5 страница

22
- Его настоящее имя Майкл Чэсмэн, - лейтенант медленно прохаживался по небольшой комнатке для допросов перед столом, за которым сидел Эрдигар.
Из госпиталя он приехал домой, позвонил родителям, не вдаваясь в подробности, сказал, что с ним все в порядке. А потом рухнул на постель и отрубился до того, как голова коснулась подушки. Разбудил его отец, когда вернулся с работы. Мужчина сел на покрывало и долго смотрел на спящего сына, пока тот не проснулся от пристального взгляда.
- Пап?
- Ну, Эрдигар, давай, я начну, а ты продолжишь. Ты не ночевал дома и не предупредил нас с мамой об этом. В твоей комнате не хватает вещей, которые, судя по всему, ты брал с собой в этом рюкзаке, - Джейкоб указал глазами на стоящий у двери рюкзак. - И еще ты взял деньги из ящика. А теперь ты снова дома - вот чего я не понимаю.
С трудом просыпаясь, Эр постепенно догадывался, что отец раскусил его план с побегом. Собираясь рассказать все родителям, он не предполагал, что это будет так скоро.
- Пап, я совершил ошибку.
Произнес и ждал чего угодно, только не разведенных в стороны рук, как в детстве, когда папа возвращался домой и с улыбкой ловил малыша в объятия. Поборов очередной приступ самобичевания, Эp обнял отца, растворяясь в тепле и обещании поддержки.
- Что стряслось?
После долгого молчания парень признался.
- Я разрушил Связь с моим Балансиром.
Как бы ни старался Джейкоб сохранять хладнокровие, скрыть поразившего его шока не смог, отстранился, широко открыв рот. Эр молчал, ожидая реакции, и буквально чувствовал, как замирает в груди мужчины сердце, парализованное масштабом катастрофы.
- Как? - уместил в одном слове все непонимание, возмущение и негодование. И Эрдигар рассказал ему все от момента вступления в ОСБ, до откровений Михаэля, закончив тем, что собирается пойти в полицию и понести наказание.
- А что с бедным мальчиком?
- Он в коме. Был утром, когда я приходил.
- Последствия непредсказуемы...
- Я знаю, пап!
Оба замолчали. По освещению за окном Эр понял, что близится время встреч на крыше, и ощутил тоску. «Я скучаю по нашим посиделкам, по тишине и поцелуям, по легкости, что была между нами. Я скучаю по Шоу».
- Законом не предусмотрена ответственность за разрыв Уз, - тихо проговорил Джейкоб, - полиция не имеет права задерживать тебя, максимум, что могут предъявить, - причинение вреда здоровью, если парень останется инвалидом.
От последнего слова Эр сжался внутри, но внимательно слушал отца, который не отвернулся от него, несмотря ни на что.
- Но все равно сходи, расскажи об этом Михаэле. Это он должен сидеть в тюрьме, вместе с ОСБ. Ты точно ушел от них?
- Да! Едва не придушил этого подонка.
- Плохо, - задумался Джейкоб. - Снимет побои, подаст на тебя - выиграет.
- Он скрывается от копов.
Мужчина хмыкнул, как бы говоря, что одно другому не помеха.
- Маме пока ничего не рассказывай, ты же знаешь, как она надеялась, что тебе станет лучше после встречи с Балансиром.
- Она оказалась права, - грустно улыбнулся Эр, вспоминая свою беготню по крышам и то, как ошибался в причинах излечения гнева. - С Шоу приступы исчезли.
Тяжело вздохнув, Джейкоб проговорил:
- Я не представляю, что ты сейчас чувствуешь. Если бы я потерял твою маму... моя жизнь бы закончилась. Хочешь совет?
Эрдигар покивал, боясь, что отец вдруг закроется, и он не увидит той его другой стороны, которой тот повернулся сегодня.
- Важны вы двое, ты и Шоу. Важно то, что осталось между вами или еще родится. Организация, полиция, Тирания, Михаэль этот - все мелочи.
Половину парень понял, а половину нет. При мысли, что лидер ОСБ останется безнаказанным, в сердце разгорелась ярость.
- Я хочу отомстить ему! Я должен всем открыть истинные цели Организации. Там мои друзья, они слепы так же, как был я - это неправильно!
- И в кого ты такой общественник? - полушутя, едко заметил Джейкоб. - Только что прозрел от одной борьбы и сразу бросаешься в другую.
- Но, пап, кто-то должен объяснить всем, кому ОСБ запудрило мозги, что никакой свободы без Связи нет. Что все делается ради денег!
- Ладно, - оборвал разоблачительную речь мужчина. - Ты меня все равно не послушаешь, если вобьешь что-то себе в голову, запрещать бесполезно. Помнишь, я говорил тебе, что лучше запомнишь то, что поймешь сам?
- Да, - нахмурился Эр, стараясь догадаться, что имеется в виду.
- Тогда подумай, если ты никогда этого за все время не делал, почему я брал тебя с собой в сад.
