Глава 1. Какого черта насилие так возбуждает? 1 страница

Белла

Все хоккеисты шлюхи.

Я понимаю, что обобщаю, но я чертовски уверенна в том, что это правда. Почему? Потому что мой брат хоккеист и он сертифицированная шлюха. Эммет Маккарти не мой настоящий брат. Он сын моего отчима Фила Дауэра. Фил тренер по хоккею и поэтому выбор Эмметом карьеры хоккеиста был очевиден.

У нас очень интересная семья. Эммет носит фамилию своей матери; Рене, моя мама взяла фамилию Фила, а я оставила свою, мне просто нравится, как она звучит − Белла Свон. Тем более, каким бы хорошим не был Фил, он не заменит моего отца, которого я редко вижу.

Сейчас я живу с Рене и Филом, что слегка раздражает, так как, похоже, их медовый месяц затянулся. Я просто жду окончания обучения в колледже, чтобы найти хорошую работу и переехать в собственное жилье, где мне не придется беспокоиться о поднятой крышке унитаза и о том, не наткнусь ли я случайно на Фила и Рене, тискающихся на диване в гостиной.

Рене вышла замуж два года назад, и мне в наследство достался брат. Эммет практически не живет с нами. Он обычно "занимает кровать” в межсезонье, но и тогда он проводит большую часть времени, ночуя у других людей. Под другими людьми я подразумеваю женщин. Я слышала больше историй о сексуальных похождениях Эммета Маккарти, чем мне необходимо, и большинство из них я не рискнула бы повторить из страха, что его образ в компрометирующих позах проникнет в мой мозг.

Мне хватило и того, что я видела его голым.

Это было не весело, по крайней мере, не для меня. Мне не важно, что мы не родственники и что он не настоящий мой брат. Видеть его обнаженным было, вероятно, самым ужасным опытом в моей жизни. Не говоря уже о том, что этот ублюдок чертовски волосатый. Если бы я не видела фотографию его матери, то подумала бы, что она йети! Но хуже всего было то, как беззаботно он вел себя в этой ситуации. Пока я кричала и закрывала руками глаза, чтобы не ослепнуть, этот ублюдок улыбался, посмеивался и сыпал скользкими шуточками. Заткнуть его мне удалось, лишь бросаясь тяжелыми предметами. С тех пор он никогда не пользовался моей ванной. Но его волосатый образ навсегда отпечатался в моей памяти. Не думаю, что время или серьезный удар по голове смогут это изменить.

Сейчас я сижу на кухне, ем мой полезный завтрак, клубничный Poptarts и перечитываю свое эссе по роману Вирджинии Вульф "На маяк”. Эта книга полный отстой. Ее "поток сознания” жутко раздражает меня. И мне абсолютно наплевать, что она считается литературным гением. Но иногда из скучной книги может получиться фантастическое эссе, и я практически уверенна, что получу за свою работу около девяноста баллов.

Сняв очки, я в очередной раз пожалела, что из гордости отказалась сделать лазерную корректировку зрения, которую предлагал сделать мне Фил. Естественно, за его счет. Рядом со мной Рене жужжала о том, что мне необходимо поехать на сегодняшнюю игру и о том, как важно для Эммета, чтобы я была там.

Я фыркнула, из-за чего кофе полилось у меня из носа.

− Серьезно, мам? Эммет живет здесь четыре месяца в году. Да и братом он мне стал два года назад. Я честно думаю, что Эммету до лампочки там я или нет.

− Ты едешь. Конец дискуссии. И оставь дома свой ноутбук, − сказала Рене твердым для нее, но не для всех, голосом. Вообще-то, он звучал неубедительно.

Вздохнув я, молча, согласилась. Спорить с Рене мне не хотелось. Это заставит ее плакать, а драмы мне и так хватает. Причина, по которой я не хочу ехать, проста. Игра выездная, а значит, наше путешествие займет все выходные. Мне нужно закончить эссе и прочитать "Тома Джонса” ко вторнику, а трехчасовой перелет и вечерняя игра оставляют мало времени для чтения. Не говоря уже о том, что книга объемная и у меня есть ощущение, что я возненавижу ее также как и "На маяк”.

