4 страница

Часть 5

18
Он сидел на деревянном ящике и ждал. Дожди на время прекратились, однако низкая облачность и духота окутывали паром, пропитывая одежду и заставляя ее прилипать к телу. Время обычных встреч не наступило, поэтому пришлось позвонить и попросить Шоу подняться на крышу.
С мрачной сосредоточенностью Эрдигар смотрел на родной город, раскинувшийся внизу. Ровные улочки напоминали его мысли, извилистые проулки - состояние души, заблудившейся в тупике реальности. За бессонную ночь, утро и день он обдумал все. Несколько раз собирался применить Сыворотку на себе, но тогда бы победила Связь, а он проиграл. На такую жертву идти было просто бессмысленно.
Рюкзак с вещами - самыми необходимыми, что собрал дома, лежал за ящиком так, чтобы не бросался в глаза. Рядом с ним стояло беленькое пластиковое ведерко.
На чугунной лестнице зазвучали шаги. Слышавший их много раз, Эр мог догадаться, что делает Шоу, даже не видя его. Вот ступил на площадку одной ногой, находясь наполовину в комнате, стук - перетащил через подоконник вторую. Тихие шлепки ладоней и подошв - карабкается по ступеням в стене.
Белокурая макушка показалась над краем, затем - счастливое лицо, которое в миг омрачилось. Эр мог понять, что увидел парень - его каменный взгляд.
- Что-то случилось? - перебравшись через парапет, спросил Шоу.
- Случилось.
Подойдя, парень обнял его, прижимая голову к своему животу. Часть Эрдигара с радостью откликнулась на сочувствие и ласку, другая - напомнила, что ничего этого нет.
- Я чувствовал уже давно. - Шоу гладил по волосам. - Я смогу помочь? Расскажешь?
Не мигая, он ответил:
- Ты мой Балансир.
- Конечно, - уверил тоном, будто услышал признание в любви. - Навсегда твой.
Эр положил тяжелые руки на узкие бедра (с бархатистой кожей, такой манящей, что хочется каждый раз пробовать на вкус) и отстранил от себя. Шоу взволнованно смотрел в глаза.
- Как ты узнал?
- О чем? Что мы Балансиры? - получив согласный кивок, Шоу сделал шаг назад. - Первым заметил Кейси. Он мой друг, - пояснил он. - Раньше я... то есть без тебя... заикаюсь. А почему ты спрашиваешь? Или это как-то связано с тем, что у тебя произошло?
- Связано, - говорить было трудно, горло и язык, казалось, отказывались служить. Проклятая химия и здесь контролирует его.
- Я не понимаю, - Шоу расстраивался все больше.
- Я попытаюсь объяснить, - сказал Эр. - То, что ты чувствуешь ко мне, а я - к тебе, - ненастоящее.
Слова шокировали блондина, он застыл на месте.
- Это Узы Балансиров притягивают нас, заставляют хотеть. Они внушают все чувства и желания, наши сердца и разум здесь не участвуют.
Шоу замотал головой, открывая и закрывая рот, не издавая ни звука, будто онемел. Эрдигар продолжил, не услышав доводов против:
- Я думал, ты мне нравишься, но во всем виновата химия. Мы как два наркомана на одной игле - омерзительно!
- Что?! Опомнись! Связь существовала всегда. Без нее не родились бы мы, вообще никто! Она спасает от одиночества и дарит счастье. Она прекрасна!
- Да! - с сарказмом подхватил Эр. Ненависть к управляющей его жизнью силе подняла на ноги. - Подобными сказками нам и забивают с рождения головы, чтобы рабы привыкали жить в рабстве!
- Рабы? Ты считаешь себя моим рабом?
- Да, а тебя - моим. Вот почему все неправильно.
- Но я... - выдохнул потрясенный Шоу, - никто и ничто не заставляло меня быть с тобой. Я действовал по своей воле.
- И я так думал, пока не понял, что между нами не человеческие чувства, а химические реакции.
- О Великая Св... - осекшись, блондин нахмурился. - Кто вбил тебе эту ересь? Полнейший бред!
Тут Эрдигар, несмотря на драматичность происходящего, улыбнулся:
- ОСБ.
- Организация за Свободу от Балансиров?.. - прошептал Шоу. - Кейси говорил мне... Значит, ты правда член ОСБ?
- Да, и я знаю, о чем говорю.
- Послушать тебя, между нами ничего не было. Но я все чувствовал, это не ложь и не принуждение. Мне хорошо с тобой, а тебе - со мной, я знаю.