Лицо парня вытянулось, выражая напряженную работу мысли. Родитель вновь вздохнул и заговорил о другом:
- Пойдешь в полицию сегодня?
В миг став серьезным, даже злым, Эрдигар посмотрел на алое закатное небо за окном. Его ненависть к тому, кому верил, выхлестнулась за все границы, очень жалел сейчас, что не разбил Михаэлю нос или губы, пусть бы вспоминал при малейшей боли и боялся.
- Да. Если отпустят, снова зайду в госпиталь.
- А его мать? Кажется, она велела тебе держаться подальше.
Тусклый взгляд сына сказал больше, чем могли слова.
- Маму я предупрежу, что ты ушел, она сегодня за миссис Экдок работает вторую смену.
- Спасибо, пап, - он хотел бы сказать, как восхищается его выдержкой, как рад, что он понял и не презирает сына, но смутился и промолчал.
Полицейский участок на углу между Матерью и Солдатом выглядел не так отвратительно, как можно было представить, даже соперничал с госпиталем в одушевленности. Два этажа с горящими в сумерках теплым светом окнами, которые не портили кованные чугунные решетки, толстые стены из красного кирпича, а на крыше, словно белый бубон, спутниковая тарелка. На широкой парковке стояли черно-белые автомобили с маячками на крышах, среди них затерялись и гражданские.
На остановке, куда высадил его автобус, Эр задержался. Раньше никогда не бывал в полиции и считал, что лишь нарушители закона завсегдатаи участков. Поскольку сейчас он тоже был таковым, то сильно удивился, когда из широких двойных дверей вышла согбенная старушка с хозяйственной сумкой. Медленно спустившись по ступеням к тротуару, она поискала близоруким взглядом кого-то на парковке. Из одной машины высунулась рука, помахала. Эр присмотрелся к древнему драндулету, замечая за рулем седоватого старичка. Стоять и пялиться дальше он не захотел и двинулся к участку. Проходя мимо пожилой пары (дама как раз садилась на переднее сиденье), услышал обрывок фразы:
- Тихие соседи нынче редкость, дорогой...
Дверца хлопнула, мотор заработал громче, когда старик переключил передачу и тихонько покатился к выезду с парковки. Умилившись заботам пенсионеров, Эрдигар поднялся по ступеням и толкнул тяжелые двери.
К кому обращаться - понятия не имел, поэтому для начала встал к столу с табличкой «дежурный офицер». Половина рабочих мест пустовала, кое-где сидели, обложившись бумагами, мужчины и женщины в форме, между столов неспешно прохаживались одни и торопливо пробегали другие. Гудели под потолком вентиляторы, приглушенно играло радио, и плыл в воздухе густой аромат черного кофе.
- Чего хотел? - не церемонясь, спросил дежурный - молодой парень, недавно окончивший академию. Обидно это не прозвучало, добродушное лицо, хотя и уставшее, выражало рабочую сосредоточенность.
- Мне нужно с кем-нибудь поговорить об ОСБ.
Привычный к подобным заявлениям, офицер уточнил:
- Конкретно?
- Я вчера провел Ритуал Свободы.
Исчерпывающий ответ согнал спокойствие с дежурного, как ледяной душ. Он резко схватил телефонную трубку, и уже через две минуты Эрдигар сидел в маленькой комнатке на жутко неудобном стуле и рассказывал лейтенанту Лернеру все, что знал.
- Полиции известен давно, - продолжал высокий мужчина с коротким ежиком черных волос и лицом, будто высушенным на камнях под тропическим солнцем. С таким человеком самому заговорить боязно, и внимание его привлекать к себе не особо хочется, зато профессионализм Лернера не имел границ. Это Эр понял после первых уточняющих вопросов и номера телефона Михаэля, который лейтенант переписал с его мобильного. - Бросил школу и примкнул к уличной банде, быстро в ней поднялся на пару со своим Балансиром. Торговали наркотиками, занимались фальшивомонетчеством, кражами и грабежом. Потом Чэсмэн узнал про ОСБ, вероятно, хотел обчистить Александра Новарра, но тот сумел заразить молодца своими идеями. Жертвой первого Ритуала в Генгемсте был Кен Брэдшоу, ты должен знать историю, мне сказать, как звали парня Чэсмэна?
Сцепивший руки в замок и угрюмо глядящий в исцарапанную поверхность стола, Эрдигар покачал головой. «Все ложь, даже его история, которую скормил мне перед Ритуалом. А я еще сочувствовал ему. Ничтожество. Я найду способ уничтожить тебя, Михаэль... Майкл Чэсмэн».
- Ты, случайно, не прихватил хотя бы листочек того отчета?
В очередной раз Эр отругал себя за глупость, тупость и дурость. Держал улики в руках и не подумал даже, что могут пригодиться. «Мальчишка! Какой же я еще ребенок, не умеющий пользоваться собственной головой».