Обычно я не такая сука, ну если только иногда. В принципе, я предпочитаю сарказм.

Поднявшись в свою комнату, я упаковала сумку, затолкав туда кучу случайной одежды. Потом приняла душ потому, что не хочу попасть на самолет грязной. Хотя я знаю, что мне захочется принять душ еще раз, как только мы приедем в гостиницу. После длинного перелета находясь, долгое время в замкнутом пространстве в окружении незнакомых людей, я всегда чувствую себя отталкивающе.

Хорошо, что Фил летает только первым классом. Поэтому я могу удобно устроиться и работать над моим эссе, а потом приняться за "Тома Джонса”. Я оказалась права. Я ненавижу эту книгу.

Как только мы заселились в гостиницу, я принимаю еще один душ, как и планировала. Сегодня я ношу контактные линзы, потому что Эммет всегда тащит меня в бар после игры, а я ненавижу носить очки в баре. Они заставляют меня чувствовать себя книжным червем. В принципе, я такая и есть, но никто не должен об этом знать. Тем более его приятели хоккеисты. Все их разговоры сводятся к одному: кто кого и как трахнул, и кто сосет их челен лучше всех. Я думаю, что большинству хоккейных шлюх эти разговоры льстят. Как по-другому можно расценить их глупое хихиканье и игривые ужимки.

Обычно я говорю этим придуркам, что их сперма на вкус как дерьмо, даже если они едят ананасы. Фактически я не знаю, правда ли это, но дискуссия получается интересной. Как правило, эти разговоры злят Эммета на столько, что он отсылает меня домой на такси. И это просто отлично для меня.

Не найдя ничего более комфортного я надеваю джинсы, которые явно покупала Рене. Они как вторая кожа и выглядят так же. Мне нужен подходящий бюстгальтер, потому что у меня был печальный опыт с моими торчащими от холода сосками в прошлом. Натянув топ и свитер, я оставляю свои волосы распущенными и даже делаю макияж. Иначе мной займется Рене, а это опасно. Беру свое шерстяное пальто, шарф, перчатки и шапку. В сумку кладу книгу "Том Джонс” и Блекберри, где есть копия моего эссе. Все, я готова к игре.

Я прячу в сумку пачку сигарет, потому что надеюсь улучить момент и тайком покурить. Хотя Рене и делает вид, что не знает о моей дурной привычке, афишировать это я не собираюсь. В принципе, я не курю, но сигареты позволяют мне сбежать от неловких ситуаций, которые случаются со мной постоянно.

Стадион был забит до отказа, и мне просто повезло сидеть рядом с Филом, который вряд ли заметит, чем я занимаюсь во время игры. Здесь так чертовски холодно, что я могу почувствовать, как мои линзы примерзают к глазному яблоку. Наши места были в первом ряду, прямо у бортика, и если бы я была хоккейной фанаткой, то наверно описалась бы от восторга.

Но я не была таковой и не сделала этого.

Кроме того, мочиться в штаны не такая уж хорошая идея. Было бы тепло и приятно первые шесть секунд, зато потом мне стало бы мокрее, вонючее и холоднее, чем раньше.

Наблюдая, как хоккеисты разминаются, и немного завидовала тому, с какой кажущейся легкостью они скользят по льду. Только от мысли научиться кататься на коньках я столбенела. Да и кто в здравом уме захочет носить лезвия на ногах? Не я, это точно. Держаться вертикально и не падать, уже было для меня подвигом. Так что дополнительные трудности мне не нужны.

Я заметила Эммета. Он выглядел просто огромным. Он был похож на медведя. Огромного волосатого медведя. Говорят, Эммет отличный хоккеист. Я в этом не разбираюсь, поэтому поверю на слово. Ну, он играет в НХЛ, значит, он неплох.

