Клеточные изображения

Биолог с медицинского факультета Гарвардского университета Нэнси Кедерша представляет изображения тела на молекулярном уровне как вспомогательное средство проведения научных исследований, но она тоже очарована их красотой. И хотя она утверждает, что эстетическая часть ее работы не более чем «хобби», ее работы выставлялись в художественном музее Санта-Барбары, печатались в журнале художественной фотографии «ДаблТейк» и в журнале «Ваерд». Ее научные фотографии клеток печатались в журналах «Лискавер», «Тайм», «Ньюсуик» и «Нью-Йоркер».

Иногда ее работы кажутся труднодоступными. Она говорит: «Как ученый я делаю все. Через некоторое время я собираюсь сделать свой фильм. Я буду чистить клетки с подопытными животными. Я буду готовить культуру тканей. Я выращиваю маленькие колонии клеток в чашках Петри и каждый день меняю среду. Это самая худшая часть работы – необходимость быть «мамкой». Твои клетки требуют массы сосредоточенности, заботы и внимания в любой момент времени. Это не то, что ты делаешь по выбору, когда тебе вздумается».

Она является экспертом по технологии «молекулярной иммунофлюоресцентной метки» всех типов клеток. Она окрашивает различные части клеток и наблюдает, с какими другими частями взаимодействуют окрашенные участки. «По сути, я разработала метод, при котором цветные молекулы специфически окрашивают различные объекты, которые существуют в клетке, но недоступны нашему непосредственному наблюдению, – поясняет Кедерша. – Вся хитрость заключается в том, чтобы визуализировать эти компоненты в движущейся клетке, в покоящейся клетке и в делящейся клетке. И это очень красиво, потому что краски светятся в темноте. Они флюоресцируют. На чисто эстетическом уровне клетки прекрасны». [290]

Ее фотографии выявляют информацию, критически важную для изучения рака, болезни Альцгеймера и других недугов. Она сотрудничает с другими учеными, учит студентов и курсантов и дает технические и методические советы ученым, желающим сделать изображения в своей работе или использовать ее технику в научных исследованиях. Ее фотографии украшают обложки учебников, появляются на слайдах научных конференций и иллюстрируют научные статьи.

Ее друзья шутят, что если она лишится работы, то сможет открыть магазин и брать комиссионные с богатых покровителей за создание клеточных портретов. Когда ее попросили описать, как бы она занималась этим, то она ответила, что это зависело бы от личности клиента и заметила, что могла бы проявить подлинное творчество только по отношению к усопшему заказчику. Но, размышляет она, клетки крови можно добыть и у живого субъекта. Если личность достаточно уравновешенная, то можно приготовить и изобразить определенную часть ядра. Если личность эксцентричная и энергичная, то в дело пойдет митохондрия клетки, так как именно в митохондрии протекают главные энергетические процессы. Когда ее спросили, как бы она выполнила портрет президента Клинтона, она сказала: «Я не хочу касаться этого предмета», – но потом добавила, что в последнее время много занимается клетками предстательной железы и крайней плоти.

Проведенная в художественном музее Санта-Барбара групповая выставка «Невидимое: Образ/Воображение науки», где были выставлены работы Кедерша, показала также «Клетки естественные киллеры» (1997) ученого Оливера Менкеса; «Хромосомы дрозофилы» (1998) художницы Памелы Дэвис Кайвелсон; «Наностебель I: Встреча в потоке крови» (1998) – совместная работа, выполненная художниками (ApT)N лаборатории и учеными Монсанто; и видеофильм «Линии крови» (1998) художника [291] Дюи Сеида, в котором его семейный портрет растворяется в его ДНК. На другой выставке, используя простые химические реакции, художник Хиро Ямагата создал одноклеточные организмы в своей студии, фотографировал их, увеличивал до размеров фрески и выставил. Многие художники используют средства молекулярной биологии (что похоже на абстрактное искусство), чтобы создавать свои произведения.