- Забудь, всего лишь еще одна ниточка к фармакологическим корпорациям. - Лейтенант отодвинул второй стул и сел напротив. Коричневый пиджак делал кожу на его лице еще более выдубленной. - Я не могу тебя задержать, даже учитывая явку с повинной. Производители Тирании лоббируют законы, и до сих пор не существует наказания за блокировку Связи со своим Балансиром. Но, - Лернер сделал паузу, чтобы до парня лучше дошло, - когда понадобятся свидетели против Организации и Чэсмэна в частности, ты явишься с того света, понял?
Эрдигар поднял голову и посмотрел в темные и внимательные глаза.
- Да. С удовольствием.
- Стройка на юго-западе? Как часто там собираются?
С одной стороны в ОСБ остались его друзья, те ребята, что привел из школы, Боб. С другой - обвинений им не предъявят и задерживать не станут. Разгонят, может, зачистят здание и поставят сторожа.
- Пока здесь был Михаэль... то есть, ну... - он закатил глаза, перестраиваясь с привычного на новое. - Чэсмэн, время собраний назначал он, его помощники делали всем рассылку сообщений. Сейчас за главного остался Боб Хэнкок, - Эр ждал, что лейтенант достанет блокнот или телефон и запишет имя, но мужчина лишь коротко кивнул. «Какая же у него должна быть память?» - Мне он ничего не пришлет, так как думает, что я уехал.
- Кто, на чем, за сколько времени до Ритуала привозит Сыворотку?
От перемены темы он задумался:
- Я... не знаю. Даже не подозреваю. О Ритуале с Натали Суарез мы узнали примерно за неделю, а для меня Ми... Чэсмэн отдал Сыворотку, приготовленную для следующего Ритуала в другом городе.
- В каком городе?
- Не знаю, - Эр начинал злиться на себя за полную бесполезность. - Вчера в семь вечера уходил поезд на Карлов и Чэсмэн сказал мне купить на него билет, но поехали мы в машинах на юг, и конечной точки маршрута никто не озвучивал.
- Как там твой парень?
Вновь резкий поворот разговора сбил Эрдигара с мысли.
- Был в коме с утра... я собирался зайти к нему после того, как освобожусь тут.
- Тогда свободен, - поднялся Лернер, застегивая пиджак и, видимо, собираясь восвояси. Эрдигар встал из-за стола, ожидая продолжения или нового вопроса на засыпку, но услышал лишь полное сожаления: - Что ж ты, парень, натворил...

23
«Надо было попытаться изменить внешность, - с опозданием подумал Эр, двигаясь по знакомому коридору к палате реанимации. Шоу могли перевести в обычную, тогда поиск занял бы больше времени, поэтому для начала следовало проверить эту. - Мама Шоу, должно быть, описала меня врачам и сестрам, чтобы не допустить к сыну». Смирившись, что поздно предпринимать что-либо, он несколько раз повторил про себя: «Продумывай все заранее!»
На месте пожилого мужчины разместили женщину с забинтованным лицом. Шоу находился там же. «Еще не очнулся? Сутки прошли, - Эр вошел в палату и замер у кровати. - Вдруг эта новая Сыворотка действует иначе, чем предыдущие? Больше двух дней никто в коме после Ритуала не лежал, время в запасе есть, но мне все равно страшно. Что если он никогда не очнется?»
Восковая ладошка лежала поверх одеяла как окоченевшая лапка мертвой птички. Эрдигар взял ее, удивляясь, какая холодная.
- Очнись, прошу тебя, - негромко проговорил под мерное пиканье приборов. Чуть сжал тонкие пальчики, вспоминая, какими сильными они на самом деле были. - Я должен тебе рассказать... что был неправ. Пожалуйста, Шоу, проснись...
Веки блондина дрогнули, Эр затаил дыхание.
Парень вдохнул глубже, приходя в сознание.
- Шоу? Ты слышишь меня?
После нескольких неудачных попыток он открыл глядящие в потолок глаза.
Эр прикусил язык, чтобы не закричать.
Прекрасные серо-зеленые, светившиеся от счастья, теперь напоминали неподвижные, припорошенные пылью глаза сбитого машиной и лежащего на обочине кота, которого Эр как-то нашел в детстве.
- Прости... прости меня...
На слова бывший Балансир никак не отреагировал. Эр ощутил, как пустота, поселившаяся внутри после Ритуала, расширилась. Пытаясь прогнать это чувство, он спешно заговорил:
- Мне жаль, очень. Если б я мог все вернуть. Теперь я знаю, что меня обманывали. ОСБ совсем не то, за что себя выдает. Они... - он осекся, когда Шоу, ни разу не моргнув, повернул к нему голову. Глаза его при этом не отрывались от потолка, так что в короткий миг Эр увидел лишь белки, а затем, словно кто-то внутри повернул нужные шарниры, тяжелый взгляд пронзил насквозь.
ПРЕДАТЕЛЬ.
Прочел Эр и обмер.
«Оправдания, какими бы они ни были, всего лишь оправдания. Извинения не отменят прошлого, а боль не пройдет еще долго. Но что же мне тогда делать?»