Рядом со мной Фил встал и вскинул руку вверх, а я сползла по сидению вниз. Мне было реально стыдно. Неужели он, не понимает, что все эти "вух-вух” и кулак вверх устарели еще десять − пятнадцать лет назад?!

Прячась за распущенными волосами, я вытащила книгу и начала читать. Было трудно сосредоточиться со всем этим шумом вокруг. Фил сунул мне в руку пиво, которое я с удовольствием приняла. Я слышала, как девушки за моей спиной хихикали над каким-то парнем по имени Эдвард Каллен. Вероятно, он был новичком в команде. Они говорили что-то о шляпе с фокусами (п.п.: Hat Trick − в дословном переводе шляпа трюков; в хоккее: три шайбы, заброшенные в одном матче одним игроком). И я захихикала над мыслью, что один из этих качков на льду, в самом деле, возьмет черный цилиндр и начнет вытаскивать из него кроликов.

Прямо цирковое представление, а не хоккейный матч!

Конечно мой мозг сразу же представил себе бедных, беспомощных кроликов, прыгающих по льду, а затем острые лезвия коньков режут их на кусочки. Тьфу, надо прекращать смотреть криминальные ТВ-шоу.

Я никак не могла сосредоточиться на истории Генри Филдинга (п.п.: автор книги "Том Джонс”) из-за щебетания хоккейных шлюх, сидящих за моей спиной. Они оживленно обсуждали размер пенисов парней из команды. Интересно, откуда они получают эти данные? Может быть, их печатают в разделе "Статистика” после каждой игры? Уверена, я могла бы помочь им в оценке Эммета. За тот короткий промежуток времени, прежде чем поддаться абсолютному ужасу, я случайно заметила, что он был чертовски огромный.

Первый период закончился, команда Эммета выигрывала. Отлично, мы уже на одну треть ближе к финалу. Извинившись, я вышла в туалет и на перекур, в одну из тех стеклянных комнат, где тебя сразу начинает тошнить от ощущения, что ты попала в ловушку с остальными курильщиками. Вернулась я, когда второй тайм уже начался. Пробираясь к своему месту, мне пришлось пройти мимо хоккейных шлюх, которые были одеты так, будто собирались отморозить себе ноги из-за отсутствия одежды ниже талии. В принципе, я не против, если они хотели потерять свое здоровье из-за потных мужиков на коньках.

Я собиралась уже плюхнуться на свое место, когда поняла, что на льду что-то происходит. Что-то действительно дерьмовое. Прямо передо мной один из парней впечатал другого в пластиковое стекло, ограждающее наши места от ледовой арены. Это глупо, но я радовалась и ужасалась одновременно, тому, что происходит на льду. Столкнувшись с пластиком, шлем парня треснул, спасая его лицо от той же участи. Я замерла, когда зеленые глаза, такие чертовски зеленые, как брокколи «al dente» (п.п.: чуть не доваренные) встретились с моими. Это длилось всего секунду, а затем он исчез. И вот я уже заворожено наблюдаю, как двое парней стаскивают с себя перчатки и отбрасывают шлемы в сторону… Дерьмо. Это действительно опасно. Я имею в виду: у них нет шлемов, зато есть лезвия на коньках.

Вокруг все кричали, и я подумала, да какого черта? И тоже начала барабанить по пластику, но это больно, так что я перешла на крик. Поняв, что меня все равно никто не услышит, я замолчала и стала наблюдать за разворачивающейся передо мной драмой.

Определенно перевес был на стороне парня с глазами цвета «al dente» брокколи. На его форме было написано имя: Каллен. Так это тот самый фокусник-трюкач! К сожалению, я не могла видеть его лицо за мелькавшими кулаками, но определенно могла любоваться его темными волосами, которые отливали красным, когда на них попадал свет.

Мерцающие волосы? Серьезно, Белла? Закатив на себя глаза, я продолжала наслаждаться шоу. Жаль, что у меня не было попкорна или хот-дога.

Все закончилось слишком быстро. Вдруг появился арбитр и развел их в стороны. Каллен был зол. Не просто слегка зол, а бушующе, безумно зол. Он покатился по льду и практически бросился на штрафную скамейку или как там она называется. Швырнул свой шлем об стену, поднял и еще раз швырнул.