Эрдигар смотрел на него. «Прекратить спор, перетащить на колени, поцеловать в губы, коснуться кожи, стянуть шорты и...»
- Я должен освободить нас, разорвать Связь. Тогда у каждого появится возможность сделать выбор осознанно и быть с избранником по желанию.
- Я с тобой, потому что хочу сам. И не надо никого другого. Меня не нужно освобождать. Вспомни, как нам может быть чудесно вместе.
Эрдигар тряхнул головой, прогоняя видения: стонущий от наслаждения блондин; светящийся изнутри, когда кончает; его губы на члене и тепло рта; тесная попка, приносящая море удовольствия.
- Я никогда не смогу забыть этой ошибки, - сказал он, и Шоу отшатнулся, как от удара. - Спутать примитивную Связь с чувствами...
- Она не примитивная! Нам всем повезло, что каждому предназначен Балансир, иначе человечество погрязло бы в спорах и войнах, разрушались бы семьи, дети росли без родителей. Человек захотел бы, - парень сглотнул, - умереть от собственных рук.
- Я уже слышал это в школе и дома, - отмахнулся Эр, не проникнувшись кошмарным предположением многих философов о самоубийствах в мире без Балансиров. - Ты повторяешь заученные слова, даже не понимая их смысла. Нами пытается управлять природа, словно мы неразумные твари, и правительство, довольное стадом баранов, которые разбились на пары и стоят счастливые в сторонке, безразличные к реформам и законам.
- Причем здесь правительство? Мы говорим о нас! С тобой я не заикаюсь, через какое-то время перестану полностью. Знаешь, каково мне было в детстве? Со мной многие не хотели общаться, подгоняли, когда заикался, дразнили. Часами я занимался с логопедами, пытаясь говорить правильно. А ты? В тебе же тоже что-то изменилось к лучшему?
- Не знаю. Не имеет значения, - он взглянул на часы - оставалось немногим меньше часа до назначенного Михаэлем времени. - Я сделаю то, что должен.
- Пожалуйста, не разрушай нашу Связь, - серо-зеленые глаза наполнились слезами.
- Она не нужна, чтобы быть счастливыми, - Эрдигар обошел ящик и посмотрел на ведерко. «На самом деле я оставляю его, потому что уезжаю. Почему до сих пор не сказал об этом? Будто прикрываюсь Узами, как трус».
- Но ты мне нужен!
- Это внушает Связь. Поверь, когда ее не станет, ты потеряешь ко мне интерес.
- Нет. - Шоу замялся и пустил взгляд. - Этого не случится... потому что я люблю тебя.
Признание повисло между ними в воздухе, отпущенное одним и непринятое другим. «Август, я люблю тебя!» - вспомнил Эрдигар бедную девушку на Ритуале и почувствовал досаду на повторение истории, словно таким образом его окончательно внесли в списки повязанных.
- Это тоже пройдет, - холодно ответил он. - Пожалуйста, закрой глаза.
- Зачем? Что ты собрался делать? Не можешь смотреть мне в глаза, зная, что прав я?
Отчасти слова Шоу несли истину. Эр не представлял, как откроет ведерко, замахнется и окатит Сывороткой под пристальным взглядом знакомых, но на самом деле чужих глаз. Еще не хотел, чтобы жидкость навредила Шоу больше, чем могла бы. Что говорило в нем: совесть, Узы или нечто другое, неизвестно, только пойти наперекор он не мог.
- Закрой, прошу...
Лицо Шоу озарилось догадкой. Кислый привкус появился во рту, когда Эр это заметил.
- Ритуал?.. - упавшим голосом проговорил парень. - У тебя Сыворотка Свободы?..
Молчание ответило более чем красноречиво. Все внутри Эрдигара облилось кровью. Неужели надеялся по-быстрому окатить бывшего любовника и удрать? «А что ответить, если он спросит, почему я не хочу использовать Сыворотку на себе?»
- Не надо, Эр, - по щекам скатились слезы. Стройность обернулась хрупкостью, нежность - ранимостью, прекрасный юноша в миг стал маленьким мальчиком, который встретил самый ужасный страх всего человечества лицом к лицу.
- Все закончится, едва заблокируется Связь. Обещаю. Мы перестанем чувствовать влечение друг к другу, - голос дрогнул, но он продолжил, - эту боль, что терзает нас...
Наклонился взять ведерко, откинул с него крышку, видя, как дрожат руки. «Я хочу освободиться. Мне ни капли не жаль того, что было. И скучать по нему я не стану...»