- Эй! Здесь нельзя находиться! Немедленно покиньте палату! - пожилая медсестра вошла, толкая перед собой тележку, набитую всякими медицинскими вещами. На мгновение отвернувшись к ней, он взглянул на Шоу - тот лежал как раньше, с закрытыми глазами, создавая впечатление, что невысказанное обвинение всего лишь плод раздираемого стыдом рассудка.
Рьяная сестра вытолкала его за дверь, не дав опомниться.

24
Перед сном в комнату зашел Джейкоб, на время выведя Эрдигара из той прострации, в которую вогнало посещение больницы. Когда отец заговорил, он обрадовался тому, что есть семья, что не уехал от них с мамой, потому как в тяжелой жизненной ситуации они старались оказать ему максимальную поддержку и помощь. Всегда.
- Сынок, если ты еще думаешь о своем будущем, то постарайся окончить школу. Сколько дней ты пропустил?
- Немного, пап, - Эр припомнил пропуск, после которого Шоу пришел к нему в гости, и сегодняшний сумасшедший день. - Я понял, школу окончу, экзамены сдам, не беспокойся. И в универ поступлю... какой-нибудь.
Джейкоб сел рядом с ним на кровать и обнял за плечи одной рукой.
- Сейчас так далеко не загадывай, делай все постепенно, даже если не видишь в этом смысла. Он появится потом, обязательно появится.
- Спасибо, пап, за все.
Отец похлопал рукой по плечу и сменил тему.
- Как все прошло в полиции? В госпитале?
Эр пересказал разговор с лейтенантом и произошедшее с Шоу.
- Он не простит меня, - печально сказал Эр. - И я не знаю, что мне делать. Заглаживать перед ним вину до конца жизни, или попытаться забыть и оставить его в покое?
- И я не знаю, - эхом отозвался Джейкоб. - Здесь советчик у тебя один - твое сердце.
- До того, как узнал, что мы Балансиры, я сомневался в своих чувствах к нему. И сейчас еще сложнее разобраться.
- Когда мы познакомились с твоей мамой, я взял отпуск и путешествовал по стране. В кафе, где остановился пообедать, мне понравилась девушка, и я угостил ее с подругой капучино. Мы разговорились и захотели встретиться еще раз, я предупредил, что путешествую, но готов задержаться на пару дней. Ирэн потом говорила, что мысль о Связи не покидала ее все время, пока сидели в кафе, благодаря ей она согласилась погулять завтра, показать город, спортивный комплекс, где тренируется. Я же об Узах и Балансирах не вспоминал, очарованный ее красотой. Даже после прогулки не отказался от продолжения путешествия, но твоя мама не отпустила. Наверное, если б уехал, то ощутил, как Связь стремиться вновь соединить нас. А тогда мне просто было хорошо с ней. Любовь, Эр, любовь пришла намного позже.
Они немного помолчали, затем мужчина поднялся.
- Ну, завтра мне на работу, тебе - в школу. Пора ложиться.
- Спокойной ночи, пап.
- Спокойной, - Джейкоб улыбнулся и вышел из комнаты.

25
По школе ходили слухи о втором Ритуале Свободы, однако о Шоу и Эрдигаре никто не знал. За пропуск его отчитал замдиректора, но серьезного наказания не последовало. Встретив в коридоре Кота Янсена, Эр хотел поговорить с ним, предупредить об истинных целях ОСБ, а парень проигнорировал его и не ответил на приветствие. Это означало только одно - для местного отделения Организации Эрдигар больше не существует. Исключен. Не иначе как Чэсмэн уведомил Боба, и тот с позором изгнал его из рядов просвещенных.
«Теперь никто из них меня слушать не станет, - подумал Эр. - Если только не поговорить напрямую с Бобом. Он их лидер и должен узнать правду». Про ОСБ он вспомнил, лишь когда увидел Кота, до этого все мысли занимал Шоу. Он и только он. Эр торопил время и ждал окончания занятий, совсем как раньше перед свиданиями, чтобы поехать в госпиталь. Чего конкретно хотел от парня, он не знал. Просто увидеть его, удостовериться, что все хорошо, что Сыворотка не дала осложнений. Посмотреть в глаза без того убийственного выражения.
В госпитале, начав проверку с последнего этажа, он методично осматривал больничные карты в кармашках у дверей, выискивая нужные имя и фамилию. На пятом этаже в глазах рябило от однообразного шрифта, и Эр едва не пропустил нужную палату. В самую последнюю секунду догадался купить зеленых яблок, хотя не видел, чтобы Шоу их когда-нибудь ел, да и апельсины, наверное, пришлись бы кстати. Просто что-то толкнуло в сторону лотка с идеальными шарами в магазине. Из реанимации парня перевели, как он и предполагал, теперь палата была одноместная и без широкого окна в коридор.
Зависнув, постучать или нет, Эр выбрал второе, однако тихонько повернул ручку двери. Солнечный свет заливал уютную комнатку. Слева стояла кровать, справа находилась закрытая дверь в ванную, а на стене висел неработающий телевизор. Цветы в вазе на тумбочке, точно такие же мама блондина расставляла в их квартире. И Шоу сидел на постели.
