Молчание ягнят

Если некоторое время вы попытаетесь быть вымышленной личностью, вы поймете, что вымышленные люди зачастую более реальны, чем люди с телами и бьющимися сердцами…

Ричард Бах. Иллюзии

…Зима в том году выдалась холодная. Наверное, тридцатиградусные морозы окончательно отбили у журналистов вкус к новому и прекрасному. В очередную сенсацию Фадеева они по традиции въезжали долго. Огромное количество СМИ — от «Неона» и «New Musical Express» до «Аргументов и фактов» стояли в позе вечного нейтралитета. Эдакий засадный полк на поле Куликовом. Они были готовы ждать первого места Глюкозы в национальном хит-параде, а потом опубликовать об артисте крохотную новость.
Или не опубликовать. Такое традиционное для российских журналистов молчание ягнят, когда нет никакого желания рисковать репутацией и рейтингами, продвигая на рынок нечто действительно новое. Они звонили мне по вечерам и бухими голосами рассказывали, как отмечают чей-то день рождения под музыку Глюкозы. Как вся редакция танцует под «Невесту», причем именинник пляшет на столе. Но ставить публикации категорически отказывались. Причина не называлась.
Радикалов нашлось немного. Музыкальный редактор тинейджерского журнала «Cool» Наташа Полетаева заявила, что «на фразу „девочки-глюкозы“ так и хочется сказать: „козы“. И вообще это не качественная поп-музыка. Вот „Премьер-министр“ — это качественно. Короче, очень не понравилось».
Известный музыкальный критик Леша Певчев сказал про Глюкозу, что «все это мимо кассы. Не вставило. Хотя бывает и хуже». Его тезка Леша Мажаев догадался, что «скорее всего, проект будет распиарен по полной программе, хотя не заслуживает этого. Пародия на Агузарову и Gorillaz, но очень запоздалая. Восторги будут только от приближенных к Фадееву масс-медиа. Публика отнесется сухо. Но три с плюсом можно поставить».
Музыкальный обозреватель Антон Помещиков («Газета») заявил: «Они станут героями, но на час. Это музыка не для релакса и не для танцев — нечто среднее. Нет медляков. Она поет на одной интонации, и это приедается».
В принципе, весь этот негатив меня сильно не смущал. У нас в союзниках был Юра Сапрыкин из «Афиши», который оценил проект емким словом «охуительно». А потом задумчиво добавил: «Это же группа „Мираж“, наслушавшаяся Земфиры!» К Сапрыкину присоединился главный редактор «Птюча» Игорь Шулинский, который узрел в Глюкозе «русский ответ Miss Kitten». С нами была Капа Деловая из «Московского Комсомольца», которая жизнерадостно сообщила, что Глюкоза «перевернет весь российский шоу-бизнес». Теперь нам надо было перевести всю эту теорию в практику.
Казалось бы, нет ничего проще. Летом 2002 года декодированная в формат mp3 «Шуга» полетела по интернету из Праги в Москву. А оттуда, в форме сингла — прямиком на радиостанции. Появление «Шуги» в кабинетах программных директоров произвело атомный эффект. «Нам не нужен новый Total», — уверенным голосом заявил Саша Пряников, в ту пору — успешный программный директор «Русского Радио». Возможно, Пряникова сбила с толку надпись на пластинке: «новый проект Макса Фадеева». Не знаю подробностей, но Глюкозу на «Русском Радио» тогда зарубили. По-быстрому.
На «Нашем Радио», говорят, вообще был скандал. Из серии «Михаил Козырев против трудового коллектива». Многораундовый боксерский поединок, посвященный ротации «Шуги» на уважаемой хард-роковой радиостанции, закончился победой сотрудников. Козырев любил играть в демократию — плоды этой демократии он теперь пожинал. В полный рост. В итоге «Любэ» и Владимир Кузьмин крутились на «Нашем Радио» круглосуточно, а Глюкоза — ни разу.