- Эр?
Шоу несколько секунд смотрел на него в упор, потом опустил веки.
- Да?
- Я, правда, люблю тебя.
Перебарывая себя, он замахнулся. «Нужно вылить одним махом», - напомнил в голове Михаэль. И окатил парня Сывороткой Свободы.

19
Холод окутал кожу, словно он открыл дверцу морозильника. На миг что-то скользнуло рядом, а может, слетело с него самого, и все прошло. Свои ощущения Эр отметил походя, во все глаза глядя на Шоу.
Под синей пленкой он начал оседать. Сейчас Эр с трудом узнавал его. Похожий на инопланетянина, медленно умирающего во враждебной атмосфере чуждой планеты, парень опустился на колени. Вспомнив о резиновых перчатках, Эрдигар выдернул их из заднего кармана джинсов. Успел натянуть одну на руку и подхватить заваливающееся на бок бессознательное тело - не хотел, чтобы Шоу ударился головой.
Вдруг Шоу затрясся в припадке, сжал кулаки и челюсти так, что под кожей выступили напряженные мышцы. Выгнулся, агонизируя, а потом закричал.
Эр от неожиданности отпрянул назад, не удержал равновесия и упал, но ничего не почувствовал, пораженный увиденным. Подавившись воздухом, он широко открыл рот. Происходящее не шло ни в какое сравнение с Ритуалом, на котором довелось присутствовать. Тогда он снимал все на камеру, и благодаря ей дистанцировался, воспринимая все сразу как запись, где в углу горит индикатор батареи и мигает красный кружок. Девушка кричала громче, но Шоу своим истошным криком, идущим из глубины изменяемого тела, вывернул наизнанку душу, пронзил невидимым шунтом сердце.
Когда воздух в его легких, казалось, иссяк, Шоу свернулся в позу эмбриона, словно, даже потеряв сознание, не хотел, чтобы любимый видел его таким, и вытошнил на колени.
Непослушной рукой Эр потянулся к нему, помня, что без чувств человек может задохнуться от собственного языка или рвоты, однако парень затих, до умилительного омерзения перепачканный в Сыворотке и остатках обеда.
Сжав плечо, он склонился над своим бывшим Балансиром.
- Шоу?..
И на щеку капнул теплый дождь, хотя небо оставалось ясным. Спустя мгновение Эрдигар понял, что плачет. За всю недолгую жизнь не видел более жуткого зрелища, оставившего глубокие раны внутри. Ощутил себя таким одиноким и потерянным, никому не нужным, что безошибочно осознал - Связи больше нет. Кроме жалости ничего к Шоу не чувствовал: ни желания, ни привязанности. Пустота поселилась в сознании и сердце, всегда яркий мир поблек, как старый акварельный рисунок.
Заставляя себя двигаться, Эр снял перчатки и достал из кармана телефон. Прочистил горло, проверяя, нет ли слез в голосе, и позвонил Бобу.
- Да?
- Все, - сказал Эр. - Он на крыше, как договаривались.
- Ты сделал это?.. - словно не веря услышанному, переспросил недавно нареченный представитель ОСБ в Стаффординге. Эр оставил вопрос без ответа. - Все будет в лучшем виде, не беспокойся, - как-то участливо прозвучало. - Я прослежу.
С ним Эрдигар договорился заранее. Спокойней было бы самому привезти Шоу в больницу, но если кто-нибудь его задержит там, то все будет напрасно. Тем более полиция держала ухо востро после Ритуала с Натали Суарез.
Отключив телефон, поднял валяющееся ведерко, неизвестно когда выпавшее из ослабевших пальцев, бросил в него перчатки, приладил крышку и подхватил лямку рюкзака. Оставлять Шоу здесь одного было еще более подло, чем использование на нем Сыворотки, а не на себе, однако взглянув на часы, Эр поспешил. Напоследок задержал взгляд на парне, подспудно ожидая той бури чувств, что обрушивалась всякий раз, когда они виделись или проводили время вдвоем.
Ничего не пришло.
Связь заблокирована. Ритуал Свободы состоялся.

20
Центральный вокзал в Стаффординге поражал своим великолепием каждого, кто впервые оказывался под его стеклянными сводами. Назван он был в честь архитектора - бывшего учителя математики местной школы Джорджа Амстронга, решившего после трагичной смерти жены, поменять сферу деятельности. Немногие его ученики - сейчас глубокие старики, могли вспомнить, где видели прототип гигантского сооружения: на классной доске. Состоящий из стремящихся вверх арок, десятков проходов и подвесных переходов, вокзал являл собой прекрасный сон литейщика - столько тонн чугуна и стали создавали сложнейшие конструкции, вились тончайшими лозами по куполу, украшали и обрамляли все, начиная от депо и заканчивая скамейками для ожидающих.
