру до конца, следуя глазами за агрессивными движениями его тела на льду. Камера снимала Эдварда крупным планом, и я представила себе, каково было бы заниматься сексом, с кипящим гневом Эдвардом Калленом. В моих фантазиях он был агрессивным и быстрым, доминирующим и обладающим и я почувствовала, как влага начала просачиваться между бедер. Я извинилась и побежала в комнату. Включила ноутбук и рванулась к двери, закрывая ее. Достала верный вибратор и открыла фотографию, где язык Эдварда скользил в мой рот. Я сохранила ее в папке «кнопка бобра». Получив свою дозу наслаждения, я отправилась в постель. Было рано, но мне хотелось спать. Казалось, что прошло несколько минут с момента, как я закрыла глаза до момента, когда проснулась от телефонного звонка. − Что? − прорычала я, потирая глаза и пытаясь понять, что происходит. Я не знала, который час потому, что не могла разглядеть часы без очков. − Алло? Привет. Ох, дерьмо, у вас три ночи сейчас? Дерьмо! Прости, я разбудил тебя? – голос Эдварда звучал испуганно и, возможно, немного пьяным. − Эдвард? Ты выпил? − спросила я, уже зная ответ. − Да, мы проиграли сегодня. Ты злишься на меня из-за цветов? − Я знаю. Я смотрела игру сегодня. Я не ответила на вторую часть вопроса потому, что не знала, что сказать. Я не сердилась, что он прислал цветы. Меня больше расстраивали его причины. Я большая девочка и не собиралась обсуждать с Эмметтом свою сексуальную жизнь. Совершенно не нужно было присылать букет, чтобы заткнуть меня. − Это моя вина, что мы проиграли. Ты злишься из-за букета или из-за карточки, верно? Я не стала комментировать игру. В какой-то мере это вина Эдварда, что он выглядел крышесносно горячо на льду. − Нет, Эдвард. Это не из-за карточки, хотя она была… не важно. Слушай, тебе действительно не нужно делать это. Я не собираюсь ничего рассказывать Эмметту, так что ты можешь успокоиться, ладно? Факт, что мы трахались, никогда не будет упоминаться в разговорах с братом. − Что… Я не поэтому… − заикался Эдвард. − Эдвард, сейчас середина ночи. Ты выпил, а я очень устала. У нас не получится нормального разговора. Я перезвоню тебе позже, хорошо? − я пыталась не быть сукой, но потерпела неудачу. − Да, хорошо. Теперь голос Эдвард звучал полностью удрученно. Мне стало его жаль. Почти. Но было три ночи и мой термометр сострадания почти на нуле. Не дожидаясь, пока он скажет что-нибудь еще, я просто повесила трубку и выключила телефон, чувствуя себя при этом виноватой. Я ворочалась оставшуюся часть ночи и злилась на себя за это. Я не должна была чувствовать себя виноватой из-за того, что Эдвард Каллен − шлюха-хоккеист, капитан команды и охрененно горячий мужчина с исполинским членом, обладает совестью и боиться гнева моего сводного брата. Оставшуюся часть недели мне практически ежедневно доставляли посылки от Эдварда Каллена. Он прислал мне сборник классики в кожаном переплете, который пах как небо; диск группы под названием «Трагические Бедра», которую я никогда не слышала, но, определенно, они канадцы и очень популярны на большом Севере. Дальше прибыла коробка шоколадных трюфелей Godiva и подарочный сертификат для моих «синиц», которых Эдвард официально пригласил на свидание, поскольку я не отвечала ему (после я получила еще одно письмо с извинениями за записку, доставленную с подарочной карточкой неизвестного номинала). Затем я получила огромную банку кофе от Tim Horton с дорожной и домашней кружками. Как объяснил Фил, это канадская кофейня, названная в честь известного хоккеиста, похожая на Starbucks, только дешевле. И если я не буду пить кофе, то уж он точно будет. В последний день, до того как Эмметт планировал вернуться домой, я открыла коробку и увидела игрушечного бобра, одетого в форму Черных Ястребов, с фамилией Каллен и одиннадцатым номером. Рене стояла рядом со мной и хихикала как подросток, говоря, что это очень мило и, что бобер символ Канады и Эдвард − канадец. Я благодарна, что она не понимала истинного смысла подарка, иначе ее восторгам не было бы конца. Кроме подарков я ежедневно получала голосовую почту от Эдварда. Он написал практически роман в письмах на э-мейл и отправил около тридцати смс. Я была близка к мысли, чтобы получить запретный судебный ордер на Эдварда, но мне нравилось внимание, которое я получала от него, пусть оно и попахивало преследованием. Я вернулась домой