Похожая судьба ожидала «Шугу» еще на нескольких станциях. Фадеев попытался поставить песню на «Радио Максимум», но у него ничего не получилось. Как, впрочем, и с «Европой Плюс». Позднее в пресс-релизе мы написали, что «Шугу» не заметили на радио «из-за предновогодней суеты». Ничего умнее, оправдывая чью-то недальновидность, мы придумать не смогли.
Тем временем маразм крепчал. На одной из радио-планерок кто-то из боссов, обсуждая песни Глюкозы, ляпнул что-то про «еще одну группу второго эшелона». Кто-то это неосторожное высказывание передал Максу. И болезненно воспринимающий любую критику Фадеев взорвался. В его голове произошла очередная переоценка ценностей. Он звонил друзьям в Москву по несколько раз в час: переживал, советовался, рассуждал, кому-то угрожал.
Несмотря на проблемы со здоровьем, он бросил дела в Праге и приехал в столицу. И с ходу сделал заявление для прессы: «Я вернулся в Россию к своим группам для помощи в творческом процессе. Я не хочу, чтобы хоть что-то шло не так. Я не потерплю, чтобы талантливые группы входили в категорию „артистов второго эшелона“. Теперь я этого не допущу и не оставлю их одних. Я хочу сказать многим „зубастым“ журналистам, что придет время, когда они со стыдом будут вспоминать, что писали гадости об этих группах. Total, „Mонокини“ и Глюкоза скоро выйдут к вам с сюрпризами. И не только они: через год можно будет услышать еще несколько поистине необычных коллективов. Ждать осталось недолго».
Макс прекрасно понимал цену Глюкозы, постоянно говоря друзьям, что его новый проект произведет взрыв, сопоставимый с дебютом Земфиры. Фадеев знал, что люди с коммерческим чутьем уже давно выкрали песню с радиостанций и с энтузиазмом ставят ее в пиратские сборники. Он не удивился, когда ему рассказали, что «Шуга» активно звучит на волнах «Балтик Плюс» и вошла в топ-5 «Нашего Радио» на Украине. По слухам, там даже не знали, что это за проект, — поэтому в эфире его анонсировали не иначе, как «группа „Шуга“». Песня звучала каждые четыре часа.
Понимая, что с ротациями Глюкозы происходит дикая несправедливость, Макс политкорректных выражений не выбирал вовсе. «Я считаю, что на некоторых радиостанциях, например, на „Европе Плюс“, сидят непонятные мне люди, которые пытаются воспроизвести мнение народа в едином лице программного директора, — заявил Фадеев журналистам. — Какие-то упыри решают судьбы молодых певцов… На самом деле они не заботятся о своем медиа-пространстве, им наплевать на судьбы молодых артистов. Вот это мне противно. И это говорит об их убогости. Потому что они даже не могут предположить, будет эта музыка популярной или нет. Они боятся рисковать».
В другом интервью Макс пошел еще дальше. «Я никогда не стану унижать себя, чтобы просить. Если у меня не будет возможности помогать Глюкозе, я уйду в педагогическую деятельность».
Слава богу, ряды преподавателей Курганского музучилища не пополнились новым специалистом. Как это обычно бывает, Макса с головой засосала работа. К лету 2002 года он доделал альбом и запустил промо-экземпляры в ротацию. Как писал «Московский Комсомолец», «под проект сразу же наняли штат менеджеров и пиарщиков, которые, как положено, продолжили расписывать фабулу».
Первый этап раскрутки Глюкозы представлял собой расширенный сбор мнений. Имея на руках полноценный компакт-диск, мы могли начинать мониторинг. Вопреки нигилизму радийщиков, мнения продюсеров и музыкантов об альбоме Глюкозы звучали весьма оптимистично.