Эр часто бывал здесь, но никогда не уезжал дальше соседнего Уастройта. Огромные часы - подарок города побратима, диаметром в метра три, подвешенные над входом, показывали без десяти семь. Белый циферблат, заключенный в диск из червлёного серебра с объемными фигурками человечков и животных, тяжелыми стрелками показывал, как неумолимо отсчитывается время. Первое беспокойство коснулось Эрдигара, когда у поезда он не увидел ни Михаэля, ни его охраны. Дабы не проверять каждое купе, решил позвонить. Тут-то недоброе предчувствие кольнуло ощутимей - телефон абонента оказался отключен. «Твою мать! Не мог же он меня кинуть?! - в волнении ища решение, вспомнил Боба (можно заодно узнать, как там Шоу, отвезли его в госпиталь?). - А если Михаэль не счел нужным информировать местных представителей ОСБ о своих планах? Тогда все летит к чертям!»
Неторопливые стрелки сейчас двигались слишком быстро, оставалось семь минут до отправления, и телефон в руке зазвонил сам. Неизвестный номер, как ледяной коктейль, заморозил желудок.
- Да?
- Эрдигар! - услышал он голос Михаэля и облегченно выдохнул. - Скорее в кассу, покупай билет, а потом выходи на стоянку.
- Что? Зачем? Почему ты сменил номер? - однако торопливо бросился к кассам с круглыми окошками, занимавшими всю стену большого зала.
- На стоянке тонированный джип, - договорил мужчина, не замечая града вопросов, и отключился.
«Зачем нужен джип, если поезд уйдет через... - он посмотрел на Отца всех Часов Стафа, - пять минут? Ох, если он задумал оставить меня - найду и...
- Здравствуйте. Куда бы Вы хотели... - начала молодая женщина в серой форме работника кассы, улыбаясь.
- В Карлов, пожалуйста, - резко перебил Эр, чувствуя, что начинает раздражаться, а так и до настоящей злости недалеко. Удержался, чтоб не добавить «быстрее».
Улыбка погасла, женщина опустила взгляд на экран компьютера и через долгие 90 секунд обменяла билет на деньги.
- Спасибо, - убегая, крикнул ей. На полузаполненной стоянке нашелся один темно-синий джип с тонированными стеклами. Оставалась одна минута до семи, спину Эрдигара захолодила струйка пота. Поправив рюкзак на плече, он двинулся к машине не торопясь, не желая выглядеть мальчиком на побегушках. Задняя дверь открылась, и вышел Михаэль. У парня отлегло от сердца, хотя после случившегося с Шоу его вряд ли что-то могло действительно обрадовать.
- Друг мой! Ты все-таки с нами!
- В чем дело, Михаэль? Мы не едем на поезде?
- Нет, конечно, - улыбнулся широкой улыбкой «а-ля лучший вождь» брюнет, пожимая его руку. - Это отвлекающий маневр, потому и номер пришлось сменить. - Он посерьезнел. - Копы не обрадуются второму Ритуалу, и если узнают, что мы уезжаем - могут помешать.
Упоминание Ритуала отозвалось болью внутри, Михаэль заметил, как спал с лица Эрдигар и, утешая, положил руку на плечо.
- Как все прошло?
Словно нашкодивший ребенок он сгорбился и опустил голову.
- Ужасно... Но все кончено.
- Я рад за тебя. Вот увидишь, тебе понравится новая жизнь. Быть Свободным - великое счастье, а призвание нести свет людям - благородное.
Водитель опустил стекло, показывая «пора». Уставший и опустошенный, Эр на прощание обвел взглядом площадь перед вокзалом, не думая когда-нибудь вернуться. Снял рюкзак и залез в машину вслед за наставником.
Два автомобиля двигались сквозь ночь по пустынной автостраде. Джип, где ехал Эрдигар, изобиловал всяческими удобствами: баром, телевизором и кто знает, чем еще. Впереди ехала неприметная, но шустрая легковушка с Трекером и другими людьми Михаэля. Препятствий на пути не возникало, погони не было, однако, несмотря на спокойную обстановку, Эр не мог спать, вспоминая снова и снова Шоу и крышу, крышу и Шоу.