Спесимен-арт и СПИД

В конце восьмидесятых и в начале девяностых годов эпидемия СПИДа вытолкнула некоторых художников из состояния самосозерцания, из среды искусства ради искусства в более широкий контекст жизни и смерти. Когда справа и слева умирают друзья, прекрасные картинки и концептуальные произведения, являющиеся отражением других видов искусства, стали казаться несущественными. Художники обратили свой взор на медицинские науки, чтобы протестовать против недостаточного финансирования исследований и общественного невежества. Их протестные работы стали частью движения спесимен-арта.

Фотограф Зоя Леонард хорошо сознает, как сильно повлиял связанный со СПИДом кризис на ее искусство. Она переключилась с создания маринистских и облачных пейзажей и включилась в движение спесимен-арта. «Оконная рама того самолета (с которого она снимала свой облачный пейзаж) как раз оказался в кадре в тот момент, когда я переживал,а ужас, связанный со СПИДом, – говорит Леонард. – Я стала активистом и поняла, что не могу больше делать эти двусмысленные красивые картинки. На целый год я заморозилась, а потом наступил сезон, когда я стала снимать восковые анатомические муляжи и сюжеты по истории медицины. Эти анатомические муляжи принадлежат истории. Это наше наследие. Я хотела видеть доказательства, я хотела найти корни проблем, [292] решить их, начать развязывать их гордиев узел. Мне показалось, что самолет, на котором я витала над землей, должен, наконец, приземлиться, и мне надо разобраться со всем окружающим меня дерьмом».

Поздней ночью 1991 года друзья нью-йоркского фотографа Нэнси Берсон расклеили в двух районах Нью-Йорка – Сохо и Челси – сотни афиш размером восемнадцать на тридцать дюймов. Эти плакаты стали предметом коллекционирования в сообществах гомосексуалистов и художников. На плакате изображены бок о бок две клетки, одна из них инфицирована ВИЧ, а вторая нет. На плакате огромная надпись: ПРЕДСТАВЬ СЕБЕ ЭТО. Сегодня это творение приобрело поистине мифические масштабы. Рассказывают истории о том, что Берсон использовала для расклейки плакатов рекламные щиты, станции метро и автобусные остановки.

«Плакаты висели везде и всюду, куда бы ты ни пошла. На них было просто написано: ПРЕДСТАВЬ СЕБЕ ЭТО», – слегка преувеличивая, вспоминает Энн Пастернак. Пастернак – исполнительный директор «Времени творчества» – существующей двадцать пять лет некоммерческой организации, которая поручает художникам создавать экспериментальные работы в общественной сфере. «Время творчества» спонсировало и работу Берсон. Следующий проект этой организации, касающийся публичной художественной работы о генетике, будет спонсировать не кто иной, как все тот же безымянный эксцентричный собиратель и покровитель спесимен-арта.

Для того чтобы создать ПРЕДСТАВЬ СЕБЕ ЭТО, Берсон вступила в сотрудничество с ученым Кунио Нагашима, который помог ей создать изображение клеток с помощью сканирующего электронного микроскопа с увеличением в 4 000 раз, любезно предоставленного представительством фирмы «Хитачи» в Вашингтоне, округ Колумбия. Берсон окрасила инфицированную клетку в синий цвет, чтобы она ярким пятном выделялась рядом с [293] черно-белым изображением неинфицированной клетки. На плакате была поясняющая надпись. «Справа изображен нормальный Т-лимфоцит, который защищает иммунную систему от инфекции. Слева изображена ВИЧ-инфицированная Т-клетка». Здоровая клетка напоминает веселый, ощетинившийся длинными иглами мяч, а больная клетка похожа на пса, который вцепился в эти резиновые нити. Берсон намеревалась дать ВИЧ-инфицированным людям картину здоровой клетки. Храня в памяти ее изображение, они, по мнению художницы, могли скорее начать процесс самоисцеления.