«Охуенно свежая музыка, охуенно свежая попса, — вдохновенно заявила после прослушивания Диана Арбенина. — Очень качает. Тексты вообще не свойственны для нашей поп-музыки. Ждешь каждую следующую строчку — что же она там дальше придумает? Думаю, это будет модно. Супер. Очень прикольно».
«Очень странный голос, который мне кажется искаженным, — считал Вячеслав Петкун из «Танцев минус». — Так вообще-то не поют. Ей кто-то, наверное, сказал, что это — фишка. И она этот прием активно использует».
«Примитивный звук, — выдал вердикт продюсер «Сплина» Саша Пономарев. — Но это будет популярным, будет пользоваться успехом».
В принципе на этом сбор мнений можно было завершить. Но меня понесло. Это была дико кайфовая фишка — нести в народ явную сенсацию и наблюдать со стороны, как люди врубаются/не врубаются во что-то реально клевое. Поэтому за следующую неделю я встретился еще с доброй дюжиной игроков шоу-бизнеса.
«Мне не нравится. Значит, у проекта — большое будущее, — заявил лидер «Квартала» Артур Пилявин. — По мне, как по индикатору, можно проверять… Может быть, там и нет особой энергии, но есть девичья искренность... Использование игрушечных звуков — хорошо. Это напоминает о том, что девочка будто бы с соседнего двора».
Как раз в этот энергичный период мимо офиса «Кушнир Продакшн» проплывал задумчивый диджей Грув. Неожиданно он был зверски атакован директором агентства, который оторвал модного диджея от производства ремиксов для Владимира Кузьмина. С кровавой улыбкой я затащил Грува в кабинет, закрыл дверь на ключ и заставил прослушать весь альбом Глюкозы. Вместе со всеми этими психоделическими пикалками.
«Мне очень понравились „Невеста“ и „Ненавижу“, — радостно сообщил мне Женя Грув. — Сказать, что это нечто новое, — слишком громко. Но то, что это необычно для сегодняшнего дня, — абсолютно точно. Музыкальный акцент выбран с ритмом реггей и с намеком на Gorillaz. Если у них будет интересный имидж и они не будут дурковать, их композиции могут понравиться не только эстетам, но и массам».
«Это стопроцентно коммерческий продукт, — оценил альбом Илья Лагутенко. — Мне бы очень хотелось увидеть эту девочку».
Не только ему. Но пока это было нереально. Дело в том, что саму Глюкозу в глаза никто не видел. Ни Черкунова, ни Элиасберг, ни ездивший к Фадееву в Прагу Михаил Козырев. Я и сам знал о ней очень мало. Скорее всего, студентка или школьница. Как-то по пьяни директор Total сболтнул мне, что покупал Глюкозе льготный билет на самолет в Прагу. Всё. Ни имени, ни города, ни возраста я не знал. Таковы были правила игры, придуманные Фадеевым.
Меня все эти мутности не пугали. Плавали, знаем. Единственное, что меня напрягало, — это байки Максима о том, что тексты песен пишет Глюкоза. Удивительно, что сам Фадеев от этих «детских» текстов постоянно пытался дистанцироваться. Правда, в редкие минуты откровений он ими гордился — в зависимости от настроения и новостей из Москвы.
«Ты обратил внимание на игру слов: „полосу готовь, и я взлетаю“? — хвастался замаскированным наркосленгом Фадеев. «А еще я обратил внимание на строчку „по капиллярам не запустила твоих телеграмм“, которые написала не Глюкоза, а некто Максим Фадеев. — Я упрямо пытался вывести продюсера на чистую воду. — Что ты меня лечишь? Это — твой стиль! Или твоей супруги Наташи. Две последние композиции на альбоме — вылитая группа „Монокини“. Пойми: пройдет несколько лет, и ты будешь ассоциироваться не с группой Total или „Монокини“, а с Глюкозой, авторства песен которых ты сейчас стесняешься».

Дата добавления: 2015-11-13