Он сидел на скамейке. Его лицо красное. Губы сжаты в тонкую полоску. Я вижу, как он выдыхает, вижу его желание выпрыгнуть на лед и превратить другого парня в мясной фарш. Желание отбыть поскорее свое наказание и вернуться в игру, но…он не двигается. Фил потянул меня за руку, и я села. Делая глоток пива, я понимаю, что фактически возбудилась из-за драки. Оказывается, хоккей может быть намного интереснее, чем я предполагала.

Прикусив губу, я размышляла обо всем, что случилось, включая мои мокрые трусики, и продолжала наблюдать за очень злым Калленом. Он смотрел на часы, отсчитывающие секунды его пятиминутного штрафа. Неожиданно его голова повернулась в мою сторону, и мы встретились взглядом. По крайней мере, я так думаю. Из-за дурацких линз я не могу видеть его ясно. Моргнув несколько раз, я стараюсь лучше сосредоточиться на нем. Девушки за мной начинают лепетать, как десятилетние, о том, как он смотрит на них, и я закатываю глаза. Я вижу, как Каллен недоуменно поднимает брови и понимаю, что он принял мой жест на свой счет. Чтобы лучше увидеть его, я моргаю опять, пытаясь обеспечить дополнительную влагу для моих глаз, и непроизвольно закатываю глаза снова.

Это помогает, и теперь я ясно вижу, как дергается его левый глаз и ужесточается челюсть. Да он горяч! В таком хоккейно-шлюшечном смысле. Теперь я начинаю понимать, почему все эти девушки одеты так, будто работают на улице и готовы ради него заморозить свои «кустики» (п.п.: сленговое название для женских половых органов). Я хихикаю, когда его лицо становится пунцовым.

Мне все-таки нужно закапать в глаза капли, и я устраиваю из этого целое шоу. Сначала долго ищу в сумке флакон с каплями, которые, вероятно, наполовину замерзли, как и мои руки. Сняв перчатку, долго пытаюсь открыть его онемевшими от холода пальцами. Наклонив голову, подношу капли к глазу и, естественно, промахиваюсь, потому что я мазила. Вытерев салфеткой глаз, пробую еще раз, а затем повторяю свои манипуляции с другим глазом и промахиваюсь снова. Теперь я должна найти в моей сумке платок и убрать следы своих промахов. Все готово. По крайней мере, теперь я лучше вижу, и нет ощущения, что в мои глаза насыпали яичной скорлупы.

Кто-то забил гол и вокруг меня все вскакивают, но мне слишком лень интересоваться, кто это был. Лучшая часть игры уже закончилась и можно опять достать свою книгу. Не успела я прочесть и двух страниц, как услышала звуковой сигнал и увидела, как Каллен пулей выскочил на лед, на ходу надевая шлем и перчатки. Вот это скорость! Мне бы не удалось одеть так быстро футболку и штаны, не говоря уже об его спортивном снаряжении. Я заинтересованно наблюдала, как Каллен перехватил скользящую по льду шайбу, изящно развернулся и рванул к воротам со скоростью, за которой я просто не могла уследить. Он щелкнул клюшкой, шайба пролетела между ног вратаря и влетела в сетку ворот. Он пробыл на льду каких-то пятнадцать секунд.

Еще раз все вокруг меня вскочили, и я тоже почувствовала порыв встать, но не поддалась ему. Похоронив себя в книге, я потягивала пиво, которое, к счастью, оставалось холодным, благодаря температуре на стадионе. К сожалению, это же обстоятельство заставляло меня дрожать.

В начале третьего периода мне стало не уютно, поэтому извинившись, я еще раз вышла в туалет и на перекур. Но не смогла выкурить и половины сигареты, потому что вообще-то не курю, да и курильщиков в нашу "тюрьму” набежало столько, что не продохнуть. Не говоря уже о том, что мои бедные глаза начали чесаться и зудеть от дыма. Теперь мне еще раз придется вернуться в туалет и закапать в глаза капли.