Погруженные во тьму поля и рощи проносились за окном, безлунное небо пестрело звездами. «А я хотел погулять с ним теплой летней ночью, чтобы смотреть в бездонную высь, загадывать желания на метеоры. Этому никогда уже не бывать...» Словно якорь что-то осталось позади, и канат натягивался, превращаясь в звенящую от напряжения струну. «От ярости, - озарило Эрдигара. - Вибрирующую от гнева». Едва ли не с радостью он приветствовал знакомое с детства неконтролируемое мощное чувство, наполняющее мышцы энергией, легкие - воздухом, а сердце - кровью. И он дал разгореться гневу, очищающему, выжигающему боль и сожаления, съедающие душу.
«Шоу исправил во мне именно это. Каким я оказывался слепцом, думал, что крыша, спортзал и секс помогли мне излечиться, а на самом деле Узы лишили меня этого недостатка». Последнее, что осознанно воспринял, была благодарная улыбка светловолосому парню, затем его поглотило безумие.
- Остановите машину!
- Эрдигар? Что-то случилось? - оторвался Михаэль от бумаг, которые просматривал, разложив на сиденье.
- Да. Мне нужно... пробежаться.
- Что? - нахмурился мужчина. Водитель первой просьбы не выполнил.
- Ос-та-но-ви ма-ши-ну, - процедил, вцепившись в ручку на дверце.
- Объясни, что происходит... - начал мужчина и Эр взмахнул руками, будто пытаясь прорваться через крышу. От неожиданности Михаэль отпрянул, разжимая пальцы, и бумаги разлетелись по салону.
- Босс? - подал голос водитель.
- Черт! Я же просил просто остано... - возвращаясь в сознание из ослепляющей белизны ярости, проговорил Эрдигар, как заметил прямо у себя на коленях лист, похожий на досье. И человека на фотографии в верхнем левом углу он, кажется, узнал.
- Натали Суарез? - осторожно взяв бумагу, он пробежал глазами по строчкам.
Медицинские данные. Рост, вес, группа крови, перенесенные в детстве болезни... Реакция на ТР-1375...
- Что это? - спросил он Михаэля, который собирал бумаги. Подхватил с пола еще один лист. «Хоум Фармасьютикал Индастриз. Результаты тестов. Препарат использовался на человеке женского пола... Побочных действий не выявлено... Связь Балансиров отсутствует...»
- Ты все равно бы узнал, - мужчина мягко вытащил лист из одеревеневших пальцев и вложил в папку. - Наверное, лучше сейчас, чем потом.
- О чем ты? - перегруженный информацией мозг отказывался работать. Эр коснулся самого края чего-то необозримо огромного и настолько же омерзительного. - Зачем тебе эти отчеты?
- Виктор, останови, - не оборачиваясь к водителю, произнес Михаэль, и привычные теплые ноты исчезли из его голоса. Когда машина затормозила на обочине, а широкоплечий и коротко стриженный Виктор передал ребятам в легковушке о незапланированном отдыхе, лидер ОСБ наклонился чуть вперед, смотря прямо в глаза.
- Как ты думаешь, откуда у меня Сыворотка?
- Ты говорил, что ее делают в лабораториях, сотрудничающих с ОСБ, - уже не веря в озвученное, сказал Эр.
- А для чего работают эти лаборатории?
Посеревшее лицо дало исчерпывающий ответ: парень не знал.
- Чтобы богатые могли принимать Тиранию, ее нужно где-то производить. Должны на ком-то испытывать. Никто не станет отваливать бешеные бабки за то, чем пичкали собачек да мартышек. Полевыми испытаниями занимается ОСБ. Фармакологические компании остаются чистенькими, никаких проблем с законом, никаких жалоб от благодарных клиентов. А желающие бесплатно освободиться на Ритуале Свободы найдутся всегда и везде.
- Подопытные?..
- Я называю их добровольцами, - холодная усмешка тронула губы, создавая впечатление, что для них она весьма привычна.
Эрдигар лихорадочно соображал. «Спонсоры ОСБ - действительно спонсоры, Организация существует для их нужд, прикрываясь идеями всеобщей Свободы. Чем больше людей захотят освободиться, тем больше компании продадут Тирании. А чтобы Балансиры стремились разорвать Узы, им нужно это внушить, привить новую моду, заразить мыслями о неправильности существующих законов природы, общества и морали...»
- Хочешь что-то продать людям - убеди их, что им это нужно... - вспомнил он слова лидера после Ритуала, шокированный настолько, что произнес вслух. Михаэль, довольный тем, что его уроки хорошо заучены, покивал.