Его обнимал мужчина в шикарном с иголочки светло-сером костюме. Мягкие на вид светлые волнистые волосы закрывали шею, и больше Эр ничего не видел.
- Здрасти... - оторопев, выдал он.
Шоу вздрогнул и сильнее вжался в плечо мужчины, пряча лицо. На нем, как знак на пути к выздоровлению, была белая футболка, а не пижама. Незнакомец повернулся на приветствие, осмотрел Эрдигара с головы до ног, и его глаза, глубокие голубые за миг превратились в обжигающе ледяные.
- Все хорошо, малыш. Я сейчас, - нежно погладив Шоу по волосам, мужчина встал с постели.
«Малыш? - Эрдигар почувствовал, что звереет. - Кто он такой, чтобы так называть его?» Желание разобраться вылетело за ним из палаты - незнакомец, крепко сжав предплечье, толкнул за дверь. Может быть, в силе он проигрывал Эру, только в каждом жесте сквозила уверенность и достоинство, так что пускать в ход зудящие кулаки быстро расхотелось.
- Вы кто? - вместо амнистии своей ярости, спросил Эр.
- Обо мне ты должен знать только одно: если я увижу тебя поблизости от него, ты проклянешь день, когда родился.
Чтобы окончательно не почувствовать себя маленьким мальчиком, парень вздернул подбородок:
- Не указывайте мне, что делать.
И тут же пожалел, потому что прозвучало все слишком жалко.
- Я предупреждаю, - спокойным тоном привыкшего отдавать приказы, которые моментально исполняются. - Полиция не арестовала тебя, а его не охраняет, но это не значит, что он беззащитен, а тебе - все можно.
- Вы не понимаете, - попытался объяснить Эрдигар. - Я просто хотел...
- Пошел вон.
И незнакомец вернулся в палату, захлопнув перед его носом дверь.

Часть 7

26
Легкие горели, пот заливал глаза и стекал по груди и спине. Каждый вдох отдавался резью куда-то в правый бок, поясницу бил рюкзак с учебниками и тетрадями. Эр будто очнулся внутри сна, в котором стремительно бежал. Движение стало самоцелью, скорость - приятным бонусом, бег - смыслом жизни. Мешала картинка перед глазами: заброшенная стройка на юго-западе, тайное место собраний ОСБ.
Остановившись у забора с лазейкой, он не упал на землю только из-за пыли. Хотелось лечь и никогда не подниматься, дыхание с хрипом вырывалось из горла. Щеголь из палаты Шоу, как поплавок на ровной глади озера, застрял в мыслях. «Кто, черт возьми, он такой!? Почему обнимал моего парня? Должно быть, они знакомы давно, но Шоу никогда не говорил о других мужчинах, кроме своего отца, а этот слишком не похож на мужчину с семейных фотографий. «Малыш» - что придумал?! И погладил по шелковым волосам на моих глазах, когда понял, кто я».
Взревев, словно разъяренный тореадором бык, ударил кулаком в жалкий пластик забора, расщепив лист надвое. Ровная трещина разбежалась от середины вверх и вниз, Эр всунул в нее пальцы и разорвал для себя новый проход. Хвала гневу - увел из госпиталя, где мог натворить бед, и привел сюда, чтобы истина восторжествовала. «Боб не глупый парень, раз Чэсмэн его назначил руководить филиалом, значит, поймет, почему меня исключили и что на самом деле проворачивает Организация».
Шагнув в образовавшийся вход, он двинулся по знакомому маршруту к лестницам в подвальные этажи. Сегодня в прохладной темноте не разносились голоса и не звучала музыка. Создавалось впечатление, что прогуливаешься по залам замка с привидениями. Словно души Балансиров, переживших Ритуалы по всему свету, собрались здесь, неприкаянные и не прощенные, преданные и отчаявшиеся. Страшную картину дополнял запах сырости от дождевой воды, просочившейся через верхние этажи. Можно было порадоваться, что больше он сюда приходить не будет. Осматриваясь, Эр подмечал, не наведывалась ли полиция. Казалось, все оставалось на своих местах: трибуна, ряды стульев, раздолбанные диванчики вдоль стен. И никого. Возможно, Боба тоже нет, однако уходить, не проверив комнатку, где раньше любил отдыхать Чэсмэн, он не собирался.
Навесной замок в петлях отсутствовал. Взявшись за металлическую ручку, он потянул дверь на себя. Внутри горел свет, мебель, не шедшая ни в какое сравнение с рухлядью в большом зале, стояла сдвинутая к одной стене - кто-то делал перестановку. Новый хозяин обнаружился за картонными коробками. Повышение изменило вечно скучающего и отрешенно смотрящего на мир Боба. На его лице поселилась видимая невооруженным глазом решимость, глаза наполнились уверенностью в себе и деле, которое поручили вести. «Да, - подумал Эр, - он достойный новый лидер. Только не для ОСБ, нельзя, чтобы такой человек пропал в этой вонючей Организации».