Энн Пастернак объясняет воздействие этой работы. «Это было очень смелым шагом со стороны художника – так открыто выступить в то время. И это был весьма обнадеживавший знак именно тогда, когда среди людей царило отчаяние, когда был период невероятной темноты и невежества. Была настоятельная потребность в таких плакатах. Это было то, чем необходимо было воспользоваться». ПРЕДСТАВЬ СЕБЕ ЭТО имело очень личное отношение к носителям ВИЧ (вируса иммунодефицита человека) и людям, пораженным СПИДом. Плакат гуманизировал болезнь. Инфицированный отличается от здорового всего лишь измененной структурой клеток, но не духом, не душой, не мыслью. «Как нам получить здоровые клетки?» – спрашивает это произведение, – говорит Пастернак. – И как можем мы помочь тем, от кого зависит, чтобы это произошло?»

Телескоп «Хаббелл» и двойная спираль

В шестнадцатом веке собрание естественных образцов, как предполагали, отражает вселенную, в одном – все, такой вот род идеи. Сегодня окончательный образчик – человек – отражает всю вселенную на клеточном уровне. «Клетка млекопитающих рядом с нами и далекие созвездия слишком малы – и те и другие – для того, [294] чтобы видеть их невооруженным глазом. При увеличении, но при отсутствии указаний на размеры, их очень трудно отличить друг от друга», – писал гарвардский химик Уайтсайдс в 1997 году.

Бесконечность простирается как внутрь, так и наружу. Когда ребенок лежит в траве и пытается вообразить себе вселенную, о которой он слышал в школе, то она представляется ему слишком непостижимой из-за своей огромности. Идея о том, что каждая из миллиардов наших клеток – клеток волос, ногтей, соскоба с внутренней поверхности щеки – это сама жизнь, и она, клетка, содержит весь план строения нашего тела и может быть использована для удвоения нас самих, также представляется абсолютно непостижимой. С таким же благоговением, с которым мы смотрели на внешнюю вселенную, мы теперь смотрим на нашу внутреннюю вселенную.

«На чисто эстетическом уровне клетки красивы, они выглядят, словно маленькие галактики, – говорит биолог Кедерша. – Возьмем, например, это крупное синее ядро. Вокруг вы видите эти завитки из точек, которые, словно гало, окружают ядро, распространяясь от центра к периферии. Мой близкий друг работает в НАСА, и мы постоянно обмениваемся фотографиями. Он показывает объекты, которые видны в телескоп (это его инструмент), а я – объекты, которые видны в микроскоп (это мой инструмент). Иногда просто поражает, насколько галактика похожа на клетку».

Одновременно новейшие технологии визуализации дают нам возможность проникнуть взглядом во взаимосвязь всех вещей, так же как генетика учит нас, что люди мало отличаются от червей и бактерий. На клеточном уровне мы теперь знаем, что человек мало отличается от вселенной. «Нет ли здесь организационной непрерывности всех вещей? – задает себе вопрос Кедерша. – Не параллельны ли закон всемирного тяготения и законы тока крови? Можем ли мы, несколько изменив ракурс и [295] сместив акценты, почерпнуть знания об одном объекте, изучая другой?»

«Мы в течение долгого времени были убеждены в том, что есть вселенные, которые существуют внутри нас, – говорит Донна Кокс, ученый, который строит изображения вселенной на суперкомпьютере в университете штата Иллинойс в Шампань-Урбане, создательница фильма «Космическое путешествие» фирмы «Омнимакс». – Бесконечная глубина нашей клеточной структуры, вся конструкция атома с его электронами, во всем подобны солнечной системе и очень крупным межгалактическим структурам. Глубина малого, как полагают некоторые ученые, намного превосходит то, что происходит в галактическом космосе. Галактики содержатся в нас самих, мы содержим в себе бесконечность».

По мере того как мы плавно переходим в новое тысячелетие, космос и наша собственная внутренняя вселенная соприкоснулись своими визуальными границами. Единство всех галактик и единство проявлений жизни – все это некоторым образом вселяет уверенность.

Дата добавления: 2015-11-14