Вернувшись на место, я попыталась печатать на Блекберри, не снимая перчаток, что было невозможно. Филдинг слишком раздражал меня, что бы читать его на хоккейном матче, поэтому мне пришлось смотреть игру. Фил вручил мне еще одно пиво, и я подумала, что к концу матча точно напьюсь. От безделья, я попыталась следить за игрой, но не знала и половины правил. К тому же все двигались так быстро, что просто сливались в одно большое пятно.

Вдруг чья-то рука ударила по пластику прямо передо мной. От неожиданности я подпрыгнула и пролила пиво на куртку. Рассчитывая на еще одну драку, я посмотрела вверх и снова встретилась с живыми и горящими зелеными глазами. Каллен ухмылялся, наблюдая, как я вытираю пиво с куртки прямо над правой грудью. Я скривила губы, давая понять, что недовольна, потому что совершенно очевидно, что он сделал это нарочно, а потом сжала мою правую грудь прямо через куртку. Я не знаю, что на меня нашло. Наверное, это означало то же самое, что и у парней, когда они хватают себя за причиндалы, говоря тем самым: «Отвали!»

Что-то загромыхало, и Каллен исчез. Когда я поняла, что он просто упал, то начала истерически смеяться. Поднявшись, он стрельнул в меня взглядом и погнался за шайбой. Фил удивленно посмотрел на меня, но я решила его отвлечь, поблагодарив за пиво еще раз.

Наконец игра закончилась, и я встала вместе со всеми, хлопая, и вымученно улыбаясь. Команда Эммета выиграла. После того, как игроки покинули лед, мы вместе со всеми потянулись к выходу. Конечно, я бы предпочла подождать пока большинство народу уйдет, потому что не люблю толпу, но Фил спешил посмотреть пресс-конференцию.

Снаружи было теплее градусов на восемьсот, поэтому я избавилась от шарфа, перчаток и шапки, но оставила свитер и пальто, так как знала, что скоро мы уйдем. Эммет потащит меня в бар, и это будет не просто бар, а бар при гостинице, в которой остановилась вся его команда и, кстати, моя семья тоже.

Отправив сообщение Эммету о том, что мы возвращаемся в гостиницу, я направилась к выходу, но Фил, конечно же, захотел зайти в раздевалку и поздравить команду лично. Раз он тренирует хоккейную команду (не НХЛ, конечно) то думает, что имеет преимущества перед остальными. По-видимому, он оказался прав, потому что мы повернули в коридор, пахнущий потом, пивом и сигаретами. Рене выглядела возбужденной, что находится здесь, а я хихикала над тем, какой несовершеннолетней может быть моя мама.

Мельком заглянув в раздевалку, я увидела кучу полуголых парней, курящих и пьющих пиво. Интересно, это вообще законно? Но быстро отвернулась, на случай, если Эммет решит повторить свой голый трюк снова. На этот раз, он появился в одном полотенце, как супер-волосатая топ модель, но фотографов этот факт нисколько не смутил, и они сразу окружили его. Мне стало стыдно, и я спряталась за волосами, чтобы никто не смог сфотографировать меня рядом с ним. Эммет обнял Фила, и фотографы сняли их вместе. Теперь, наконец-то, мы можем покинуть стадион.

Дорога до гостиницы занимает целый час из-за ужасной пробки на парковке. Эммет прислал смс, что команда будет на месте через десять минут, поэтому мы направились прямо в бар. Самая приятная часть вечера заключается в том, что я смогу вернуться в номер, когда пожелаю. Кстати о номере. На самом деле Фил забронировал для нас люкс с двумя спальнями. Хорошо, что спальни далеко друг от друга и мне не придется слушать, как Рене ублажает Фила. Такое уже случалось раньше, и поверьте мне, кемпинг − это не весело.