- Тебя исключили, - вместо приветствия сказал Боб, перекладывая коробки в одну кучу, - и здесь находиться запрещено.
- А Михаэль не сказал, почему нужно меня исключить?
- Ты нарушил Кодекс.
- Но что я сделал?
- Мне достаточно слова Михаэля, чтобы кого-то исключить.
- А не сказал ли он тебе, - начал Эрдигар. - Что его зовут Майкл Чэсмэн, и что он работает на «Хоум Фармасьютикал Индастриз» и другие компании, производящие Тиранию?
Боб замер с коробкой в руках, глаза его сузились, а потом он улыбнулся:
- Ах, это.
- Ты знал!?
- Естественно. Михаэль назначил меня главным в Стаффе, как думаешь, я вел бы дела, получал Сыворотку для Ритуалов, если бы ничего не знал?
- Но... Но, - Эр не находил слов, чтобы выразить охватившее возмущение. - Все эти парни и девушки верят, что от Балансиров нужно освобождаться, я верил. А вы лишь зарабатываете на этом деньги!
- А чем плохо? Я почти смирился с аскетичной жизнью, партизанской борьбой против всего общества, а оказывается, что совсем скоро я стану едва ли не самым богатым в Стаффе, а если захочу, то навсегда уеду отсюда в более прекрасные и шикарные места.
- Вы разрушаете чужие жизни...
- Они сами этого хотят, так же, как и ты. Разве тебя кто-то заставлял?
Эр сник, признавая его правоту, однако не сдался.
- Вы вводите всех в заблуждение.
- Хм, - Боб отставил коробку и шагнул ближе, - кажется, я понимаю, что с тобой происходит.
- О чем ты?
- Тебе следовало получше узнать о Ритуале и его последствиях, прежде чем хватать Сыворотку.
- Что?
- Хотя Связь заблокирована, твой организм привык к ней и сейчас перестраивается. У тебя обычная ломка.
Эрдигар отступил от него, как от заразного.
- С этим сталкиваются все освобожденные. Созданные однажды Узы, как наркотик, к ним быстро привыкаешь и не можешь потом без них жить. Сыворотка блокирует чувства и эмоции к партнеру, но не твои привычки. Дай угадаю, - с улыбкой склонил голову на бок он. - Уже ходил к своему блондинчику? Да-а. Повышенная агрессивность? Неконтролируемые желания, опрометчивые поступки?
Мысленно Эр сравнивал слова Боба с известной информацией о Ритуалах. Говорил ли кто-нибудь подобное? Попадалось ли в Сети нечто, хотя бы намекающее на ломку? В душе поднялся протест: вновь ему скармливали лишь то, что хотели, чтобы он получил.
- Я уже достаточно наслушался таких, как ты и Чэсмэн, - сказал он и, развернувшись, вышел из комнатки. После разговора понял про ОСБ еще одно: проповедуя Свободу, она делает себе рабов, пичкая готовыми тезисами, отучая мыслить самостоятельно и снижая критику. «Новая мораль разрастается, как опухоль», - выбравшись на свет, подумал Эрдигар и устало поплелся домой.

27
К постоянным мыслям о Шоу прибавились размышления о Связи и ломке. Методично поглощая ужин и не замечая сидящих рядом за столом родителей, Эрдигар прикидывал, где в Сети поискать реальные записи разделенных Балансиров. Вспомнился Август, можно найти его и расспросить. А еще лучше - узнать у Шоу, что он чувствует. Ведь говорил, что любит.
«Любовь. Да что это такое? Зачем нужна, когда есть Связь? Я не осознавал своей Связи с ним, а любви и подавно не пойму. А его любовь сохранилась после блокировки Уз? Но я думаю о Шоу все время. Это моя совесть не дает покоя или ломка? Не хочу верить Бобу, продавшемуся так же, как Чэсмэн, пусть хоть говорит, что дождь мокрый - не поверю».
Покончив с ужином и дежурно поблагодарив маму поцелуем в щеку, он заперся в своей комнате и первым делом включил компьютер. Поисковики выдали гору ссылок на «рассказы очевидцев», как фильтровать это все, Эр не представлял. Нашлись даже художественные произведения, якобы от лиц, переживших Ритуал, начинающиеся словами «Однажды давным-давно...» Картинки и трактаты по заблокированной Связи, документальные фильмы, порно с участием бывших Балансиров...
В глазах рябило от пестроты тем и человеческого равнодушия. Чувствуя, что начинает злиться, Эрдигар захлопнул крышку ноута и перебрался на кровать. После ночи с Шоу белье меняли не единожды, и все-таки он попытался вдохнуть аромат легких солнечных волос с наволочки. Показалось, что знакомый запах еле уловимо тронул ноздри, сердце тут же отозвалось тоской и болью. Как они были счастливы, не задумываясь об этом, принимая как должное. Отчаянно захотелось все вернуть.