«Он сам говорил, что Сыворотку постоянно улучшают, стремясь приблизить к качеству баснословно дорогого ТР-90, а выходит, что она и есть Тирания, которую просто испытывают на людях в обход закона. Никто, кроме миллиардеров, не знает, как она на самом деле действует, вряд ли кто-то из них рассказывал бы, как, проблевавшись, валялся сутки в коме...»
- Ты работаешь на компании, создающие и продающие Тиранию, - не спросил, а утвердил Эрдигар, не мигая глядя на человека, за которым еще несколько минут назад готов был следовать куда угодно. Тот вновь кивнул, ожидая, до чего еще сможет додуматься «избранный ученик».
- И слова о власти природы и инстинктов над человеком, который должен сам выбирать свою любовь, - чушь?
Мужчина покачал пальцем перед его лицом.
- Не называй новую мировую религию чушью. Это бред, основанный на извечном желании индивидуума выделиться из толпы, пойти против общепринятого. Но так лучше тоже не называй.
В голове как будто взорвалась бомба, Эр чувствовал, как между ушей завывает ветер, гуляющий по развалинам его жизни, которую уничтожил он сам. Мягко сказано «разочарование», настоящий ужас разливался в душе, привычный мир расплющивался под гнетом предательства. «Ведь я верил... Понимал, как нужна Свобода и отвратительна Связь. А, оказывается, меня использовали. Обманули да еще за это просили положить свою жизнь на алтарь несуществующих идеалов. Попался на дешевый рекламный трюк: «У вашей соседки уже есть чудо-хренорезка, и она счастлива! Теперь закажите и вы!»
- Ты... - голос Эрдигара охрип, и он прочистил горло. - Занимаешься этим ради денег?
- Больших денег, друг мой, - сказал брюнет. - В этом есть разница.
- Но все верят тебе. Я... верил.
- А это хорошо. Значит, будешь убедительным, когда начнешь вести дела Организации. Поэтому я выбрал тебя.
- Я не стану этого делать...
- Но ты уже сделал.
Сперва Эр не понял, о чем говорит Михаэль, но ироничный взгляд заставил содрогнуться каждую клеточку. Дыхание перехватило, свет в салоне будто бы померк. Он ухватился руками за сиденье, опасаясь грохнуться мужчине под ноги.
- Шоу... О, нет...
Приблизившись к нему вплотную, Михаэль вкрадчиво проговорил на ухо.
- Ты сам отрезал себе путь назад. Тебе не к кому возвращаться. Можно лишь двигаться вперед. Вместе с нами, друг мой.
Ярость вернулась мгновенно, будто монстр, затаившийся под кроватью. Зарычав, Эрдигар схватил мужчину за горло и вжал в кресло.
- Ни-ког-да! Ты, лживая свинья! Я тебя ненавижу! Не-на-ви-жу...
Сзади на голову обрушился удар, не иначе Виктор поспешил на помощь хозяину. Руки ослабли, сознание помутилось, однако во гневе, дающем силы, он не отключился. Его выдернули из салона на щебень обочины. Падение выбило воздух из легких.
- Потише, потише, Вик, - выглянул из машины Михаэль. - Парень сильно расстроен, но сейчас успокоится...
- Пошел... ты... - вяло проговорил Эр, борясь с мельтешащими перед глазами звездочками. Тупая боль в затылке отрезвляла, однако тело не слушалось, барахтаясь на земле, как перевернувшийся на спину жук.
- Ты ведь не дурак, чтобы отказываться от того, что так нелегко тебе досталось? Ты выбрал просвещать заблудшие души и дарить рабам свободу - этим и будешь заниматься, только будучи очень богатым и влиятельным. А дома тебя ждут копы, презрение родных и ненависть бывшего Балансира и его семьи. И, может быть, срок за изнасилование, если малыш Шоу захочет отомстить...
- Заткнись, мразь... - руки и ноги более-менее слушались, он перекатился, чтобы встать на колени, затем поднялся. Виктор стоял наготове, но бросаться на Михаэля Эр не собирался. - У меня с тобой больше нет ничего общего.
- Жаль, - легко отозвался мужчина, будто речь шла о сломанной сигарете. - Я ошибся. Виктор, поехали.
В Эрдигара полетел его рюкзак, двери хлопнули, и джип, обдав выхлопом, вырулил на дорогу и быстро набрал скорость.
Хотелось упасть и умереть. Заснуть в земляной постельке и проращивать из себя цветочки. Он устал. Очень устал сегодня. Однако поднял рюкзак, морщась от боли в основании черепа, забросил на плечо и медленно пошел обратно, глядя под ноги.