Мы ждали Эммета в баре. Фил заказывает мне пиво, и я не отказываюсь, потому что уже успела протрезветь во время долгой поездки в гостиницу. Выпив пиво секунд за тридцать, Фил одобрительное похлопал меня по спине в стиле «так держать, ребенок», и купил еще одно пиво. Классная демонстрация отличных родительских навыков.

Вы можете совершенно точно определить, когда появляется команда. В баре сразу же становится слишком людно и кричаще громко. В одну минуту я спокойно сижу, а в следующую… волосатые руки Эммета хватают меня и поднимают на два фута над землей.

− Что за хрень, Эммет, поставь меня вниз, − я визжала как маленькая девочка, пока он сдавливал мою грудную клетку. Сверху я вижу, как Рене хмурится на меня за «не корректное использование моего языка», а мне просто нравится иногда позлить ее. Наконец Эммет опускает меня на пол. Вокруг очень тесно и громко, и я чувствую себя не комфортно. Сказав Эммету, что должна воспользоваться ванной, я беру кошелек и выбираюсь наружу.

Для начала января здесь действительно тепло. Я прислоняюсь к стене и закуриваю, наблюдая, как дым закручивается в воздухе. В патио так же громко, как и в баре, но не так многолюдно. Мне интересно, как долго я смогу остаться здесь, прежде чем мое отсутствие заметят.

Мое внимание привлек раздражающе высокий женский голос и вижу тех же хоккейных шлюх, что сидели за мной на матче. Они окружили, как я понимаю, кого-то из игроков команды Эммета. Закатив глаза, я думаю, что они могут оказаться настоящими проститутками. Хотя женщины и так бросаются на этих парней все время так, что зачем им платить за секс? Я осматриваю толпу, наблюдая их взаимодействие с легким отвращением, но лучше смотреть по сторонам, чем думать о том, как ужасно будет завтра читать роман с похмелья.

Знакомые зеленые глаза встретились с моими, и я понимаю, что смотрю на Каллена. Я не могу вспомнить его имя, потому что не обращала внимания на то, что говорили о нем хоккейные шлюхи, за исключением части о магических трюках или волшебных шляпах. Одна из девушек пыталась обернуть себя вокруг него и то, что он смотрел прямо на меня в то время, пока она терлась о его член, было отвратительно. Я уставилась на него, и подарила свой лучший сучий взгляд, который обычно использую на Эммете. Затушив сигарету, я бросила ее в сторону Каллена, но естественно промахнулась. Жаль, но мне придется уйти, чтобы не сделать и не сказать что-нибудь глупое.

Через три минуты, после того как я вернулась в бар, меня отыскал Эммет, и потянул к столу, за которым сидели парни и полуобнаженные девицы. Я уселась, и Эммет передал мне пиво. Это было уже пятое за вечер. На спинку соседнего кресла была небрежно наброшена чья-то куртка, но хозяина не было.

Эммет разговаривал с какой-то цыпочкой, но было видно, что он в ней не заинтересован. Я могла определить это по фальшивой улыбке, приклеенной к его лицу. Хотя я знала Эммета всего два года, для меня было совершенно очевидно, когда он улыбается искренне, а когда нет. Спрятавшись за волосами, я хихикала в пиво, видя, как Эммету становится все более и более неудобно с каждой минутой. Я не могла решить, хочу ли я его спасти или нет, но когда цыпочка схватила его за член, я смилостивилась над ним.

− Эй, качок! Хватит трахаться со своей шлюхой, посиди со мной! − крикнула я ему через стол. Все головы повернулись в мою сторону, по-видимому, голос у меня громкий, и я почувствовала, что краснею как помидор. Эммет освобождено улыбнулся мне и сказал что-то своей девице. Выражение на ее лице после его слов полностью окупило все мои жертвы. Она фыркнула на нас и пошла прочь, но споткнулась, когда ее каблук подвернулся. Это было бы смешно, не будь это так жалко.

Эммет сел в кресло рядом со мной и положил руку мне на плечи.

− Спасибо, что спасла меня, Беллс. Я думал, что она собирается трахнуть меня прямо здесь, но зная, какое неизгладимое впечатление мой член произвел на тебя в прошлый раз, не хотелось бы заставлять тебя завидовать.