Перевернувшись на спину, он закрыл глаза и воскресил в памяти тот вечер, самый лучший, последний.
Он старался не думать, что сегодня последний раз. Почти получилось убедить себя, что завтра, как обычно, они встретятся на крыше, поцелуются и поласкают друг друга. Тоска накрыла в самый неподходящий момент: Шоу кончил и подставлял попку, чтобы он в нее излился, однако остановиться не получалось. Не хотелось совершенно. Даже член не требовал разрядки, продолжая входить в разомлевшее тело снова и снова.
Парень под ним отзывался на каждый толчок, и только так Эр мог дышать и жить, разъединение грозило смертью. Пот катился градом, влажные ладони скользили по талии Шоу, колени которого подкашивались от усталости.
- Ах, Эр... Ты... - задыхаясь, проговорил блондин, вновь возбуждаясь. Вернув ладонь на его член, Эрдигар осторожно лег на бок, утянув за собой и Шоу. Блаженно вытянувшись, тот послушно приподнял одну ногу, предоставляя доступ и разрешая делать с собой, все что угодно.
Он чувствовал, что проваливается в какое-то безумие, что пытается срастись с парнем и никогда не оставлять его. Податливое тело в объятиях приглушенно постанывало, обессилив и выдохшись. Их обоюдный аромат кружил голову, продолжая размеренно входить, Эр лизнул плечо, пробрался языком до шеи, ощущая дрожь Шоу, собрал влажные капельки на висках.
- Ох... Эр... Что ты... - договорить он не дал, приподнял голову блондина и накрыл губы поцелуем. Задвигался резче, ведя обоих к разрядке, поймал полные удовлетворения вскрики языком, заработал рукой по твердому члену. И наконец, сдавленный со всех сторон, кончил так, что заставил Шоу немыслимо выгнуться.
Приходили в себя долго, выплывая из перин окутавшей неги. Дыхание выравнивалось, однако язык не шевелился, чтобы смочить пересохшие губы. Ощутив собственные руки, Эр повел ими. Оказалось - по бедру Шоу, причем обеими, так как на одной парень лежал. Разлепив глаза и приподнявшись, Эр посмотрел на парня и улыбнулся. Таким красивым и удовлетворенным его еще не видел: глаза под пушистыми ресницами закрыты, губы будто улыбаются, румянец на щеках и взбитые волосы дополняют нерукотворную картину.
Убедившись, что все хорошо, он лег обратно на постель, находясь в потрясающем кристальной чистотой состоянии, когда ни одна мысль не тревожит, а будущее - безразлично. Хотелось продлить это как можно дольше.
- Если бы знал, что ты так можешь...
- Еще и не так могу, - поддакнул Эрдигар, упиваясь хрипловатым голосом Шоу.
- Мы сделали бы так раньше. Я кончил два раза подряд.
Принимая заслуженный комплимент, Эр отогнал тревожные мысли о разлуке.
- А третий сможешь?
- Ты шутишь?..
Вместо ответа, он коснулся кончиками пальцев его поникшего члена, возрождая к жизни. Блондин потрясенно выдохнул, но не вымолвил ни слова, не отшатнулся, наоборот, повернулся на бок и посмотрел в глаза. Нежно лаская просыпающуюся плоть, Эр тонул в серо-зеленом море, спокойном перед бурей. Последний раз, последний вечер, принадлежащий им. Забыть о проблемах, отринуть запреты, наслаждаться здесь и сейчас.
Шоу потянулся к губам и подарил сладкий поцелуй, вскруживший голову. Эр сжал пальцы на его плоти, задвигал резче. Несколько раз соскользнул на влажные от собственной спермы яички, затем вновь сосредоточил внимание на головке. Парень от ласк захмелел и откинулся на спину, воспламеняясь как порох. Капельки пота катились по загорелой коже, не остывшей с предыдущего раза, Эр сцеловывал их, молясь про себя, чтобы Шоу не задался вопросом, почему сегодня он решил пойти на второй заход, тогда как всегда до этого отговаривал. Однако глядя в запрокинутое лицо, легко догадался, что ни о чем тот не думает. Похожий на просящего молока у матери котенка, блондин едва не мурлыкал и вздрагивал каждой мышцей.
Захотелось стиснуть его в объятиях до боли. Лизнув губы и опустившись к соскам, Эрдигар с нажимом провел ладонью по груди, оставляя быстро тающие алые следы. Шоу застонал, не размыкая губ. Тогда он крепко ухватил его за талию с обеих сторон, вдавливая большие пальцы в живот, а другими - чувствуя ребра на спине, заводясь от собственной силы и власти. Мягко перехватил расслабленные руки и зафиксировал над головой, поедая взглядом открытую позу, полную доступность и доверчивость. Удерживая запястья одной рукой, другой снова прошел по коже, растирая как при переохлаждении.
Шоу начал задыхаться и, прикусив губу, изгибался вслед за лаской. Дойдя до паха, Эр все-таки нежно пощекотал возбужденную плоть и тонкую кожу бедер, а затем сжал в пальцах ягодицу.