после занятий в среду и обнаружила Эмметта, сидящего на диване и пьющего пиво. Он делал так иногда, в основном после серии игр, когда в его недавно приобретенной квартире не было еды. Я была почти разочарована, что Эдвард не с ним. Не знаю, почему я надеялась, что он будет здесь… Он не смог бы ни сказать, ни сделать что-либо, находясь в моем доме без опасения быть выставленным за дверь. Может быть, я хотела именного этого? Меня жутко раздражало, что я чувствовала и делала… или не делала. Например, не отвечала на сообщения Эдварда. В течение недели некоторые из его писем стали более красноречивыми, другие отчаянными. Он ждал ответа, который я не собиралась давать. Это просто странно. Письма содержали литературную критику, от которой я сразу увлажнялась и гарантии, что его не волновала реакция Эмметта. Он даже предлагал рассказать ему о ночи в гостинице. Я молчала, потому что была уверена, что Эдвард не скажет ни слова, даже если я соглашусь. − Милые фотографии я видел в журнале, − сказал Эмметт сухо, сузив глаза. Он ждал ответа. Я не могла сказать, злился он или нет потому, что прищуренные глаза абсолютно искривили его лицо. Не было смысла делать вид, что я не понимала, о чем он говорит. Хотя можно было попробовать. Эмметт, обычно, не так внимателен, чтобы уловить тонкие нюансы. Я, как всегда, прикрыла смущение сарказмом. − Я знаю. Снимки «траханье рта» просто удивительные, верно? Мне пришлось убеждать Рене, что вставить их в рамку и повесить на стену − не лучшая идея. − Это просто неправильно. Лицо Эмметта скривилось в гримасе отвращения. − Как и количество волос на твоем теле. Я рада, что мне удалось отвлечь его от темы фотографий своей стервозностью. Эмметт выглядел неуверенным в себе и обиженным. − Это не моя вина, − защищался он. − Как скажешь, Йети, − хмыкнула я и вышла из комнаты, уверенная в том, что он забыл о снимках и я в полной безопасности. После обеда Эмметт ушел, сказав, что ему нужно встретиться с друзьями. Я слышала, как он разговаривал по телефону в ванной ранее, называя какую-то девушку «милая». Я знала, он звонил одной из его трофеев, с кем встречался постоянно. Эмметт не из тех, кто ходит на свидания, но он спит с несколькими девушками одновременно. На самом деле, это омерзительно. Однажды он подцепит какую-нибудь венерическую болезнь и его член выйдет из строя. В этот день я буду ликовать. Хорошо, что он не приводит их домой. Представляю, каким неловким и неудобным могло быть общение с хоккейной шлюхой, которую регулярно трахают, возвращаясь в город. Рене ушла с Филом смотреть игру команды, которую он тренировал. На самом деле, она будет сидеть в баре с дамами, потягивая Мартини, пока Фил занимается тренерской работой. Как только все ушли, я включила новый альбом «Трагических Бедер», который Эдвард прислал мне. Сначала я хотела вернуть все то дерьмо, что он послал, но потом передумала… Мне нравился диск и моя грудь будет рада обновке от Victoria Secret, кофе от Tim Horton, похожее на жидкое золото. Трюфели по вкусу напоминали сладкий секс, а книги прекрасны. Бобер чертовски забавный. Он сидел на моей кровати потому, что у меня не хватило сил выкинуть его. И я вынуждена признаться, что сплю с ним ночью, как четырехлетняя. Я поднялась наверх и переоделась в мужские боксеры и рубашку с длинным рукавом потому, что одна дома и собиралась лечь спать задолго до того, как кто-то вернется домой. У меня занятия в восемь тридцать утра завтра. Это будет долгий учебный день. Захватив книгу, ручку, карандаш и маркер, я спустилась вниз. Взяв банку Pepsi из холодильника и коробку с трюфелями, я устроилась на диване читать. Ноги замерзли, поэтому я надела носки и укрылась одеялом. Все, я была готова читать. Я прочитала около трех страниц, когда постучали в дверь. Не удивлюсь, если это Эмметт забыл что-нибудь. Например, дополнительные презервативы или бутылку дезинфицирующего средства, которую он должен держать при себе, чтобы вымыть член после очередной киски. Я засунула карандаш в волосы, поправила запасные очки и затопала по коридору, готовясь кричать за то, что он заставил подняться. Хотя все, что ему нужно было сделать − поднять зад из машины и зайти в дом. Я открыла дверь и рот, передо мной стоял не Эмметт, а Эдвард! − О, мой Бог, − прошептала я. − Что случилось с тобой? Ты выглядишь, как дерьмо.

Дата добавления: 2015-11-14