− Пожалуйста, стероидный придурок, мой клитор все равно больше твоего члена, − зубоскалила я. − Мне просто не хотелось, чтобы ты принес домой блох или выслушивать твое нытье по поводу герпеса.

Некоторые из парней смотрели на меня с интересом из-за того, что Эммета только недавно обменяли в Черные Ястребы (хоккейная команда Чикаго Blackhawks) - а это значит, что он будет бывать дома чаще, чем я ожидала и хотела - меня здесь никто не знал. Место рядом с Эмметом теперь было занято, и я внутренне застонала, когда увидела растрепанные волосы Каллена. Я не смотрела на него, потому что…ну я не знаю, в каком-то смысле мне нравится доставать его, потому что он вспыльчивый парень.

Эммет представил меня всем как свою сестру, и я фыркнула, когда он ужесточил руку на моем плече, защищая меня. Можно подумать, я такая горячая штучка, что за мной надо присматривать. Да, конечно.

− Мы сводные, − уточняю я, делая глоток пива и хлопая его по руке, чтобы он убрал ее с моего плеча. Теперь все внимание было сосредоточенно на мне, и я чувствовала себя взволнованно, неловко и чрезмерно потливо. Засранец Эммет всегда найдет, как смутить меня, пусть и не специально.

Я переживаю свой дискомфорт, сосредоточившись на моем пиве. Разумеется, просто так это не могло закончиться. Обнимающиеся Рене и Фил остановились около нашего стола, чтобы сказать, что они поднимаются в номер и Рене хочет убедиться, что у меня есть ключ. Раздраженно закусив губу, я вытаскиваю карточку-ключ из заднего кармана и показываю ей.

− Черт возьми, − шепчу я, сдвигаясь в своем кресле, чтобы положить ключ обратно в карман. Мне действительно жарко, и я стягиваю мой свитер через голову. Конечно, по закону подлости или статики, мой топ прилипает к свитеру и снимается вместе с ним. Не глядя, я хватаю топ и тяну его вниз, пытаясь хоть как-то исправить ситуацию, но красноречивое молчание за столом говорит о том, что мне это не удалось. Избавившись, наконец, от свитера, я вижу много широко раскрытых глаз уставившихся на меня, и вспоминаю, что бюстгальтер я ношу разовый, а топ белый. Проследив за направлением их взглядов, я вижу… о, да, я вижу мой бюстгальтер прямо через топ. И все за столом, включая Эммета, тоже могут видеть его. По крайней мере, мой раскол выглядит чертовски хорошо. Я внутренне собираюсь, потому что делать вид, что ничего не произошло, нет смысла.

− Упс, − говорю я, застенчиво улыбаясь, и пожимаю плечами, как одна из хоккейных шлюх. И сразу же каждый парень за столом вдруг захотел задать мне вопрос. Хорошо, что Эммет быстро заставляет их заткнутся.

Эммет идет к барной стойке, чтобы забрать свой заказ и ровно через три секунды Каллен подсаживается ко мне.

− Привет, я Эдвард Каллен, − представился он, улыбаясь кривой улыбкой и сверкнув белыми зубами.

Я действительно очень стараюсь не смотреть на него.

− Белла Свон, − отвечаю я, косо взглянув на него. Хм… он волнуется. Это забавно.

− Я не знал, что у Эммета есть сестра, − говорит он. У него чертовски приятный голос, гладкий и атласный, совсем не то, что я ожидала.

− Ну, он любит держать меня в секрете, так как не хочет, чтобы все трахались со мной, − говорю я и понимаю, как неправильно это звучит (имеется в виду обижали), наблюдая забавное выражение его лица. − Это была шутка.

Довольно быстро я понимаю, что его взгляд прыгает от моей груди к лицу и обратно. Обычно это чертовски разозлило бы меня, но в данный момент это вроде как не его вина, что я ношу горячий разовый бюстгальтер с белым топом. Поэтому я тоже смотрю вниз.