- Аах... - не выдержал блондин, дернув руками в попытке обнять, а бедрами - насадиться.
Снизошедшее на Эдигара откровение едва не лишило рассудка: в постели с Шоу пределов не существовало. Первый партнер, он мог остаться и единственным, потому что они идеально подходили друг другу, улавливали полумысли и полужелания.
Наконец изящные руки обняли его за шею, разведя широко колени, Шоу принял в себя несущую наслаждение плоть. Дурея от ощущения мокрой попки, Эр сжал зубы, кляня себя за то, что все это время самовольно лишался подобного удовольствия, и сразу толкнулся, отправляясь навстречу блаженству.
Обнявшись, летели к обжигающему солнцу, на свидание с Вечностью, однако на все было плевать, кроме движения вперед. Шоу вскрикивал и толкался на его член, сорвано дышал, извивался и умолял не останавливаться. Хотя слов Эр не слышал, понимал желания парня и с радостью выполнял. Собственное вожделение детонировало зарядами мегатонных бомб, но хотелось продлить волшебный миг, подарить Шоу самый незабываемый оргазм.
- Не... могу... Ах... Эр... - выстонал блондин, не открывая глаз.
Тогда он, повинуясь внезапному озарению, шлепнул ладонью по нежной ягодице.
- А! - от неожиданности крикнул Шоу и рефлекторно сжался внутри. Оба удивленно замерли. Готовый обрушиться экстаз недалеко отступил.
- Сделай так еще... - тихонько попросил блондин, умудряясь покраснеть сквозь возбужденный румянец. Эр послушно толкнулся раз, другой, а потом хлопнул по попе. И застрял в тугом кольце под восторженное «мм» запрокинувшего голову Шоу. Это было настолько потрясающе, необычно и возбуждающе, что Эр, подобно лабораторной мышке, обнаружившей, какой рычажок стимулирует центр наслаждения в ее мозгу, принялся повторять свое открытие снова и снова. Оказывается, их обоих заводила легкая грубость и жесткость, тела реагировали остро и пьяно. Вбиваясь в жаркую и влажную тесноту, Эр шлепками оттягивал разрядку и усиливал ощущения, пока внезапно оживший блондин не сгреб его в тисковые объятия и не излился на соединенные животы.
- О, Шоу... - прошептал он, возвращаясь в реальность из полусна-воспоминания. Руки осязали его тело, губы ощущали вкус поцелуев, член рвался туда, а сердце... Готово было все на свете отдать, лишь бы оказаться рядом с этим одним единственным, самым добрым, нежным, умным, красивым, желанным, обожаемым... Душа знала, где он, будто через много-много миль между ними протянулся канат. Одиночество и боль Шоу, словно ждущие за дверью, ворвались в него, низвергая агонию.
Я чувствую тебя, мой Шоу.
«В отчете по Натали Суарез Чэсмэн отдельно прописал, что Связь Балансиров заблокирована, значит, возможен и другой исход Ритуала? Были случаи, что Узы не разрывались? Сыворотку постоянно улучшают, изменяя состав. В процессе любого производства никогда не исключен брак. И то, что я чувствую вовсе не ломка.
Это Связь».
Зажав рот от рвущегося наружу победного крика, Эрдигар подскочил с постели. Облегчение и радость омыли, как свежая морская волна, унося за собой горе и терзания. Все сходилось, все получалось правильно, не изматывая боле нервы и не разъедая мозг, отчего хотелось и плакать, и смеяться, и прыгать, как в детстве до потолка. Слезы облегчения - тяжеленные гири - потянули его вниз, коснувшись коленями пола, он тихонько рассмеялся от счастья и благодарности.
«За все время Шоу не разговаривал со мной, после Ритуала я не слышал его. Он не может простить меня, потому и не говорит, чтобы не показать, что не заикается. Ведь тогда я пойму, что Связь осталась. А мой гнев? Та вспышка в машине Чэсмэна и сегодня днем после госпиталя. Наверное, Узы изменили во мне что-то другое, а исчезновение приступов ярости просто совпадение. Или Сыворотка все же затронула Связь, но та восстановилась, и пока шел процесс, я злился. Но теперь все в порядке. Я знаю. Чувствую. Непередаваемое ощущение. Как будто Шоу со мной, незримый, моя рука в его руке, и мы уравновешиваем друг друга, взаимопроникаем, соединяясь, как звенья в цепи. Вот что он чувствовал и почему называл Связь «прекрасной». Она поистине такова».
- Я не потерял тебя, мой Балансир.
«Вымолить прощение, быть вместе до конца жизни. Никогда не причинять боли, не разочаровывать, не позволять никому обижать, дарить счастье каждый миг, носить на руках...» Рывком подскочив, Эрдигар бросился из комнаты прочь, не замечая, что на дворе глубокая ночь, и проспал он намного больше, чем длилось живительное воспоминание о последнем свидании.

Дата добавления: 2015-11-14