Часть 6

21
К городской черте добрался на рассвете. За долгую дорогу с двумя короткими остановками на отдых, Эрдигар многое обдумал. Как назло разрядился телефон (накануне мысли занимали Шоу и Сыворотка, а не заряд батареи), позвонить Бобу или другим знакомым на тачках не вышло. Так добрался бы куда быстрее. Да и родители, должно быть, потеряли. Он собирался поставить их перед фактом своего отъезда, но лишь оказавшись подальше от города. И, конечно, забыл сделать это вовремя.
Казалось, все было против него.
На конечной остановке автобусов парковался лишь ветер. Окраина города приветствовала возвратившегося безмолвием, кучками мусора, которые не исчезали так быстро, как в центре, и начавшим накрапывать дождем. Будка остановки с исцарапанной, прожженной зажигалками, исписанной непристойностями пластиковой скамейкой одиноко ютилась на дальней стороне круглого пятачка, где разворачивались автобусы. Эр прошел через пустую, покрытую местами асфальтовыми заплатками площадку, и устало сел под полупрозрачную крышу. В век мобильников бесполезно искать телефон на улице.
В шесть пятнадцать подкатил первый автобус грязно-серого цвета, весь в старых рекламах, высадил пятерых работяг в клетчатых рубахах и поношенных джинсах и подобрал единственного парня с рюкзаком. На маршрут было плевать, главное добраться до центра или дома. Недалеко от центра города располагался госпиталь, в который должны были доставить Шоу. А дома он мог успокоить родителей, принять душ, переодеться и морально подготовиться к визиту к своему бывшему Балансиру. Совесть умоляла извиниться перед Шоу, а разум ядовито замечал, что его поступку нет и не может быть прощения. Сердце хотело убедиться, что с парнем все в порядке, душа робко надеялась... На что-то надеялась.
Водитель распахнул двери на остановке за медицинским центром. Подхватив с сиденья рюкзак, Эр в последний миг выскочил на тротуар. Значит, сначала Шоу.
Лечебные учреждения всегда вселяли в Эра некоторую оторопь. Было совестно расхаживать таким здоровым среди больных и страдающих людей. Однако нынче стыд был весьма оправданный. Семиэтажное здание, построенное совсем недавно, выделялось из старых и привычных домов, как атомоход на фоне парусников. На нем отсутствовали чугунные балясины, карнизы, ажурные наличники окон, маскароны*, порталы дверей, лестничные и балконные перила - все, что позволяло украсить дома оригинальными декоративными элементами. Гладкие стены и широкие зеркальные панели обезличивали. Удручало и то, что жители постепенно начинали именовать улицу между Золотой розой и Стрелой до обычного скучно - Госпитальной.
«Каково Шоу лежать здесь?» - подумал он, хотя знал - парень еще не успел полюбить этот город, чтобы переживать из-за подобных мелочей. Дождь продолжал мерзкопакостно накрапывать и будто специально загонял под крышу. Скрепя сердце Эр вошел в просторный холл первого этажа.
Несмотря на ранний час в креслах возле стен дожидались очереди на прием к врачу мужчины и женщины. Их призван был радовать фонтанчик в окружении горшков с цветами. При взгляде на них, Эр вспомнил отца - тот посвятил свое хобби уходу за растениями и в жизни никому не причинил вреда. «Как он посмотрит на меня, после того, как узнает, что я сотворил со своим Балансиром? А мама? Она строгая, в школе и университете успешно занималась плаванием, у нее характер спортсмена».
Спрашивать у дежурной медсестры, куда поместили облитого Сывороткой парня, по меньшей мере, выглядело глупостью. Через пять минут она бы уже докладывала в полицию о помятом странном типе, интересующемся жертвой нового Ритуала. Встреча с копами входила в его планы, но после визита к Шоу.
«Должны его охранять или нет? Выставить офицера у двери в палату? Или его родители в комнате ожидания? Хотя я видел их пару раз на фото, смогу узнать». Однако начать все же следовало с реанимации, так как сутки еще не прошли. На четвертом этаже врачи совершали обход, чтобы не выглядеть подозрительно, он сел на один из стульев в длинном ряду у стены, спрятав за спину рюкзак. В светло-голубых коридорах пахло дезинфицирующими средствами, спиртом и выглаженными простынями. Эрдигару казалось, что нос набит ниточками от бинтов, и они немилосердно щекочут там внутри, заставляя его выдать себя чихом. Зажав ноздри, он встретился взглядом с молодой медсестрой, шедшей после врачей и интернов. Девушка с любопытством оглядела его и, не останавливаясь, прошла дальше. Где-то он слышал, что медсестры на самом деле главные в больнице, ведь именно они больше всего времени проводят с больными. Судя по всему, удача ему улыбнулась, потому что девушка не стала поднимать тревогу на посетителя вне времени для посещений либо на шастающего где попало больного.