− Они очень хороши для настоящих, верно? − спрашиваю я, немного сжимая грудь.

Он ошеломленно моргает, неуверенный в том, что должен ответить. Как будто пытается понять, есть в моем вопросе подвох или нет. Фыркнув в смешок, я понимаю, что это, наверное, самый забавный «разговор» с противоположным полом на моей памяти. Чтобы не напрягать его еще больше, я отворачиваюсь и вижу, что Эммет разговаривает с девушкой, чья юбка настолько коротка, что я реально могу увидеть, отсутствия у нее нижнего белья.

− Боже мой, − я говорю громко и указываю на девушку, толкая Эдварда моим коленом. Вероятно, я пьяна, но мне все равно.

− Ничего себе, − дышит он. − Я могу увидеть ее «бобра».

Хотя я полностью очарованна видом «кустика», выглядывающего из под юбки, я давлюсь пивом и возвращаю мой взгляд к Эдварду. Я прикрываю ладонью мой рот, потому что все еще кашляю и разбрызгиваю пиво.

− Ты серьезно только что назвал ее «кустик» «бобром»? Ты канадец что ли? – спрашиваю я, стараясь не смеяться.

Он морщит лоб, как будто запутался. Вероятно, так и есть. Хоккеисты, как правило, не обладают высоким интеллектом. Я знаю, что это стереотип, но общение с Эмметом только подтверждает его. Мне нравится этот парень (Эммет) по-своему, но он определенно не ракетостроитель и даже не помощник ракетостроителя.

− Ну да, я канадец, − кивает Каллен, все еще выглядя запутанным.

−Все канадцы называют «киски» «бобрами»? − спрашиваю я. Даже не знаю, почему эта информация так меня заинтересовала.

Я наблюдаю, как его рот открывается и закрывается несколько раз, словно он пытается подключить его рот к мозгу, но это не происходит.

− Ты только что сказала «киска»? − наконец говорит он.

Я начинаю волноваться. Что если шлем, который он носит, не так уж и надежен, и у него повреждение головного мозга? Есть сладкий синяк под челюстью, по которому я хочу пробежаться пальцами, чтобы почувствовать… ну, он действительно выглядит очень мягко. Нос у Каллена кривой с горбинкой и я могу предположить, что он был сломан, и не один раз. Но это не портит его, а скорее добавляет сексуальности.

− Нет, я сказала «киски» во множественном числе. Понимаешь, «киска» − это одна, а «киски» − это много,- теперь я просто издевалась над ним. Наверное, мне давно следовало бы уйти, но это было так весело.

− Мне действительно любопытно, когда вы трахаете девушку, вы ей говорите, что ее «бобер» такой мокрый и влажный или ее «бобер» хорош на вкус? Думаю, что я бы умерла от смеха, если бы это сказал парень с головой между моих ног, − сказала я, плохо выговаривая слова.

Теперь я точно выставила себя полной идиоткой, и виноват в этом мой пьяный язык.

− Мне нужно покурить, − говорю я вставая. Мой... "бобер"… сейчас прямо на уровне глаз Эдварда. Он смотрит на мою промежность так, словно пытается проникнуть под штаны своим рентгеновским зрением. Развернувшись, я наклоняюсь, чтобы взять свитер и сумку, и моя задница слегка соприкасаются с его лицом. К черту, пиво. Все, что мне сейчас нужно это стакан воды.

Эммет хватает меня за руку, когда я прохожу мимо него.

− Эй, что происходит между тобой и Калленом? − спрашивает он. Я награждаю его сучьим взглядом, потому что если даже ничего не происходит, за исключением немного влажных трусиков, он собирается включить свой «защитный режим». Обернувшись, я вижу, что Каллен берет свою куртку. Может быть он уходит? Жаль, с ним было весело.

− Ничего. Я просто сидела рядом с ним. Ты оставил меня там, чтобы говорить с «бобрихой» здесь, − я тыкаю пальцем в направлении девушки и смеюсь над моей шуткой. − У меня был вежливый и яркий разговор.

Дата добавления: 2015-11-14