Когда коридор опустел, Эрдигар поднялся и тихо направился в правый конец, решив искать оттуда. Перед поворотом замер и осторожно выглянул. Никого до самого конца коридора. «Копов нет, родственников тоже, может, Шоу не в этих палатах? И все-таки проверить нужно». Он сразу возблагодарил широкие окна с открытыми жалюзи, позволяющие видеть пациентов. Поскольку никто не находился в сознании, в палатах лежало по несколько человек сразу. Четыре из шести палат были заняты. Рядом с каждой кроватью стояли приборы поддержания жизни, по лицам змеились трубки у тех, кому не надели кислородные маски.
Из коридора Эр неплохо видел мужчин и женщин, старых и молодых, кто боролся со смертью. Перед последней палатой остановился на миг, не решаясь заглянуть. «А вдруг его там нет? Может, Сыворотка убила его?» Однако страх проиграл усталости, из-за морального истощения эмоции не трогали. Наконец Эрдигар сделал последний шаг и посмотрел.
Первым справа лежал пожилой мужчина с лысеющей головой, а вторым - парень, чье лицо сливалось с белизной наволочки. Эр облегченно выдохнул и открыл дверь.
Шоу отмыли от синей жидкости и переодели в больничную пижаму. Он лежал без маски, руки вытянуты по бокам тела поверх одеяла и опутаны датчиками и трубками капельницы. Приглушенно отпикивали позывные «Я еще жив» компьютеры, и кроме собственного дыхания, Эр ничего больше не слышал. «Он дышит? Грудь совсем не двигается. - Взглянул на монитор. - Пульс есть, но слабый».
Сесть было некуда - посещения здесь находились под запретом, однако он забыл обо всем, не отрываясь глядя на блондина. Бескровное лицо с темными кругами под глазами неестественно застыло, губы пересохли. Эр не знал, что чувствует к Шоу: жалость или привязанность, но знал, чего хочет - чтобы он очнулся. Стало неважным, выслушает ли сожаления, простит ли, главное - пусть выйдет из комы, встанет и уедет из этих белых палат и бледно-голубых коридоров. Потеряв счет времени, Эрдигар стоял и смотрел на свою жертву, на того единственного, в ком Вселенная заключила все смыслы жизни, а он по глупости выпотрошил. Ловил редкое дыхание, боясь моргнуть и пропустить новый неглубокий вздох. Казалось, вот-вот Шоу шевельнется, просыпаясь, и откроет глаза.
Сейчас.
Еще секунду.
«Открой глаза, - взмолился Эр про себя и вспомнил, как вчера на ставшей их крыше просил парня закрыть их. - Какая жестокая ирония».
Легкие шаги позади себя он не услышал и вздрогнул, когда раздался вопрос:
- Кто вы?
Эрдигар повернулся и встретился взглядом с глазами Шоу. Сердце пропустило удар. Лишь секунду спустя он понял, что не силой мысли вызвал их на чужом лице. Перед ним стояла мама его бывшего Балансира.
- Мэм, я... - замялся, решая как начать ужасную историю, повлекшую чудовищные последствия. Лицо женщины вдруг изменилось, должно быть, материнская проницательность считала всю нужную информацию с его глаз и мимики. От накатившего возмущения она не смогла вдохнуть, зато быстро среагировала: хлестнула по щеке ладонью. Эрдигар стойко выдержал пощечину, где-то в глубине души радуясь боли, будто она могла уравновесить ту, которую причинил лежащему на кровати парню.
- Не смей приближаться к моему сыну... - сдавленно произнесла милая и добрая на вид женщина так, словно не хотела беспокоить других пациентов. Однако в голосе явственно сквозила нешуточная угроза.
- Мне очень жаль...
- Убирайся! - ниже на голову, она легко оттолкнула его от постели в сторону выхода. Знакомые глаза могли испепелить в одно мгновение. Это и подействовало лучше слов. Эр послушно зашагал к двери, открыл ее и вышел из палаты.
_________________
* маскароны - водостоки в виде львиных голов

Дата добавления: 2015-11-14